скачать книгу бесплатно
Сейчас всё ещё лето.
Луна – как обручальное кольцо. Как дуло пистолета.
Круг черноты внутри. Глазница пустоты.
Мы выходим на вымерший пляж, а море выглядит зеркальною пустыней.
И на песке твои шаги теряют звук.
Мы смотрим в тёмные волны, нам даже кажется, что море оживёт – из глубины на сушу выйдет монстр, похожий на кошмар из отражений…
Но воды этой ночью тихи.
Этой ночью мы видим город опустевшим.
Твои шаги преследуют меня – этой ночью…
Заходим в старый дом, а он огромен: сотни комнат.
Главный коридор такой длины, что когда ты уходишь в один его конец, а я пою «Nightmare» в другом – меня не слышишь, только шёпот.
Ты возвращаешься и объясняешь: почти весь звук уходит в комнаты на этаже.
Старый отель – все номера для нас открыты, выбирай любой.
Но ты не хочешь: слишком скучно.
Уже на улице твои шаги опять преследуют меня…
Внезапно зал открытого кафе.
Садимся на террасе, столик в центре. Вокруг лишь темнота кружится на ветру.
Во взгляде взгляд. Тепло растает отраженьем…
И напряжение растёт как звук на гранях тишины.
Я предлагаю всё закончить.
Но ты не хочешь: слишком это всё легко.
Тогда пройдёмся через парк…
Деревья в темноте – печальные изгибы. Шептанье ветра / снова тишина.
Ты смотришь в небо – полая луна. Нездешний свет лежит на островках полян.
Сорвёшь цветок – он тут же потеряет цвет.
Но ароматом хоть немножко будешь пьян…
Парк падает во тьму за нами.
Пустынный город здесь как будто бы влезает на холмы. Ступени-улицы. Идём под сумрачными облаками…
Все выходы, прощанья и потери: всего лишь двери мимо нас…
Мои шаги, конечно же, твои.
А город умер. Навсегда.
Тьма рассыпается под уличными фонарями…
И здесь любой свободен путь. Для нас.
Сейчас всё ещё лето…»
This puzzle's dead inside
И Эмма всё-таки глаза свои открыла.
Missing pieces growing eyes
Отчаянный вдох темноты…
Mystery
По хижине в кромешной тишине порхают чёрно-белым чьи-то перья.
Little girls severity
Little boys begging mercy
Потусторонне гаснет свет… Смешалось будущее с мёртвым настоящим.
Sticks break on me
Но Эмма только на мгновение забыла, кто ты…
Как голос призрака, из медальона Эммы родился тусклый луч.
Darkened voices plead disease
А стены хижины как будто бы исчезли…
Девчонка-экзорцист теперь одна в центральной точке бесконечной Тьмы.
(Трёхмерный голос Режиссёра: «Но если же – одна, то почему там с ней ещё и ЭТО?!»)
Introverted
А жёлто-серый бледный луч испуганно хватает что-то…
I see death coming, mowing down
Оно, похожее на мертвеца, который больше не похож ни на себя, ни на жертву случайного счастья, просто стоит {как человекообразное слизистое желе} неподалёку… Стоит до тех пор, пока не начинает приближаться.
Was it your cell or was it your tomb
И Эмма слышит, как оно «дышит». Такой, знаешь ли, морщинистый звук.
Dismembering me
С неотвратимостью судьбы самоубийцы оно каждую секунду на шаг дальше от благополучного исхода. К Эмме подбирается страх, хватает когтями за платье. Теперь она в его объятьях.
Оно теперь шепчет ей в ухо (слова скользят по щеке, как осенние листья по могильному камню):
«Дети с гвоздями, вбитыми в обугленные любовью черепа, атакуют твой дом на отшибе… Ты собирался просто позавтракать, но вместо тостов и кофе – неожиданный бой с кошмарными детьми-мертвецами… Если хватит храбрости глянуть в окно, увидишь одного мальчика в окровавленной майке доставщика пиццы… Всё-таки было бы кстати перекусить, пока время есть…
Пальцы того парнишки вырваны, а на их место вставлены острые гвозди длинной в скорость мысли среднестатистического человека… Помочь тебе никто не сможет – слишком твой дом далеко от нормального мира…
Легион мёртвых детей уже ломится в двери… Ты бежишь вверх по лестнице, хочешь укрыться в комнате на втором этаже… Резко дёргаешь ручку, но ничего не происходит… Дверь заперта… А дети гвоздеголовой толпой уже в доме…
Всё внезапно стихает…
Сейчас ты всех их увидишь… Ну вот и они…
Какая-то девочка зацепилась гвоздями в голени за край верхней ступеньки…
Безвекие глаза полны кровавых слёз (ей жаль, не сможет до тебя добраться)…
Но остальные «держат строй», не торопясь идут к тебе по коридору [гвозди остро карябают стену, оставляя дому кошмарные шрамы]… Но ничего, думаешь ты, другой жилец поклеит обои – и…
Мёртвые дети вдавили тебя в закрытую дверь… Они прибивают к ней твоё тело… Прибивают гвоздями, растущими из собственных тел… И каждый из этих детей кричит твоим криком… Они обнимают тебя…
Перед тем, как исчезнуть, ты всё вспоминаешь…
I'm just like a clock upon the wall
Ты вспоминаешь, что дверь заперта потому, что ты сам закрыл её изнутри перед смертью…»
Always moving, but never going anywhere
Оно лишь слышит тихий голос Эммы:
– Если не перестанешь, порушу всю готику…
Но только крепче ядовитые объятья.
Чтобы вырваться, ей нужно «убежать» в воспоминанья.
– Эмка, смотри, что я нашёл…
– Книжка. Где ты её откопал?
Сине-жёлтый день. На небе после дождя прозрачная радуга.
Мальчик и девочка идут по летнему лугу, любуясь полётами бабочек.
– Пошли на наше место…
Словно своя планета внутри чужой планеты, высокий холм над полумесяцем реки. На нём в лесу воспоминаний оставлен идеальный круг поляны.
«Забытый древними цивилизациями или пришельцами других миров, этот… «предмет» находится здесь со времён появления памяти».
– Ты знаешь, рядом с ним начинаешь чувствовать, насколько существо «человек» ничего не значит.
– Для кого не значит? Для человека?
– Заметил, он опять лежит не там, где раньше…
Каждый раз зеркальный Камень менял положенье. Всегда, сколько бы раз они сюда не приходили, Камень оказывался на новом месте и вокруг него неизменно был слышен немного пугающий шум, к которому Эмма и Кори сумели привыкнуть.
Они уселись на солнышке. Кори раскрыл книжку на начале, но Эмма забрала её у него и, смеясь над озадаченным видом друга, стала листать лица страниц.
Остановилась она только там, где он сказал «хватит».
Эмма облизнула чуть пересохшие губы, улыбнулась и стала читать:
«Как только «выходные» двери, протяжно заорав от удовольствия, захлопнулись, их сразу охватила тьма, с которой Кот начал отважно сражаться, то и дело поскальзываясь, падая, натыкаясь на стены.
В пылком неистовстве битвы он призывал темноту капитулировать, угрожал кровавой расправой, запугивал вечной враждой, разводом и разрывом всех деловых отношений. Потом Кот уверенно сказал «Тихо!», после чего раздался оглушительный грохот – этот ночной боец что-то уронил. Дальше слышались недовольные окрики, видимо, поломанных растений, а затем посыпалось бряканье разбитого окна регистратуры.
Чёрно-Белая наконец-то клацнула выключателем. Свет озарил поле битвы.
Кот сидел на полу, глаза его сверкали торжеством ярости. Он улыбался улыбкой победителя. Он, как оказалось, содрал со стены единственный кусок обоев в трогательную зелёную полоску; опрокинул с газовой плиты, мирно стоявшей в центре коридора, кастрюлю пельменей, которые тут же разбежались; расколол надвое коврик для ног; раскритиковал в пух и прах учебник по демонологии; раскрошил плитку шоколада, заначенную в учебнике; потоптал зелёные насаждения на подоконниках; разжёг вспышку недовольства персоналом у насекомых обитателей больницы (пауков, тараканов, мух и так далее); сильно нагрел пластилин, доведя его до жидчайшего состояния; буквами нарисовал автопортрет; разрушил чей-то воздушный замок; разбил стекло в карточном домике регистратуры; снёс башенку из домино, возведённую на деньги налогоплательщиков; допил оставленные медсёстрами лекарства; заработал несколько монет пением и умелой игрой на гитаре; потратил все эти средства на существование, купив смешную пару бутербродов; сыграл сам с собой партию в покер; с пользой провёл время; и невероятно рассмешил Чёрно-Белую своими чёткими, своевременными действиями.
– Сейчас… я осознаю, что я сделал».
Эмма захлопнула книжку. Кори с интересом смотрел на неё.
Девочка, весело улыбаясь, открыла последнюю страницу.
– Прочитаем конец?
Кори и слышать не хотел об этом.
Тогда Эмма захлопнула книжку и отдала её другу.
