Золотой мальчик, золотая девочка

скачать книгу бесплатно

Главная аллея школьного сада шириной сорок метров и пятьсот в длину с двухрядными посадками акаций по бокам расположена на участке пролегавшего здесь сто лет назад Сибирского тракта, после строительства Транссиба сместившегося на десять километров к югу.

Ничего этого – неприкаянная, после выпускного вечера как бы потерявшая землю под ногами, наизусть знакомая друг с другом, теперь друг другу словно чужая, стайка недавних десятиклассников – не знает.

Им превосходно, в концепциях и деталях, рассказана всемирная история и история России как череда всяческих революций и постоянного угнетения трудящегося народа.

Они приготовлены для великих дел и мечтают о как можно более далёких дальних странах.

Революционная, а вместе с нею и вся прочая история родного, знакомого, которое рядом и вокруг, кажется им привычной, скучной и абсолютно неинтересной, хотя никто им не внушал, что это именно так.

Откуда взялась эта «химия» даже и презрения к своему и родному, непонятно и неизвестно никому из них – никто из них об этом совершенно не размышляет – всё происходит на уровне ощущения, подсознания и некоей неизменимой данности.

Хотя данность эта, как всё нетривиальное, проста.

Всё обозримое, доступное, окружающее, земное, здешнее кажется русскому человеку мелочью и даже ничем по сравнению с тем огромным, невместимым, неизвестным, далёким, высоким и непостижимым, которое находится где-то невообразимо далеко, для достижения которого необходимо совершить какие-то великие дела и освоить не виданные прежде дальние страны.

Когда-то эти дальние страны простирались необозримо далеко и высоко – аж до Царствия Небесного. И хотя в двадцатом веке эти страны ограничились лишь горизонтальной плоскостью, силы своего притяжения не потеряли, напротив – общедоступностью своей превратились для многих порой и в наваждение.

Скоро! Теперь совсем уж скоро!

А пока – будто последняя минута – дощатая веранда, покрытая облупившейся салатовой краской, слегка украшенная по арке карниза самой простой резьбой – словно ветхий плот, с которого предстоит броситься в тот самый океан тех дальних стран.

Веранда стоит метрах в двадцати от главной аллеи школьного сада – Сибирского тракта – и предназначена для малышей до восьмого класса, летом работающих на расположенном поблизости школьном огороде.

На веранде около шести вечера тёмным дождливым августом выпускная стайка лишь собирается – перебрасывается последними сельскими и личными новостями, ждёт около часа непонятно чего.

Два-три человека мусолят какую-нибудь всем надоевшую тему – остальные вставляют короткие реплики. Потом так же бесцельно почти до полуночи бродят по селу, от одной свободной для них крыши до другой, под неостановимым дождём.

Сегодня на веранде они несколько задержались – растерянности в мокром воздухе с каждым вечером, с каждым уехавшим больше – каждый вечер в принципе может быть последним – встреч на завтра никто для себя не планирует и друг другу не обещает.

– Вот это совершенная ерунда! – холодно и сухо восклицает Санька – похожая на мальчика, длинноногая, худая, в круглых очках, с тёмно-русыми короткими кудряшками на маленькой голове. – Череп не может быть с волосами. Мозги включи.

Характером – решительным, даже резким – Санька тоже больше похожа на мальчика. В начале выпускного класса она на спор обрила голову под ноль и месяца три ходила в школу в завязанном на затылке белом с мелкими чёрными точками ситцевом старушечьем платке.

Отец Саньки – председатель колхоза, мать домохозяйка. Завтра Санька едет учиться в Новосибирский университет на что-то физико-математическое.

Разговор сегодня, как обычно, начал Даниил – Дан, Данчик – среднего роста ладный мальчик с правильными чертами красивого лица.

Лицо Данчика было бы даже слащавым, если б не твёрдые, хотя подвижные, чутко выражающие настроение даже при молчании губы, тяжёлый волевой подбородок к ним и всегда неожиданно режущий, пронзительной синевы, из-под опушенных длинными ресницами глаз, взгляд.