скачать книгу бесплатно
На машине они с Никитой доехали до поликлиники. Ксения припарковалась и только в здании поликлиники вспомнила про бахилы.
– Никита, – сказала она, – у меня нет мелочи, а с тысячной купюры в гардеробе сдачи не наберут.
Никита вздохнул и, достав из кармана десятирублевую бумажку, сказал:
– Ладно, сегодня я угощаю.
Никита подошел к стойке гардероба, облокотился на косяк, положил десятирублевку на стойку и объявил гардеробщице:
– На все!
Гардеробщица весело выдала две пары бахил, в которых Ксения и Никита поднялись на второй этаж к кабинету.
Народу возле кабинета было много. Ксения оставила Никиту на диванчике, а сама спустилась к регистратуре и подошла к киоску, в котором продавались детские книжки.
– Что желаете? – спросила продавщица.
– Сказки, раскраски – все равно, – ответила Ксения.
– А для какого возраста?
– Девятый…
– На девятый годик у меня много чего.
– Девятый класс.
Продавщица рассмеялась:
– Тогда сами выбирайте.
Ксения купила сказки с яркими картинками, раскраски и бутылочку с мыльными пузырями. После этого она поднялась к кабинету и вручила покупки Никитке, сказав:
– На, это тебе, чтобы у доктора вел себя хорошо.
Никита радостно взял книжки и пузыри:
– Вот спасибо, мамочка! Особенно за пузыри.
Ксения, ожидая своей очереди, рассматривала людей и всматривалась во взаимоотношения между детьми и родителями. Ксения уже давно не была в поликлинике, и ее поразила огромная разница между тем, чем занимались родители в очередях десять лет назад, и тем, чем занимались родители сегодняшние в этих же самых очередях. Когда-то поход к врачу был особым проявлением заботы о своем чаде, и мамы копались в толстых медкартах, исследуя записи в них, отыскивая то, о чем могли умалчивать врачи, боясь расстроить родителей. В коридорах поликлиник царила тишина, и все состояние души родителей фиксировалось на ребенке, на его здоровье и благополучии.
Что же стало теперь? Ксения видела совершенно отчужденных друг от друга детей и родителей, а некоторые семьи просто шокировали своими уродливыми отношениями.
Вот, например, мама с четырнадцатилетней дочкой. Мама – яркая блондинка с высокой грудью, обтянутой свитером, в джинсах, подчеркивающих стройность бедер, – стояла посередине коридора и демонстрировала свое неувядание перед молодыми людьми – ровесниками ее дочери. Дочь на фоне своей мамы выглядела серой мышкой. Она явно была закомплексована и сидела на скамейке, опустив голову. Ее темные длинные волосы еще не знали краски и завивки. Девочка надеялась, что не внешность играет решающую роль в этой жизни. Она, эта девочка, сопротивлялась и не хотела следовать примеру своей матери, еще не понимая почему. Еще наивно дорожа чистотой и искренностью, а именно – сердцем.
Ксения всматривалась в поведение матери, которая легко разрушила бы хрупкие чаяния своего ребенка и легко увела бы парня у своей дочери ради того, чтобы почувствовать силу своих женских чар.
«Бедная девочка! – подумала Ксения. – Господи, найди для нее человека, который сможет сохранить эту душу и спасти ее мечту!»
Возле окна стояли папа и дочка-подросток. Эта парочка обсуждала конкурс красоты, прошедший на днях в Европе. Отец явно видел себя продвинутым и современным и с молодой дочерью был просто «не разлей вода». Затем они стали насмехаться над серостью и отсталостью жены, а для девочки – матери.
Ксения с печалью представила обстановку в доме этих людей: отец и дочь вместе рассматривают каталоги и журналы, обсуждая фигуры и прически, а мать на этом фоне, конечно, выглядит ворчливой, когда пытается объяснить дочери, что в этой жизни действительно стоящее, а что – сор, ко всему этому пытаясь занять в сердце и жизни своего мужа законное положение жены. Этот статус у нее отняла собственная дочь.
«Бедная женщина! – подумала Ксения. – Господи, помоги ей!»
Еще одна пара – стройная мама и толстая дочка. Страшно не это, а то, что мать стыдилась своей дочери, а дочь пыталась зарыться в свою мать, обнимая ее, чтобы спрятаться от взглядов сверстников.
Десять лет прошло, а словно два века пролетело. Как изменился мир! Как страшно изменился мир. Изуродованные жизни и души, разбитые сердца и молчаливый вопль из этих самых разбитых сердец. Война без войны. Великая Отечественная война не принесла столько разрухи, сколько принесло новое веяние «свободы» и раскрепощенности во всех темах на телевидении, в прессе, в кино и литературе. Ксения выросла на историях, в которых радовались возвращению с войны. Не важно было, косой, хромой или изуродованный – лишь бы живой. Сегодня пропаганда красоты сделала так, что если у человека не доставало хоть одного зуба, этого человека требовалось менять на молодого или молодую, на красивого или красивую. Просто неприлично прийти в круг друзей с «неполноценным» партнером или партнершей.
Ксения дождалась Никиткиной очереди. Врач выдала справку.
К машине Ксения шла молча.
– Ты, мам, чего это притихла? – спросил осторожно Никита.
– Страшно, – ответила Ксения.
– От чего?
– От того, куда мир катится.
– Да, согласен, – сказал Никита, – а делать что?
– Наверное, спасаться каждому самому, по отдельности. За собой наблюдать, чтоб не увязнуть. Я думаю, что самая нелепая ошибка – это браться кого-то спасать. «Спасай душу свою», то есть, занимайся собой, и все, кто окружает тебя, сами увидят, что ты следуешь правильным курсом, и за тобой вырулят. Так и спасутся. А время сейчас непростое. Видишь, раньше куклы какие были? Пупсы! Девочки в мам играли. А сейчас? Барби! Чему девочки учатся, играя в них? Наряжаться, фигуру беречь, влюбляться по несколько раз.
Ксения завезла Никиту домой за портфелем, дала ему триста рублей, которые нужно было сдать на охрану, а сама поехала на работу.
Работала она поваром в магазине. Готовила обеды работающим там продавцам. Работа занимала всего три часа в день, и деньги, которые ей платили, были не большими, но не лишними. «Лучше, чем совсем ничего, – говорила Ксения, – а на весь день я не могу. Сережка еще маленький».
Добросовестно отработав свое рабочее время, Ксения отправилась не куда-нибудь, а на приятнейшую встречу с подругами по своей прежней работе. Планировалось обсудить предстоящую поездку в Крым.
Ксения ехала в своей машине и улыбалась, предвкушая это мероприятие. А состоялось оно в самый разгар подготовки Петербурга к знаменательному политическому событию мира – встрече правительств восьми стран.
Под яркой вывеской торгового комплекса «Норд» Вероника, Люся и Саша уже ждали Ксению на ступеньках мраморной лестницы. Не хватало в компании Леночки, но у нее отпуск был намечен на другое время, и она не попадала в Крым вместе со всеми. Леночка даже не знала, что все остальные из дружной компании едут в Крым.
– Море! Увезите меня на море… – захныкала Люся, увидев Ксению.
– Не плачь, Люсенька, – успокоила ее Вероника, – прямо сейчас и поедем.
– Нет, – захныкала Люся, – накормите сначала меня мороженым! Ужасно мороженого хочется.
Девушки поднялись на последний этаж в сеть кафе и заняли столик у окна, после чего разбрелись по огромному залу в разные стороны в поисках вкусной еды.
Первой вернулась Ксения с пирожным и чашечкой кофе. К ней скоро подошла Люся тоже с пирожным и кофе. Она поставила все на стол и сказала:
– Не нашла мороженого.
С другого конца зала подошли Вероника и Саша. Они принесли в высоких красивых вазочках мороженое. Люся молча и быстро ушла в ту сторону, откуда принесли мороженое Вероника и Саша.
– Куда это она? – спросила Вероника, усаживаясь за столик.
– Не знаю, – пожала плечами Ксения.
Когда мороженое Вероникой и Сашей было съедено, к столику подошла счастливая Люся с большой красивой вазочкой.
Вероника отодвинула от себя свою опустевшую вазочку и, заглянув в вазочку, которую поставила на стол Люся, спросила:
– А ты почему одинаковое взяла?
– Разное, – честно ответила Люся, – здесь шоколадное и смородиновое.
– Да? – спросила Вероника и пододвинула Люсину вазочку к себе.
– Вкусное, – после нескольких ложечек сказала она.
Люся пододвинула к себе свое пирожное и принялась его смаковать, запивая кофе.
Через несколько минут Вероника отодвинула от себя опустевшую Люсину вазочку и спросила:
– Ну что? Готовы слушать?
Все насторожились, а Вероника достала из своей сумочки чистый лист бумаги и, положив его на стол, нарисовала карту Черноморского побережья с цепочкой городов, начиная с Севастополя.
– Вот здесь Алупка. Сюда мы и едем, – закончила она через некоторое время.
– Алупка? – переспросила Ксения. – А у меня в Алуште родной дядя живет.
Вероника нарисовала на карте точку, где расположен город Алушта. Ксения удивилась:
– Интересно, а дядя мой говорил, что его дом на самом берегу моря, а Алушта, получается, вообще от моря в стороне?
Вероника невозмутимо подрисовала берег моря, подтянув его к обозначенному на карте точкой городу Алуште и сказала:
– Здесь море идет вот так…
– А, понятно, – удовлетворилась Ксения.
– Кафе закрывается! – раздался громовой голос омоновца, отшлифовывающего предстоящее дежурство в кафе накануне политического события – встречи правительств восьми стран.
Девушки повернули головы в сторону прозвучавшего голоса и встретились взглядами с проговорившим «кафе закрывается» омоновцем. Очень исполнительным, почувствовавшим себя конкретно при деле и перепутавшим поддержание порядка с военным положением в стране.
Девушки пожали плечами, поднялись из-за стола и направились к выходу, по дороге успев проговорить несколько ярких фраз в адрес омоновца и тем самым напитав свое самолюбие.
Ксения, Александра, Вероника и Людмила вышли из кафе, спустились по лестнице на улицу и, дойдя до парковки, расположились в машине у Ксении, чтобы продолжить разговор. Вероника вырисовала на очередном листе бумаги, изъятом из сумочки, план поездки, дополнив его живописными пейзажами. Когда в ход пошел следующий лист, Люся спросила:
– Ты сколько там бумаги из офиса стащила?
– Много, – ответила спокойно Вероника и продолжила: – Вернемся к листу 2. Приезжаем мы сюда. Отсюда будем ездить сюда и сюда…
– Я уже в Крыму… – загадочно прошептала Люся.
– Я тоже, – подхватила Ксюша.
– У поезда встречаемся в 20:00! – закончила Вероника.
Саша рассмеялась:
– Приходят Люся с Ксюшей такие загорелые, отдохнувшие уже. В общем, намечтавшиеся!
– Пора расходиться, – серьезно сказала Вероника.
Выходя из машины, каждая взяла по экземпляру нарисованного Вероникой плана.
Уже открыв дверцу машины, Люся сказала:
– Мне очень стыдно, но придется Леночке не говорить про эту поездку. Она не понимает, что на работе нельзя проговориться. Там есть люди очень не расположенные к моей персоне, и я не хочу, чтобы они испортили своими завистливыми взглядами мой отъезд на море.
– Леночка думает, что если она по-доброму, то и все без злого умысла, – сказала Ксения.
– А как вернемся, так повинимся перед ней, – сказала Вероника.
– Леночка простит, – сказала Саша.
– А если не простит? – спросила Ксения.
– Чего это? – спросила Люся.
– Ой, как стыдно-то будет Леночке врать… – выдохнула Ксения, закрывая двери машины.
Ксения вернулась домой.
Дома ее встретил Никита. Выглядел он подавленным и растерянным.
Ксения спросила:
– Что-то случилось у тебя, сынуль?
– Да, – ответил Никита.
В кухню из комнаты пришли Антон и Сережа и приготовились слушать. Никита вздохнул и начал:
– Иду я сегодня в школу, ну ты, мам, знаешь, ко второму уроку. Подошли ко мне вплотную три парня, приставили нож и сказали: «Отдавай телефон».
Я сказал: «У меня нет телефона». Они мне: «А мы поищем». И стали меня обыскивать. Нашли те триста рублей, которые ты мне дала, и убежали.
Ксения несколько секунд молчала, потом сказала:
– Какой ужас! Ведь это чьи-то дети! Как страшно, когда твой ребенок способен пойти на кого-то с ножом! Никит, пусть бы все забрали, отпусти их из сердца с благодарностью Богу за то, что Он тебя сохранил от такого зла, за то, что ты не способен на такие поступки.
