скачать книгу бесплатно
– Да, да! – завопила. – Мне жаль!
Отпустил, позволив ей удариться лбом о столешницу.
– Я рад.
По моей щеке покатилась слеза.
– Боль… она исцеляет, – подтянул к себе столик, на котором лежало все необходимое, и застыл, разглядывая сквозь прорези в мешке ее бледную кожу, покрытую каплями пота. – Тебе очень повезло, что я готов простить тебе твой грех. Все будет по-прежнему, обещаю. Мы снова будем вместе, когда этот ад закончится. Я помогу тебе пережить боль, как однажды пережил свою. А ты раскаиваешься?
– Мм… – обессиленно промычала она.
Я смотрел на ее крепко связанные запястья, покрасневшие от веревок. На багровые синяки на крепких бедрах. На запекшуюся кровь на идеально белой спине. Слышал, как быстро и рвано бьется ее сердце, как сбивается от ужаса дыхание. Мои глаза заволокло слезами.
– Что ты сделала с нами? – закусил губу до боли. До бешеной пульсации в ушах. До привкуса крови во рту, смешивающегося с каплями соленых слез. – Ты все испортила. Ты разрушила то, что было. И теперь мне придется все исправить. Исправить.
– Пожалуйста… – из последних сил всхлипнула она. – Нет. Только не это снова…
Я положил свои ладони на ее раны, заставив вздрогнуть.
– Вот что мне приходится с тобой делать, детка. И все из-за тебя!
– Нет…
– Зачем тебе это нужно было? Ведь все было хорошо! Неужели я плохо с тобой обходился? Ведь нам же было хорошо вместе… Или ты всегда обманывала меня?
Она задергалась, в последний раз проверяя веревки на прочность. Чувствовала приближение неминуемого, но еще надеялась его избежать.
– Пришло время избавления от боли.
– Нет! – заорала она, судорожно извиваясь. Ее голос жутко скрипел, точно старые ржавые ножницы. – Кто ты?! Кто ты такой?!
Я ждал, когда она успокоится. Когда перестанет дергаться. Предвкушал момент, когда смогу коснуться ее кожи холодом стали. Момент единения, избавления от грязи, истинного очищения. Меня почти трясло от наплывающего волнами желания. Но я медлил. Хотелось запомнить ее такой: беспомощной, раскаявшейся, открытой. Чтобы насладиться сполна.
– Пора, – произнес тихо, когда она снова обмякла.
Потянулся к столику.
– Нет, не надо, прошу! – заметалась девушка, натягивая до предела путы. Ее зрачки расширились при взгляде на меня, словно она не человека увидела, а мерзкого червя.
«Глупая. Все еще не поняла, что так нужно».
– Прошу вас…
– Мне тоже очень больно, – прошептал я, чувствуя, как горячие дорожки слез бегут по моим щекам. – Но все будет хорошо, вот увидишь. Я все исправлю…
Увидев длинную иглу в моей руке, она пронзительно закричала. Ее возглас гулким эхом отразился от толстых бетонных стен. Пришлось надавить сверху локтем, чтобы не дергалась и не испортила мою работу.
Я провел ладонью по ее спине и тяжело вздохнул, затем собрал кожу в складку и медленно стал вонзать иглу. Она прошла сквозь нее, как сквозь масло. Издав нечеловеческий вопль, девушка дернулась и опять потеряла сознание. Толстая красная нить скользнула следом за иглой, оставляя ровный, красивый стежок. Аккуратной круглой каплей на коже выступила кровь. Стоило ее задеть, и она растеклась сначала мелкой лужицей в углублении между моих пальцев, а потом побежала вниз, к талии, уже тонкой струйкой.
«Божественно»…
«Просто прекрасно»…
Сняв с головы душный мешок, я положил его на столик. Мне не терпелось скорее продолжить. Через пару секунд острие снова пронзило белую кожу, покрытую мурашками и красными разводами. И новая капля крови выступила на ее поверхности, символизируя жертву, которую мы приносили за очищение от греха.
И мне снова не удалось удержаться от слез.
-5-
– У нас есть сердце.
Простая короткая фраза.
Лишь несколько слов, но сколько же в них заключено!
Смятение, волнение, паника, радость, замешательство. Да все сразу.
Как раз за полчаса до того, как доктор сообщил нам новость, я просила маму в случае моей смерти отдать мои органы другим нуждающимся. А теперь это. Нам не сказали, что произошло с моим донором, кем он был, но сообщили, что врачебный консилиум выбрал из множества претендентов меня. Задали несколько вопросов по самочувствию, обсудили анализы и оставили в покое, чтобы мы могли подготовиться.
Попрощаться – так будет честнее.
Ведь никто не мог гарантировать успех операции на сто процентов.
Пока мое сердце находилось в другом человеке, жизнь которого поддерживали аппараты, и пока бригада готовилась к его изъятию, у меня было еще около часа, чтобы настроиться.
Мама обняла отца и принялась от радости лить слезы над моей кроватью. Она еще не знала, станет ли биться мое новое сердце в моем теле, но уже была безмерно рада тому, что появился хоть какой-то шанс на спасение.
А я… Я думала, о том, что мое старое сердечко возьмут и вырежут из груди. Реально вырежут. А что дальше? Выкинут в помойку? Мне становилось страшно и жутко от одной этой мысли.
Потом мама принялась молиться за ту семью, которая кого-то потеряла, но нашла в себе мужество, чтобы отдать мне орган. Ведь самый большой подарок в жизни – это и есть Жизнь.
А я задумалась о том, достойна ли такого дара. И что буду с ним делать? Одно дело заботиться о пересаженном органе, поддерживать здоровье, правильно питаться и заниматься спортом, а другое – распорядиться своей жизнью за двоих, сделать в два раза больше добрых дел за себя и за того, кто умер. Ведь нельзя пролеживать свои возможности на диване или за компьютером?
Новая жизнь с новым сердцем – это очень ответственно.
Отдать органы своего близкого другому человеку – акт поистине впечатляющей щедрости. И неудивительно, что каждый хочет быть уверен, что жертва не напрасна.
Папа уже обзванивал наших родственников. Тех, кто жил рядом, и даже тех, о ком я слышала впервые. Ему не терпелось сообщить им, что я теперь не умру. Хотя это еще было под вопросом.
А я вспоминала те операции, что пережила. Мне бы и не хотелось вспоминать о тех испытаниях, но именно эти болезненные манипуляции каждый раз давали мне новые отсрочки. И теперь становилось ясно – все было не зря. И возможно, сегодняшняя операция станет последней.
Хотелось надеяться.
– Мама, я могу увидеть Райана? – знала, что вопрос мог ее огорчить, но не могла его не задать.
– Дорогая, дело в том, что сюда пускают только ближайших родственников… – вплеснула руками она.
– Но я могу его больше никогда не увидеть, – произнесла тихо, вложив в свои слова свои последние силы.
– Я его найду, – твердо сказал отец и вышел в дверь.
– Спасибо.
Когда появился Райан, мы попросили оставить нас наедине.
Нам дали минуту.
– Эмили… – в смешном больничном одеянии он казался мне жутко забавным.
Райан сел на стул, придвинулся ближе и коснулся ладонью моей руки.
Я почувствовала его тепло и улыбнулась.
– Привет.
– Я очень переживал… – он затряс головой.
– Вижу – у тебя вся башка седая, – прошептала я.
Райан коснулся торчащих из-под шапочки волос и смущенно усмехнулся:
– Ты шутишь, и это хорошо.
– Тебе сильно досталось из-за меня? – спросила я.
Он отмахнулся.
– Давай не будем об этом? Я так рад, что у тебя появился шанс. Иначе никогда бы себе не простил, – Райан закусил губу. – Я почти не спал, постоянно прокручивал в голове то, что случилось. Приходил сюда, но меня к тебе не пускали.
– Знаю.
Он тяжело вздохнул.
– А о чем ты сейчас думаешь?
С трудом, но пожала плечами.
– Ну… – пришлось отгонять от себя дурные мысли. – Наверное, о том, получится ли. И как все пройдет. Забьется ли новое сердце у меня в груди или не захочет…
– Все получится, – его глаза светились надеждой. – Я верю.
– Я никогда не готовилась жить, только умирать. Не знаю, что буду делать, если все пройдет хорошо…
Ему не удалось скрыть улыбку:
– Что-нибудь придумаем.
Почувствовала, как его рука крепче сжимает мою ладонь.
– Спасибо тебе за тот за чудесный вечер, – сказала, прочистив горло.
По лицу Райана пробежала тревога, смешанная с ужасом. Вероятно, ему не так приятно было вспоминать про события, произошедшие на выпускном.
– Чудесный?
– Ага, – улыбнулась уголками губ. – Я так… На всякий случай… Вдруг мы больше не увидимся.
Райан посмотрел на меня так, будто попытался увидеть насквозь.
– Бабуля сказала, что все пройдет хорошо.
– Да? – прошептала я. – Ты, кажется, говорил, что она у вас вроде городской сумасшедшей?
Он засмеялся.
– Люди ее, конечно, побаиваются, – он отпустил мою руку и задумчиво почесал висок. – Но перед выпускным, когда я выходил из дома, она вдруг невзначай бросила: «Плохая идея!» Я ей: «О чем ты?» – а она как захрапит!
Мы рассмеялись.
Вернее, Райан. Мне бы и хотелось последовать его примеру, но перед глазами вдруг снова возникла картинка грядущей операции и оранжевый бокс в руке врача – холодильник с новым сердцем, который должен вскоре отправиться в путь из операционной, где умирал донор, прямиком ко мне. В груди неприятно защемило.
– Ты знаешь, чье это сердце будет? – внезапно спросил Райан, нервно облизнув губы.
– Нет, – призналась я.
– А хочешь?..
На секунду я растерялась.
– Нет, – подумала еще немного и мотнула головой. – Наверное, нет. Не хочу. Это… слишком волнительно.
– Но ты ведь… можешь узнать, правда?
– Да, – кивнула я. – Нужно будет подать заявление в донорскую программу, чтобы раскрыть имя этого человека. Если его семья согласится, тогда имя мне сообщат. Только зачем? Разве что… чтобы сказать спасибо… Ну… – Я почувствовала, как сердце опять ускоряет ритм, мешая дышать нормально. – Рано еще говорить о таком. Пусть сначала все пройдет хорошо.
– Верно, – кивнул Райан. – Может… сфотографируемся? Чтобы у нас были фото «До и после».
– Э-э-э… – не успела отказаться, как он приблизил свое лицо к моему и навел на нас объектив камеры в телефоне.
– Улыбочку!
Щелчок. Я сжала рот в тонкую линию. Мое лицо на снимке казалось синим, губы – фиолетовыми.
– Эмили, – строгий голос со стороны двери заставил Райана подскочить.
Моя мама стояла в дверном проеме, сложив руки на груди.
– Время вышло.
