скачать книгу бесплатно
Роберт Бернс. «Любовь»
Порадовавшись, что на мне полностью закрытое серое платье длиной до колен, и ничего лишнего Парис не увидит, я кивнула:
– Сейчас подойду.
Парис поколебался, но из кабинета все же вышел. «Ты им нравишься. Обоим», – вспомнила я слова лейты и встала из кресла. Надеюсь, сцены ревности мне никто устраивать не станет.
Не устроил. Шел молча рядом, благо ширина коридора позволяла, и периодически косился в мою сторону. У номера русалки все так же молча остановился, убедился, что я зашла, и удалился. Отконвоировал, называется, видимо, чтобы по дороге ко мне инкуб не подошел.
– Вита, – ярко-красные пухлые губы Василины раздвинулись в довольной улыбке, – мне подарок прислали. Угощайся.
Подарок оказался стеклянной бутылкой, наполненной вишневой жидкостью.
– Вино? – я села на бортик, внимательно рассматривая бутылку. Высокая, пузатая. Если откроем, то напьемся до зеленых чертей.
– Оно самое. Друг из эльфийского княжества порталом переправил. Говорит, выдержка несколько лет, должно быть м-м-м-м…
– Сопьемся, – авторитетно заявила я, вспомнив, как на своей свадьбе выпила целых три бокала шампанского. Развезло меня тогда конкретно. До танца на столе не дошло только потому, что я уснула минут через десять после выпитого.
Сейчас пить я не хотела. Мало гостинице проблем, еще пьяной хозяйки она не видела.
Василина к моему отказу отнеслась с пониманием, попросила составить компанию хотя бы просто в качестве слушателя и организовать закуску. Она собиралась снимать стресс исконно народным способом.
– И ведь, гад такой, – привалившись к бортику напротив меня, пьяно вздыхала она уже через пятнадцать минут, цедя уже четвертый бокал вина и заедая его сырно-мясной нарезкой, – поначалу притворялся нормальным тритоном, аде… адевка…
– Адекватным, – подсказала я, переместив в комнату любимое кресло и сидя в нем.
– Вот! Ик! Им! Клялся в любви, ик. Обещал. Ик. На руках носить… Ик! И что? Ик! Не успела я, ик, к подружке, ик, на пару часиков, ик… А он уже… С кикиморой! Ты кикимор видела?
Я качнула головой. До кикимор я еще не дошла.
Василина взмахнула рукой. Я испугалась, что ее магия неадекватно отреагирует на уровень алкоголя в крови хозяйки, и тут случится мини-землетрясение. Но нет. Передо мной появилось нечто вроде голограммы – объемное изображение темнокожей красавицы с томным взглядом и надутым губами.
– Вот. Она. Стерва. Адель. Певичка. Он. Мне. С ней. Изменил…
На последнем слове Василина отключилась. Я задумчиво посмотрела сначала на голограмму, затем на храпевшую Василину, и приказала гостинице:
– Позови Париса.
Оборотень появился в комнате буквально сразу же.
– Она напилась и спит, – я кивнула на Василину. – Что делать? Она в воде не захлебнется?
Парис покачал головой:
– Вода для русалок дом родной. В этой стихии они могут прожить в любом состоянии.
Что ж, одной проблемой меньше.
Я поднялась из кресла, приказала гостинице убрать все лишнее и вернулась в кабинет в сопровождении Париса.
– То, что произошло вчера с Линой, и ваш совместный ответ семейной паре, – нравоучительно начал Парис, пока мы поднимались по мраморным ступенькам, – недопустимо в нормальной гостинице. Прошу вас учесть…
– Парис, извините, вы давно здесь работаете? – оборвала я его.
– Больше десяти лет.
– И все это время из-за любой проблемы обращались к действующей хозяйке? А что вы все делали, когда гостиница стояла без хозяйки? Закрывались на ремонт? – насмешливо поинтересовалась я, вполглаза наблюдая за реакцией собеседника.
Он покраснел, и я поняла, что угадала.
– Пока хозяйка здесь я, в гостинице будут применяться те методы, которые я сочту нужными. Лейта сообщила, что… Парис, не бледнейте! Еще инфаркта мне тут не хватало.
– Вы… Слышите лейту?..
Я кивнула.
– Да, мне уже сказали, что во мне течет кровь первой хозяйки. Я о своей родне мало что знаю, так что все возможно.
На этом разговор был исчерпан. Парис с задумчивым видом дошел со мной до кабинета и отправился по своим делам.
Я уселась в кресло, с наслаждением почувствовав комфорт и уют. Кожаные спинка и подлокотники обнимали меня, словно руки любимого. «Дожили, – невесело хмыкнула я про себя, – вместо нормальных отношений сижу в кресле и представляю себе невесть что». Мысли перескочили на голограмму, увиденную в номере Василины. Кикимора меня впечатлила. Этакая экзотическая красавица, сошедшая с какого-нибудь глянцевого журнала. Тонкий стан, пышные формы, уверенность во взгляде. Адель, как назвала ее Василина, твердо знала, что ей нужно. Этакая роковая женщина. Ничего удивительного, что тритон попался в ее сети.
Я вспомнила Славку и мысленно скрутила фигу. Нет уж, назло ему и его новой пассии забуду о них как можно скорей. И стану счастлива здесь. А они там пусть живут, как хотят.
Поднявшись, я отправилась в полуподвал, в библиотеку. Получать по затылку небольшой стопкой книг не хотелось, новых постояльцев не ожидалось, а развеяться было необходимо.
Свернув на первом этаже в закуток, незаметный для постояльцев, я приложила руку к стене. В образовавшийся проход, небольшой и хорошо освещенный магическими шарами, видна была витая железная лестница. Аккуратно, чтобы не сломать себе шею, я спускалась по крутым ступенькам. Кто бы ни поставил здесь эту красоту с резными перилами, он явно не думал об удобстве. Ходить туда-сюда по лестнице, да еще с грузом, казалось мне одним из изощренных способов самоубийства.
Глава 12
Где-то девушка жила.
Что за девушка была!
И любила парня славного она.
Но расстаться им пришлось
И любить друг друга врозь,
Потому что началась война.
За морями, за холмами —
Там, где пушки мечут пламя,
Сердце воина не дрогнуло в бою.
Это сердце трепетало
Только ночью в час привала,
Вспоминая милую свою!
Роберт Бернс. «Маленькая баллада»
Ступеньки наконец-то закончились, и я очутилась в длинном узком коридоре. Разминуться с тем, кто идет навстречу, можно, а вот что-то широкое пронести – уже нет.
Нежно-лиловые стены и такого же цвета потолок контрастировали с молочного цвета плафонами магических шаров. Под ногами лежал ворсистый ковер, приглушавший шаги. Зато голоса здесь были слышны отлично. Я прислушалась: с того конца коридора шли двое мужчин и о чем-то яростно, хоть и негромко, разговаривали.
В лучших традициях фильмов о шпионах я огляделась: не хотелось, чтобы меня заметили. Подчиняясь моему желанию, две стены в углу разъехались в сторону. Я с опаской зашла в появившийся проем, надеясь, что дом не захочет проверить на прочность мои кости и не сведет вновь стены.
Голоса приближались. Вскоре я могла различить Барта и Париса.
– …тем более. Она слышит лейту. На нее инкуб глаз положил. Чем ты думаешь?
– Тем же, что и ты недавно. Что я, за понравившейся девушкой поухаживать не могу?
– Нужны ей твои ухаживания. С такой-то кровью. Голову включи уже…
Мужчины дошли до лестницы, разговор прервался. Я дождалась, пока хлопнет дверь, вылезла из своего убежища, в качестве благодарности погладила стены здания и твердым шагом направилась в библиотеку. Ухаживания, инкуб, Парис… Все это потом. Сейчас мне нужно было узнать ответы на некоторые возникшие вопросы.
Библиотека представляла собой квадратное помещение с гладкими высокими стенами, выкрашенными в ярко-лиловый цвет, больше всего напоминающее не столько библиотеку, сколько склад: шкафы разместились повсюду, они стояли впритык друг к другу и были сверху до низу забиты разнообразными носителями информации: пергаментами, манускриптами, книгами в переплетах и без. На стенах располагались нарочито грубо сделанные полки, тоже наполненные манускриптами и пергаментами. По углам виднелось несколько дубовых сундуков, закрытых на огромные железные замки. Похоже, чтобы прочесть все собранные здесь носители, нужно было поселиться в комнате лет этак на сто, если не больше.
Я порадовалась возможности «умного поиска». Усевшись за единственный стол, стоявший посередине с двумя креслами по бокам, я попросила:
– Книги о создании гостиницы и ее первой владелице положи на стол, пожалуйста.
Максимально корректная просьба на этот раз была выполнена без промедления и так же корректно.
Три брошюры и одна книга средней толщины легли на лакированную столешницу.
«Первая хозяйка гостиницы появилась в перемычке несколько десятков лет назад, – сообщала книга, – Ее имя никому не известно. К ней обращались так же, как и к высокородным женщинам одного из дальних миров, – «леди». Отсюда произошло и название. Ее считали холодной, расчетливой и бесчувственной женщиной, «снежной», как говорят в мире троллей. Изначально на вывеске было написано «У Снежной Леди». Затем «у» убрали. Хозяйка была строга с персоналом, требовала беспрекословного подчинения каждому ее слову, но при этом отличалась последовательностью в приказах».
Ничего конкретного я так и не узнала. Женщина, якобы являвшаяся моей дальней родственницей, считалась аристократкой из-за манеры обращения к ней, вела себя высокомерно, с персоналом обращалась жестко. Никаких зацепок, способных раскрыть ее личность, никому не оставила. Исчезла она так же внезапно, как и появилась. На ее месте буквально сразу же оказалась другая «счастливица». Так и повелось.
Изначально гостиница создавалась как обычное здание, в котором можно остановиться на неопределенный срок. Но затем оказалось, что именно в «Снежной Леди» чаще всего находят себе пары случайные постояльцы.
Персонал гостиницы менялся трижды. Последний раз – десять лет назад. Нынешние сотрудники понятия не имели, кем являлась первая хозяйка.
Брошюры практически слово в слово, но очень сжато, повторяли изложенное в книге.
Я отодвинула от себя книги и покачала головой: на эту тему я точно здесь ничего не узнаю. А жаль.
«Нужны ей твои ухаживания. С такой-то кровью», – вспомнила я слова Барта. Ухаживания, положим, в ближайшие несколько дней мне действительно были не нужны. А вот кровь… Чья в действительности у меня кровь?
Родителей я не помнила. Вообще никаких воспоминаний, ни о матери, ни об отце. Бабушка, женщина говорливая, любые мои вопросы о родственниках, ближних и дальних, пресекала на корню. Да и о себе она ничего не рассказывала. Когда она пропала без вести, я перерыла нашу с ней общую жилплощадь и не смогла найти ни единого документа, который подтвердил бы личность Исаровой Лидии Викторовны. Ладно паспорт, его она, скорее всего, взяла с собой на отдых. Но ни свидетельства о рождении, ни документа, подтверждающего образование, – ничего. Помню свое удивление подобным фактом. Зато все, что касалось наследства, было оформлено с особой тщательностью. Бабушкин поверенный, посетивший меня, тогда еще не верившую в ее возможную гибель, сообщил, что по истечении времени, установленного законом, я смогу без проблем вступить в наследство.
Глава 13
Была б моя любовь сиренью
С лиловым цветом по весне,
А я бы – птицей, что под сенью
В ее скрывалась глубине.
Каким бы был я удрученным,
Когда зимой сирени нет,
Но распевал бы окрыленным,
Лишь юный май вернет ей цвет.
Была б любовь той розой красной,
Цветущей в замке средь камней,
А я бы – капелькой прекрасной,
Росой на грудь упавшей к ней.
Роберт Бернс. «Была б моя любовь сиренью»
Больше в библиотеке делать было нечего. Я аккуратно поднялась по лестнице на первый этаж, выглянула из закутка: в холле стоял инкуб, вертел головой во все стороны и явно кого-то высматривал. А этот «кто-то» совершенно не желал попадаться на глаза своему настырному поклоннику.
Не знаю, как долго я простояла бы в укрытии, но двери гостинцы распахнулись, впуская нового постояльца, и внимание переключилось на него.
Среднего роста, одетый во все черное, он быстрым шагом подошел к Лине, начал заказывать номер. Мне из закутка видно было плохо, поэтому ни лицо, ни фигуру я хорошенько разглядеть не смогла, а вот инкуб, как мне показалось, впился во вновь прибывшего взглядом и, не таясь, его рассматривал. Тот, не обращая внимания на посторонних, получил ключ от номера и направился к лифту для гостей. Второй или третий этаж. Странно. Я могла бы поспорить, что незнакомец поселится на первом. Его внешний вид был не особо презентабельным, о достатке не кричал, но тем не менее лифт…
Инкуб между тем поколебался несколько секунд, окинул еще одним внимательным взглядом холл и тоже направился к лифту.
«Давние знакомые? Враги? Может, этот, новенький, прибьет инкуба, и мне не придется с ним разбираться?» – мысленно понадеялась «добрая» я, в очередной, наверное, сотый раз, вздохнула и направилась к себе.
У кабинета стояла Арина.
– Что-то случилось? – не ожидая от ее визита ничего хорошего, задала я вопрос.
– У нас – время гаданий. Не хочешь присоединиться? – ошарашила она меня.
– Время гаданий?
– Не утро, не день, не вечер. Свободное время.
– А кто гадает? Все подряд?
