скачать книгу бесплатно
Неистовое пламя. Возрождение Аристарха
Блэйк София
Несчастья преследуют Сэма Бейкера с самого детства. Он рано потерял родителей, после чего опеку над ним взял дядя Майк и его жена Розалин, отдавшие юношу жить и учиться в загородный пансион. Здесь у него произошла стычка с негодяями, в которой его выставили крайним и отправили на исправительные работы в летний лагерь. Вот только лагерь, а точнее та его часть, что сокрыта от людских глаз, таит в себе нечто древнее и магическое. Там Сэм встречает множество подростков с некими способностями, на удивление, считающих его своим. Да и эта девушка, постоянно появляющаяся рядом. Ее кошачья грация, лёгкая походка, этот меткий любопытный взгляд… Кто же она все-таки такая? А главное, кто же такой он сам?
Блэйк София
Неистовое пламя. Возрождение Аристарха
Часть 1. Пробуждение близится
Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль ее судить
Должно не наше, а чужое мненье.
Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы, мастера злословья.
Я – это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру…»
– Уильям Шекспир, «Сонеты».
Глава 1. Грядут перемены
Сэм никак не ожидал, что первый день его весенних каникул ознаменуется ночным кошмаром. Пока другие ребята из его группы мирно посапывали и вдыхали живительную прохладу, витающую в воздухе со вчерашнего вечера, он ворочался в постели, бормотал во сне и никак не мог проснуться. Кошмар полностью завладел им, не оставил мысли, что все это происходит лишь в его голове, даже крохотного шанса на существование. Ему казалось, будто он падает в бездонную пропасть, теряется среди завихрений иссиня-черных облаков, пока сужающаяся прямо над его головой воронка, начинает по-настоящему поглощать его.
Пропасть оказалась порталом, перенесшим его словно на другую сторону света. Невероятно красивый пейзаж и завораживающая природа под ночным беззвездным небом выглядели потрясающе. Сэм стоял посреди свежей зеленой поляны, по щиколотку утопая в белых подснежниках. В сотне ярдов впереди льдисто поблескивало озеро. Расстояние между берегами было небольшое, ветер гнал кристально-чистую озерную воду мелкой рябью. Чуть дальше, за противоположным берегом возвышались величественные скалистые горы. Их верхушки были накрыты белыми снежными шапками.
Сэм поежился и огляделся. Ночная прохлада обволакивала его так, словно происходящее вовсе не вымысел его подсознания. Справа дорогу перекрывали такие же, как и впереди, отвесные скалы. Они поросли кустарником, сквозь который не виднелось никаких тропинок. Слева шла устланная сочной зеленой травой равнина, упирающаяся в низенькие холмы. Там тоже не было намека на обитаемость, хотя местность на первый взгляд не казалась дикой.
Общий вид картины казался ему знакомым. Однажды, в средних классах они всем университетом ездили на экскурсию к подножию скалистых гор. Тогда это произвело на него особое впечатление. Он удивился ярким краскам, совершенно нетипичным для гор: множество цветов создавали буйство ароматов и атмосферу чего-то прекрасного. Сэм даже не жалел о нескольких часах проведенных в душном автобусе. Картина, развернувшаяся перед ним сейчас, имела схожесть с тем местом.
Но теперь он чувствовал это по-другому. Здесь присутствовало нечто зловещее. И это зловещее заключалось не в том, что находилось перед его глазами, а в том, что было от них скрыто, в том, что должно произойти с минуты на минуту.
В замешательстве он посмотрел назад, откуда по идее должен был прийти. Сзади раскинулся сосновый лес, полный диковинных звуков, издаваемых его обитателями. Он различил доносящиеся оттуда волчий вой и приглушенное уханье совы. Между крайними деревьями проходила вытоптанная узкая тропинка. Но ноги Сэма не касались ее, ровно, как и не было его в этом лесу. Он отчетливо помнил, что появился здесь, буквально, упав с неба. Разверзнувшаяся прямо над его головой юноши воронка перенесла его сюда.
Он различал всю цветовую палитру этого места, четко видел каждую травинку и обращал внимание на детали. Он также свободно перемещался и мог вертеть головой. Вообще ему редко снились сны, но обычно они были туманными и оставались в памяти неясным расплывчатым пятном, как у всех. Да и раньше они были скоротечными и не запоминались настолько ярко. Что если все-таки…? Нет. Дальним уголком сознания он понимал, что спит и никаким образом не может физически находиться здесь. Но почему же тогда, в то, что это сон ему верится с большим трудом?
– Какие аппетитные размышления! Твоя похвала мне льстит, я очень старался передать это место именно таким!
Громогласное эхо разнеслось по всей долине так, будто она была ограничена бетонными стенами. Сэм закрутился на месте, глазами пытаясь найти источник звука. Но говорящего не было видно, голос доносился, будто отовсюду сразу.
– Твой разум, словно не ограненный алмаз, – продолжало нечто низким громоподобным голосом, – Столько лакомых кусочков можно в нем отыскать! Сплошные трудности, незаурядные совпадения и великая сила, которой никак не найти выхода в свет. Я озадачен, как тебе удалось дожить до этого возраста с таким набором?
Хотя Сэм не видел говорящего, он чувствовал, как тот издевательски улыбается, смеется над ним. Он не знал, является ли это нечто чем-то посторонним или всего лишь плодом его воображения, но был уверен в одном: он никогда раньше не слышал этого голоса. Как правило, во снах мозг не может придумывать образы и создавать новые голоса, они проходили это на биологии еще в пятом классе.
– Не стоит гадать, magus!1 – последнее слово было произнесено им с усмешкой, кажется на латыни, – Я живу и сею хаос среди людей слишком долго, чтобы никчемный мальчишка считал меня плодом своих фантазий!
Сэм понял что оно может читать его мысли. Каждое его слово, подобно разряду молнии поражало долину. С первой произнесенной фразой изменилось озеро: вода окрасилась в темный цвет и стала бунтоваться, поднялся сильный ветер, со второй – подснежники поникли, их головы опустились еще ниже, с третьей – горы стали смотреть на юношу свысока, желая задавить своим напором как маленькую букашку.
– Почему ты так хочешь попасть сюда? – недоуменно вопросил голос, – Желаешь опробовать себя в новом деле и показать на что способен? Вряд-ли у тебя это выйдет с твоей-то отвратительной репутацией…
– Я не понимаю, о чем ты говоришь! – кричал Сэм, обращаясь к небу, – Я вижу это место впервые!
– Не суть важно, каким ты видишь его сейчас. Лучше посмотри, во что оно превратится совсем скоро.
Голос замолчал и одновременно с этим начали происходить катаклизмы. Озеро вдруг стало бунтоваться, его поглотил настоящий шторм. Черная вода плескалась во все стороны и выходила из берегов. В местах соприкосновения с землей гибли цветы, стебли приобретали бледно-желтый, болезненный цвет за считанные секунды. Когда Сэм понял, что это быстродействующий яд, он начал бежать.
Он бежал изо всех сил, стремясь при этом к лесу. Он не знал, куда еще податься, единственный маячок впереди – протоптанная дорожка. Но нечто управляющее его сном не позволяло добежать до места назначения. Он рвался вперед с бешеной скоростью, но продвигался всего на дюйм в минуту. Его легкие горели, ноги устали и словно погружались в трясину. Вместе с этим тропинка начала отдаляться от него, на одну… две… три версты, пока окончательно не исчезла из виду. Он понимал, что продолжать бежать бессмысленно, но выбора у него не было.
Оглянувшись на бегу, он прибавил скорости. Его глаза округлились. Вся вода из озера собралась в единую огромную волну черного яда и надвигалась на него с поразительной скоростью.
– Беги, беги что есть мочи, magus! – долина вновь начала содрогаться, теперь уже от его безудержного смеха, – Честно сказать, потомственный герой из тебя пока плохо получается.
Сэм не понимал о чем идет речь. Он не знал что означает слово magus, более того не понимал почему его называют потомственным героем. Ему хотелось убежать далеко отсюда, хотелось скрыться от натиска этого голоса.
Время растянулось почти до бесконечности. Голос продолжал говорить с ним, но теперь различить слова было невозможно. Он сильно искажался и, словно ультразвуковая волна, создавал невыносимый гул. Сэм схватился руками за голову и закрыл ими уши – просто не мог больше этого слышать. Но тут он споткнулся о внезапно появившуюся прямо перед ним кочку и распластался на земле. Времени на подъем у него уже не оставалось.
– Гибель всего вашего лагеря неизбежна, – последнее, что он услышал перед тем, как волна черного яда накрыла его с головой.
Мимолетный приступ агонии, когда все вокруг окрасилось красным, запомнился четче всего остального. Сэм резко сел в кровати и огляделся. Никаких адских голосов, ядовитых волн или прекрасных долин не было в помине. Он находился в общей комнате Денверского пансиона, где проживал последний семестр. Никого из одногруппников в комнате не оказалось, только вещи Ричи были разбросаны и валялись рядом с наполовину собранным чемоданом. Спальные места остальных пустовали: постели небрежно заправлены, прикроватные тумбочки пусты, ключи от шкафчиков болтаются на гвоздике.
Сэм поднялся и отправился в ванную комнату, невольно сглотнув по пути. В горле сразу же почувствовалась сухость. Неужели он снова кричал во сне? Последнюю неделю его кошмары участились. Все они носили примерно одинаковый характер, только сегодняшний резко отличался от остальных необычайной правдоподобностью, ведь голоса и прямые обращения к Сэму раньше в его снах не встречались.
Он почистил зубы и решился посмотреть на себя в зеркало. На удивление, после тяжелой ночи и малого количества сна он выглядел не так плохо. Черты лица достаточно бодрые, черные брови нахмурены, четко очерченный подбородок приподнят вверх. Ярко-синие глаза не выглядят такими уставшими и не теряют свою насыщенность под тусклым освещением комнаты. Разве что, и без того взъерошенные черные волосы, растрепались сильнее обычного.
Сегодняшний день будет не из легких. К его концу должно решиться, поедет ли он домой или останется в пансионе на каникулы. Сэм уже полгода не виделся со своими приемными родителями – Дядей Майком и его женой Розалин. Они воспитывали Сэма с тех пор, как ему исполнилось десять лет. После той нелепой трагедии они стали ему единственной семьей и поддержкой.
Он был благодарен им обоим за заботу, но никогда не понимал, для чего они отдали его в Денверский университет, где он учится уже шесть лет. Это пансион с проживанием для детей с первого по двенадцатый классы. Вообще-то обучение в нем стоило не малых денег, но по утере обоих родителей ему были положены определенные льготы. Благо одногруппникам об этом сообщать не стали, иначе догадаться каким было бы их отношение к нему не сложно.
Приемные родители были убеждены, что здесь ему смогут дать гораздо больше ценных знаний, чем в обычной школе и что он не будет чувствовать себя одиноким, когда вокруг столько сверстников. Сэм много раз убеждал их в обратном, но все было без толку. Их вера в этот университет осталась непоколебима. Вот и сейчас они ждут его дома вместе с новостями о том, как проходят дни в университете, а он не уверен даже, что приедет к ним на этих каникулах… Сэм устало вздохнул.
Вернувшись в комнату, он подошел к окну и заметил некоторых из своих соседей среди толпы, волочащих чемоданы по дорожной брусчатке. Сегодня несколько сотен учеников покидали пансион на каникулы. Парни шли, облаченные в коллекционную одежду, в основном в дорогие расклешенные рубахи и кашемировые брюки. Не менее эпатажно выглядели девушки, одетые в модные летние платья с кучей дорогих побрякушек.
Однако на их лицах не было счастья или радости. Они выражали лишь высокомерие и чувство собственной важности. Сэму никогда не нравились здешние ученики, слишком пафосные и пустые внутри. Люди для них – всего лишь инструменты для достижения собственных целей, когда сами они не могут ничего, кроме как важничать перед всеми, кто их окружает. Вот и сейчас отпрыски богатеньких семей проходят мимо преподавателей, задрав нос и надменно взирая на них сверху-вниз, как бы подчеркивая свое материальное превосходство.
Все они направлялись к главным воротам в окончании улицы, перед которыми собрались не менее важные персоны – их родители. Большинство из них было одето с иголочки в стильные богатые вещи или же строгие костюмы, дополненные туфлями. Они то и дело поглядывали на наручные часы, нервно выставляли вперед одну ногу или складывали руки на груди.
Единственным, что заставляло Сэма изредка сочувствовать своим одногруппникам, были их отношения с родителями. Ни один из них не желал проводить время с ребенком, да и в целом воспитывать своих детей. Они с радостью предпочли бы отдать чадо в пансион и избавиться от лишней мороки на целый год, однако есть одна проблема: каникулы. Вот и сейчас никто из столпившейся группы родителей не улыбался. Они скорее переживали за потраченное время и отвлечение от работы. Когда дети подходили ближе, они молча садились в машину и даже не здоровались после длительной разлуки.
– Напыщенные индюки, – фыркнул Сэм и отошел от окна.
Он был рад только за то, что к нему, должно быть единственному в этом месте, родители относятся нормально. Впрочем, постоянно выслушивать от одногруппников жалобы на эту тему он уже устал. Возможно, ему повезло с приемными родителями, но это не значит, что они заменили ему настоящих. Он по-прежнему скучает по ним, даже часто просыпается от ноющей пустоте в области грудной клетки.
Эта пустота всегда с ним с того рокового дня, шестилетней давности. Он помнил его весь до мелочей, вплоть до погоды. Она была солнечной, яркой – слишком теплой для середины апреля. Солнце, будто полоска света в кромешной темноте, ворвалось в холодную морось дождей своими теплыми лучами и сделало этот день потрясающим.
Он отчетливо запомнил, что ждал возвращения родителей с нетерпением. Столько вопросов было на уме и столько всего хотелось им рассказать! Ведь он выполнил всю домашнюю работу, весь день получал хорошие отметки в школе и даже умудрился найти нового друга. Невероятно яркий день и множество эмоций заставили его светиться от счастья! Но позже все это сошло на нет, окрасилось в черно-белые тона и на несколько лет вперед перестало иметь для него вес.
Случилось это не сразу: сначала тетя Роза задержалась у них дома на несколько часов. Сэм часто спрашивал, почему мама и папа до сих пор не вернулись и когда же это случится. Тетя говорила, что они сегодня задержатся и даже не подавала виду, что волнуется. Тогда она не знала о том, что должно было случиться.
Потом приехал дядя Майк. Он выглядел так, словно на его глазах закончилась чья-то жизнь. Весь понурый, ссутулившийся и опустошенный, он постоял минуту перед порогом, затем вошел и опустился на кресло в гостиной так, будто боялся, что в эту самую секунду потеряет сознание. Его глаза ничего не выражали, черты лица пролегли, делая его старше своих лет. Сложенные на коленях руки тряслись, также как тряслась его нижняя губа.
Прежде чем объяснить, что произошло, он попросил тетю увести Сэма в другую комнату. Стоило ему увидеть обессиленного дядю, услышать его разбитый, измученный голос, как он начал волноваться. Потом, и только потом, когда они решились заговорить с ним о случившемся, все события этого дня померкли прямо на его глазах…
– Согласен, – бодрый голос, раздавшийся за спиной, вывел его из раздумий, – Они еще большие придурки, чем мы с тобой.
– И тебе с добрым утром, Ричи, – с сарказмом ответил Сэм.
– Не благодари, – мгновенно среагировал паренек, – Я всегда к твоим услугам, ты же знаешь.
Ричи подобрался к нему ближе всех за время пребывания в пансионе и даже стал считаться другом. Без этого энергичного паренька в чудной кепке, накинутой поверх копны кудрявых рыжих волос, стоящего в дверном проеме, ему пришлось бы туго. Они были соседями по комнате, только вот Ричи совсем не из этих мест: он родился в Канаде, оттуда семья и определила его в пансион.
– Как спалось? – Сэму не понравился вкрадчивый тон его голоса. Так начинают разговаривать только на щекотливые темы, боясь спугнуть собеседника своим напором, что вовсе не было характерно для Ричи.
– Нормально, – Сэм проглотил неприятный ком в горле, – А почему ты спрашиваешь?
– Просто интересно стало, – он пожал плечами и сделал несколько шагов к своей койке, – Ребята сказали, ты во сне кричал и мешал всем заснуть полночи.
– Ребята?
– Ну, да, – он натянуто улыбнулся.
– А где ты сам пропадал?
– Я то? – он почесал за ухом, – Я тоже здесь спал, просто очень крепко и совсем ничего не слышал.
Ричи, как ни в чем не бывало, стал перебирать раскиданные по кровати вещи, сортируя их на группы. Обычно он так делал, когда нервничал перед экзаменами или важными тестами.
– Да хватит тебе уже, – Сэм толкнул его локтем в бок, – Вещи до сих пор не собрал, ничего не слышал, пришел под утро. Ночевал ты явно не здесь, давай колись уже.
– Да здесь я был, честно-честно, – запротестовал Ричи, оживленно жестикулируя, – Только слинял под утро на пару часов, в магазин перед отъездом забежал прикупить кое-чего…
Выходить за территорию пансиона, вообще-то было запрещено и за этим следовало наказание, но Ричи всегда был довольно проворным малым и мог запросто проскочить незамеченным. Охранники любили ночами поспать во время работы, поскольку знали, что побеги здесь явление редкое и практически никогда не происходящее. Детишки бизнесменов не станут пытаться слинять с пустыми карманами.
Ричи потуплено посмотрел себе под ноги и продолжил собираться, наблюдая за Сэмом из-под полуопущенных ресниц. Он проговорился совершенно случайно, и скорее всего, не собирался заводить эту тему.
– Я никому не расскажу, – сказал Сэм, – Не парься.
– Спасибо, дружище, – поблагодарил Ричи более живой интонацией, – Слушай, а у тебя же сегодня назначена встреча с директором?
– Если это можно так назвать…
Интересоваться откуда Ричи стало об этом известно, он не стал. Да и не было в этом никакого смысла, уже ни для кого не секрет, что произошло два дня назад у стен западного кампуса. Сэм рухнул обратно на кровать, ему совсем не хотелось думать об исходе этого события.
– Блин, непруха. Он сегодня злой как черт! – Ричи стал, как попало забрасывать свои вещи в чемодан, – Мой папаша успел вывести его из себя моим отъездом…
– Погоди, ты уезжаешь? – опешил Сэм.
– Я разве не сказал? – он прищурился, пытаясь вспомнить, и улыбнулся от уха до уха, – А, точно! В общем, мой отец вроде как договорился переправить меня учиться в Бостон, но это еще не точно, так что…
– И ты все это время молчал?! Это же невероятно! – Сэм улыбнулся. Скорее выдавил из себя улыбку, – Как ты смог убедить в этом отца?
Он понимал, что расставание с единственным другом сделает его жизнь в пансионе невыносимой, но далекой частицей сознания ощущал спокойствие за его будущее. Они много разговаривали о своих мечтах, осуществление которых было практически невозможно. В один из таких моментов Ричи сказал, что очень сильно хотел бы побывать в Бостоне. История Соединенных штатов всегда привлекала его, а стоило им сделать совместный проект «История в архитектуре или прогулка по улицам Бостона», как тот и вовсе всецело загорелся идеей побывать там.
Для состоятельной семьи это вовсе не проблема, но отношения с отцом не позволяли Ричи осуществить это, ведь тот был строгим и педантичным, а также сторонником идей, вроде: «Я знаю, где тебе будет лучше» и «Мы можем позволить себе обучение в Гарварде, к чему тебе сдался какой-то там Бостон?». А теперь, спустя два года, сложилось так, что Ричи будет жить и учиться именно там.
– Ума не приложу, как так вышло. Отец сказал, что в городе возросла цена с продажи акций или что-то в таком духе, неважно. Теперь ему стало выгодно сотрудничать с тамошними партнерами, и он готов переселить меня туда – он явно был счастлив, но кажется, испытывал вину перед Сэмом за такой внезапный поворот их беседы – Ну ты держись, может встреча не так плохо пройдет. Как-никак этот выскочка сам виноват, устроил здесь коллекторскую контору! Эх, круто ты его…
– Это неважно, – ответил Сэм, – Пройдет два-три дня и он обо всем забудет, начнет тусоваться в клубах и рисоваться побоями перед своими дружками. Скорее всего, даже расскажет, как здорово меня отделал перед всем университетом.
– Забей, – посоветовал Ричи – Главное мы с тобой знаем, что на тебе ни царапины, а у него сломанный нос и разбитая самооценка! Ну, ты подумай, разве мог он представить, что кто-то осмелится пойти против него?
Сэм невольно вспомнил, как его руки тогда сжались в кулаки в безуспешной попытке стерпеть и не вмешиваться в чужие дела.
– Да я и сам не мог такого представить, – признался он.
– Да не скромничай ты, это было очень сильно! Он после такого, небось, плачется кому-нибудь по телефону да позорится на всю школу!
Казалось, одна такая мысль будоражила в Ричи множество эмоций. Конечно, ведь он сам не раз получал нагоняя от Мэтта, о котором сейчас идет речь. Тот занимал в университете позицию школьного хулигана, задиравшего неудачников. Подобные «бандиты» часто мелькали в комедийных сериалах 2000-х годов, где являлись объектом вожделения девчонок и ненависти учителей, вызванной полным отсутствием у тех мозговых извилин.
На счет пункта про извилины все сходится, а вот физической силы у Мэтта не было совершенно, все дело во влиянии семьи. Стоило тому пригрозить кому-нибудь своим отцом, как все вокруг превращались в серых мышей и тихонько проходили мимо. Такой стандарт поведения всегда претил Сэму, но зачастую приходилось ему следовать. Однако иногда его терпение сходило на нет, из-за чего собственно и назначена его встреча с директором
– Может это и выглядело круто, – согласился он, – Однако наказание для меня придумают не менее «крутое».
Сэм нехотя поднялся и начал собираться. Он достал темно-синюю футболку, такого же цвета джинсы и дополнил свой образ белыми кроссовками Rebook. Не исключено, что сегодня наступит его последний день пребывания в пансионе, чему он несказанно рад. Единственную причину для волнения представляла перспектива напротив, остаться здесь и помогать горничным с приготовлениями к следующему семестру в качестве наказания.
У него оставалось всего полчаса перед тем, как его выставят перед комиссией неуравновешенным подростком и заставят сознаться в преступлении государственного уровня. Ведь он посмел напасть на самого влиятельного, белого и пушистого сына главы управления культурой города Денвер, после чего нагло оклеветать его при своих сообщниках! Жаль, что на самом деле все обстояло совершенно иначе. Ведь он ни на кого не нападал, не вступал в конфликт первым и сообщники это были вовсе не его…
Полостью собравшись, он попрощался с Ричи, надеясь, что не навсегда, и отправился сквозь прямые и светлые, без всяких излишков коридоры к кабинету директора. Он чуть потоптался перед ним и сделал глубокий вдох. «Главное держаться уверенно. Ты справишься» – немного наглого самообмана и наконец, выдох. Постучав в дверь, он просунул голову в открывшуюся щель и вошел с разрешения главы.
– Входи, вечный источник моих проблем, – директор, ожидаемо, был не в духе. Он опрыскивал окно стеклоочистителем и протирал сверху тряпкой. Его движения были резкими и дерганными, а рука напрягалась так, словно истинная цель процесса – выдавить стекло наружу, а не протереть его от пыли, – Входи и рассказывай, что за чертовщину ты там устроил.
Сэм стал рассказывать директору правду. Чем больше он говорил, тем лучше углублялось в детали его сознание. Он почувствовал, словно заново проживает этот день. Вот он выходит из класса, вот идет по тротуару и слышит плач, вот видит этих недоносков.… Но если уж рассказывать, то лучше все по порядку!…
Итак, ровно два дня назад, когда все готовились к отъезду и начались типичные «дни бездельников», как любил говорить мистер Блэквуд, их классный руководитель, отличающийся специфичным подходом к образовательной системе, это и произошло.
В «Дни бездельников» вся деятельность во время уроков, факультативов и прочих занятий снижалась к минимуму. Конечно же, это было не официально и противоречило правилам пансиона, но мистер Блэквуд имел на этот счет свое мнение. В связи с подготовкой к отъездам, сборами документов и прочими неудобствами он решил облегчить жизнь ученикам, а заодно и себе, поэтому позволил бездельничать на всех уроках, если они будут следовать двум правилам.
Первое правило гласило, что заметив комиссию, они все должны были рассесться по своим местам и сделать вид, что упорно грызут гранит науки, даже если на их партах отсутствовали учебники и рабочие тетради. Второе же правило доносило следующее: вы можете без проблем покинуть урок и пойти по своим делам, но если хоть одна живая душа заметит вас разгуливающими по улице во время занятий, вы будете отвечать за это перед директором сами.
