скачать книгу бесплатно
– Ты, между прочим, уже третий раз за последние две недели меня толкаешь, – продолжал между тем Уол. – Вот вернёмся домой все в синяках, и что мы скажем родителям? Что в походе на сушу самые опасные травмы мне оставлял родной брат?
– Что у вас случилось? – с любопытством подплыла к братьям Ойлэ. У неё, как и у Аен, был красивый, тонкий и высокий голос, а ещё она чуть-чуть картавила, насколько это вообще возможно у китов.
– Он назвал меня моллюском! – первым пожаловался Уон.
Ойлэ заливисто засмеялась, на что Уон сначала растерялся, а потом снова запыхтел, как вулкан.
– Если ты моллюск, тогда Уол – трамвай!
Тут уже пришла очередь Уола пыхтеть, как вулкан, и тем самым веселить Уола и Ойлэ.
– Не ругайтесь, друзья, – весело сказала Ойлэ, отсмеявшись. – Никакой ты не моллюск, Уон, а ты, Уол, вовсе не трамвай.
– Тогда кто же мы?
Ойлэ на мгновение задумалась, а затем сказала:
– Вы два замечательных синих кита, которые совсем скоро в числе первых отправятся на сушу. А ещё вы замечательные друзья, – и Ойлэ очаровательно улыбнулась, хлопая пушистыми белыми ресницами. Братья коротко переглянулись.
– Думаю, я остановлюсь на моллюске, – деловито сказал Уон, задумчиво почесав подбородок.
– Да, версия с трамваем мне тоже нравится больше, – кивнул Уол и улыбнулся, увидев помрачневшее лицо Ойлэ.
– Ой, да ну вас, – сказала Ойлэ и обиженно надулась. – Шутники.
– Да, именно поэтому мы не любим всякие этакие мудрые высказывания и торжественные речи, – заметил Уон. – Ну, я, во всяком случае. Уол иногда любит побыть учителем-реалистом, советчиком или философом, – Ойлэ хотела было что-то сказать, но Уон опередил её: – Сразу предупрежу: и то, и другое, и третье получается у него откровенно плохо. Паршиво, я бы даже сказал.
– Да? – искренне улыбнулась Ойлэ, как будто Уон только что сказал диаметрально противоположное. – А что тогда он умеет делать хорошо? – спросила Ойлэ и посмотрела на Уола. Тот сделал вид, что его очень заинтересовали его синие ногти.
– Ну… – задумчиво почесал подбородок Уон. – Ничего, если так уж подумать.
– Что ж, прямо совсем?
– Э… – ещё раз протянул Уон. – Иногда он умеет здорово нудить и будить в четыре утра, но я бы отнёс это к отрицательным чертам.
– Ну же, Уон, вспоминай, – всё-таки подключился к беседе с хитрой усмешкой Уол. – А как же узнавать новости про грозу?
– Да, пожалуй, есть такое, – согласился Уон.
– …А ещё пускать ртом пузыри…
– И то правда, – скрепя сердце признал Уон.
– А как же провожать взглядом пузатые трамваи за окном?
– Но-но-но! – тут же воскликнул Уон. – Это наша общая черта! Я, вообще-то, тоже мастерски умею это делать.
– Ладно, – засмеялся Уол. – Так и быть: согласен на ничью.
– Что значит «на ничью»? – тут же возмутился Уон. – Я, на минуточку…
– Ребята! – воскликнула Ойлэ. – Нам пора.
– Ну что, – тихо спросил Аун собравшихся вокруг него друзей. – Готовы?
Все переглянулись между собой.
– Готовы.
Команда, не сговариваясь, встала в круг. Все вытянули вперёд по плавнику и положили друг на друга свои бело-сине-чёрные ладони.
– Раз… Два… Три! – и плавники взмыли вверх. – «Да прибудет с нами сила и мудрость всех китов мира»!
– В добрый путь, – тихо, но всё же с гордостью сказал Аун и, развернувшись, первым ступил на борт «Суши». За ним потянулась команда.
– В добрый путь… – гордо повторил себе под нос старый кашалот, стоявший за их спинами. Тот самый, который две недели назад одобрил экспедицию.
Глава 4. На лавандовых полях
Все, как один, прилипли к большим выпуклым окнам «Суши» и во все глаза смотрели на диковинные и доселе не виданные пейзажи – даже Алу, который вёл корабль, больше смотрел на бесконечные тёмно-зелёные холмы по обе стороны реки, чем на дорогу, и только Аун, сложившись практически вдвое, угрюмо разглядывал карту и лишь изредка посматривал за борт.
– Какая красота… – вздохнула Ална, прислонившись головой к окну. За ним в нескончаемом своём разнообразии плыли выцветшие охристые луга.
– Это ещё что, – кивнула ей Ойлэ, потянувшись. – Там, дальше, будут… А, впрочем, сами увидите.
Аун удивлённо обернулся на неё.
– Откуда ты знаешь?
– Я в детстве жила тут неподалёку и часто заплывала сюда… Дальше водопада, конечно, заходить не получалось.
– И мы слышим об этом от тебя только сейчас? – возмутился Уон, отлипнув от окна. – А что ещё ты знаешь, если не секрет?
– Ну… – смутилась Ойлэ и даже, кажется, немного порозовела. – На этом всё, собственно. Ещё там раньше был маленький заброшенный обезьяний домик – уж не знаю, как сейчас.
– И ты столько лет молчала?! – воскликнула, не сдержавшись, Ална. Ойлэ растерянно захлопала глазами и отвернулась к окну.
– Тогда я не знала, что это обезьяний домик. Он был такой маленький и стоял у самой реки, так что я всегда думала, что это просто какая-то необычная скала. Я ведь тоже была тогда совсем маленькой.
– А потом?
– Потом мы переехали, и я, конечно, забыла про неё, а поняла, что это была не просто скала, уже гораздо позже.
– Но почему ты не сказала нам? – допытывалась Ална. Ойлэ хмыкнула и слегка пожала плечами.
– Хотела сделать сюрприз. Я подумала, что будет очень здорово, если мы в самом начале похода что-нибудь найдём. И если, конечно, от того домика что-то осталось.
– Мда, – мрачно заключил Аун. – Если от него ещё что-то осталось…
– Но я сама поняла, что это был домик, совсем недавно, – оправдывалась Ойлэ. – Я-то и думать про ту странную скалу забыла.
– Ладно, – вздохнул Аун, снова уткнувшись в карту. – Посмотрим.
«Сушь» тем временем стремительно неслась по поверхности широкой реки к сердцу Великого материка, как называли его киты. Мимо плыли пёстрые луга, редкие деревья, вдали огромными китами лежали высокие холмы. Уон был отчасти прав, когда сказал, что суша не такая уж и неизвестная: действительно, киты многое знали о наземной жизни. Знали, что где-то на ней есть целые океаны песка или что на ней есть горы, напоминающие рыбьи хребты; видели животных и птиц, выходивших к берегу Великого океана, омывающего Великий материк, иногда заплывали, как Ойлэ, в полноводные пресные реки и даже любили поползать по знакомому побережью… Но всё это было в теории. Всё это было со стороны большой воды, в которой киты чувствовали себя в безопасности, и, как бы ни хотелось им выйти на сушу, смельчаков находилось немного. Как говорится, и хочется, и колется.
– Смотрите, смотрите! – вдруг воскликнула Ална, показывая куда-то серым пальцем. Все сгрудились у левого окна, и даже Аун поднял голову от своей карты, которую с такой дотошностью изучал.
– Вот это да… – восхищённо прошептала Иен. За большим выпуклым окном показались бескрайние сиреневые поля.
– Уол! – воскликнул Уон, оборачиваясь на брата. – Мы же в реке! Я никогда не плавал в пресной воде. Может, мы выйдем?
– Отличная идея! – подала голос Аен, улыбнувшись. – А я бы с удовольствием посмотрела на эти полевые цветы поближе…
– Нет! – строго оборвал их Аун, наконец поднявшись со своего места и подплыв к остальным. – Ещё успеете потратить силы, а сейчас их надо максимально экономить. Из корабля выйдем только при крайней необходимости.
Аун краем глаза заметил, как потускнели лица его друзей, однако своего решения не изменил: уж кто-кто, а он должен слушать голос разума, а не сердца. И всё же он не мог отрицать, что за окном было фантастически красиво.
– Что это? – удивлённо спросила Аен, показывая куда-то пальцем. Все посмотрели в ту сторону. – Это какие-то животные?
– Это коровы, – охотно пояснила Ойлэ, подплывая ближе. – Мирные и добродушные существа, которые совершенно не боятся китов.
– Аун! – жалобно воскликнул Уон, оборачиваясь на капитана команды. – Мы не можем просто так проплыть мимо них. В конце концов, этот поход затевался с целью исследовать сушу, и её обитателей в том числе.
– Давай выйдем? – мягко предложила Ална, глядя на Ауна лучистыми серыми глазами. Аун, пару секунд помолчав, хмуро кивнул.
Ползти по суше было непривычно и тяжеловато, оттого и все движения китов как будто весили столько же, сколько они сами: под несколько тонн. Легче всего двигаться, конечно, было Ойлэ с её комплекцией, однако в её случае всё усложняли маленькие плавнички; остальные, хоть и готовые к переменам и хорошо натренированные, в полной мере почувствовали свой вес.
Тем не менее, абсолютно все киты нашли в себе силы ползти дальше. Уон, сначала было ловко выпрыгнув из воды на влажный песок, опустил голову и растерянно остановился.
– Что случилось? – спросил его появившийся рядом Уол. Он посмотрел туда же, куда и брат.
– Это… Водоросли? – удивлённо спросил Уон. Его плавник замер прямо над ними, не решаясь опуститься.
– На земле они называются травой, – поправил его Уол и продвинулся чуть дальше. – А что?
– Знаешь… – тихо сказал Уон. – Я столько читал про… Траву на земле… В книгах… Там так красиво её описывают…
Уол непонимающе нахмурился.
– Например?
– Пишут, будто она мягкая и шелковистая, но иногда может быть короткой и колючей… – Уон даже отступил на шаг, боясь задеть то, про что раньше знал только из книг. – Странно, да?
Уол нерешительно замер, остановившись перед зелёным ковром. Ему вдруг тоже почудилось что-то волшебное и необычайное в земных водорослях.
Наконец Уон, глянув на спешно ползущих впереди сестёр, осторожно опустил плавник на траву и застыл.
– Совсем как в книге… – заворожённо прошептал он, запуская пальцы в упругие зелёные стебли. – Мягкая и шелковистая… Как ковёр…
– Ну вы где там? – окликнула братьев Иен, обернувшись к реке. В ответ ей из-за спины прозвучало длинное «му».
– Ой, какие хорошенькие! – радостно воскликнула Ална и поспешила к коровам. Те, очевидно, не восприняв спешку Алны непосредственно как спешку, смотрели на путешественников спокойно и добродушно, чем удивительно походили на китов.
– Ты бы тоже сходил, посмотрел, – тихо заметил Аун, наблюдая за своими друзьями из-за стекла «Суши». – Действительно, когда ещё выпадет шанс рассмотреть коров вблизи?
Алу быстро глянул на Ауна.
– А как же ты?
– Не волнуйся, я присмотрю за кораблём.
– Нет, ты не понял, – Алу смерил Ауна печальным взглядом. – Ты не пойдёшь смотреть коров? – Аун коротко покачал головой из стороны в сторону. – Почему?
– Я капитан, – тихо прозвучало в воде. Алу хмуро кивнул, буркнул что-то вроде «спасибо» и, вынырнув на берег, пополз вместе с остальными смотреть коров. Аун продолжил внимательно следить за полями в поисках возможной опасности, и только его плечи опустились ещё ниже.
– Что это за трава? – с интересом спросила Ална, опуская голову практически к самой земле. Сухие цветочки непривычно кололи и щекотали кожу.
– Не знаю, – хмыкнула рядом Ойлэ и провела пальцами по сиреневым цветам. – Лаванда, наверное. Или шалфей… Или люпины… Что-то такое.
К ним подошёл Уол и тоже посмотрел на цветочки, затем глубоко вдохнул их запах и даже немного пожевал.
– Лаванда, – вынес он свой вердикт спустя пару мгновений молчания, вдохнул ещё раз и повторил: – Да, это лаванда. Совершенно точно.
– А её разве можно есть? – удивлённо спросила Ална, тоже положив себе на язык одну маленькую веточку. Уол весело хмыкнул и пожал плечами.
– Не знаю, раньше никогда не пробовал, – Ална в этот момент как раз проглотила горьковатую траву, и Уол имел случай видеть её испуганное выражение лица. – Да можно, можно. Не волнуйся. Вон, эти же едят, – и Уол кивнул в сторону сиреневых шестирогих коров, флегматично жующих лаванду с большими тёмно-зелёными пятнами по бокам. Ална обиженно фыркнула и отошла к мирным животным.
– Какие замечательные существа! – с улыбкой воскликнула Аен и перевернула кисти чёрных плавников ладонями вверх. Сиреневая шестирогая корова, казавшаяся рядом с ней совсем маленькой, уткнулась в них своим мягким носом.
– Говорят, раньше они были другими, – задумчиво протянул Уон, тоже поглаживая корову. – Белыми с коричневыми или чёрными пятнами…
– Может быть, – легко пожала плечами Аен. – Но сиреневый с тёмно-зелёным тоже неплохо сочетается.
– Пожалуй, – согласился Уон. – «Мы есть то, что мы есть…»
– Наверное, на маковых полях пасутся красные коровы в мелкую чёрную точку, – предположила Аен, откинулась на спину и практически утонула в высокой лаванде. Её разогретый земным солнцем горьковатый аромат витал над полем и окутывал китов непривычным облаком. – Море напоминает.
– Что именно? – не понял Уон и лёг в лаванду вместе с ней. Теперь посреди сиреневого поля, помимо шестирогих коров, распластались длинный синий кит и косатка.
– Ну… Всё это, – неопределённо махнула плавником в воздухе Аен. – Холмы, покрытые лавандой, напоминают большие волны в океане. Цвет практически как на закате. И запах… Морской. Тоже с лёгкой горчинкой.
Помолчали.
– Тут красиво, – сказал наконец Уон, провожая взглядом большую разноцветную бабочку.
– И будет ещё красивее, – заверила его Аен. – Суша тем и отличается от воды, что она не такая однообразная, как океан, – Уон хотел было уже возразить, но Аен опередила его: – Здесь столько разных пейзажей! Чтобы увидеть всё, не хватит и вечности… – с тихой грустью добавила она и глубоко вздохнула. – А потом это всё останется в памяти чуть размытыми образами, подкреплёнными фотографиями на стене.
– Уверен, – сказал вдруг Уон, срывая тонкую веточку лаванды и опуская её в рот, – наступит эра, когда киты будут жить на земле так же свободно, как и в воде. И нас будут помнить как тех, кто сделал на ней первые шаги.
