скачать книгу бесплатно
– Поняла! – гаркнула она. – Где сумки? – Один из ее сторожей поднял с пола пакеты, Маля вынимала упаковки и бросала их на колени сторожу справа. – Моему мужу надо пить по часам лекарства, уколы сделает Ляля, передашь ей все это.
– Ответь, Монтана, на один вопрос, который теребит мою душу с тех самых пор, как ты обзавелась кастрюлями, – заворковал Гриб. – На хрен тебе эта плесень? Хочешь, вдовой тебя сделаю? А потом утешу, у меня на тебя всегда стоит.
Он протянул свою лапищу, нежно взял Малю за грудь. Она опустила глаза на его руку и совершенно спокойно сказала:
– Убери клешню.
Гриб тоже ее хорошо знал, поэтому шутливо отдернул руку, будто ожегся, и улыбнулся, демонстрируя вставные зубы (свои-то давно выбили). Маля подалась к нему, ее рот очутился у губ Гриба, после чего она продемонстрировала свои собственные зубы в зловещей улыбке:
– Если мой муж не вернется ко мне живым и невредимым, я не решето из тебя сделаю, Гриб, а сито. И Ляльку попробуй обидь со своими дегенератами.
– Сейчас обижаешь меня ты. Я слово держу.
– Я тоже. – Маля откинулась на спинку сиденья, глядя на Гриба из-под приспущенных век, переменила тон на деловой: – Мне нужно две недели.
– Две? Многовато. Ну, ладно. Два выстрела сделаешь, второй, как водится, контрольный. Когда убаюкаешь Князева, ствол не бросай, отдашь его мне, он бабок стоит. Получишь десять тонн. В твоем положении кондитерши и сестры милосердия это офигенное богатство. А твоя плесень и сестричка все это время будут у нас.
– Вот и сдувай с них пылинки.
– Отвези ее домой, – бросил Гриб водителю, а на двух парней сорвался: – Чего расселись? Выметайтесь! Монтана, два выстрела, помни. До встречи.
– Ольмисанми[1 - Чтоб ты сдох! (узбек.)]! – проворчала Маля.
Обратную дорогу она смотрела в окно и ничего не видела, от ярости сжимала кулаки, длинные ногти впивались в кожу, причиняя боль. Иногда физическая боль куда легче внутренней. За пять лет Маля подзабыла свое прошлое, которое временами казалось ей чьей-то чужой жизнью. Пять лет назад случилось чудо, настоящее и сказочное, заставившее Малю поверить, что добро существует – бескорыстное, искреннее, щедрое. Но это было не то прошлое, которое по желанию забывается, о нем обязательно напомнят.
Маля вышла из машины, водитель протянул ей пистолет:
– Держи. – Она взяла и вдруг без слов приставила ствол к его виску. – Не заряжен. Бери обоймы, Монтана. Для тренировок.
Маля забрала обоймы и сказала:
– Убирайся, эчки[2 - Козел (узбек.).]. Не искушай.
Хихикнув, водила дал по газам. Маля поднялась на этаж, вставила ключ в замок, но дверь была не заперта. Ей стало понятно, как забрали мужа с Лялькой, – они сами открыли Грибу и его дегенератам, ну а те не потрудились даже закрыть квартиру. Она вошла в темную прихожую, включила свет, в комнате села на старый скрипучий диван, опустив плечи. Просидев так очень долго, позвонила:
– Извините, Валентина Григорьевна, за беспокойство…
– Да ничего, ничего, Малика. Ну ты и насмешила всех! Зинка рассказала, как вы всучили Витьке залежалый товар. А если он отравится?
– В сортир побегает, наглеть перестанет. В случае претензий с его стороны скажите, что у него развилась аллергия от неумеренного потребления сладостей.
– Сама скажешь, у тебя лучше получится.
– Валентина Григорьевна, я не приду на работу в понедельник… и еще несколько дней. Возможно, долго не приду…
– С Иннокентием Николаевичем что-то?..
– Да, с Кешей. Он… ему нехорошо. Я должна с ним посидеть, так что сами напишите заявление на отпуск за мой счет.
– Занимайся мужем, а я выпишу тебе материальную помощь.
– Спасибо.
2
Поздним субботним вечером вышибалы подхватили Князева под белые рученьки и вынесли из ресторана, по-доброму совестя:
– Нехорошо, на вас это не похоже. Напились, буяните. Вызвать такси?
– Не надо, – мотнул головой Князев, повиснув на плечах вышибал. – Я на машине. Я с-сам…
– Нельзя вам за руль, Пал Палыч, – сказал один из вышибал, поставив Князева на ноги, но тот сразу же завалился на него. – Спокойно, спокойно…
– Ты мне? – промямлил Князев. – Я сы-покен.
– Пал Палыч, вызвать тачку, а? За машину не волнуйтесь, мы присмотрим, – уговаривал второй басом.
– Хочу сам… Доеду.
– Вы разобьетесь.
– Разо?.. – оживился Князев. – Я разо…бьюсь, да? Согласен.
– Дайте-ка его мне.
Оба охранника замерли, глядя на броскую девицу в короткой юбке, с аппетитными выпуклостями где положено, с закрученными в спирали волосами, ярко расписанную. Мысленно поставили клеймо: проститутка, причем дорогая. Но возиться с пьяным, хоть и с завсегдатаем, не хотелось. Один ее предупредил:
– Он в нулях, тебе не повезло.
– Я знаю его, отвезу, – сказала Маля, оттеснив вышибалу и забросив на свое плечо безвольную руку Князева. – Идем, Павел Павлович.
– Куда? – очнулся тот.
– В машину, – увлекая его, сказала она. Охранники галопом помчались в ресторан, пока проститутка не передумала. – Переставляй хоть как-нибудь ноги, Пал Палыч, а то я не дотащу тебя.
Он был хоть и худой, но высокий, жилистый. Дойдя до машины, Князев зашарил по карманам, Маля его поддерживала. Нашел пульт, сосредоточился, и… автомобиль подал сигнал: открыто. Князев, шатаясь, распахнул дверцу и рухнул на подножку, потом взялся за голову обеими руками, поставил локти на колени. Маля остановилась перед ним, рассматривала его сильные руки и длинные пальцы, белобрысую и коротко стриженную голову. Кашлянула, чтобы обратить на себя его внимание. Он очнулся не сразу, словно кашель дошел до него через спутниковую связь с другого конца планеты, увидел перед собой женские ноги, провел осоловевшим взглядом снизу вверх и поднял брови:
– Ты кто? Эта… прости господи, да? У меня денег… фью. Извини.
– А ты соображаешь. Садись в машину.
Не надеясь, что он понял ее, она затолкала Князева на пассажирское место. Сама села за руль, поизучала приборы.
– Ты хочешь рулить?.. – ужаснулся он, схватившись пятерней за подбородок и упав боком на дверцу. – Крутить мою?.. А ты умеешь?
– «Оку» вожу, – продолжая исследовать приборы, сказала она. – Думаю, справлюсь.
– «Оку»?! У меня же автоматика с… Нет, у меня… эта… как ее… Электроника! Но можно и так. Я щас… покажу… – После некоторых усилий он завел мотор и небрежно махнул рукой. – По-эхали.
Маля взялась за руль – машина подпрыгнула и остановилась, пружинила, будто ее трясли.
– Ничего, получится, это же не самолет, – проговорила она и опять попробовала тронуть с места, но уже осторожно. После нескольких попыток машина медленно поползла. – Пал Палыч, тебе куда? Домой?
– Не-ет! – замахал он длинными руками, свесив голову на грудь. – Куда-нибудь. Меня не пустят… домой.
– Да? Кто же посмеет не пустить тебя в твой дом?
– Жена. Она ушла.
– Ушла? – поддерживала разговор Маля, уделяя все внимание рулю и дороге. – Если она ушла, то ее нет дома.
– Есть. Она меня ушла.
Он скрестил на груди руки, выпятил губы до самого носа и прислонился плечом к дверце. А Маля научилась переключать скорость и повела авто чуть уверенней. Мельком взглянув на пассажира, она спросила тоном, каким обычно разговаривают с детьми или слабоумными:
– Не пойму, как это – она тебя ушла?
– Как, как… – заворчал он и заерзал. – Развод. А квартиру себе хочет. Чтобы я ей оставил. У меня квартира – у-у-у! Хо-рошая. Боль-шая.
– Выгнала, что ли?
– Я с-сам ушел. Взял и ушел. Мне сорок! А я дур-рак. Не разбираюсь в людях. Я болван! А теперь еще и… никто. У меня ничего больше нет. А было. Недавно было. А теперь нет. Останови, воздуха мало.
Маля остановила машину, он открыл дверцу и запрокинул голову на спинку сиденья, ей показалось, заснул. Она со своей стороны толкнула дверцу – прохладный и свежий воздух, которого никогда не бывает в городе, заполнил салон. Посидев немного, Князев поежился:
– А чего так холодно? – И… вывалился из машины.
Когда Маля, обойдя автомобиль спереди, подбежала к нему, он уже встал на ноги, держась за капот, и глубоко вдыхал воздух, не соображая, что находится за городом:
– Ух, запах… Ужасный! Жить хочется. А не хочется. Ты меня понимаешь?
– Нет.
– Потому что дура. Бабы все дуры. И мародеры. Слушай… а что это светится там?
– Луна в реке.
– Здесь река?! Пфф! – Он удивился, будто никогда не видел рек. Неопределенно пожав плечами, неожиданно зашагал к реке по бездорожью.
– Куда ты? – бросилась вдогонку Маля.
– Топиться. Утоплюсь – будет кайф…
Однако, ступив в яму, он упал, но поднялся без посторонней помощи, так как Маля, опасаясь поломать ноги в туфлях на высоких каблуках, в это время снимала их. Когда она догнала Князева, он уже стоял по колено в тихой воде.
– Не топись, – сказала она ему. – Я должна тебя убить.
– Убить? – повернулся к ней Князев. – Меня?
– Да. Мне обещали за тебя десять тысяч баксов.
– Так мало?! – возмутился он. – Пф! Моя жизнь стоит всего десять… Это свинство! Ну, ладно, давай. Убивай. Я все равно убит. Меня почти нет. Я хочу умереть окончательно и бесповоротно.
– Пойдем, убью тебя в машине.
– Пфф! – Он снова поднял плечи от возмущения. – Какая разница? Я хочу на свежем воздухе.
– Пал Палыч, я не шучу. – Маля ступила в воду и протянула ему руку. – Если я убью тебя здесь, ты упадешь в реку, так?
– Угу. – Он кивнул и едва устоял на ногах.
– А как я докажу, что убила тебя? Твой труп утонет, и я не получу денег. Идем в машину?
Он подумал-подумал, неожиданно стал на колено и несколько раз плеснул себе в лицо, загребая воду пригоршнями.
– Вода холодная, у меня ноги замерзли, – сказала Маля. – Давай руку.
Недолгая пауза, и Князев схватился за руку Малики, выполз на берег, потом обнял ее за шею, оба поплелись к машине, качаясь из стороны в сторону.
– А чем ты меня… Ну, убьешь?
– Пулей.
– Это быстро. И надежно. – Забравшись в машину, Князев передернул плечами. – Брр! Правда, вода холодная… Щас включим отопление… Слушай, ты меня знаешь когда убей? Когда я усну. Договорились? Скажи, договорились?
– Договорились, – осторожно трогаясь с места, пообещала она. – Боишься умирать?
– Хрен его знает. Нет, лучше когда усну… и не проснусь. Все, я сплю… – Но, проехав некоторое время, он вдруг выпрямился. – Слушай, машину моей змее не отдавай, поняла?
– Не отдам. А кто змея?
– Пфф! Жена, конечно! Себе забери. Не хочу ей. На запчасти разбери и пр-родай. – Он умостился, но вдруг опять встрепенулся. – Слушай, у тебя бывает: мысль родилась и сдохла, родилась и сдохла? Молчи, у тебя ваще мыслей нет, потому что ты баба, значит, дура. А у меня бывает.
Князев окончательно устроился с максимальным комфортом и заснул.
В глаза светило что-то пронзительно яркое. Он лениво вертел головой, пытаясь избавиться от света, но напрасно, а пошевелить частями ватного тела он был не в состоянии. И не мог понять, почему у него нет силенок, почему даже веки разлепить не удается.
– Сколько сейчас? – спросил женский грудной голос.
Голос был незнакомым, и он удивился, почему ему задали вопрос, кто и про что.
– Полдень, – сказал мужской и сиплый голос.
На лицо Князева легла тень, избавив его от яркого света, мешавшего открыть глаза. Он догадался, что вопрос был задан не ему, но кто эти люди? Князеву почудилось, что кто-то склонился над ним, он даже ощутил тепло человеческого тела, приподнял веки и увидел… львиную гриву. Нет, правда, над ним склонилась львиная грива, окруженная свечением, а вместо львиной морды было большое темное пятно.
– Проснулся, – сказал тот же женский голос. – Дядя Костя, надо бы его привести в чувство.
– А, это мигом. Сейчас рассольчика принесу.
