скачать книгу бесплатно
Раздались гудки.
Я удивлялась сама себе. Не парень, а набор сплошных минусов. Если бы Мила нашла себе такого, раскритиковала бы его в пух и прах. Меня же нисколько не оттолкнуло ни Сашино положение в обществе, ни его разгильдяйство. С первых минут разговора было ясно, что он – мой человек. Каким бы ни был. И меня к нему откровенно тянуло, несмотря на все очевидные недостатки.
Не стоит торопиться. Я закрыла ладонями лицо. Нужно узнавать его постепенно. Постепенно.
– Ну, что? Наговорилась? – Заглянувшая в комнату Мила заставила меня вздрогнуть. – Услышала, что ты наконец-то заткнулась и решила узнать, как все прошло.
– Все хорошо, сейчас он перезвонит еще раз, его мама отвлекла.
– Так это на тебя не похоже.
– Что именно?
– Что ты висишь на телефоне. Обычно я этим занимаюсь.
– Все когда-то бывает в первый раз.
Она улыбнулась.
– И ты вся светишься! У тебя на лице такая идиотская улыбка от уха до уха. Смотри не влюбись, вдруг он окажется козлом?
– Этот не окажется, у меня предчувствие, – я скрестила пальчики, – Мила, он мне так нравится, что сама себе удивляюсь!
– Ой-ой! – съязвила она, – я пошла спать, а ты прекращай свое «бу-бу-бу» или сделай его тише, влюбленная дурочка.
– Хорошо, мамочка! – Послала Миле воздушный поцелуй.
Зазвонил телефон, и подруга вышла из комнаты, качая головой.
– Алло, – ответила я, собравшись с духом.
– Мама миа! Привет, моя красавица! Это твой итальяно.
– Привет. С тобой не соскучишься.
– Мама приходила, ругалась.
– Почему?
– Она все время только ругается. Удивилась тому, что на телефоне завис – обычно я так не делаю. Потом обозвала лентяем и приказала завтра идти искать работу. Все как обычно.
– Я, в принципе, ее понимаю.
– Знаю, что она права. Расскажи лучше о себе. Митя сказал, что ты очень умная, образованная.
– Хм. Ну что же тебе рассказать, если Митя уже все выложил?
– У тебя есть парень? – спросил Саша.
– Нет. А у тебя?
– У меня тоже парня нет, – рассмеялся он.
– Ха-ха! Я про девушку спрашивала. Девушка есть у тебя?
– Нет. Весна за окном, столько девушек. Смотрю и облизываюсь. У меня уже давно не было ни девушки, ни секса. Но нравится мне одна, если честно. Красивая, умная, у нее совершенно невероятные бездонные светлые глаза и обалденные формы. Жутко ее стесняюсь. Зовут Ева…
– Ух, ты… А она об этом знает? – Моя душа просто пела, взлетая высоко к небесам.
– Теперь знает, – заверил он.
– Ей… мне очень приятно. Спасибо. – Не хотелось делать ему ответных комплиментов, чтобы не зазнавался, поэтому промолчала, давая возможность меня завоевать. Мужчинам так интереснее, они же охотники. Кажется, именно так пишут в умных книгах.
– Мне всегда нравились жгучие брюнетки. Это так сексуально. А у тебя волосы каштановые, даже почти русые. Я даже сам себе удивился. Тебе бы пошли темные волосы.
– Я – за естественность. Никогда не красилась.
– Хочешь признание?
– Давай.
– У меня никогда в жизни не было серьезных отношений. Самые продолжительные – три месяца. Вроде все хорошо сначала, потом девушка говорит, что любит, что не может без меня. И сразу – все! Меня это отталкивает, и я бегу.
– Как интересно.
И что я должна ему ответить? Мне было неприятно слышать подобное. Еще один бабник. Расстроилась. Хотя в сердце теплилась надежда, что теперь все будет по-другому, теперь он влюблен, а мне известно, как поступать не нужно. Нельзя говорить о любви, нужно быть недосягаемой. Все просто.
– Никогда не любил, не знаю, что это такое. Последняя моя девушка, Лиля, сама за мной заезжала, привозила к себе, кормила, два месяца я почти жил у нее. Но меня совсем к ней не тянуло, просто набивал пузо, пользовался компьютером, отдыхал вместе с ней и спал.
– Ох. Печально, – мне было почему-то так неприятно и больно слышать все это. Не понимаю, зачем же он рассказывает про бывших, заставляя захлебываться в ревности. Почему, вообще, мужчины постоянно делают это?
– Да.
– А почему расстались?
– Я сам не понял. Просто расстались, и все.
– Так разве бывает? – Меня это очень насторожило.
– У меня никогда не было привязанности ни к кому.
– Бедный Сашка. Я, конечно, что-то чувствовала к своим бывшим, но такого, о чем пишут в дамских книжках, не испытывала никогда.
– Значит, все у нас впереди. Чай будешь пить?
– Буду. Но ведь ты далеко от меня?
– А ты иди на кухню и заваривай. И я тоже пойду. Так мы попьем вместе.
– Давай! – Обрадовалась я и отправилась на кухню.
Это так мило – что-то делать вместе, будучи на расстоянии.
– Ева, а какую музыку ты слушаешь?
– Музыку… Всего понемногу, кроме попсы. Терпеть ее ненавижу. Цоя люблю, русский рок могу послушать. – Поставила чайник и уселась на табурет. Чип Чипстер воспользовался случаем, чтобы прыгнуть ко мне на колени.
– Ну а какая-нибудь песня есть любимая?
– Не знаю. Много разных. Вот в ресторане включают итальянские. Так из них у меня сейчас в фаворе – Zizi Possi – «Peramore». Она звучала в сериале, который я в детстве смотрела. Короче, если есть песни любимые, то они просто ностальгические и что-то значащие для меня, а стиль при этом не важен.
– Для меня вот музыка значит многое. Утро я начинаю с того, что включаю компьютер и врубаю ее на полную катушку. Она заводит, поднимает настроение, наполняет жизнь смыслом.
– Чувствую себя отсталой. Не отношусь так серьезно к музыке.
– Зря. Музыка – это огромная энергия и сила. Она хранит воспоминания о былом и в нужный момент может вытянуть их на поверхность, музыка лечит, вдохновляет, помогает идти по жизни. Заставляет жить или убивает. Она сопровождает меня везде и всегда: я постоянно открываю для себя новые стили и направления, исследую, пробую их на вкус. В ночном клубе, где мы с Митей работали, иногда с огромным удовольствием упражнялся на диджейской аппаратуре. Иногда кажется, что музыка – вся моя жизнь.
– Похоже, у тебя богатый внутренний мир. Ты живой, интересный, позитивный. Это все благодаря музыке?
– Благодаря десяткам книг по позитивной трансформации сознания, которые я прочитал.
– Что?! Ты читаешь эту лабуду?
– Да.
– Думала, что только я их читаю!
– Нет. Мы вдвоём! Хочешь, принесу тебе диски? С музыкой. Там будет несколько направлений и стилей, которые люблю. Ты послушаешь, а потом скажешь, что тебе больше нравится. Слушая чью-то любимую музыку, ты проникаешь во внутренний мир этого человека. Это безумно увлекательно.
Я слушала его и все больше влюблялась. Казалось, у нас тысячи общих тем и куча времени в запасе! Мы пару раз попили чай вместе, Саша даже поел на ночь, несмотря на мои протесты. При всем своем разгильдяйстве он был поразительно сообразителен и умен. Смешил меня до слез, рассказывая байки и употребляя свои забавные выражения, не забывал делать комплименты.
Казалось, что за один этот разговор по телефону кардинально переменились и я, и мое отношение к жизни. Сашка заряжал своим позитивом и оптимизмом, делился мыслями, облаченными в простые и понятные каждому слова. Покорял своим жизнелюбием.
Я уже лежала под одеялом, как и он, а на часах была половина пятого утра. Уши горели, конечности затекли, когда он вдруг сказал:
– Ты прости меня, принцесса, совсем забыл, что тебе уже сегодня утром на работу!
– Что, уже наговорился? – Мне совсем не хотелось ни спать, ни класть трубку.
– Н-е-е-т! Но ты будешь зевать и засыпать на работе. А я буду чувствовать себя виноватым. Давай-ка будем вешать трубки и засыпать.
– Тогда ты клади первый.
– Спокойной ночи!
– И тебе!
И мы, как дети, играли еще минут пять в «положи трубку первым».
– Ну все, уже светает. Сладких снов, моя принцесса!
– Тебе тоже споки-ноки.
– Сладких снов, сексуалочка! Я завтра вечером позвоню, можно?
– Конечно, звони. А когда?
– Ну, в котором часу ты придешь домой?
– Часов в девять-десять. Позвонишь?
– Как нет-то! Позвоню. Тогда до завтра. Пока!
– Пока. Целую… – Но он уже не услышал, в трубке раздавались короткие гудки.
Вроде как расстроилась, но ненадолго, ведь сердце уже шептало мне о новом неизведанном чувстве, а разум… К черту разум! Прошло пять минут, и я уснула в ожидании нового дня с улыбкой на губах. Я была счастлива, как никогда прежде в жизни!
6
Сколько?
Сколько уже прошло времени? Сутки? Неделя? Больше?
Столько вопросов, и ни одного ответа. Я снова проваливаюсь в сон, словно в обморок, а когда прихожу в себя, ничего, кроме темноты, вокруг не вижу. Боль в черепе то накатывает, то отступает, то перемещается от глаз к затылку.
Обнаруживаю рядом с железным корытом пластмассовую емкость с жидкостью. Наощупь она похожа на литровый кувшин для подмывания, а внутри плещется что-то затхлое с запахом плесени и ржавчины. Собрав все силы, подтягиваю к животу больные затекшие перебитые ноги и сажусь. Держа правой рукой кувшин и зачерпывая ладошкой левой руки это подобие воды, жадно пью. Даже если эти нечистоты родом из канализации, мне все равно. Оставшимися каплями я умываю лицо или, точнее сказать, размазываю по нему грязь.
Невыносимая духота давит на мозг, джинсы прилипают к ногам – то ли от жары, то ли оттого, что купаюсь в собственной моче. Не могу понять, и мне, по правде, уже все равно. Пытаюсь прогнать страх и дурные мысли, чтобы не утонуть в них.
Думаю о дыхании. Я – часы. Мои мысли – стрелки, они идут по кругу. Страха нет. Вдох-выдох. Тик-так. Тик-так. Какое-то время считаю секунды, складываю их в минуты. На сорок девятой минуте срываюсь. Надоедает. Нужно думать о хорошем.
Сейчас июнь. На улице не так жарко. Почему же здесь такая жара? Да еще и этот отвратительный привкус во рту после воды. Закрываю глаза, в голове возникает картина: тонкое кружевное покрывало из солнечных лучей, пестрые бабочки, кружащие над головой, птички, ткущие приятную мелодию из звонких трелей. Вдалеке – море. Рядом – Мартин, трется своим мокрым носом о мои ноги. Глажу его по шелковистой шерстке, треплю за ухом, прижимаю к себе, а в ответ он благодарно виляет хвостом и тянется, чтобы снова и снова лизнуть меня в лицо.
Весело смеюсь. Так громко, что мой смех звенит над пляжем еще долго, пока, наконец, не оседает невесомой пылью в океане. Целую и прижимаю к себе пса еще сильнее. Легкий ветерок играет моими волосами, нежно прикасается к коже, гладит. Мы еще некоторое время смотрим на неспешное колебание водной глади, потом встаем и по горячему песку бежим к воде.
Открываю глаза.
Темнота. Горячие слезы катятся по щекам, соленой влагой щиплют разбитые губы. Плакать нельзя. Позвать на помощь? А кого? Некого звать. Он меня не убил, значит, я нужна ему живой. С какой целью? Должна быть какая-то причина. Совершенно не помню, как этот урод меня схватил и приволок сюда. Кто-то другой, оказавшийся на моем месте, возможно, давно бы погиб от обезвоживания, боли, паники и удушья. Но я сильнее. Со мной вера. Я жива и дышу.
Нужно двигаться. Вытягиваю ноги, тяну носки на себя. Футболка задирается, и стена царапает голую спину. Сгибаю ноги в коленях. Боль. Это все, что я сейчас чувствую. Растираю ноги. Что-то щекочет шею. Больше не подпрыгиваю, просто медленно поднимаю руку и чешу. Уже не вспоминаю про насекомых, не боюсь их. Пусть заползают, куда хотят. В этом, признаюсь, сдалась.
Но умирать не собираюсь – страшно. Страх в большинстве случаев помогает человеку избежать смерти. Со мной это тоже работает.
Голова не перестает болеть. Наверное, был сильный ушиб. Отсюда и потеря памяти. Интересно, меня уже ищут? Наверняка, Митя уже заявил в полицию о моей пропаже. Или Мила. Или мама с папой. Организованы поиски, территорию прочесывают волонтеры, собаки, вертолеты. Интересно, какую фотографию близкие выбрали для объявления о пропаже? Наверняка, одну из тех, где я улыбаюсь, где молода и счастлива, где на лице отражаются только самые приятные эмоции.
Может, эта же фотография будет, перетянутая черной ленточкой, стоять на моих поминках. И на памятнике на краю кладбища. Стоп. Стоп. Эти мысли вновь заставляют меня поежиться. Нужно постоянно думать о чем-то хорошем, чтобы отвлекаться от мрачных мыслей. Но это так сложно…
Может, этот урод, который меня похитил, требует у моих родных выкупа? Но у меня ведь ничего нет. Мои родители – не богачи, кроме квартиры и старой ржавой машины, у них нет ничего. Марку я фактически – никто, но думаю, что он мог бы помочь собрать нужную сумму. А, может, и нет. Мне уже не узнать об этом.
