скачать книгу бесплатно
Со всех сторон пахнет прелыми травами и хвоей, и только из пекарни доносится аромат свежего хлеба. Можно было погреться внутри, но я иду дальше и сворачиваю на кладбище – оно небольшое, и, возможно, мне удастся отыскать могилу бабушки. Мне хочется хоть с кем-то поговорить, чтобы не свихнуться.
По мерзлой земле стелется белый туман, он так густ, что почти осязаем на ощупь. Я разглядываю старые надгробные плиты, статуи с головами львов и поросшие мхом стены старой церкви. Бреду все дальше меж могил и трогаю пальцами могильные камни – они холодные, но красивые. Это место кажется спокойным и величественным, да и дышится здесь легче, чем в школе, где каждый второй норовит подставить тебе подножку.
Я почти расслабляюсь, осторожно ступая по тропинкам, усыпанным прошлогодней листвой, когда с ветвей старого вяза вдруг срывается стая черных ворон. Это происходит так стремительно и неожиданно, что я невольно вскрикиваю.
– Тише, а то разбудишь мертвых. – Раздается шепот за моей спиной.
Глава 8
Я резко оборачиваюсь.
– Черт!
И хватаюсь за сердце – перепугалась до ужаса.
– Сказала же, не кричи. – Устало выдыхает та самая девица, что в день приезда указала мне дорогу до дома бабушки.
Она прикладывает палец к губам.
Я пытаюсь отдышаться. Дернуло же меня притащиться на кладбище, да еще в такой момент, когда все вокруг укутано туманом и сыростью! Жуть!
– Ты следишь за мной?
Девчонка хмурится и упирает руки в бока.
– Кто? Я?! Вот еще. Зачем мне за тобой следить?
На ней сарафан с эмблемой школы и бежевая водолазка. Ярко-красная удлиненная куртка с оборками, надетая поверх всего этого торжества элегантности, вносит дисбаланс в образ. Не говоря уже о круглых серьгах-кольцах размером с блюдце и двух сиреневых прядях в волосах, которые она наспех подколола ниже пробора, – они смотрятся громоздко и неуклюже.
– А чего ты тогда крадешься за мной? – Спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
На кладбище тихо и пустынно, а эта девица тащится за мной по узкой тропке, хотя правее – вон, целая аллея, иди-не хочу!
– Я-то тут как раз по делу, а вот что ты делаешь одна на кладбище? – Усмехается она.
Ее раскосые глаза вытягиваются в две узких линии.
– Ищу могилу бабушки. Это запрещено?
– Нет, конечно. – Она все еще смотрит на меня с недоверием, а затем решительно протягивает руку. – Ладно, я – Сара.
– Нея. – Представляюсь я.
– Ты знаешь, где искать могилу твоей бабушки, Нея?
Жму плечами:
– Тут не так много надгробий…
– Собираешься обойти каждое? Давай, помогу. – Девушка оборачивается вокруг себя. – Когда она умерла?
– Этой зимой.
– Так. Значит, нам туда. – Она указывает в сторону леса.
– И как ты узнала?
– Свежие могилы в той стороне, сейчас там хоронят. – Сара сворачивает с тропинки и ведет меня за собой, петляя между памятных плит. – Мама рассказывала, что месяц назад туда на запах мертвечины забрел медведь и разворотил сразу несколько захоронений.
Девчонка так просто болтает об этом, как будто говорит о чем-то о обыденном. Иду за ней, ощущая, как кровь леденеет в жилах.
– Медведь? А ты уверена, что нам безопасно находиться там?
– Ты же хотела повидать бабулю? – Усмехается девушка.
– Теперь я в этом уже не так уверена… – Озираясь по сторонам, бормочу я.
– Буквально минуту назад, Нея, ты не боялась прогуливаться в одиночку по кладбищу, а теперь испугалась какого-то мишку. Умора!
– Это же просто кладбище. – Перешагивая через сухие ветви, говорю я. – Мне слабо верится в то, что кто-то из покойников восстанет, чтобы причинить мне зло. А медведь – другое дело, ты что, не смотрела «Выжившего»?
В этот момент я поскальзываюсь и чуть не валюсь на одну из столетних могил с мраморным изваянием. С трудом удержав равновесие, хватаюсь за какую-то палку, торчащую из земли.
– Не трогай! – Предупреждает меня Сара, обернувшись.
Я испуганно отдергиваю руку.
– А что будет? – Палка как палка. Улыбаясь, я отряхиваю ладони. – Оскорблю мертвых?
Девушка качает головой.
– Это не смешно. На кладбище вообще не бывает ничего смешного, и тут нельзя просто так прогуливаться, ясно?
– А что будет-то? – Я задеваю кончиком пальца верхний кончик воткнутой в землю деревяшки. – Тот, кому принадлежит этот посох, придет и затащит меня в ад?
– Ты серьезно? – Сведя брови к переносице, шепчет Сара. Она подходит, берет меня за руку и с силой тянет за собой. – Мать учила меня, что на кладбище нельзя ничего касаться. Могилы – это врата в иной мир.
– Серьезно?
– А ты думаешь, это просто палка?
– А что тогда?
– Раньше подобный кол втыкали в могилу, чтобы покойный не мог подняться из-под земли и обрести новую жизнь!
– Думаешь, какой-то кол способен удержать кого-то на том свете? – Усмехаюсь я.
Девчонка снова останавливается, отпускает мою руку и пристально смотрит мне в глаза.
– Я не собираюсь проверять ценой своей жизни, так это или нет. – Произносит она твердо.
Я развожу руками.
– О’кей. И много у вас таких в Реннвинде, кто доверяет старинным поверьям и боится каких-то древних страшилок?
– В это верит моя мать, а этого мне достаточно. – Вздохнув, говорит Сара.
Похоже, для этой странной девчонки с кучей браслетов на руках действительно важно то, о чем она рассказывает.
– А кто твоя мать? – Интересуюсь я, когда мы возобновляем наш путь.
– Мы – каале. – Доносится до меня голос Сары.
– Цыгане?
– Да. У вас это так называется.
– О, понятно. И зачем ты пришла на кладбище? Тоже повидать кого-то из родственников?
– Мы сжигаем тела наших предков на костре, так что нет.
– О…
Оригинально. Почти как кремация, только в полевых условиях. Ясненько.
– Особый обряд. – Поясняет Сара. – Традиции сжигать умерших в погребальном костре уже много веков.
– Тогда что ты тут-то забыла?
– Мне нужно набрать немного могильной земли, чтобы мама могла послушать ее. – Доносится до меня ее вкрадчивый голос.
– Твоя мать – ведьма, что ли? – Мое горло сковывает льдом.
– Боже, нет! – Девчонка останавливается и смотрит на меня так, чтобы я в полной мере ощутила на себе ее возмущение. – Она – каале, мы все видим больше обычных людей. А моя мать – потомственная ясновидящая нашего рода.
– Та, что гадает на картах и по отражению в стеклянном шаре угадывает судьбу?
Судя по всему, Сара начинает закипать.
– Послушай… – Шумно выдыхает она.
– Прости! – Я вскидываю руки. – Я вовсе не хотела сказать, что не верю в гадания на картах, просто…
– Мы пришли. – Говорит девушка и указывает на надгробный камень, на котором выбиты какие-то буквы. – Остлунд – это же твоя фамилия, да? Значит, ты на месте. Оставляю тебя с дражайшей бабулей, общайтесь, сколько влезет! А я пошла.
Пару секунд я пялюсь на надпись, а затем меня пробирает холод.
– Подожди! – Восклицаю я. – Сара, у меня и в мыслях не было тебя обидеть, поверь!
Она медленно оборачивается.
– Это нормально подвергать сомнению все то, что не доказано наукой, но это не значит, что этого не существует. – Я топчусь на месте, поглядывая то на нее, то на могилу. – Не уходи, пожалуйста, мне тут одной… не по себе.
– Чего ты боишься? – Сара складывает руки на груди. – Покойники же не встают из-под земли, так?
Я медленно тяну носом воздух, а затем шумно выдыхаю.
– Так. В теории. Но я готова выслушать все версии, потому что в последнее время со мной тоже творится что-то странное. И мне хотелось бы получить этому хоть какое-то объяснение.
– Что именно с тобой происходит? – Теперь ей становится интересно, и она подходит ближе.
– Я вижу сны. – Признаюсь я, опускаясь на корточки и касаясь пальцами гладкого надгробного камня. Он холодный и покрыт изморосью. Мои колени медленно погружаются в стелющийся по земле туман. – И они меня пугают.
– Иногда моя мама берется за толкование снов. – Говорит девушка, опускаясь на корточки рядом со мной. – Если хочешь, можешь побеседовать с ней. – Она убирает с мрамора прилипшие сухие листья и тепло улыбается мне. – А вообще, ты права. Вся эта ерунда с хрустальным шаром – это больше психология. Люди приходят поговорить, и мама утешает их, дает советы и напутствия, от которых им становится легче принять какое-то решение. Но она реально видит больше, чем обычный человек. Я знаю это, потому что учусь ассистировать ей.
– И как она видит? Через шар? По картам?
– Карты сами по себе – просто картинки с символами, но в руках медиума они становятся живыми. Мама называет их указующим перстом самой судьбы и относится к ним с почтением: не использует слишком часто, дает отдохнуть. Та колода, которую она бережно хранит в своей шкатулке, досталась ей от моей пра-пра-прабабушки Розы.
– А зачем твоей матери кладбищенская земля? – Осторожно интересуюсь я.
– Мама сказала, что чувствует, будто зло пришло в наши края. Она собирается выяснить, что на самом деле происходит.
– Зло?
Сара уверенно кивает.
– Та девушка, что пропала. Стина. Ты слышала о ней?
Теперь киваю я.
– Говорят, город организовал поиски. – У меня пересыхает в горле. – Двери всех магазинов обклеили желтыми листовками.
– Те, кто пропал, уже не возвращаются. – Глухо произносит Сара. Ветер осторожно перебирает ее темные волосы. – Лес уже забирал нескольких. Это происходит годами, людей периодически находят мертвыми, но теперь… теперь это что-то другое.
– Что значит «лес забирал»?
Девушка переходит на шепот.
– Никто не знает, но мама слышала, что в лесу находили останки убитых: части их тел были развешаны на ветвях деревьев, точно игрушки на рождественской елке. – Она обводит взглядом кладбище. – Начальник полиции это ей сказал. Старший Хельвин.
– Старший Хельвин?
Сара встает, и ее браслеты издают мелодичный звон.
– Отец Бьорна. – Ее бровь многозначительно изгибается. – Того самого, который учится с нами.
– Отец Бьорна – начальник полиции? – Я тоже встаю.