скачать книгу бесплатно
Что меня ждёт завтра? Выставленные чемоданы или попытка вернуть? Ни то, ни то не устраивает, и как быть, не знаю. Одно только знаю, разводу быть. Пусть они будут счастливы. А я переночую здесь. Уверена, мужчина просто играет на моих нервах.
Приведя себя в порядок, подсушиваю волосы полотенцем, потому что фена не нахожу. Натягиваю футболку на голое тело и чувствую себя дискомфортно. Я даже дома такого себе не позволяла. Но что поделать. Белье еще мокрое, будет не очень приятно, и, если бугаю что-то со мной сделать, его оно не остановит.
Выглядываю из ванны, надеясь, что он куда-то ушел, но нет.
– Выходи. Мне тоже туда надо, – раздается его голос, и я с обреченным вздохом выползаю из убежища.
Стою перед ним в его футболке, которая достает мне до середины бедра. Такое свободное провокационное платье. Не на руку это мне, правда, но да ладно.
Мужчина смотрит на меня жадно, а мне стыдно признать, но тоже с любопытством прохожусь по его поджарому телу. Пресловутые кубики, все восемь и низко сидящие на бёдрах джинсы, заставляют испытывать желание. Каким бы красивым муж ни был, рядом с этим мускулистым объектом не сравнится. Даже рукав татуировок смотрится на нем очень гармонично.
Прохожусь по всем фактурным мышцам и дохожу до лица. Нос, словно ломаный, с легкой горбинкой, по-мужски пухлые губы, и глаза, темные, голодные, и смотрящие прямо в мои. Между нами словно что-то заискрило. Вот прямо здесь и сейчас. Воздух стал гуще. Мое сопротивление, его решительность. У меня всего секунда до непоправимого, которую я упускаю.
– Нет, не надо, – шепчу, пятясь назад, когда он решительно сокращает расстояние между нами.
Глава 4
Вера
Нет, остановите его, я не могу. Застыла на месте, не сдвинуться. И он этим пользуется.
– Посмотрим, – прижимает к себе, вдыхает запах своего шампуня на моих волосах, и проводит руками по бокам, начиная задирать края футболки.
Судорожно вздыхаю, а когда его пальцы касаются оголенной кожи, все тело покрывается мурашками, вызывая его ухмылку. Надо остановить парня. Пожалуйста, Вера, отомри, пока он не узнал, что я беззащитна перед ним.
– Тебе идет этот запах. Мне нравится, – касаясь щекой щеки, шепчет на ушко. – Глеб.
– Что? – не сразу понимаю, что он имеет в виду.
– Меня зовут Глеб. Запомни, какое имя будешь кричать на пике, – говорит, и резко подхватывает под бедра, заставляя обвить его ногами за талию и куда-то несет.
Вскрикиваю от неожиданности, чем вызываю его довольную улыбку. Наши лица оказываются на одном уровне, и теперь мне в глаза бросается шрам под легкой щетиной. Откуда он? И почему такой извилистый? Невольно переключаю все внимание на него, не желая признаваться самой себе, что нравится ощущать себя пушинкой в чьих-то руках.
Да и шершавые ладони, проходящиеся по бедрам, вызывают приятные реакции. Все скручивается от предвкушения, что может дать мне незнакомец. Глеб. Ему идет это имя. Только нам нельзя. Совсем нельзя. Да, мосты в прошлое сожжены, но вот так сразу… с другим. Слишком.
Невольно тянусь пальчиками к шраму, прохожусь по нему. Реакция мужчины не заставляет себя долго ждать. Ему явно неприятно внимание к этой части себя. Поворачивает лицо, успевая ухватиться за палец зубами. Хочу вытащить его, но не могу. Крепко держит, еще и языком поигрывает с ним непонятно для чего.
А потом и руки приходят в движения, и поднимаются по бедрам, доходя до попки. И как только они сминают нижние девяносто, которые выходят за модельные нормы, прячу лицо у основания его шеи, стараясь сдержать стон. Как же хорошо в этом запретном удовольствии. С мужем такого не было. Любой эксперимент был под запретом. Только как он любит, а мне хотелось какого-то безумия. Стыдно от этого, но вот такая я.
И сейчас мне дают то, о чем я не смела и мечтать. И так страшно. Глеб мне никто. Я ведь не такая, чтобы с первым встречным. Да еще и в отместку. Физиология – это не чувства, это инстинкт. Но как же сложно ему противиться. Все тело становится, как один оголенный нерв.
– А ты затейница, – мурлычет, усаживая на барную стойку, которая приятно холодит кожу в нынешней ситуации. – Мне нравится.
Проходится руками от попы к талии, и вверх, застывая на границе дозволенного, заставляя задохнуться от новых ощущений. Легкие поцелуи прошлись по шее, заставляя сгорать от неоднозначных желаний. Что послушать, тело и разум? Что выбрать?
Я ещё замужем, во мне не утихла горечь предательства. Можно отомстить, только чем я буду лучше мужа? Штамп – формальность, но он сковывает. Буду грязной, если поддамся. Но пара таких касаний, и сдамся.
Глеб чувствует, что еще немного, и он победит, усиливает ласку, дразня касаниями и поцелуями. Он порхает по моему телу, заставляя ждать очередного прикосновения. Господи, разве так бывает? Скулы, носик, ушко, – ничего не остается без внимания, и наступает резкая пустота.
Даже глаза открываю в неверии. Сразу становится холодно и одиноко. У меня словно конфетку отобрали.
– Продукты в холодильнике. Приготовь что-нибудь, я в душ.
И уходит, оставляя меня сидеть на высокой стойке с открытым от удивления ртом.
Что это только что было?
Сижу, как дурочка, и смотрю, как он скрывается за дверьми ванной, прихватив домашнюю одежду. Ничего не понимаю. Что вообще им движет, что происходит между нами. И самое главное, почему я жду его возвращения и хочу, чтобы продолжил?
Разве это нормально? Я еще не остыла от предательства мужа и подруги, от того, что творилось в моей жизни долгие годы, но при этом готова с головой уйти туда, где вообще ничего неизвестно. Разве я не должна испытывать отвращение к самой себе, что так легко променяла мужа на другого? А с другой стороны, встает вопрос в другом, любила ли я его?
Похоже, что нет, иначе все было бы иначе.
– Только я не травоядный, мяса сваргань, – едва спрыгнула со стойки, раздается голос Глеба, и я невольно смотрю в его сторону, а он голый.
Вот совсем!
– А-ааа, – пищу, отворачиваясь от него.
– Чего верещишь? – лениво спрашивает, чем-то шурша за спиной.
– Ты раздет. Так нельзя! – задыхаясь от возмущения, отвечаю, а самой стыдно, потому что даже мельком успела все увидеть.
– Кому нельзя? – вздрагиваю, когда большие руки обхватывают плечи, а его дыхание щекочет волосы на макушке. – Закомплексованным людям может быть. А я у себя дома, как хочу, так и хожу. Ты тоже можешь присоединяться, я не против. Ладно, расслабься, ради тебя даже трусы надену под штаны, так и быть.
– Да ты, – резко разворачиваюсь к нему лицом, – вообще бесстыдник. Это не комплексы, это нормы приличия!
– Ага, и именно поэтому под моей футболкой на тебе нет ничего. А вообще, уровняем, так и быть. Буду только в штанах, или даже только в футболке. Что скажешь? – совершенно серьезно спрашивает, и вот тут я теряю дар речи.
Если он будет в одной футболке, это же… Мамочки.
– Выдыхай, я пошутил, – щелкает по носу и, сверкнув крепким орехом, уходит в ванну.
Павлин! С самой обычной накачанной куриной попой. Ар. И смутил, и разозлил, и раздразнил.
Игорь никогда таким не был. Всегда ходил одетым, и не любил, когда я заходила в кабинет в одном белье, стараясь делать нашу жизнь ярче. Какие же они разные, эти двое мужчин. Муж – холодный, Глеб – горячий.
Услышав звук воды, вернулась в реальность и полезла в холодильник. Если вы подумали, что там мышка повесилась, сильно ошиблись. Тут и овощи, и фрукты, и яйца, молочка, и куриная грудка, сырая и в открытой миске. Ух, как я такое не люблю. Это же мясо!
Делать нечего, достаю помидоры, лук, перец, зелень и сметану. Нарезав грудку, мариную, и, разогрев духовку, ставлю все запекаться. Пока мясо готовится, все же делаю еду для травоядных, нарезав овощной салат. Вот так просто и быстро. Не хочу заморачиваться. Впервые нет настроения и желания.
Да и Игорь редко оставался доволен моими кулинарными способностями. Ему ведь нужны были деликатесы, а я не умею их готовить. Даже на курсы по кулинарии ходила, не помогло.
Как же я сейчас завидую Глебу. Такой свободный в поступках и желаниях. Говорит все открыто и честно. Нравится это другим или нет, его совершенно не волнует. Я так не могу. Муж и свекровь с первого дня твердили мне о манерах, особенно Маргарита Станиславовна.
В ее представлении детдомовцы – потерянные люди и ничего толкового из них не выйдет, максимум «вонючие слесари и официантки в дешевых забегаловках», а, в основном, это преступники и девушки легкого поведения. Она жила со стереотипным мышлением, и когда мы первый раз с ней встретились, был ужасный скандал. Игорь тогда за меня вступился, сказал, что это его жизнь, а я нормальная.
Сейчас мне тот день кажется большой ошибкой. Хотела же уйти, но нет, поддалась уговорам мужчины, и пропала. На долгие годы попала в тюрьму. Ведь если разобраться, то именно на заключение была похожа моя жизнь.
Первое время Игорь снимал меня, как модель, я общалась в обществе, но потом началась ревность, и мне пришлось осесть дома, ведь семья была куда важнее личных амбиций. Но на самом деле он просто сделал меня зависимой от него.
Как это ужасно. И ведь воспринимала все это нормально. Доброта, красивые ухаживания и не зацикленность на моем происхождении подкупали. Впервые кто-то не вешал на меня клеймо, а большего мне не нужно было. Как говорят, ласковое слово и кошке приятно.
В семейной жизни все было ровно и спокойно. Мы никогда не скандалили, Игорь не повышал голоса, когда учил быть удобной для него, он просто смотрел так, что все внутри переворачивалось. Тихая тирания. Но так я могу назвать это сейчас, а тогда я радовалась, что объясняют не кулаками.
Только может ли быть все ровно у тех, кто любит? Даже сейчас, с незнакомцем все искрит, а ведь мы чужие люди и оков должно быть больше, но их просто нет. С его стороны нет. Глеб ведет себя естественно и спокойно, раскованно, так как мне хотелось, чтобы себя вел муж.
Да, хорошие девочки не должны о таком мечтать, но я мечтала, что однажды Игорь перестанет быть ледышкой, хоть раз придет домой и с порога накинется на меня с поцелуями, что мы будем любить друг друга даже, не дойдя до спальни. Мне хотелось, чтобы все было, как в кино, когда у людей сносит крышу друг от друга. Чтобы как с… Глебом.
Но этого не было, чтобы я не делала. Даже отправленные откровенные фото в приложении, которые я выслала ему в нашу третью годовщину, с припиской «Я уже скучаю и хочу тебя поздравить)», были восприняты негативно, и, вместо праздника, дома был скандал. Без криков, нет, без оскорблений.
– Мне стыдно за тебя. Ты взрослая замужняя женщина, а не распутница, чтобы отправлять такие фото, Вера. Я же говорил, что на встрече. Ты понимаешь, что могло бы случиться, открой я сообщение, и увидь заказчик такие фото?
До сих пор помню снисходительно-уничижительный тон, которым он меня отчитывал. Надо ли уточнять, что годовщину мы не праздновали?
Оглядываясь назад, понимаю, что была слепа все эти годы. Мы жили, как соседи. С первого дня, он просто искал способ от меня отделаться. Зачем ему жена, когда есть другие, красивые, благородные? Незачем.
Мою посуду после готовки, и думаю о прошлом. И самое страшное, я даже благодарна, что все, наконец-то, вскрылось, и я им благодарна. Теперь ничего не мешает мне сбросить оковы ненавистного брака. Может, это ненормально, но я такая, буду рядом до конца, и уйду, если предадут.
Ополаскиваю тарелку, тянусь к сушилке, приподнимаясь на носочках. Какой умный человек прикрутил ее так высоко над мойкой? У меня она вообще стояла сбоку на столе, так удобнее.
– Ой, – застываю с протянутой рукой, потому что к спине прижался большой мужчина.
Он забирает тарелку, и сам ставит на мойку, а потом обеими руками притягивает к себе за талию, давая понять, чего хочет. Замираю в неправильном предвкушении, пока его руки скользят вниз. Горячее дыхание опаляет ушко. Мы оба тяжело дышим, грудь вздымается от глубоких и рваных вздохов.
Хочу, чтобы он переступил грань, но боюсь того, что будет утром. За кого он меня примет, если я все же отпущу себя? Разве будет ли он вдумываться, почему я так безрассудно отдалась в его власть? Нет. Он живет здесь и сейчас, остальное неважно. Утром я стану для него одной из, такой же, как другие. А я не хочу так. Не хочу быть женщиной на раз. Хочу быть той самой для такого мужчины, с которым все будет гореть.
– Ох, – судорожно вздыхаю, когда его руки спускаются вниз по бедрам, а попой чувствую, как приподнимается его настроение.
Ловкие пальцы находят края футболки и тянут ее вверх, а нежная кожа начинает гореть от прикосновения шершавых пальцев.
– Продолжим? – шепчет прямо на ушко, прикусывая мочку, заставляя метаться между желанием и реальностью.
Глава 5
Вера
– Пожалуйста, – прошу его, сама не знаю, о чем.
– Мне кажется, у нас одно дело осталось незаконченным, и мы оба хотим довести его до финала.
Шаловливые пальцы пробираются под футболку, поглаживая кожу живота. Он играет со мной, как кот с мышкой, глупой и доверчивой. Единственное, что помогает сохранять хоть толику спокойствия, это штаны, которые он все же надел.
– Глеб, – имя срывается с губ, едва он целует меня в основание шеи.
Это вообще мое слабое место, даже банальный массаж после тяжелого дня мог бы заканчиваться жарким занятием, но Игорь всегда упорно игнорировал отклики моего тела. Раньше не понимала почему, ведь мы оба молоды и активны, а теперь понимаю почему. У него было с кем устраивать игрища, на меня просто не хватало сил.
А вот татуированный мужчина, которого я вижу впервые, ловит все и продолжает дразнить, желать большего. Его язык рисует на шее какой-то рисунок, заставляя судорожно всхлипывать и сжимать бедра от неудовлетворенного желания. Господи, как же хочется…
– Так что ты там приготовила? – спрашивает и резко отстраняется.
Я успеваю даже немного разочарованно вздохнуть. Я могу сколько угодно радоваться головой, но тело не обмануть. Меня тянет к этому невыносимому человеку.
Похоже, из нас двоих голова работает лучше у него, чем у меня. Потому что еще пара поцелуев, и я бы сама повернулась к нему и впилась в губы жадным поцелуем. Обвила бы крепкую шею руками и подтянулась на носочках, он бы приподнял и устроил жаркое продолжение прямо здесь, на гарнитуре.
Глеб живет иначе, не так, как Игорь. Незнакомец берет что хочет там, где хочет, а не там, где положено, и этим подкупает внутреннюю девчонку, которую я с детства прячу.
С трудом привожу дыхание в норму, сжимая края мойки, и поворачиваюсь к нему.
– Куриная грудка, запеченная с овощами, и салат.
Глеб довольно усаживается на стул рядом с барной стойкой, широко разводит колени. Смотрит на меня, словно поглаживает руками. Прямо чувствую прикосновения на расстоянии. Всегда думала, что эти ощущения выдумали писатели женских романов, но такое бывает и в жизни, если мужчина действительно хочет.
– Пойдет, тащи.
– Она пока не готова, надо подождать, – заправляя прядку волос за ушко, отвечаю ему, прикусывая губу, на что он тяжело вздыхает.
– Значит так, Вера, если я неправильно запомнил, поправь, – киваю, подтверждая, что не ошибся. – Отлично. Если будешь продолжать так себя вести, возьму тебя прямо здесь в качестве первого блюда, а потом и десерта. Я не железный, а еще уставший и злой. Не испытывай мое терпение. Мне не нужны потом истерики и проблемы.
Вот это откровение. Оказывается, он хоть и провоцирует, соблазняет, дразнит, но чувствует меня, мои метания. И это вызывает уважение. И если он такой, когда злится, то что с ним в обычном состоянии? Игорь, когда злился был таким, что я предпочитала не попадаться ему на глаза, не хотела слушать необоснованные придирки.
Киваю Глебу, и он снова продолжает вести себя, как позер. Вот же жук. Ты не провоцируй, Вера, но я буду. Паршивец.
– Отлично, значит договорились. Можешь тогда пока закончить мыть посуду, я полюбуюсь, – облизнувшись, как кот на сметану, еще и рукой крутит, как бы подталкивая.
Нет, ну, это уже слишком. Ладно, устрою тебе испытание на прочность. Плевать на все, на все последствия. Сорвемся, значит так тому и быть. Муж похоронил семью много лет назад, так кому мне хранить верность? Тем более, когда рядом такой самец.
Заканчиваю мыть посуду, чувствуя пятой точкой постоянный пристальный взгляд. Если бы это было реальностью, то попка бы уже загорелась от такого внимания, или в ней бы появилась дырка. Выключив воду и высушив руки полотенцем, достаю блюдо из духовки.
Ох, как это было сложно сделать. Только наклонилась, как послышался хриплый вздох мужчины, и я вспомнила, что вид за счет футболки получается очень… провокационным, в общем. Пришлось садиться на корточки, все же специально провоцировать, несмотря на браваду не хотелось.
Глеб съел все за считаные минуты, не забывая нахваливать блюдо.
– Да на чем угодно поклясться могу, такой сочной грудки еще ни разу не ел.
Внутри все потеплело. Все же это отдельный вид женского удовольствия, смотреть, как у мужчины от твоей стряпни за ушами трещит. А если учесть, что бывший максимум говорил отмашки, то поведение Глеба подняло самооценку очень высоко.
После поедания вкусностей снова мою посуду, и тут наступает неловкий момент. Ночевка. Поворачиваюсь к нему, и, теребя полотенце в руках, только хочу спросить, где можно лечь, как он меня опережает.
– Ну, что, спать? Только у меня одна кровать, а диван метровый и не раскладывается, – довольный собой, закидывает руки за голову, ожидая реакции.
Смотрю на него глазами по пять копеек и думаю, пошутил или сказал серьезно. Не понимаю этого человека. Сейчас, когда шок немного отошел на задний план, вообще его не понимаю.
Мы не знакомы, и никогда не были, так почему он помог совершенно незнакомому человеку? Сначала больница, потом предложение отвести домой, теперь здесь. Пристает, но уходит. Провокация или он сумасшедший? Точно, он псих, играющий людьми, а потом их…
– Чего ты так побледнела? Я же тебе не сигануть с крыши без парашюта предложил, а всего лишь ночь в компании с молодым и нормальным на мордаху мужиком. Чего реагируешь неадекватно. Я вроде не маньяк какой-то, да и ты не свежесорванная фиалка.
У меня даже глаз дергается от его прямолинейности. Как ему удается сохранять веселость в тот момент, как у меня сердце в пятки уходит от страха?
