скачать книгу бесплатно
Элизабет собрала свои вещи и после того как она перенесла их в гостевую, решила все-таки хорошенько обыскать комнату, так как ей пришла в голову одна мысль:
– А что если в спальню есть потайная дверь, через которую таинственный гость приходит, чуть ли не каждую ночь и творит свои бесчинства?
Хорошая погода пришлась как нельзя кстати. Вся комната, обычно погруженная в полумрак, теперь была превосходно освещена. Элизабет осмотрела все, заглянув за шкаф, трюмо, ширму, шторы. Даже под кровать несколько раз заглянула, но все тщетно, никаких дверей или чего-то даже близко похожего на нее. Тогда Элизабет начала простукивать панели одну за другой. Она шла вдоль стены и прислушивалась. Среди ровного монотонного глухого стука неожиданно она услышала громкий четкий звук.
– Пусто, – прошептала она.
Не теряя ни минуты, девушка попыталась зацепить панель кочергой. После нескольких неудачных попыток ей, наконец, удалось зацепить ее как следует. Еще пару минут и панель с громким треском открылась. Сгорая от любопытства Элизабет, взяла лампу и медленно вошла в проход. Она оказалась в сравнительно небольшом помещении без окон. Вдоль стен находились полки, шкафчики, многочисленные шляпные коробки, вешалки с одеждой. В стене напротив, располагалась дверь. Элизабет поняла, что она находится в гардеробе миссис Гренвилл:
– Вот это да, «Настоящий викторианский гардероб», – с восторгом воскликнула она.
– Должно быть, все забыли об этой комнате, и она осталась нетронутой. Трудно поверить, что здесь все на своих местах, как и оставила хозяйка. Кажется, что вот-вот зайдет горничная, принести шляпные булавки или еще что-то.
Элизабет с интересом разглядывала содержимое гардеробной: шляпки, веера, гребешки, платья. Ей не терпелось все потрогать, рассмотреть, приложить, померить. Но куда же ведет эта дверь.
Девушка подошла и взялась за ручку. Не открывается. Давно никто не пользовался этой дверью. Еще немного усилий, и она со скрежетом открылась. Элизабет увидела тусклый свет, пройдя вперед она поняла, что находится в спальне. В полумраке можно было различить кровать, шкаф камин, прикроватные тумбочки. В комнате было темно, так как окна были зашторены. Элизабет подошла к окну и отдернула шторы. Солнечные лучи осветили комнату и ослепили Элизабет, глаза которой уже привыкли к полумраку. Щурясь, она обернулась. Первое что бросилось ей в глаза – маленький столик рядом с кроватью, на котором стоял поднос, заставленный маленькими пузыречками, баночками, коробочками. Элизабет решительно направилась к нему. Взяв в руки один из пузырьков, она прочла:
«Хлородин».
– Должно быть, это спальня мистера Гренвилла. Ну конечно мужья и жены в викторианскую эпоху спали в разных спальнях. И встречались в одной постели лишь для исполнения супружеского долга и продолжения рода. Все, что касалось интимной жизни супругов в этот период, считалось недостойным обсуждения и демонстрации. Потому потайные двери, соединяющие спальни супругов через гардеробную помогали без лишних любопытных глаз посещать спальни друг друга. Значит, мистер Гренвилл умер в этой спальне, – с облегчением заметила Элизабет. Вспомнив как переполошилась прошлой ночью, когда решила, что Джонатан Гренвилл умер в постели, в которой она ночевала уже не одну ночь. Еще немного побродив по комнате осматривая предметы, находящиеся в ней Элизабет направилась к выходу из спальни. Взявшись за ручку, она попыталась открыть дверь. Не выходит.
– Наверно дверь заперта. Ну конечно. Видимо это та самая комната, которую мы с миссис Фармер так и не смогли открыть в день приезда. Миссис Фармер сказала, что дверь в эту комнату закрыта уже очень много лет.
Некоторое время Элизабет продолжала стоять возле двери и внимательно смотреть на замок. Затем она взялась за ручку и уперлась плечом в дверь. После нескольких подходов дверь протяжно заскрипела и медленно при помощи усилия Элизабет, наконец, открылась. В проеме виднелись темные панели коридора.
– Так и есть. Это та самая комната. Значит, дверь все же открывается, петли совсем заржавели. Их уже давно никто не смазывал. Наверно этой дверью действительно не пользовались много лет. Но это не могло помешать злоумышленнику проникнуть последние несколько раз в спальню, где я спала. Если конечно ему вообще нужна дверь.
Сделав эти неутешительные выводы Элизабет решила вернуться в приглянувшийся ей гардероб. Миновав спальню, она снова вернулась в гардеробную, также замаскированную стенной панелью. Как и в спальне миссис Гренвилл. Оказавшись внутри девушка принялась разглядывать вешалки с одеждой, шляпные коробки, флакончики старых духов. Все казалось ей интересным, загадочным, прекрасным. Примеряя одну шляпку за другой, она непременно сопровождала это комментарием, веселясь и хохоча. Платья, шляпки, веера, перья, все закружилось в вихре веселья и восхищения. Каждую новую увиденную вещицу Элизабет встречала с неизменным восторгом, восклицая:
– Ах, вот это да! Восхитительно! Великолепно!
День неумолимо пронесся мимо нее. Элизабет совершенно не заметила этого. Она продолжала предаваться излюбленной женской забаве – примерке. И тут ей попалось нечто интересное – небольшая металлическая коробочка. Она была спрятана в углу за вешалками, как будто кто-то явно не хотел, чтобы ее нашли. Подстегиваемая любопытством девушка попыталась открыть коробочку.
– Не поддается. Видимо приржавела.
После некоторых усилий крышечка была снята. Внутри оказались разорванные фотографии. Она уже хотела вынуть их и рассмотреть получше, как вспомнила про время. Взглянув на ручные часы Элизабет заторопилась.
– Уже поздно, надо поспешить.
Сложив обрывки фотографии в коробочку, она взяла ее в руки и вышла из гардеробной в спальню миссис Гренвилл, прошла по комнате и оказавшись в коридоре, стремительно направилась в гостевую спальню.
Придя в свое новое убежище Элизабет осмотрелась: по центру комнаты стояла деревянная кровать с балдахином, украшенное резьбой изголовье было менее помпезно, чем в хозяйской спальне. Просторный шкаф, ширма, обтянутая сукном, две тумбочки с лампами, туалетный столик, зеркало в резной раме. Прямо напротив кровати находился камин, над которым висела картина с сентиментальным пейзажем. Все в этой комнате дышало спокойствием и стариной. Убранство гостевой спальни было менее роскошным, более простым и уютным, это Элизабет как раз понравилось.
Она развела огонь в камине, немного погрелась, любуясь танцующими языками пламени. Затем подошла к кровати. На душе было спокойно впервые за все дни, проведенные в доме. Лежа на кровати, она прокручивала в голове события дня. Какой удивительный день, самый яркий и приятный, наполненный восторженными событиями.
– Надо будет завтра осмотреть первый этаж, – подумала она засыпая.
Ведь до этого ее внимание было направлено на чердак и второй этаж с многочисленными коридорчиками, комнатами и детской. В ее голове продолжали кружиться шляпки, веера, платья и потому или от усталости она совсем забыла о металлической коробочке. Веки тяжелели, а сознание погружалось в глубокий сон.
Глава 9. День пятый. Отражение
Утром, спустившись по лестнице на первый этаж, Элизабет подняла голову и посмотрела на потолок. Теперь, по прошествии этих дней, после всех событий люстра уже не казалась ей столь прекрасным произведением искусства венецианских мастеров. Размеры и изысканность деталей не поражали восторгом ее разум. Теперь, Элизабет смотрела на нее, как на огромного монстра, притаившегося под сводом холла. Люстра как огромный безобразный паук раскинула свои могучие лапы в ожидании своей очередной жертвы. Это безобразное чудовище, будто хозяин, расположилось в своей паутине и холодно взирает на метания мотылька, попавшего в сети.
Взгляд Элизабет скользнул ниже на портреты в золоченых рамах и их вид уже не вызывал восхищения, скорее наоборот отвращение. Все эти портреты напоминали толпу уличных зевак, не без интереса и удовольствия, наблюдающих за угасанием молодой пленницы. Элизабет замедлила шаг, посмотрела на них и подумала:
– Вот они, безмолвные, равнодушные свидетели ее страданий.
Затем сделав еще пару шагов, она приблизилась к камину, обрамленному по обеим сторонам фигурами изнемажденных атлантов.
– Кому могла прийти в голову такая глупая мысль о создании столь печальных образов для камина.
Да, этот камин сразу не понравился Элизабет. Просто за видимым блеском и роскошью дома она не стала задумываться о причинах его создания. Но сейчас ей казалось, что как раз он как ничто иное в этом доме соответствует образу этого мрачного поместья. Передает гнетущее состояние и безрадостность жизни обитателей. Придя к этим выводам Элизабет направилась в гостиную.
Осмотревшись в помещении, она подошла к портрету. Снова улыбаются, никаких намеков на ухмылку.
– Может и правда показалось.
После тщательного обыска в гостиной, потайных комнат выявлено не было. А также после осмотра столовой, кухни и кладовок. Наконец подошла очередь галереи. Элизабет бродила по галерее, разглядывая картины и гобелены, читая их названия: «Юдифь», на картине изображена женщина с отрубленной головой мужчины в ногах.
– Да, никогда не радовал этот сюжет. Странный выбор для домашней галереи. Видимо хозяева дома любили жестокие библейские сюжеты, – подумала Элизабет.
Следующая картина радовала не больше первой: «Кающаяся Мария Магдалена».
– Что-то мне подсказывает, что хозяйка дома не любила подолгу стоять возле этой картины, – едко заметила Элизабет.
Следующая картина «Леда и лебедь».
– Какой интересный выбор картин, – снова удивилась девушка. – Почти на всех полотнах главной героиней является женщина. Это может дать некоторые представления о характере хозяев этого дома.
Следующая картина, привлекшая внимание Элизабет была «Сусанна и старцы».
– Сомнений нет, выбор картин не случаен; на четырех полотнах из галереи изображены сюжеты главными героинями которых были женщины. Они изображены в судьбоносный момент, где каждая из них на пороге выбора или в момент осмысления и принятия содеянного. Каков бы не был итог, всех женщин объединяет одно – плотский грех. Чтобы это могло значить, почему картины как бы намекают на грех хозяйки, нужно узнать, когда и откуда появились в особняке эти картины.
И тут взгляд Элизабет привлек гобелен, он явственно отличался от всех остальных изображений. На нем были изображены дети, играющие в залитом солнечными лучами саду. За их игрой наблюдала мать, расположившаяся в плетеном кресле подле них. Картина источала радость и безмятежное спокойствие, и нежное счастье. Оказавшись возле нее, Элизабет на мгновение растерялась и стояла, уставившись в недоумении на гобелен. Затем опомнилась и принялась тщательно разглядывать детали.
– В чем же здесь подвох? Где персонажи любимой темы?
После тщетных поисков, она, наконец, смирилась с тем, что сюжет гобелена не связан с другими полотнами. Тогда девушка перевела взгляд на название гобелена – «Игра».
– Интересно, – подумала Элизабет.
Затем она осмотрела остальные полотна и гобелены, представленные в галерее. Все они в основном изображали библейские мифологические исторические сюжеты. И были одной из вариаций, излюбленных тем великих мастеров эпохи возрождения.
– Да, остальные картины не были продолжателями темы плотского греха, но все же они больше вписывались в общий колорит, собранных в галерее картин, нежели гобелен, изображающий играющих детей.
Элизабет отправилась в библиотеку. Войдя в нее, она окинула взглядом огромные шкафы до самого потолка забитые книгами.
– Здесь их наверное миллион, – произнесла Элизабет.
Чтобы хотя бы осмотреть все эти книги не изучая содержания, придется потратить очень много времени. О подробном изучении книг в библиотеке не приходится говорить и вовсе. Девушка перевела взгляд на центр библиотеки, где красовался огромный старинный глобус.
– Вот это глобус, – подумала она про себя. – Должно быть, на нем можно разглядеть города и мельчайшие реки.
Элизабет подошла ближе и коснулась рукой поверхности глобуса. Старый пожелтевший глобус поблескивал своей лакированной поверхностью. Девушка задумалась:
– А что если внутри него что-то есть? Ну, например, бар как во многих современных глобусах или еще что-то.
Элизабет провела рукой по гладкой поверхности глобуса.
– Роскошная работа, видимо, создан мастером из ценных пород дерева, украшен резьбой и медными деталями.
Она попыталась его открыть. Не вышло. Наверно здесь есть какой-то замок. Руки Элизабет скользили по лакированной поверхности глобуса. Наверно замок замаскирован в этих медных деталях. Она начала активно ощупывать медные детали, пытаясь повернуть, потянуть, нажать. Наконец что-то щелкнуло, и верхняя половина шара приоткрылась. Элизабет с нетерпением принялась приподнимать довольно увесистую полусферу. И наконец, ее глазам открылась внутренняя часть глобуса.
В центре сферы лежали какие-то свитки. Элизабет потянулась, и в следующий момент свитки оказались у нее в руках.
– Что это?
Она подошла к письменному столу, стоящему возле камина и расстелила свитки.
– Это же план дома. Я нашла план дома, – радостно воскликнула Элизабет. Теперь, изучив его, я могу узнать, где в доме спрятаны потайные проходы, и тайные комнаты, если конечно они отмечены на официальном плане.
Тут девушка заметила, что начинает темнеть. Она быстро свернула свитки и решила бегло осмотреть оранжерею. Подойдя к стеклянной двери, ведущей в оранжерею, Элизабет не без труда смогла отворить ее. Вначале не поддаваясь, дверь издала противный металлический скрежет и открылась.
Войдя в оранжерею, Элизабет поежилась.
– Здесь еще холоднее, чем в доме.
Сквозь грязные пыльные стекла с трудом пробивались лучи заходящего солнца. Девушка начала осторожно идти по мозаичному полу в направлении фонтана, то и дело оборачиваясь и озираясь вокруг. Наверно когда-то давно оранжерея была прекраснейшим местом в доме, множество растений, привезенных из разных уголков планеты, украшали клумбы и горшки. В воздухе витали ароматы душистых цветов, сквозь ажурный купол в оранжерею струился теплый свет. И всю эту благодать нарушало лишь журчание воды в белоснежном мраморном фонтане.
Но времена прошли. Дом опустел, растения и цветы завяли и превратились в пыль, купол занесло листвой и грязью, навсегда укрывшими оранжерею от солнечного света. Белоснежный мраморный фонтан стих, превратившись в зловонную лужу, а воздух наполнился смрадом гниения и обреченности.
Элизабет медленно подошла к фонтану и присела на край. Холод и сырость исходили от него. Она протянула к одной из поросших мхом, мраморной чаши, руку. Внезапно в мутной воде что-то мелькнуло. Элизабет разглядела отражение. За ее спиной она увидела темную фигуру и лицо. Серое безжизненное лицо и злобную ухмылку на нем. Девушка вскрикнула и обернулась. Никого! Рядом нет никого. Она вскочила и ринулась к выходу из оранжереи.
Внезапно поднялся сильный ветер и пошел дождь. Под порывами ветра деревья на улице сгибались, их ветви хлыстали стеклянные окна оранжереи, а капли дождя бешено колотили по куполу. Подбежав к выходу, Элизабет еще раз обернулась и выскочила в приоткрытую дверь. Не помня себя от ужаса, она миновала библиотеку, коридор, холл, огромными прыжками преодолела дубовую лестницу и очутилась на втором этаже. Мчась по коридору мимо комнат, она едва было не вбежала в хозяйскую спальню. Но вовремя вспомнила, что поменяла свое пристанище на гостевую комнату. Оказавшись в ней, она захлопнула дверь и задыхаясь замерла на месте.
Глава 10. Артефакты
Немного успокоившись и придя в себя, Элизабет подошла к кровати и села. Некоторое время она сидела, уставившись в одну точку и думала, раз, за разом прокручивая у себя в голове неясное лицо, отразившееся в фонтане за ее спиной. До этого она ни разу не встречалась лицом к лицу с мучителем, терзавшим ее. Она не знала кто или что это. Для нее происходящее было обезличенным и бестелесным как ураган или проклятье. Теперь же проклятье начинало обретать вполне конкретную внешность. Теперь происходившее уже не казалось стихией, на пути которой случайно оказалась Элизабет. Элизабет сама была причиной стихии. Мертвенно бледное лицо с ухмылкой никак не выходило из головы.
Поежившись, девушка подошла к камину в надежде согреться, разведя огонь припасенными заранее спичками, она села в кресло у камина, уставившись пустыми глазами на яркие языки пламени. Какое-то время Элизабет сидела неподвижно о чем-то думая, затем будто очнувшись, вздрогнула.
– Стоит взглянуть на трофеи, – подумала она, глядя на разложенные на кровати свитки и металлическую коробочку, найденную вчера.
Быстрым шагом подошла к кровати.
– Со свитками все понятно, – подумала Элизабет. – Но что это за разорванные фотографии?
Девушка потянулась к коробочке и после некоторых усилий, сняв крышку, извлекла наружу обрывки фотографий. Быстрыми движениями пробуя разные варианты, наконец, удалось собрать воедино три фотографии. Когда работа была окончена, фотографии собраны Элизабет поднесла их поближе к источнику света.
На трех фотографиях был запечатлен один из балов, проводимых в поместье. На первой была запечатлена гостиная, на диванах и креслах, которой восседали элегантные дамы в изысканных нарядах по последнему писку парижской моды и по-английски надменные господа, ничем не уступающие в изысканности своим спутницам.
Некоторые гости беседовали стоя, держа в руках бокалы, кое, где виднелись суетящиеся лакеи, поспевающие от одного гостя к другому, разнося бокалы и закуски.
Но внимание привлекал один гость, горделиво расположившийся у камина. Одной рукой он мягко оперся о каминную полку, а второй держал бокал. Его вальяжная поза, стоя на одной ноге, скрестив согнутую вторую в колене и поставив ее на носок, выдавало в нем человека, уверенного в себе и в своей привлекательности.
– «Дьявольской привлекательности»! – Вспомнила Элизабет слова из дневника миссис Гренвилл.
…«Он стоял с бокалом вина облокотившись возле камина с дерзкой улыбкой на устах и дьявольским пламенем в глазах…».
И действительно стоящий возле камина человек широко улыбался и не без интереса куда-то внимательно смотрел. Должно быть на миссис Гренвилл.
На второй фотографии все в той же обстановке, среди нарядно одетой публики, Элизабет снова разглядела высокого джентльмена с усами, только теперь он стоял уже не подле камина, а возле дамы и разговаривал с ней. Немного присмотревшись, Элизабет поняла, что дама с которой разговаривает высокий джентльмен – хозяйка дома. Девушка сразу узнала ее. Ее портрет висит в гостиной. Ее фотографии расставлены в доме, а в альбомах, с которыми Элизабет имела удовольствие ознакомиться, было это лицо.
Девушка поспешно принялась разглядывать третью фотографию. На ней были запечатлены все участники вечера. В одном из рядов стояла миссис Гренвилл. Ее взгляд был направлен в первый ряд, где сидя на полу, расположилось несколько мужчин, среди которых молодой высокий джентльмен с усами. Сомнений нет, взгляд миссис Гренвилл направлен именно на него. Высокий джентльмен с усами, любовник Оливии Гренвилл.
Элизабет встала с кровати, подошла к своим чемоданам, разобрать которые, у нее просто не было времени, и открыла один из них, заглянула в него, при этом пошарив рукой. Затем открыла другой, бегло осмотрела его содержимое:
– Не может быть! – Воскликнула она.
Вывалив содержимое обоих чемоданов на кровать, Элизабет принялась судорожно перебирать вещи.
– Не может быть, его нет! – С отчаянием произнесла она.
– Дневника миссис Гренвилл нет!
Присев на кровать Элизабет принялась тщательно прокручивать в голове события прошлого дня. Как она проснулась, обнаружила беспорядок в комнате. Она никак не могла вспомнить убирала ли дневник в чемодан, когда собирала вещи для переезда в гостевую. А что, если беспорядок в спальне был по причине поиска дневника. У нее ведь была мысль, что в спальне провели обыск. Как же она сразу не заметила пропажу. Этот внезапный беспорядок произошедший в момент, когда она мирно спала в том же помещении так напугал ее, что, совершенно не заметив пропажи, Элизабет собрала вещи и ушла из злополучной комнаты. Как же так, как же она могла допустить пропажу единственного артефакта, который так много ей поведал, что интересного она могла еще узнать с его страниц. Элизабет не переставала винить себя. Как же она могла быть такой легкомысленной и оставить дневник без присмотра. Но кто бы мог знать, что такое может произойти. Совершенно глупо и беспомощно чувствовала себя Элизабет и решила изучить план дома, пока его не утащили у такой простофили, как она.
Снова сгребая разбросанные вещи в чемоданы, девушка убрала склеенные фотографии в карман и расстелила план на кровати.
– Так, вот план первого этажа: холл, дубовая лестница на второй этаж, гостиная, столовая, кухня, кладовки, галерея… Стоп, а что это? Что это за помещение на плане? Не припоминаю такой комнаты на первом этаже. На плане явственно видно, что к галерее примыкает какая-то сравнительно небольшая комната, что это за помещение? Это не библиотека. Вот библиотека, вот оранжерея. Забавно, а я думала, что потайная комната будет непременно в библиотеке. Видимо я ошибалась, – подумала Элизабет.
– Этот дом не так уже банален, я его недооценивала, – улыбнулась она. – Завтра стоит взглянуть на эту комнату.
Затем она принялась изучать план второго этажа: спальня, детская, а вот та самая гардеробная, между хозяйскими спальнями, вот винтовая лестница на чердак.
– Нет, больше потайных комнат нет, – немного с грустью произнесла Элизабет.
– По крайней мере на плане они не указаны, – с искрой надежды добавила она.
Вечер плавно переходил в ночь, Элизабет почувствовала усталость. Ложась в постель, она была полна решимости продолжить поиски утром.
Глава 11. День шестой. Тайная комната
Утро наступившего дня было пасмурным. За окном моросил мелкий дождь, камин догорел и остыл, потому в спальне было зябко. Элизабет неохотно открыла глаза, потянулась лежа в постели, затем встала, преодолевая сильное желание остаться под теплым одеялом. Одевшись, она пошла на кухню, перекусить, перед тем как отправиться на поиски тайной комнаты.
Придя на кухню, она открыла буфет, достала пачку печенья и джем. После нескольких попыток открыть крышку баночки с джемом Элизабет подошла к кухонному окну, где было посветлее, чтобы подцепить ножом крышку. После нескольких манипуляций ножом, ее внимание привлек маленький светлый силуэт, мелькающий в глубине сада. Присмотревшись, девушка разглядела ребенка, играющего в тени большого кустарника. Девочка в светлом платьице с каштановыми локонами, то и дело приседала, как будто что-то ищет, или собирает. Сквозь залитое дождем окно было не разглядеть большего.
– Боже мой, что же она делает так рано в саду, – подумала Элизабет. – Солнце едва встало, на улице пасмурно, идет дождь, а она играет. Она же совсем промокнет, где интересно ее родители, надо ее позвать в дом, – решила Элизабет.
