скачать книгу бесплатно
– Или, – согласился Андрей Валентинович. – Шоромские ребята так и сказали, за тобой отправили наружку. Все ждали, когда ты приведешь нас к тайнику.
– Привел?
– Мне не до шуток, Макс. У меня здесь злой Куратор, который может в тайне и гордится тем, как ты сделал двоих спецов из района, но ни в жизнь в этом не признается. Вывих лодыжки и шишка на башке у «следаков» из Шоромы, упустивших студента-третьекурсника. И что прикажешь делать?
– Отойти в сторону, – предложил Грош.
– В этом ты весь. Марье Курусовне не забудь спасибо сказать. Знает, кому звонить. Идем, – Арчи открыл дверь. – Посидишь пока в карцере, а там, глядишь, все остынут и соображать начнут. Тогда и поговорим.
Когда говорят о карцере, все представляют себе темную узкую комнату, больше похожую на поставленный вертикально гроб. Макс не раз видел что-то подобное в имперских блокбастерах, где очередного безвинного страдальца сажали в тюрьму. Но у них здесь не тюрьма и даже не армия.
Арчи оставил его в комнате без окон, с умывальником и вонючим толчком в углу, достаточно большую, чтобы влезла железная койка без матраса, и достаточно маленькую, чтобы он мог сделать больше, чем один шаг.
Пружины скрипнули, когда Макс вытянулся на кровати. Кое-что все-таки роднило имперские фильмы и реальность, света в каморке не было. Наказание надлежало отбывать в темноте, давясь слезами и чувством вины. Со слезами было негусто, с чувством вины – тем более, зато мыслей было в ибзытке, одна другой гаже.
Грош таращился в темный потолок и пытался представить, как все происходило.
Его дежурство с Самарским стояло в графике, и любой желающий мог ознакомиться с расписанием на доске в главном корпусе. То есть узнать, когда он будет в хранилище, не составило труда. Дальше сложнее, потому что кто и как вынес куб, он по-прежнему не представлял. Они с Артемом сменили парня и девушку со второго курса, тех наверняка тоже проверили. В хранилище они с отличником заходили два раза, регулировали термостат и меняли перегоревшую лампочку.
Пропажу заметили днем, когда аспиранты и преподы начинали работать с призраками. И, что интересно, никто не пересчитывал узилища, если не считать проводимой раз в полгода инвентаризации. На отсутствие блуждающего могли бы и не обратить внимания до этого знаменательного дня. Но обратили, значит, с этим кубом работали или с соседним. Что это? Стечение обстоятельств или грамотно организованная подстава?
Вечером убивают Ирыча и вырубают Макса. Еще вопрос: как этот невзлюбивший Гроша чел узнал, что парень будет в нужном месте и в нужное время? Впрочем, дорога тут одна, и если не мудрить, не скакать по переулкам и огородам, не наматывать лишние километры по окружной, то маршрут просчитывается на раз-два. Значит, его ждали. А его ли? Или любого другого псионника? Пока непонятно.
Счастливчика вырубают, перетаскивают в Дом художника и привязывают к руке призрака. Это значит, что против него играет, по меньшей мере, такой же пси-специалист.
Ирыча убили до или после этого события? Как он там оказался? Выбор жертвы случаен? И, самое важное, какой призрак сжег мужика? Похищенный из хранилища? Невозможно. Пропавший не мог атаковать местных, он их не знал при жизни. Могли специалисты упустить какое-нибудь шапочное знакомство мертвого Лукина и местного «нелюбителя» собак? Кто знает, все контакты не отследишь. Или это был другой блуждающий? На этот вопрос ответят снимки полей энергии. Как бы ему на них взглянуть, вряд ли шоромские спецы покажут их ему по доброте душевной.
Макс перевернулся на бок, теперь перед глазами оказалась облупившаяся стена.
За первый дежурством с интервалом в сутки следует второе. И вторая кража. Но их с Лисой ночь в хранилище была спонтанным изменением в графике. Опять вопрос: везение или кто-то узнал о дежурстве? Неприятное предположение, ставящее под подозрение преподов. На этот раз забирают с последней скамьи неактивный куб. Зачем? Фиг его знает. Грошу почему-то вспомнился ненормально спокойный блуждающий, привязанный к руке. Если его энергия иссякала, это бы объяснило заторможенность вернувшегося. Но куб похитили после.
Специалистов из следственной бригады можно понять, он отличный подозреваемый. Его комнату наверняка тщательно осмотрели и, ничего не обнаружив, предположили наличие тайника. Слежка – логичный шаг.
Что изменилось? Почему они решили его взять? Он засветился на месте преступления, но это можно списать на банальное любопытство. Затем он отправился к дому жертвы, уверен, психолог вывел бы не одну теорию. И что? Там половина Некропольского собралась, чтобы посмотреть концерт. Парень перелез через забор, чтоб схорониться в кустах…
Макс хлопнул себя по лбу. Спецы решили, что у него там тайник. Они посчитали его дураком, который полез в захоронку рядом с теми шаманскими плясками, что происходили вокруг бочки с огнем.
Парень снова перевернулся и вновь стал вспоминать все сначала: дежурства, кража, убийство, призрак. Он думал, гадал, предполагал, перебирал события последних дней, вертел их и так и сяк, пока не уснул. И слава императору – спал без сновидений. Единственное, чего ему не хватало в эти часы, так это одеяла.
Разбудил Макса свет, ярким прямоугольником легший на кровать.
– Подъем, – голосом Арчи скомандовала появившаяся в проеме тень. – На выход.
– Только не говорите, что еще кого-то убили, – хрипло пошутил студент.
По его внутренним часам был поздний вечер, может уже ночь. Вряд ли его захотели допросить в такое время, разве что случилось что-то из ряда вон.
– Раз не хочешь, не скажу. Тем более, что у тебя лучшее алиби, которое только можно придумать, – Андрей Валентинович указал на стол охранника, там стояла кружка с кофе и тарелка с двумя бутербродами.
Макс потер глаза и потянулся.
– Ты не удивлен? – препод прислонился к стене. – Не спросишь, кого убили?
– Раз я вне подозрений, то нет, – буркнул парень, плюхаясь на стул, и взялся за чашку. – Но Вы ведь все равно скажете. Вы для этого меня разбудили? – настал черед Арчи многозначительно молчать и разглядывать студента. – Хорошо, я спрошу. Кого боги прибрали?
– Шахтера в десятке километров отсюда. Но я разбудил тебя не поэтому. Твоя мать в больнице, – Макс вскочил, опрокидывая стул. – До тебя пытались дозвониться с обеда, потом связались с Академией, а те уже перекинули на нас.
– Что с ней? – глаза парня из темно-серых стали почти черными.
– Упала с лестницы и сломала ногу.
– Я должен…
– Я знаю, – перебил Арчи, доставая из кармана бумагу, на которой синела круглая печать. – У тебя пять суток, рапорт напишешь задним числом, приказ старший подмахнет, я прослежу. До Шоромы тебя подбросит Игроков, он сегодня на транспорте, автобус на Троворот отходит через три часа.
Он отдал бумагу парню. Тот молча взял. Благодарности и уверения в вечной дружбе решили оставить до другого раза, впрочем, как всегда.
Урок пятый – Литература
Тема: «Легенды и мифы народов империи»
Автобус сломался под Листовцом[12 - Листовец – город в империи, расположенный по обе стороны реки Листы, в 947 км на юго-восток от Заславля, высота над уровнем моря 160 м, население… (паспорт муниципального образования Троворотского городского округа).]. Они простояли под дождем три часа, пока ползающий в грязи водитель и еще пара неравнодушных к технике пассажиров не вернули транспорт к жизни. В салоне было душно и тесно. Ноги Макса затекли, колени упирались в переднее сидение. Пахло выхлопными газами, потом и копченой курицей, которую ел толстый парень у окна, на соседнем месте.
Иногда плакали дети. Мальчишка лет шести, что сидел через проход, без стеснения разглядывал Гроша круглыми, полными любопытства глазами. Его внимание привлекла черная форма. На груди маленького пассажира болтался такой же, как и у Макса, пластиковый муляж кад-арта. У ребенка был дар, и его будущее было предопределено.
Если ты умеешь управлять энергией, тебя заберут в Академию в пятнадцать лет. Оторвут от семьи, от друзей, заставят забыть о мечте стать пожарником или космонавтом, ты не снимешься в кино и не побьешь рекорд на соревнованиях. Ты станешь пси-специалистом. Нерушимый закон, утвержденный предком нынешнего Императора. Макс понял это спустя год в казенных стенах, после четырех побегов и четырех позорных возвращений, после штрафа, для выплаты которого отец продал машину. Таких, как он, не спрашивали. Не спросят и этого мальчишку. В его интересах захотеть стать псионником, как произошло с большинством сокурсников.
– Мам, а расскажи, как появились пси, – затеребил сидевшую рядом женщину мальчик.
– Я уже столько раз рассказывала, – она бросила на Макса извиняющий взгляд.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста-а-а-а, пожалуйста-а-а-а-а, – заныл пацан.
– Хорошо, – сдалась она, и Грош понял, что она сдавалась так миллион раз до этого, по миллиону самых разных требований этого мальчишки. – Давным-давно в темные века, когда мертвые убивали живых тысячами…
Студент фыркнул. Чего ж не миллионами?
– Не было ни камней разума, ни псионников.
– Пока не родился Император Керифонт? – не утерпел сын.
– Да, – согласилась мать. – Но тогда он еще не был Императором. Он был простым человеком, который понял, что может прогонять блуждающих, может причинять им боль, может…
– Убивать призраков! Х-дышь! – пацан взмахнул рукой, имитируя удар.
– Да. Но он был один. А один не способен спасти всех, не может быть повсюду.
– И тогда он отдал свою силу камню, – юный слушатель как-то разом сник, эта часть легенды ему не очень нравилась.
– В горах, на самой-самой высокой вершине, люди нашли камень. Он был прозрачным, как вода, и каждый день его наполняло светом солнце. Ни один вернувшийся не осмелился приблизиться к нему.
– А почему? – мальчишка заерзал и бросил еще один взгляд на Макса. – Почему призраки не могли подойти к камню? Он был волшебный?
– Наверное, Вить, а может горы – это слишком высоко для них.
Юный псионник подумал и кивнул, соглашаясь. Грош отвернулся. Всего лишь легенда, ей не обязательно быть логичной, достаточно быть красивой.
– Керифонт добрался до камня и…
– А как же семь дней? – перебил сын. – Ты должна была сказать, что он шел семь дней и семь ночей, не ел, не пил, не спал.
«И сдох», – мысленно закончил Грош легенду. В таком варианте она понравилась ему больше.
– Тогда рассказывай сам, – предложила мать.
– Нет, ты, – мальчишка в знак примирения положил голову ей на колени.
– Он шел семь дней и не остановился, пока не дошел до вершины.
На своих двоих на вершину за неделю? – подумал Макс. – Супергерой, не иначе.
Он поймал себя на том, что качает головой, глядя на смущенного толстого парня, который достал очередную куриную ножку. В детстве все звучало не так плохо, как сейчас.
– Когда Керифонт увидел камень, силы его были на исходе. Он понял, что кристалл предназначался ему, а он – кристаллу.
– Мам, – робко прервал парень, – откуда он это узнал?
– Иногда, малыш, люди просто знают. Вырастешь – поймешь.
Грош повернулся и увидел, как мальчик сморщил нос, задумался на секунду, а затем кивнул. Его полностью устроило это обещание. Взрослые кажутся детям великанами из сказки, видятся чем-то большим, чем являются на самом деле, обладателями тайных знаний.
– Керифонт из последних сил поднял руки и положил их на нагретый солнцем камень, – женщина коснулась головы сына. – И камень впитал его силу, из золотого став красным. Защитник потерял сознание, здесь и нашли его воины спустя два дня.
«А чего не через две недели?» – Макс ухмыльнулся, ведя мысленный диалог. «Хватились, значит. Единственный защитник человечества лазает по горам, а им и горя мало».
– Воины спасли его, – голос пацана дрогнул, словно он слушал эту историю впервые.
– Спасли. Они принесли его назад. И камень тоже. Но лишь спустя время все узнали, что Керифонт сделал для людей, а что сделал камень для гор. Каждый, кто коснулся прозрачных граней, стал псионником. Все воины, сменявшие друг друга у носилок Керифонта, по очереди несли кристалл, и он наделял их силой. Он впитал силу одного, умножил ее и разделил между людьми и камнями. Целый отряд стал пси, а все камни, найденные в горах, стали отражением первого кристалла. Они превратились в кад-арты, вид-арты, сем-аши и выбирали себе людей, которых могли оградить от вернувшихся, – женщина вздохнула. – У воинов родились дети, внуки. Дар пробудился в потомках, из века в век их становилось все больше.
– А Керифонт? – грустно спросил мальчик.
– Он лишился силы навсегда, – ответила мать. – Но люди в благодарность за жертву избрали его Императором.
«Ну, предположим, не Императором, а Князем», – снова про себя возразил Макс, – «Императором стал его праправнук, огнем и мечом присоединивший к землям отцов Ладию, Перискор, Винию, Бронер[13 - Ладия, Перискор, Виния, Бронер – области, присоединенные к Инатару в период мертвых веков путем завоевания их Тримиром Третьим Инатарским (Правдивая история завоеваний и образование Империи камней.За основу текста издания взят перевод, выполненный известным профессором Д.С.Гроговым, научная деятельность которого начиналась еще в при Императоре…).]. Да и с избранием все не так просто, ведь откуда-то Керифонт взял своих воинов».
– С тех пор в роду Императоров рождались только люди.
– А камень? – юный псионник приподнял голову. – Куда делся камень?
– Говорят, он хранится в императорской сокровищнице.
– Он по-прежнему волшебный?
– Думаю, да, – мать взлохматила каштановые волосы.
Хороший камушек. Заверните два. Грош побарабанил пальцами по подлокотнику.
Автобус фыркнул и заурчал двигателем. Пассажиры радостно загомонили, мальчишка подскочил на месте и завертел головой, женщина улыбнулась.
До Троворота оставалось еще полтора часа.
Мать была бледна, но относительно цела (и, слава императору, не собиралась умирать), пусть конструкция вокруг ее колена и выглядела устрашающе.
– Максим, – она протянула руки, и он, присев рядом, положил на них голову, совсем как тот мальчишка из автобуса. В основном потому, что не хотел видеть, как она постарела за прошедший год, как новые морщины расчертили лицо, как резко обозначились скулы, набрякли веки, посветлели некогда такие же темные, как у него, глаза. Пока он был рядом, изменения казались незаметными, но стоило ему уехать, и все изменилось. Они изменились: она, он, отец. И он не хотел, чтобы она увидела отражение этих перемен в его глазах.
– Как ты? – глухо спросил он.
– Ничего, Макс, уже ничего.
– Как это случилось? – прозвучавшая помимо воли резкость в голосе заставила женщину на соседней койке вздрогнуть.
– Да, глупость полная. Несла пакеты с продуктами, устала, в голове лишь одна мысль, что сериал вот-вот начнется, ну, и поставила ногу мимо ступеньки. Сама виновата.
Грош поднялся и посмотрел матери в лицо.
– Тебя надолго отпустили? – быстрый вопрос, словно она опасалась, что он начнет задавать свои.
– У меня есть время проследить, чтобы это не повторилось, – Грош встал, посмотрел на съежившуюся на сером казенном белье женщину и почувствовал себя взрослым, ощутил великаном из сказки. Когда все успело так измениться?
– Ты ведь не уйдешь сейчас? – испуганно спросила мать, и он услышал за ее словами много такого, чего бы не хотел. – Скоро придет врач, опять будет говорить об операции, терапии. Максим, – голос сорвался, и она приложила руку к груди, пальцы с короткими обломанными ногтями чуть дрожали.
Он знал, о чем она его просит, видел, чего на самом деле боится. Всегда боялась, все равно не мог отказать. Не мог уйти.
Грош опустился обратно на кровать, воздух в палате показался ему спертым, а взгляды, бросаемые соседкой, навязчивыми и слишком жалостливыми. Он в жалости не нуждался. Ни в чьей.
– Я поговорю с врачом, – пообещал он, сжав ее руку.
Итог этих разговоров был неутешительным: и травматолог, и заведующий отделением сказали одно и то же. Нужна операция. В противном случае, кость могла срастись неправильно, плюс атрофия нервных окончаний. Тогда, в лучшем случае, мать будет ковылять с палочкой, в худшем – ездить на инвалидной коляске. Еще хуже то, что операция не покрывалась из имперской социальной страховки, а шла сверх нее. Тысяч на сорок сверх.
Он воспользовался телефоном матери, который до сих пор выглядел так, словно его вчера купили. Он купил, а она им почти не пользовалась.
Трубку взяли после третьего гудка.
– Привет, – проговорил Грош и представился, – это Малой.
– Тебя уже выпустили из психушки? – голос хрипло рассмеялся.
– Нет. Нужно поговорить.
