скачать книгу бесплатно
Ника молча кивнула и плотнее закуталась в халатик, слыша, как стучат зубы то ли о холода, то ли от лютого ужаса.
– Идем.
Пошла за медсестрой, каждый шаг в груди оставляет зияющие раны пустоты.
– Ну, ты даешь, Серебрякова. Повозимся мы с тобой. Лидусь, ты посмотри – тут их двое.
Ника присмотрелась к серому экрану, но так ничего и не увидела кроме двух странных точек, больше похожих на улиток.
– Да ты проверь, может один мертвый.
Снова на живот намазали липкий гель, придавили белым, холодным датчиком. Ника скривилась от боли.
– Да, ладно тебе, все равно чиститься будешь. Не кривись, через пару часов забудешь об этом и побежишь на танцы. Увеличь звук.
В этот момент все в душе у Ники перевернулась, она услышала ни с чем несравнимый звук, переворачивающий душу наизнанку.
Тук…Тук…Тук…Тук… Маленькие сердечки бьются в унисон. Сердечки ее деток.
– Ты смотри – оба живы. Срок – девять недель. Зародыши здоровые.
Ника подскочила на кушетке, опустила ноги на пол.
– Так ложись, мы еще не закончили. Ты куда собралась, Серебрякова?
Ника посмотрела на врачиху обезумевшим взглядом и закричала.
– Уберите руки! Я не буду аборт делать! Это убийство! Преступление, понимаете?!
Женщина нахмурилась.
– Успокойся, истеричка! Что значит, не будешь?! Ты уже заплатила, денег мы не возвращаем. УЗИ, осмотры и все такое. Не дури, Серебрякова.
Ника уже натягивала халатик и куталась в плед.
– К черту ваши деньги! Это мои дети! Мои! Они живые! У них сердечки бьются!
Вылетела из кабинета, побежала по пустым коридорам, прижимая руки к животу и плача от счастья. Присела на скамейку в парке и посмотрела на небо.
– Мы продержимся, Асланов. Мы проживем без тебя, слышишь? Мы будем бороться! Да мои маленькие? Никому вас не отдам, родные. Мама вас уже любит больше жизни. Прочь из этого проклятого места, больше мы сюда никогда не вернемся.
***
– Дочка, там почтальон приходила, письмо принесла с заморским адресом. Вроде твое имя написано.
Ника прижала ладони к распухшему животу, легкие шевеления в ответ, словно разговаривают с ней. Задохнулась от нежности, улыбнулась сама себе.
– Иду, мам. Сегодня ноги отекли больше обычного. Надо к Григорию Ивановичу сбегать, пусть на анализы отправит.
– Ага, снова деньги готовь. Ох, доця, засунешь ты нас в долговую яму. Ника, ты что?! Никаааа! Я сейчас, милая, я иду. Тебе плохо?
Ника прислонилась к стене, такая же белая с посиневшими губами. Прижала руки к животу еще сильнее. Малышки с волнением бьются внутри, словно чувствуя ее боль.
– Ника. Что там? Может скорую вызвать?
– Он со мной развелся, мама. Он не вернется – это конец.
Анастасия Павловна замерла в нескольких шагах от Ники. На ее усталом лице отразилось страдание дочери, словно в зеркале. Костыль дрогнул в морщинистой руке.
– Ну и пусть. Милая, мы справимся. Это ведь хорошо – теперь ты свободна. Зачем он нам? Проживем как-нибудь. Ты только не расстраивайся, а то девочки все чувствуют. Пошли, я чая заварила, сырок припасла. Вот сейчас достану и будем пировать.
– Через неделю за квартиру платить…Врач витамины прописал…
Слезы катятся по щекам, а бумага парит в воздухе и плавно падает к ногам.
– У меня есть немного денег, нам хватит. Все купим и витамины, и за квартиру заплатим. Ты только не плач, деточка. За что ж он тебя так?
"Будь ты проклят, Асланов! Мы забудем тебя! Мы родимся и вырастем красавицами, назло тебе. Они никогда не назовут тебя "папой" – для нас ты умер"
***
… Ника тряхнула головой, отгоняя болезненные воспоминания. Посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю и вынырнула из метро обратно на улицу. Вздохнула глубоко, прерывисто. Сердце постепенно возвращалось к своему обычному ритму. Глухая ненависть прорвалась сквозь пелену воспоминаний, опалила, ужалила. Еще никогда в жизни Ника не испытывала такого уничтожающего чувства. Она не позволит ему вновь поломать себе жизнь. Нет Асланова. Он умер. Давно и бесповоротно. В тот самый момент, когда захлопнул за собой дверь их квартиры чтобы уйти навсегда. Ника остановилась у витрины магазина с модной одеждой. Вспомнила зачем приехала в центр. Рука нащупала в кармане сотовый Тимофеева.
"Прав Славка, нечего ломаться, может и жизнь изменится. Может это мой шанс вынырнуть из нищеты. Доказать Асланову, что все у меня хорошо без него проклятого!".
Она решительно толкнула дверь магазина и оказалась внутри. Звякнул звоночек и продавщицы, словно по команде обернулись. Разукрашенные в боевой окрас лица-маски презрительно скривились. Ника усмехнулась, вспомнила знаменитые кадры из фильма "Красотка", ну Тимофеев вряд ли потом вместо нее в магазин придет. "Так что держитесь, "болонки". Сейчас вы меня одевать будете".
Одна из продавщиц, похожая на куклу Барби, покосилась на нее со взглядом типа "Девушка, а вы дверью не ошиблись?". Шепнула что – то товаркам, и они тихо засмеялись, продолжая оглядываться на Нику. Ни одна из них даже не поздоровалась с ней, словно Серебрякова пустое место.
Ника решительно направилась к ним сама.
– Мне нужно несколько нарядов: платье к ужину, деловой костюм и …сексуальное нижнее белье…А еще обувь, на высоком каблуке – к каждому наряду.
Продавщицы переглянулись и пожали плечами, все так же мерзко улыбаясь.
– Девушка, – Вкрадчиво начала "Барби" – у нас вряд ли будет что-то подходящее для вас. Например, вот эти тоненькие пояски от "Армани" стоят двести пятьдесят…
"Болонки" захохотали и принялись вновь складывать вещи по полкам.
– Я не спрашивала у вас, сколько это стоит. Хотя поясочек очень нравится – я его беру. Впрочем, если вам нечего мне предложить – я могу и в соседний магазинчик зайти.
Через час Ника вышла оттуда с блестящими картонными пакетами и триумфальной улыбкой на лице. Продавщицы, прислонившись к стеклу, обклеенному снежинками, провожали ее удивленными взглядами. Ника бросила взгляд на магазин с игрушками, и шальная мысль промелькнула в голове.
" К черту все. Хоть раз куплю им что-то стоящее". Зашла словно в сказку, в которой не бывала с самого детства. Полки уставлены красивыми плюшевыми зверюшками, куклами с фарфоровыми личиками. Стеклянные глаза смотрят из другого мира, куда нет для нее входа. Но ведь случаются чудеса под Новый Год? Вот и у ее девочек будет сегодня чудо. Ника выбрала пушистого зайчика и полосатого кота из мультфильма. Даже не посмотрела на этикетку с ценой. Водрузила все на прилавок и с замиранием сердца расплатилась. "Помирать так с музыкой, Серебрякова".
Повернула ключ в замке и толкнула дверь ногой – руки заняты пакетами. Тут же раздался визг и два живых комочка кубарем подкатились к ее ногам.
– Мама! – Закричали в унисон – Вцепились ей в ноги и задрали забавные мордашки, перепачканные вареньем. Сердце дрогнуло. Как же они на него похожи. Еще два маленьких Асланова. Почему же такое сходство? Неужели это ее проклятье помнить его вопреки всем стараниям вычеркнуть, выжечь из памяти? Живое доказательство их любви. Те же черты лица, те же глаза, реснички, губы. Только цвет волос как у Ники.
– Кися!
– Зая!
Столько восторга на лицах, глазки блестят, как же мало нужно им для счастья. Осмотрела старенькие сарафанчики и зашитые колготки – вновь укол жалости, болезненный как упрек.
– Спасибо, мамуля. – Снова в унисон.
– Мама, у нас праздник. Выходи – будем чай пить. – Крикнула Ника, целуя по очереди русые головки.
Анастасия Павловна вышла в прихожую, с трудом передвигая забинтованные ноги. Ее глаза удивленно округлились.
– Ух. Это откуда такая роскошь?
– Премию дали, мамуль.
Отмахнулась от нее Ника, доставая из разноцветных пакетов продукты. Мать с недоверием посмотрела на нее и нахмурилась:
– Ника, не ври – за пять лет первый раз? Посмотри на меня? Откуда деньги?
Вероника устало вздохнула.
– Мам, ну говорю премия. Первый раз за все время – это верно. Ну, хоть дали и то хорошо. Будет у нас праздник. Ты лучше посмотри, что я купила.
Девчонки прижали к себе игрушки и радостно взвизгнули.
– Мама, а мы рисовали – смотри.
Обе побежали в детскую толкаясь и дергая друг друга за тоненькие косички.
– Я первая – Закричала Катя.
– Нет – я.
Ника улыбнулась, провожая их взглядом полным нежности и любви. Счастье, такое хрупкое. Смысл жизни. Если все страдания ради них – оно того стоит.
– Температуры не было больше?
– Не, все, уже оклемались. Вирус – как всегда. Можно уже завтра в садик. Ух, устала я с чертятами. Огонь, а не девки.
Мама устало вздохнула и присела на стул.
– Ты отдыхай, мамуль. Я сама теперь. Иди, поспи немного.
Ника отнесла пакеты на кухню, расставила продукты по полкам в крошечном холодильнике. Домашний телефон пронзительно зазвонил. Ника вздрогнула, замерла на секунду, а потом кинулась к трубке, сорвала, прижала к уху. Упала с высоты вниз, ожидая первого слова собеседника.
– Серебрякова.
Стон разочарования.
– Да, Слава.
– Ну что? Угомонилась?
Ника посмотрела на мать, но та пошла на кухню.
– Я все купила. Когда встреча?
– Завтра. Назначил на семь вечера в ресторане в Оперном. Не опозорься, Серебрякова. Я надеюсь шмотки нормальные выбрала?
– Нормальные! – Рявкнула Ника и руки зачесались от желания врезать по его наглой физиономии.
– Вот и отлично. Вероника, ты там смотри, договор мне нужен как можно быстрее, так что не тяни.
Ника почувствовала, как руки сжимаются в кулаки.
– Спокойной ночи, Славик.
– Серебрякова, ты мне там не мудри. Ты поняла, что я сказал?
– Поняла.
Бросила трубку. Телефон снова зазвонил.
– Слушай, я спать хочу. Я сегодня устала, может завтра поговорим?!
– Ника, это Андрей.
Сердце ухнуло вниз, закружилась голова, а ноги подкосились. Рухнула на стул и прижала руки к груди. Бросила взгляд на дочерей – играются, молча у искусственной елки. Отодвинула трубку от уха. Опустит на рычаг и все исчезнет. Не смогла.
– Да.
– Ты не занята? Я так понял, ждала кого-то другого?
– Слушаю тебя внимательно.
Обойдется на такие вопросы ответы требовать.
– Я тут подумал может…встретимся?
– Нет! – Помимо воли не заметила, что кричит.
– Пойдем завтра поужинаем? Столько лет не виделись. Поговорим. Мы ведь не враги.
«Враги, мать твою! Мы враги! Ты мой самый первый враг и единственный!»
Ника прикусила губу до крови, пальцы на трубке побелели от сильного напряжения.
– Я завтра занята.
