скачать книгу бесплатно
– Ничего. – Я облизала губы.
Первая попавшаяся кружка с грохотом обрушилась на стеклянную столешницу.
– Давай проверим, – прищурился Альберт, откидывая назад полы пиджака.
Я стиснула зубы, отчаянно подавляя в себе желание покачать головой, достать из ящика стола подставку или салфетку и подложить под кружку. Но ведь это обычное, совершенно нормальное желание человека сохранить мебель, разве нет? Это же не занудство?
Я почесала шею и сложила пальцы в замок.
– И что ты хотел мне этим доказать?
Гадкая кривая ухмылка появилась на его губах.
– Еле сдерживаешься, да? Так и подмывает сделать мне замечание? Да с тобой невозможно: это туда не клади, сюда клади, это мыло для рук, это для лица, это для тела! Да может, я с детства привык одним мылом и лицо, и задницу мыть?! Может, я хочу воду пить не из фильтра, а прямо из-под крана и ходить по дому без тапочек? И я ненавижу, ненавижу закрываться шторкой, когда моюсь под душем! Может, мне нравится, когда вокруг летят брызги, и особенно на зеркало? Не задумывалась?
Несколько секунд я сверлила взглядом его лицо, совершенно искренне не понимая, что могло вызвать такую бурю эмоций у, казалось бы, спокойного и уравновешенного человека, а потом опустила глаза на стол, где лежали ненужные теперь ему ключи от моей квартиры.
– Ты мог просто сказать: «Варя, я тебя не люблю». – Я устало вздохнула. – Вместо этого выбрал самый отвратительный способ. Не понимаю, зачем нужно было терпеть, если тебя все это так задевало? Сказал бы прямо. Да, у меня непростой характер, признаю. Со мной нелегко…
– Нелегко? – Его голова склонилась набок. – Варя, да ты же помешанная! Не переставляешь в доме вещи и другим не даешь. Оглянись: у тебя даже приправы стоят строго в ряд, по размеру и этикеткой наружу. Все должно быть расположено идеально – так, как тебе удобно, ни миллиметром ниже, ни выше. Здесь же нет места для меня. – Полупрозрачные глаза уставились на меня непонимающе. С гневом и отвращением. – И я не хочу, чтобы ты пришла в мою квартиру и навела там свой порядок. Хочу бросать вещи там, где мне нравится, хочу жить, как привык, хочу сексом заниматься, когда пожелаю, а не когда моя девушка настолько идеальна, что скрипит от чистоты! Понимаешь, о чем я? – Он мерзко усмехнулся. – «Нет-нет, Альберт, только не с утра, я еще зубы не почистила, нет-нет, не сейчас, я еще не приготовилась ко сну и не приняла позу мумии!»
– Как ты можешь? – Я замерла на выдохе.
Тело мое натянулось, как струна. Ноги приросли к полу, руки одеревенели.
– Да ты же никого не слышишь и не даешь договорить! – Альберт выпрямился и поспешно застегнул пиджак. – Только ты всегда права, других мнений не существует. Да? Для тебя никогда не будет ничего важнее твоей работы! Я думал, что привыкну, но не вышло. Прости. – Круто развернувшись, он направился к двери и остановился в проходе. – Дело не в тебе, просто нам не по пути.
– Не во мне? – спросила я, глядя перед собой. – Ты сам себя слышал? Почему решил все это сейчас на меня вывалить? – Я повернулась к нему, посмотрела в глаза. – Еще говорил, что любишь такой, какая есть…
– Ошибался. – Альберт стряхнул с пиджака невидимые пылинки и вздохнул. – Ты скучная, предсказуемая и… никогда не совершала безумств.
– Да, мы разные, но…
– Строишь из себя каменную, а на самом деле просто… – Он отвел взгляд в сторону. – Просто… все наоборот.
«Тряпка? Знаю. Потому что мне сейчас хочется упасть на колени и просить тебя не уходить. Умолять остаться», – подумала я.
– Альберт, – я изобразила подобие улыбки, – ты сейчас ни слова не сказал про любовь. Зачем же встречался со мной тогда? Замуж предложил? Хоть что-нибудь ко мне чувствовал?
Он посмотрел так, будто желал поскорее от меня избавиться. Как на назойливую муху, не иначе. Взглянул на часы, цокнул языком.
– Прости меня, Варя. – Он пожал плечами. – Что все вот так, что обидел тебя… Просто… открылись глаза, понимаешь?
– Просто так не бывает. – Я выпрямилась, подумав: «Должна быть причина, жаль не знаю, какая именно».
Он закатил глаза и устремил в потолок усталый взгляд.
– Мы же с тобой даже не видимся, а мне хотелось быть вместе, путешествовать… И я так не смогу. Не смогу принять тебя с твоими тараканами… это не для меня. Извини.
Альберт круто развернулся и быстро скрылся в коридоре. Я поднялась, чувствуя, что теряю почву под ногами. Сделала шаг и остановилась, заметив в его руке сумку. Видимо, собрал заранее свои вещи. Все решил.
– И это все? – спросила я тихо.
– Не переживай, – проронил он, надевая обувь, – залог за банкет я сам заберу. Все улажу. – Он закинул сумку на плечо. – Прощай.
Я отвернулась. Хлопок двери прозвучал как выстрел. Тишина буквально рухнула мне на голову. Подойдя к раковине, я включила холодную воду и сунула под нее руки. Хотелось кричать, плакать, сделать себе больнее, но все тело будто застыло.
Внутри бушевал настоящий ураган, но выпустить его наружу не было сил. Я никогда не умела давать выход своим чувствам. Просто стояла, почти не дыша, и молча наблюдала, как ледяная вода скатывается по коже, отзываясь дикой болью в суставах.
Дыши, дыши. Вот сейчас станет легче.
Что это вообще было? Может, стоит отмотать назад? Начать с того момента, когда счастливая невеста спешит домой, чтобы отметить помолвку легким ужином со своим любимым? Или вернуться на час назад, когда она мечтала, что через два месяца станет женой этого красивого молодого человека? Когда верила, что он всю оставшуюся жизнь будет носить ее на руках.
Как же глупо…
Что это было? Почему он все это сказал? Даже не верится.
Звук шагов в прихожей заставил меня вздрогнуть. Вернулся! Наверное, все еще можно исправить, ведь он просто испугался, погорячился, нужно только поговорить нормально. Главное, не стоять столбом. Хочет, буду неряхой, стану творить безумства, забью на работу. Если он меня любит, все еще можно исправить. Ну, кто не переживает перед собственной свадьбой? В принципе, у нас ведь все было хорошо.
Я обернулась, с надеждой глядя в его глаза. Альберт казался запыхавшимся и растерянным. Он замер на пороге кухни, такой обескураженный, смущенный. И я почти с облегчением выдохнула, когда вдруг услышала:
– Кольцо… – Он закусил губу, явно испытывая неловкость. – Бабушкино кольцо… Я бы хотел… Ну, ты понимаешь?
Он замялся, глядя на воду, стекающую с моих рук прямо на пол.
– Конечно. – С гордым видом я сняла с дрожащего безымянного пальца колечко с аккуратным маленьким камешком и положила ему на ладонь.
Не став дожидаться нового неловкого прощания, я отвернулась к раковине. Закрыла воду и под звуки удаляющихся шагов принялась растирать руки полотенцем докрасна.
Только бы отпустило.
Ощущение было такое, будто голова вот-вот взорвется. В висках звенело, шум нарастал. Ухватившись рукой за край раковины, я бросила взгляд на недоумевающего Василия, испуганно выглядывающего из-под стола. Шатаясь, подошла к окну. Хотелось просто посмотреть, как он уходит. Как с ним вместе меня покидают мечты и планы. Поверить в это наконец, ведь разум упорно отказывался понимать и принимать произошедшее.
Что же с тобой не так, Варя? Ты даже толком с ним не поговорила. Не сказала, что любишь. Не спросила, любит ли он. К черту свадьбы, если люди все-таки хотят быть вместе…
Я ровно и аккуратно развесила полотенце на спинке стула и только потом стремглав метнулась к двери, выбежала в подъезд, перегнулась через перила и крикнула:
– Альберт!
Все. Еще. Можно. Исправить.
Уже громче:
– Альберт!
Пожалуйста. Вернись.
Из последних сил:
– Альберт!
Мой крик гулким эхом оттолкнулся от стен. Сзади что-то щелкнуло. Наверное, дверь. Я все всматривалась в темноту лестничных пролетов, пытаясь ухватить взглядом хотя бы его тень. Но внизу уже никого не было. Он ушел. Просто взял и ушел.
Как так?!
Неужели кажущееся таким прочным и надежным может исчезнуть в один миг, словно по щелчку пальцев?
– А, это ты! – донеслось вдруг из-за спины. Я обернулась. На пороге квартиры напротив показалась молоденькая девчонка. – А я уж думала, что какому-то художнику плохо. Мольберт потерял.
– Нет, это я. – Тяжело дыша, на негнущихся ногах я поплелась к своей двери. – Простите. – И опустила голову.
– Кто там? – послышалось из ее квартиры.
Дверь распахнулась шире.
Девчонка усмехнулась, оглядывая меня, и бросила кому-то:
– Соседка наша.
– Та, которая надменная?
Она, опершись о косяк, хихикнула:
– Ага. Она.
5
– Не поняла. Это кто здесь надменная? – спросила я и инстинктивно схватилась за ручку двери своей квартиры, боясь, видимо, развалиться на части и упасть. Осколки слов, брошенных в меня Альбертом, все еще больно впивались мне в сердце. – Я, что ли?
Глаза соседки сузились.
– Ты, ты. – Девушка теперь смотрела обеспокоенно. – Не здороваешься ни с кем. Но это не твоя вина, конечно, а родителей. Воспитали, видимо, плохо.
– Так я ж не знаю здесь никого, – пробормотала я, разглядывая в темноте ее странноватый прикид. Блестящие черные волосы десятками длинных тонких косичек лежали на плечах, густо накрашенные брови выделялись на фоне бледного лица ярким пятном. Колечко в губе, белая майка, рваные джинсы. Телосложение подростка. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. – Вот и не здороваюсь, – продолжила я, пожав плечами. – И вас первый раз вижу. Уж простите.
Она несколько раз сомкнула и разомкнула челюсти, перемещая во рту жвачку – так виртуозно и быстро, что это мне напомнило вращающуюся бетономешалку с гравием. Голос ее грохотал в тишине подъезда примерно с тем же звуком.
– Ага. Сколько здесь живешь-то? – Она посмотрела на меня оценивающе. – Мы с Никой уже год здесь обитаем, тебя видим постоянно, а ты проходишь мимо и дальше своего задранного носа не видишь.
– Да-да, – подтвердил из недр квартиры чей-то писклявый голосок.
Я выдохнула. В голове все еще паникой пульсировали удаляющиеся шаги Альберта. Перед глазами стояла его ладонь, мокрая от влаги, сжимающая колечко и прячущая его в карман брюк.
– Девушка, да я вас первый раз вижу! – Мой отчаянный возглас разрезал горло, как самый острый клинок.
Девчонка охнула и взмахнула волосами:
– Вроде очки носит, а все равно никого не замечает!
– Хорошо. – Я кивнула, пытаясь переплавить боль в ярость. – Я поняла – вы мои соседи. Будем знакомы. И извините, если обидела. Мне пора.
Я развернулась к собственной двери, надавила на ручку и… ничего не произошло. Навалилась плечом. Что за день! Так припустила за женихом – язык не поворачивался называть его бывшим, – что забыла о расшатанном замке. Опять закрылся. Я со всей силы ударила ладонью по дверному полотну. Черт! Как же больно! Ой-ей-ей! И как назло, открыть ее мог бы только… Альберт.
Голова опять закружилась.
– Что? Дверь захлопнулась?
– Черт! – воскликнула я, упираясь лбом в злосчастную деревяшку.
– Ясно. – Моей спины коснулась чья-то рука, заставив вздрогнуть. – Ты это, заходи давай. Мы сейчас Жентосику позвоним, попросим с дверью помочь.
Я обернулась:
– Кому?
– Да не важно, приятель это наш. – Девчонка отмахнулась, отступая назад, в квартиру, и поманила за собой. – Заходи.
Решив, что хуже уже не будет, я сделала робкий шаг в неизвестность.
– Привет! – По голосу – та самая пискля.
Я повернула голову. В центре единственной комнаты стояло кресло, в нем сидела тощая блондинка в розовом топе и джинсовых шортах. Светлые волосы, стянутые в хвостик, такие же светлые, почти бесцветные ресницы, по-детски тонкие ручки и ножки. Выглядела она еще моложе своей подружки.
– А ты чо орала-то на весь подъезд? – Она поставила на столик кружку и скрестила руки на груди. – Случилось чо?
Теперь, прошлепав босиком, как была, в гостиную, я могла оценить скудную обстановку помещения. Диван, кровать, шкаф, стол с ноутбуком, возле которого сидела блондиночка, кресло, занимаемое ею же, и маленький журнальный столик в центре, уставленный нехитрой закуской: бутербродами, маринованными овощами и парой пирожков.
– Нет, – ответила я, бросая взгляд за окно на красные разводы в темнеющем небе.
– А чего бледная такая? – Девчонка с косами подтолкнула меня к дивану. – Вон, глаза даже закатываешь. – Она вытянула губы трубочкой. – Ого, ну-ка садись! Дыши. Воды дать?
– Ты зачем ее притащила? – Вторая соседка покачала головой. В ее ухе блеснула гарнитура и тоненький стебелек микрофона. – Ща окочурится, а нам труп прятать или с копами объясняться!
Чернявая уже порхала вокруг меня, обмахивая журналами:
– Подожди ты, ей реально плохо. – Она улыбнулась. – Тебя как хоть звать-то, соседка?
Я рассеянно подняла на нее глаза:
– Ва-ря…
И продолжила падать куда-то в пропасть собственного сознания. Впитывать в себя все произошедшее: неожиданный разговор, обидные слова, резкие взмахи руками, торопливые шаги в прихожей.
– Меня Вера, – представилась девчонка, прикладывая руку к груди, – она – Ника. Мы вообще-то обе Вероники, но не суть. Итак, Варя, что случилось?
Ее взгляд загорелся, мой – потух. Что я вообще здесь делаю? И почему совершенно нет сил, чтобы встать, уйти и придумать, что делать?
– Ничего, – отрешенно сказала я.
