скачать книгу бесплатно
А.: Так можем ли мы из суммы состояний покоя вывести состояние движения? По Зенону, нет. Значит, движения нет.
С.: Что-то здесь не так, но не пойму, что именно.
А.: Подумай на досуге над этой апорией – так назывались эти умозаключения Зенона, которые буквально ставили в тупик (слово «апория» так и переводится – безвыходное положение) его слушателей. Рассуждения Зенона – это первые в истории философии строго логические доказательства, и не случайно его апории до сих пор используются в различных пособиях по логике. Я думаю, что не меньший интерес они должны вызывать у психологов, занимающихся психологией мышления.
3. Эмпедокл и Анаксагор
С.: Кажется, кто-то из названных тобой философов соединил в своем творчестве ионийскую и италийскую традиции?
А.: Верно. Это был Эмпедокл. Про него ходят легенды такого рода. Желая, чтобы соотечественники считали его богом, он якобы прыгнул в жерло вулкана Этны. Узнали об этом позже, когда из кратера вулкана выбросило его башмак [см. 4, с. 333–334]. Но про Эмпедокла рассказывают и другое. Когда однажды на город обрушился ураган, он ослабил ветры благодаря тому, что окружил город ослиными шкурами [см. Там же, с. 335]. В другой раз он очистил воды зараженной реки за счет вод двух соседних рек, и мор прекратился. За это, собственно, соотечественники и стали считать его богом.
Для нас, психологов, особенно интересно, естественно, учение Эмпедокла о душе. Во-первых, Эмпедокл считал, что душа локализована не в голове или грудной клетке, а в крови [см. 4, с. 361]. Во-вторых, он не видел различия между душой и умом (нусом, разумом, интеллектом), которое будет проведено впоследствии, и поэтому считал, как отмечали его комментаторы, что и у растений, и у животных тоже имеется ум и понимание [см. 4, с. 386, 394]. В-третьих, Эмпедокл много внимания уделял изучению механизмов чувственного познания. Основной принцип Эмпедокла – «подобное познается подобным». Вот что говорил об учении Эмпедокла позднейший комментатор его текстов Теофраст.
Теофраст: Эмпедокл обо всех ощущениях полагает одинаково, а именно: он утверждает, что ощущение происходит благодаря подогнанности <прилаженности> <объектов ощущения> к порам каждого <органа чувств>. Потому-то одни <из органов чувств> и не могут различить объекты других, так как у одних поры слишком широки, у других слишком узки по сравнению с воспринимаемым объектом, так что одни объекты проникают <в поры> с легкостью, не задевая их, а другие вовсе не могут войти [Там же, с. 373].
А.: Удовольствие возникает в случае встречи с «подобным» объектом, неудовольствие – когда нечто действует на неподобное ему. Интересно, что исследуя строение уха, Эмпедокл, как считается, открыл ушной лабиринт [см. 5, с. 30]. И вот при таком вполне материалистическом воззрении на душу у Эмпедокла встречаются совершенно иные, с нашей точки зрения, даже противоположные этому идеи. Не случайно он был одно время членом Пифагорейского союза. Вполне в духе учения пифагорейцев Эмпедокл неоднократно говорит о метемпсихозе, вспоминая, как и Пифагор, свои прошлые жизни, говорит о том, что «души мудрых становятся богами» [4, с. 412], иные души в земной жизни несут наказание за убийство, вкушение плоти и каннибализм, а тело Эмпедокл называет «землей, в которую облачен человек», то есть своего рода темницей. Сам же Эмпедокл не видел в этом никакого противоречия, полагая, видимо, что оба рассмотренные выше учения просто относятся к разным областям [см. 5, с. 30]. И действительно, в последующем эти две разные области идей будут разрабатываться философами двух противоположных направлений: представители материалистических учений будут все свое внимание уделять прежде всего натурфилософским вопросам и стремиться к естественному объяснению свойств души, идеалисты же, справедливо полагая, что моральноэтические нормы поведения человека вряд ли могут быть объяснены натурфилософскими построениями, все свое внимание будут уделять обоснованию неестественного – или сверхъестественного – происхождения этих норм. Это особенно отчетливо обнаружится, когда мы будем говорить о противостоянии величайших философов Древней Греции Демокрита и Платона, которые творили уже в так называемую эпоху классики (V–IV века до новой эры).
С.: Я чувствую, мы до них не доберемся.
А.: Осталось всего ничего: из досократиков мы поговорим еще об Анаксагоре. По легендам, Анаксагор был первым профессиональным ученым, целиком посвятившим себя науке, в отличие от других философов, которые были поэтами, государственными деятелями, то есть наука не была их единственным занятием [см. 7, с. 20]. В молодости он любил наблюдать за небесными явлениями с вершины мыса, и когда его однажды спросили: «Для чего следует родиться на свет?», Анаксагор, почти как две тысячи с лишним лет спустя Иммануил Кант, ответил: «Чтобы созерцать небо и устройство всего космоса» [Там же, с. 15]. Вот что о нем сообщают исследователи и комментаторы его творчества.
Диоген Лаэртий: Он отличался не только знатностью рода и богатством, но и высокомудрием, поскольку отказался от наследственного имения в пользу родственников… Страдавшему от того, что умирает на чужбине, он сказал: «Спуск в Аид отовсюду одинаков»… Поговаривали, что он враждебно относился к Демокриту после того, как ему не удалось войти в круг его собеседников. Наконец он уехал в Лампсак, где и умер. На вопрос городских властей, какое его желание исполнить, он ответил: «Пусть в месяц моей смерти детей ежегодно отпускают на каникулы», – и обычай этот соблюдается по сей день [4, с. 505–507].
И. Д. Рожанский: Его быт отличался скромностью и простотой… Кроме того, он был неизменно серьезен (по словам одного источника, его никогда не видели ни смеющимся, ни улыбающимся) и, по-видимому, не отличался особой общительностью – свойство, объясняющее, почему, живя в одном городе с Сократом, он никогда с ним не беседовал [7, с. 21–22].
А.: Анаксагор входил в так называемый кружок Перикла (ты, конечно, знаешь этого правителя Афин, при котором наблюдался высочайший расцвет культуры и искусства). Современники отмечали значительное влияние Анаксагора на образ мыслей Перикла. Но впоследствии враги Перикла обвинили Анаксагора в безбожии, и он был вынужден покинуть Афины; по одной из легенд, он покончил жизнь самоубийством. Его называли «Умом» не только за выдающиеся умственные способности, но и за то, что он «считал <началами> материю и всеконтролирующий Ум» [4, с. 507].
С.: Что это за Ум?
А.: Анаксагор считал, что должно быть какое-то начало, которое движет и управляет миром – иначе, по его мнению, невозможно понять порядок во Вселенной. Ум (нус, по-гречески) не только правит миром, но одновременно и познает его. По сообщению Платона, идея об уме как организующем материю начале пришлась по душе Сократу.
Сократ: Однажды я услышал, как кто-то читал <вслух> из книги Анаксагора… и толковал о том, что-де устроитель и причина всех вещей – Ум. Я пришел в восторг от этого объяснения и решил, что тут что-то есть, в этом утверждении, что Ум – причина всех вещей, и подумал: если это так, то уж Ум-то, взявшись устраивать, должен устраивать все и располагать всякую вещь наилучшим образом, исходя из принципа наивысшего блага [4, с. 518].
А.: Но вскоре Сократ разочаровался в Анаксагоре, потому что увидел, «что умом он не пользуется вовсе и не указывает настоящих причин упорядоченности вещей, а ссылается на всякие там воздухи, эфиры, воды и множество других нелепых вещей» [Там же]. Таким образом, Анаксагор склонен искать опять-таки естественные причины явлений, а Ум у него как причина появляется тогда, когда эта естественная причина неизвестна.
Если Ум – движущее начало всей Вселенной, которая, как полагал Анаксагор, состоит из качественно различных «семян» (то есть мельчайших частиц различных веществ), то душа – принцип движения живых существ. Эту идею Анаксагора высоко оценил Аристотель [cм. 4, с. 528–529]. Однако разум человека, как подчеркивают исследователи творчества Анаксагора, не имеет никакого отношения к Нусу. Наличие разума у человека и элементов разума у животных объясняется Анаксагором все теми же естественными причинами [см. 7, с. 113]. Человек мудрейшее существо потому, говорил он, что ему достались руки. Анаксагор считал также, что животные имеют «деятельный разум», но не обладают речевым разумом [см. 4, с. 529]. В противоположность Эмпедоклу, он говорил, что подобное не может познаваться подобным, ибо, например, при одинаковой температуре тела и предмета мы не воспринимаем его как «холодный» или «теплый», но ощущаем предмет как «теплый» холодной рукой и как «холодный», если ощупывающая его рука горяча. Многие из этих идей были развиты затем в психологии.
Ну, а теперь – Демокрит и Сократ, а затем и Платон.
Три жизни философов
1. Демокрит
С.: А что интересного у Демокрита? Все состоит из атомов, они движутся – сплошная физика. Давай сначала о Сократе.
А.: И это все, что ты знаешь о Демокрите? Немного. Но сначала, по традиции, поговорим о нем как о человеке: может быть, твое предубеждение против него рассеется. Я думаю, он был не менее интересным человеком, чем Сократ.
Демокрит родился в древнегреческом полисе Абдеры, жители которого в древности считались простофилями и дураками (слово «абдерит» было символом ограниченности в то время) [cм. 8, с. 15]. Но, может быть, это сыграло свою особую роль в судьбе Демокрита: его сограждане не обвинили его в безбожии, как сограждане Сократа, они сочли его просто сумасшедшим. Существовал роман о взаимоотношениях Демокрита и Гиппократа, знаменитейшего врача V века до новой эры, написанный неизвестным автором. Вот что там говорилось по поводу последних лет жизни Демокрита.
Жители Абдер посылают письмо Гиппократу, в котором было следующее: «Гиппократ, величайшая опасность угрожает ныне нашему городу. Опасность грозит одному из наших граждан, в котором наш город видел свою вечную славу в настоящем и будущем. Поистине, о боги, теперь он не будет <никому> внушать зависть, столь сильно он заболел от великой мудрости, которой он обладает…» [8, с. 32]. Речь шла, конечно же, о Демокрите. Гиппократ спешит в Абдеры, заранее отказываясь от денег, которые обещали ему жители Абдер за лечение Демокрита. Со слезами на глазах проводили жители Абдер Гиппократа к Демокриту. Демокрит «сидел один… на каменной скамье… и держал весьма бережно книгу на своих коленях, несколько других книг были разбросаны направо и налево. И рядом лежало в куче множество вскрытых трупов животных. Демокрит то, склонившись, писал, то останавливался, делая продолжительный перерыв, и в это время обдумывал. Затем, спустя немного времени, он вставал, прогуливался, исследовал внутренности животных, откладывал их в сторону, возвращался назад и снова садился» [8, с. 34]. Гиппократ сразу же понял, что Демокрит просто занят научными изысканиями. Затем в романе следует рассказ о переписке двух этих великих людей, причем имеется указание на то, что Демокрит являлся автором ряда медицинских произведений.
К сожалению, до нашего времени сохранилось лишь небольшое число фрагментов Демокрита. Поговаривают, что произведения Демокрита были специально уничтожены представителями противоположного лагеря – идеалистами, возможно, Платоном.
Впрочем, по мнению Алексея Федоровича Лосева, такой поступок совершенно лишен смысла (ведь произведения Демокрита уже были широко известны) и представляется невероятным [см. 9, с. 26; 34, с. 54]. Однако вот что говорит об этой истории Диоген Лаэртский.
С.: Ты сказал Лаэртский, а не Лаэртий, как раньше?
А.: В русскоязычной литературе встречается, по крайней мере, три разных варианта написания имени этого древнего философа.
Диоген Лаэртский: Аристоксен в «Исторических записках» сообщает, что Платон хотел сжечь все сочинения Демокрита, какие только мог собрать, но пифагорейцы Амикл и Клиний помешали ему, указав, что это бесполезно: книги его уже у многих на руках. И неудивительно: ведь Платон, упоминая почти всех древних философов, Демокрита не упоминает нигде, даже там, где надо было бы возражать ему; ясно, что он понимал: спорить ему предстояло с лучшим из философов [10, с. 371–372].
С.: Что же еще известно о Демокрите?
А.: Он был из богатой и знатной семьи абдеритов. Когда персидский царь Ксеркс шел походом на Грецию, Абдеры заключили союз с персами. В награду за гостеприимство Ксеркс оставил в качестве домашних воспитателей детей знатных абдеритов нескольких персидских жрецов-магов и вавилонских халдеев, и, таким образом, Демокрит получил в том числе «восточное» образование. С греческой философией его познакомил его непосредственный учитель Левкипп, о котором имеется мало сведений. Аристотель и затем многие последующие философы писали о едином атомистическом учении Левкиппа – Демокрита. Их объединяли не только общие взгляды на природу; многие современники философов неоднократно подчеркивают демократизм обоих философов, ненависть к восточным деспотиям [см. 8, с. 21–22]. Демокрит с уважением относился и к физическому труду, считая, что даже раб при соответствующем обучении может стать выдающимся философом. Существуют легенды о том, что он выкупил за десять тысяч драхм раба Диагора, увидев его хорошие способности, и сделал его своим учеником. Отцовское наследство он потратил на многочисленные путешествия, во время которых Демокрит познавал мудрость, нравы и обычаи других народов, и за это едва ли не был приговорен абдерским судом к изгнанию из Абдер, но затем был оправдан, ибо приобретенное за время путешествий оказалось значительнее богатства. Говорят, что прозвищем Демокрита была «Мудрость».
Как тебе известно, наверное, Демокрит был материалистом и атеистом. Он постоянно занимался анатомированием трупов животных, одно время даже проживал на кладбище [см. 10, с. 371]. Однажды, когда «какие-то юноши, – рассказывает сатирик II века новой эры Лукиан, – захотели попугать его ради шутки и, нарядившись покойниками, надев черное платье и личины, изображающие черепа, окружили его, и стали плясать вокруг него плотной толпой, то он не только не испугался их представления, но и не взглянул на них, а сказал, продолжая писать: “Перестаньте дурачиться”. Так твердо он был убежден в том, что души, оказавшиеся вне тела, – ничто» [цит. по: 8, с. 137].
И смерть Демокрита, я думаю, не менее славна, чем смерть Сократа, хотя она и другого рода. По свидетельству многих современников, Демокрит жил очень долго – более 90 или даже 100 лет, как он сам говорил, благодаря физическим упражнениям и умеренности. Но в конце жизни из-за старости и, возможно, из-за того, что лишился зрения, Демокрит не захотел больше жить и решил ежедневно уменьшать порции пищи. Но почувствовав, что он может умереть в праздник, чтобы не испортить его окружающим, он искусственно продлил себе жизнь на несколько дней, вдыхая пары от меда или, по другой версии, от горячих хлебов [см. 8, с. 85–86]. Вот как распорядилась судьба! Демокрит был гораздо более, чем его современник Сократ, «безбожником», а все-таки чашу с цикутой пришлось выпить Сократу, тогда как Демокрит был похоронен с почетом за счет полиса (семьей Демокрит так и не обзавелся).
С.: Скажи, а встречался ли Демокрит с самим Сократом?
А.: Вот что говорит об этом Диоген Лаэртский.
Диоген Лаэртский: Демокрит побывал и в Афинах, но не заботился, чтобы его узнали, потому что презирал славу; и он знал Сократа, а Сократ его не знал. В самом деле, вот его слова: «Я пришел в Афины, и ни один человек меня не знал» [10, с. 370].
А.: Но, я думаю, главный интерес представляет для нас полемика этих крупных философов друг с другом, точнее, полемика Демокрита и Платона, ближайшего ученика Сократа, которую обнаруживаешь, читая диалоги Платона. Но о ней мы поговорим после знакомства с биографией Сократа. Ты, конечно, знаешь о ней?
2. Сократ
С.: Немного. Я знаю, что Сократ был приговорен за что-то афинским судом к смерти и сам выпил чашу с ядом, тогда как его друзья неоднократно предлагали ему бежать! Вот это мужественный человек!
А.: Но самое главное, что для Сократа такой поступок прямо вытекал из его философских взглядов, из его мировоззренческой позиции.
С.: О ней-то как раз я очень мало знаю.
А.: Давай сначала поговорим о нем как о личности. Сократ был сыном каменотеса и повитухи, по-современному – акушерки. Когда он родился, отец, по обычаю, обратился к оракулу с вопросом, как ему воспитывать сына. Оракул отвечал, что сын уже имеет в себе некоего учителя, некий «голос», или демон, как потом определял его сам Сократ, который будет руководить поступками Сократа, причем отвращать его от всех дурных поступков. Сократ получил надлежащее образование, но главным его учителем стала ненасытная жажда знаний о человеке, о человеческой душе, о человеческом познании и поведении, а не о природе, которая была основным объектом изучения предшествующих Сократу натурфилософов. Интересно то, что в молодости Сократ, наоборот, увлекался как раз натурфилософией, но затем разочаровался в ней, по свидетельству Платона [см. 11, с. 65–67], поскольку она не могла дать ответы на мучающие его вопросы о причинах поведения человека, которые, как тогда уже чувствовал Сократ, вряд ли могут быть объяснены с помощью натурфилософских схем. Не помогло ему и знакомство с философией Анаксагора, как это мы уже говорили раньше. Сократ находит свой собственный путь в философии.
Вообще связь между его убеждениями и образом жизни чрезвычайно тесная. Представь себе, ходил по улицам Афин в одном и том же ветхом плаще летом и зимой босиком некий субъект, который казался многим, кто его не знал, поначалу немного туповатым, потому что вместо того, чтобы что-то утверждать, задавал и задавал собеседнику вопросы. Но как-то так получалось, что, отвечая на эти вопросы, его собеседник, в конце концов, сам безнадежно запутывался, потому что эти вопросы вдруг высвечивали все слабые места его, казалось бы, твердых построений. Вот как об этом говорит один из его собеседников Менон из одноименного диалога Платона.
Менон: Я, Сократ, еще до встречи с тобой слыхал, будто ты только и делаешь, что сам путаешься и людей путаешь. И сейчас, по-моему, ты меня заколдовал и до того заговорил, что в голове у меня полная путаница. А еще, по-моему, если можно пошутить, ты очень похож и видом, и всем на плоского морского ската: он ведь всякого, кто к нему приблизится и прикоснется, приводит в оцепенение, а ты сейчас, мне кажется, сделал со мной то же самое – я оцепенел. У меня в самом деле и душа оцепенела, и язык отнялся: не знаю, как тебе и отвечать. Ведь я тысячу раз говорил о добродетели на все лады разным людям, и очень хорошо, как мне казалось, а сейчас я даже не могу сказать, что она вообще такое. Ты, я думаю, прав, что никуда не выезжаешь отсюда и не плывешь на чужбину: если бы ты стал делать то же самое в другом государстве, то тебя, чужеземца, немедля схватили бы как колдуна [12, с. 587].
А.: Целью таких диалогов Сократа было не стремление поставить собеседника в тупик, а поиск истины. Ради этого поиска истины Сократ бы готов пожертвовать всем на свете.
Сократ: Благодаря этой работе у меня не было досуга сделать что-нибудь достойное упоминания ни для города, ни для домашнего дела, но через эту службу богу пребываю я в крайней бедности [13, с. 76].
А.: Действительно, Сократ принципиально отвергал стремление к богатству и роскоши, но благодаря этой его установке и вся его семья жила в крайней бедности. И до нашего времени дошли предания о сварливости его жены Ксантиппы, которая, я думаю, во многом объяснялась столь сложными условиями жизни семьи (Сократ женился даже по нынешним меркам довольно поздно – после сорока лет – и к моменту его гибели у него было трое детей, из которых двое совсем маленькие). Вот какие истории рассказывает о Сократе Диоген Лаэртский.
Диоген Лаэртский: Однажды Ксантиппа сперва разругала его, а потом окатила водой. «Так я и говорил, – промолвил он, – у Ксантиппы сперва гром, а потом дождь». Алкивиад твердил ему, что ругань Ксантиппы непереносима; он ответил: «А я к ней привык, как в вечному скрипу колеса. Переносишь ведь ты гусиный гогот?» – «Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу», – сказал Алкивиад. «А Ксантиппа рожает мне детей», – отвечал Сократ. Однажды среди рынка она стала рвать на нем плащ; друзья советовали ему защищаться кулаками, но он ответил: «Зачем? Чтобы мы лупили друг друга, а вы покрикивали: “Так ее, Сократ! Так его, Ксантиппа!”?» Он говорил, что сварливая жена для него – то же, что норовистые кони для наездников: «Как они, одолев норовистых, легко справляются с остальными, так и я на Ксантиппе учусь обхождению с другими людьми» [10, с. 115].
А.: Впрочем, по некоторым сведениям, у Сократа была еще одна жена – Мирто, но за подробностями я отсылаю тебя к книгам о Сократе [см., например, 14].
С.: Как же случилось, что Сократ был осужден?
А.: Зависть, мой друг. Еще раз обратимся к Диогену Лаэртскому.
Диоген Лаэртский: Ему до крайности завидовали, – тем более, что он часто обличал в неразумии тех, кто много думал о себе. Так обошелся он с Анитом, о чем свидетельствует Платон в «Меноне»; а тот, не вынесши его насмешек, сперва натравил на него Аристофана с товарищами…
А.: Известный древнегреческий драматург Аристофан высмеял Сократа в одной из своих комедий «Облака».
Диоген Лаэртский: …А потом уговорил и Мелета подать на него в суд за нечестие и развращение юношества… Клятвенное заявление перед судом было такое…: «Заявление подал и клятву принес Мелет, сын Мелета из Питфа, против Сократа, сына Софрониска из Алопеки: Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества, и повинен в том, что развращает юношество; а наказание за то – смерть» [10, с. 115–116].
А.: Самое главное, что Сократ мешал очень многим. Своим образом жизни он противоречил стремлениям как правителей Афин, так и отдельных его граждан к обогащению, антизаконным махинациям и прочим таким вещам. Он смущал умы: вот почему один из правителей поставил в качестве условия освобождения Сократа требование «вовсе не вести бесед с молодыми людьми» [см. 14, с. 77]. Но Сократ на это не согласился. И вот в тюрьме в присутствии многочисленных учеников Сократ сам выпивает чашу с цикутой, отказавшись от побега, который был подготовлен его друзьями. Жизнь свою и благополучие своей семьи он принес в жертву Истине. Все подробности последних часов жизни Сократа описаны Платоном в его диалоге «Федон», я не рискую тягаться с этим великим произведением и потому умолкаю [см. 11].
С.: Скажи, что же позволило ему быть столь мужественным перед лицом смерти?
3. Платон
А.: Чтобы понять это, надо познакомиться с его учением, но это мы сделаем после знакомства с биографией самого талантливого ученика Сократа – Платона. Вообще говоря, имена Сократа и Платона трудно отделить друг от друга. До сих пор философы спорят о том, сколько в произведениях Платона сократовских, а сколько – собственно платоновских идей.
Итак, Платон. Собственно, это не его настоящее имя, а прозвище. Настоящее его имя Аристокл, а прозвище Платон он получил, видимо, за крепкое телосложение («платос» по-древнегречески – широта, или ширина). Сначала Платон обучался музыке и живописи и даже писал довольно неплохие стихи, но после встречи с Сократом он сжег свои произведения и навсегда отдался философии (впрочем, до нас дошло несколько его стихотворений). Платон был хорошо знаком с учениями Гераклита, Парменида и пифагорейцев; особенно много параллелей можно найти в его творчестве с орфико-пифагорейским мифом о метемпсихозе. Вместе с тем, как ни странно, Платон, как подчеркивает, например, Лосев, воспринял многое у Демокрита. Например, Демокрит свои атомы называл «идеями», Платон же отнюдь не чуждался термина «атом» [см. 9, с. 10]. Есть одна красивая легенда (а может быть, достоверное предание) об обстоятельствах знакомства Сократа с Платоном.
Диоген Лаэртский: Рассказывают, что Сократу однажды приснился сон, будто он держал на коленях лебеденка, а тот вдруг покрылся перьями и взлетел с дивным криком; а на следующий день он встретил Платона и сказал, что это и есть его лебедь [10, с. 151].
А.: После смерти Сократа (а Платон был его учеником восемь или девять лет) Платон отправляется путешествовать, но первое пребывание его в Сицилии едва не стало для него трагическим: он вступил в дружеские отношения с родственником тирана Сиракуз, а последний, за что-то разгневавшись на Платона, велел продать его в рабство, что и было сделано. Один из его знакомых купил Платона и тут же отпустил на свободу, отказавшись от денег, которые предлагали ему друзья Платона. На эти деньги друзей Платон и основал знаменитую философскую школу – Академию, которая просуществовала практически тысячелетие. Были еще поездки Платона все на ту же Сицилию, которые опять-таки едва не закончились для него трагически, потому что философ все еще надеялся на «силу красноречивого слова и на возможность философского преобразования жизни» [9, с. 29], но эти его надежды как-то повлиять на образ мыслей и действий тирана Сиракуз оказались тщетными [см. 34, c. 54–66]. С.: А дальше?
Основные темы «диалогов» Демокрита и Платона
1. Бытие: атомы или идеи
А.: А дальше мы обратимся к творчеству Платона. Пойдем следующим путем: будем сравнивать между собой основные положения учения о душе Демокрита, представителя материалистической тенденции в древнегреческой философии, и Платона, представителя идеалистической тенденции. Сначала разберем некоторые общефилософские положения Демокрита и Платона относительно мира в целом, без чего невозможно понять их учений о душе.
Согласно Демокриту, мир есть движущаяся материя, бесчисленное множество движущихся в пустоте атомов, и все вещи состоят из них. «Ничто не возникает из ничего», то есть Вселенная несотворима и неуничтожима, хотя отдельные миры могут возникать и погибать. Учение Демокрита о множестве миров, существующих во Вселенной, является предвосхищением идей гораздо более позднего времени – идей Джордано Бруно [см. 8, с. 58]. Все во Вселенной подчинено не каким-либо сверхъестественным силам, а закону необходимости (Ананке, как говорили древние). Необходимость есть бесчисленная цепь причинно-следственных отношений.
Позиция Платона противоположна. Если для Демокрита бытие – это атомы, то для Платона истинным бытием обладают идеи. Идею Платон понимал как субстанциализированное родовое понятие, а также «как принцип вещи, как метод ее конструирования и познавания, как смысловую модель ее бесконечных чувственных проявлений, как смысловую ее предпосылку, наконец, как такое общее, которое представляет собой закон для всего соответствующего единичного. При этом материя является функцией идеи» [9, с. 47].
С.: Честно говоря, я мало что понял.
А.: Речь идет о том, что существует где-то в заоблачной дали мир особых сущностей – идей, которые гораздо более реальны, чем те чувственные вещи, которые мы имеем перед собой. Причем в доказательство этого основного положения Платон приводит основания, которые действительно не могли быть объяснены с позиций атомистического материализма. Ну вот, например, отрывок из диалога Платона «Гиппий Больший», где разбирается проблема прекрасного самого по себе. Послушаем же Сократа и его собеседников. Сократ спрашивает их, повторяя вопрос человека, с которым якобы недавно состоялся у него разговор: что такое прекрасное? Один из нынешних собеседников Сократа, Гиппий, отвечает ему.
Гиппий: Знай твердо, Сократ, если уж надо говорить правду: прекрасное – это прекрасная девушка…
Сократ: «Хорош же ты, Сократ, – скажет он. – Ну а разве прекрасная кобылица, которую сам бог похвалил в своем изречении, не есть прекрасное?..»
Гиппий: Ты верно говоришь, Сократ, ибо правильно сказал об этом бог; ведь кобылицы у нас бывают прекраснейшие.
Сократ: «Пусть так, – скажет он, – ну а что такое прекрасная лира? Разве не прекрасное?» Подтвердим ли мы это, Гиппий?
Гиппий: Да.
Сократ: После этого человек скажет…: «Дорогой мой, а что же такое прекрасный горшок? Разве не прекрасное?»
Гиппий: Так оно, я думаю, и есть, Сократ [15, с. 394–395].
А.: После ряда подобных рассуждений Сократ и его собеседник приходят к выводу, что они обсуждали лишь прекрасные вещи, а не прекрасное само по себе, которое «делает прекрасные предметы прекрасными», но не сводимо ни к одному из них. Сократ, а вслед за ним и Платон, считает, что прекрасные вещи прекрасны благодаря «сопричастию» особой сущности – идее прекрасного.
В последующих диалогах эта мысль об объективно существующих идеях развивается и становится одним из основных положений уже психологического учения Платона о душе.
C.: О котором, очевидно, у нас сейчас и будет разговор?
2. Душа: особое тело или часть мировой души
А.: Верно. Но сначала – один из фрагментов, посвященный Демокриту. Вот он: «Демокрит, считая, что душе <по природе> присуще движение, сказал, что она – огонь вследствие ее подвижности. Ведь он утверждает, что огонь состоит из шарообразных атомов, ибо шар самое подвижное из всех тел… Далее, так как душа приводит в движение, а приводящее в движение должно само более всего двигаться… то он и утверждает, что и душа, и огонь состоят из самых подвижных атомов – из шарообразных… Так что в этом отношении… он сходится с Гераклитом. Различие же состоит в том, что Гераклит… считал огонь <из которого состоит душа>… непрерывным телом, а Демокрит отрицал это» [16, с. 192].
У Платона же душа – некая особая, не выводимая из материального сущность, часть невидимой мировой души, души космоса, сотворенного умом-демиургом (вспомни об уме у Анаксагора). В понимании души Платоном очень много этических моментов: душа – это нечто возвышенное, о чистоте души (то есть о нравственных помыслах) человек должен неустанно заботиться, иначе его душе нелегко придется после смерти тела…
3. Смертна или бессмертна душа
С.: Да, я неоднократно слышал, что Платон говорит о бессмертии индивидуальной души.
А.: В отличие от Демокрита, который это бессмертие отрицал.
Демокрит: Некоторые люди, не зная, что смертная природа подлежит уничтожению, но имея на совести совершенные ими дурные поступки, проводят всю свою жизнь в беспокойстве и страхах, сочиняя лживые сказки о загробной жизни… С прекращением дыхания прекращается и жизнь [16, c. 196, 193].
С.: Что же, значит, все позволено, если душа смертна: твори что хочешь, наказания не будет никакого?
А.: Вот что говорит по этому поводу Демокрит.
Демокрит: Не из страха, но из чувства долга надо воздерживаться от проступков [16, с. 197].
С.: Но все-таки есть правда и на стороне Платона.
А.: Безусловно. Платон подметил немаловажное обстоятельство в человеческой жизни: человек умирает, а идеи его живут. «Душа» создавшего то или иное произведение материальной или духовной культуры человека «живет» в его произведениях…
С.: И только? Я думал, ты разделяешь мысль Платона и пифагорейцев о метемпсихозе.
А.: Нет. Я лично стою на материалистических позициях. И не вижу в этом ничего дурного и считаю, что любая точка зрения при решении научных вопросов имеет право на существование, если только она хорошо обоснована. А доказательства бессмертия души Платоном представляются мне неубедительными.
С.: Например?
А.: Я скажу только об одном из них. Это очень интересно, с моей точки зрения, для тех, кто изучает психологию мышления. Платон утверждает, что душа до вселения ее в конкретное тело уже находилась в заоблачной дали и созерцала там идеи, а затем, при вселении в новое тело, она их «забыла». Но можно заставить душу «вспомнить» эти идеи.
С.: Путем гипноза?
А.: Нет, путем четко поставленных вопросов, обращенных к ней. Вот как описывает этот прием Платон в одном из своих диалогов «Менон». В этом диалоге Сократ пытается доказать своему собеседнику Менону, что знание есть припоминание, привлекая для этой цели мальчика-раба Менона.
Сократ: А теперь внимательно смотри, что будет: сам ли он станет вспоминать или научится от меня.
Менон: Смотрю внимательно.
