banner banner banner
Сюжет для небольшого обмана
Сюжет для небольшого обмана
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Сюжет для небольшого обмана

скачать книгу бесплатно


– При чем тут Светка?! – вознегодовал он. – Пригласила меня она, не отказывать же!

– А я должна стоять как столб? – распалялась Леля, поставив руки на худенькие бедра. – Ты со мной пришел или со Светкой? Вот и катись к ней!

– Кто стоял? Ты?! А кто с Пестиком танцевал, когда я со Светкой…

– Гарик, – вдруг утихла Леля, но ее курносый носик сморщился на переносице, а ногой она угрожающе постукивала по асфальту. – Когда ты с ней танцевал, рожа у тебя была, как… как… растаявшее масло. – И Леля мстительно замолчала, проверяя реакцию друга. Затишье недолго длилось, вслед за ним последовала буря: – Ты знаешь, что я терпеть ее не могу, знаешь или нет? Значит, ты танцевал с ней мне назло.

– Да чего ты прицепилась ко мне с этой Светкой? – психанул Гарик, которого вообще-то зовут Лева. – Мне она до фонаря!

– Ребята, вы что, ссоритесь?

Не заметили, как к ним подошел Гошка, получивший кличку Пестик из-за длинной шеи. Он ходит в строгих костюмах, и тонкая шея, затянутая галстуком, выглядит вставленным в крахмальный воротничок пестиком.

– Я хочу домой, а этот… – высокомерно указала подбородком на Гарика Леля. – Этот меня не пускает. Права качает!

– Кто из нас права качает, – невесело хмыкнул Гарик. – Она из-за Светки взбесилась. Мне от тебя на шаг нельзя отойти, да?

– Надо было меня выбрать на должность друга, – сказал Пестик Леле. – Я бы от тебя не отходил и со Светкой не танцевал бы.

– Потому что тебя она не пригласила бы, – поддел его Гарик.

– Идите оба к черту, – буркнула Леля, отвернув от неверных мужчин личико. – Все вы одинаковые, я теперь точно это знаю.

– Ладно, Леля, не психуй, мы тебя проводим, – предложил Пестик.

– Только до такси! – поставила условие она.

Стоянка машин находилась за клубом, троица двинула прямо по дороге с односторонним движением. Не прошли и десяти метров, как сзади раздался рев мощного двигателя, в спину ударил свет фар, ребята шарахнулись в сторону. И вовремя это сделали. Секундой спустя автомобиль, пружиня на колесах и шипя шинами, оказался на том самом месте, где они только что стояли, и стал возле.

– Самоликвидаторы чертовы, – ругнулась Леля.

Не успела она договорить, из машины выпрыгнули двое. Леля всего два раза хлопнула глазами, ничего не понимая, только слыша удары. Гарик и Пестик упали на тротуар, а ее со спины подхватили стальные руки, оторвали от земли.

– Пусти, урод! – брыкалась она и хотела закричать, но ладонь закрыла рот. Ее тащили к машине. Леля мычала, отбиваясь изо всех возможных сил. Второй схватил за ноги, вдвоем они затолкали ее в автомобиль, сели сами и…

– Ммм… – застонал Пестик, сев. Пощупал скулу – болит.

– Че такое? – стал на четвереньки Гарик, слегка потряс головой. – Кто меня?.. Чуть все мозги не вышиб…

– А мне, кажется, скулу свернули. Кто это был?

– Где Лелька?

Пестик забыл про скулу, огляделся. Лельки не было.

4

Полпервого. Даниил Олегович обзвонил все больницы. Нет, сегодня пострадавших в результате аварии не поступало. А милиция? Каких только не случается курьезов! Он снова начал нажимать на клавиши аппарата, глядя в телефонную книгу, выискивая номера отделений, но Даниила Олеговича ждало очередное разочарование.

Час ночи. Он курил, не зная, куда обратиться и что предпринять. За свои пятьдесят пять впервые попал в ситуацию полной растерянности и беспомощности. Надеялся, что произошел нелепый случай и Ева вот-вот объявится, поэтому постоянно выходил под навес и ждал, высматривая в темноте ее фигуру…

Виктория Яковлевна тоже не спала, тоже смотрела на часы. Лелька клялась вернуться до двенадцати, а уже час ночи. Конечно, последнее время дочь невыносима, дерзит, болтается черт знает где, но домой возвращалась минута в минуту, как того требовала мать. Виктория Яковлевна не дозвонилась на мобильный – та не отвечала. Совсем отбилась от рук, и этого следовало ожидать. В какой-то момент, призналась себе Виктория Яковлевна, контроль был упущен. Наливая очередную рюмку коньяка, она ворчала с обидой:

– А всему виной папочка! Таким правильным прикидывался, таким честным, таким порядочным… Порядочная скотина. Господи! Не у него ли Лелька? – Выпила. Позвонила сыну: – Ромик, извини, что разбудила. Ты не скажешь номер телефона твоего папашки?

– Мама! – недовольно и сонно промямлил он. – Зачем? Зачем ты хочешь звонить ему? Не хватало, чтобы тебя привлекли за хулиганство.

– Да остановись, в конце-то концов, – огрызнулась Виктория Яковлевна. – Лелька до сих пор не вернулась домой.

– Гуляет. У нее кавалеров куча…

– Ты спятил? Какие кавалеры ночью? Хочешь сказать, что она… спит с мальчиками?! Ей нет еще восемнадцати лет!

– Мама, девственность сейчас теряют значительно раньше. Или ты думаешь, она к отцу поехала? Зря, Лелька папу видеть не может, жену его тем более. На мобилу ей звонила?

– Звонила! – разревелась мать. – Она не отвечает. Дай телефон, хочу убедиться, что ее нет у отца. Не бойся, материть его не буду, мне сейчас не до него.

Роман продиктовал номер телефона.

…Часы в гостиной били по мозгам, отсчитывая удары маятником и усиливая панику. Даниил Олегович понял: случилось что-то страшное, но что именно? Куда делась Ева? Она же беременна! Вдруг выкидыш? Снова нажимал на клавиши телефонного аппарата, обзванивая больницы. С таким именем и фамилией женщин не поступало ни в сознании, ни без. Без сознания беременных вообще не поступало. Он ничего не понимал, выпил полстакана водки, вдруг раздался звонок, Даниил Олегович кинулся к телефону:

– Слушаю! Ева, ты?

– Это я, твоя совесть, – сказала Виктория Яковлевна.

– Чего надо? – взял он грубый тон.

– Не хами, парниша. Дочь у тебя?

– Какая дочь? – сразу не въехал он.

– А у тебя две дочери? – расхохоталась Виктория Яковлевна, потом заговорила желчно: – Да-да, у тебя теперь две дочери, вторая выполняет функцию наложницы. Я спрашиваю про мою дочь! – гаркнула в трубку так, что в ухе Даниила Олеговича едва не лопнула барабанная перепонка. – Мою дочь зовут Леля! Она у тебя?

– У меня ее нет. Она не приходит ко мне, ты разве не знаешь?

– Знаю. И правильно делает. Я просто проверяю.

– А что случилось? – спохватился он.

– Очнулся, папочка! Ничего! – и положила трубку.

Даниил Олегович потер лицо ладонями, избавляясь от усталости. Затем выпил еще, сел на диван в гостиной рядом с телефоном, сцепил пальцы в замок и закинул руки за голову. Он смотрел прямо перед собой на циферблат напольных часов, и откуда-то выплыла уверенность, что Ева сегодня не придет, возможно, никогда не придет. Он не знал причин, но внутри трубило: не придет… никогда… не придет… никогда…

…В два часа ночи раздался звонок, Виктория Яковлевна бросилась открывать, по ходу ругаясь вслух, чтобы непутевая дочь слышала слово в слово:

– Ну, я тебе покажу, мерзавка! Ты у меня сейчас получишь! Я так ремнем отделаю твою самостоятельную задницу, что надолго запомнишь, как не являться вовре…

Распахнув дверь, она осеклась на полуслове, видя нескольких человек. В первый момент испугалась бандитов, потом разглядела:

– Гарик? Пестик… то есть Гоша? А это кто?

– Это милиция, Виктория Яковлевна, – сказал Гарик.

Мальчики какие-то не такие… Ах, вон в чем дело: у Гарика заплыл глаз, у Пестика припухла скула. Нехорошие мысли посетили несчастную мать: Леля связалась с плохой компанией, ее забрали в милицию и приехали сообщить об этом. «Наркотики!» – ударила мысль. Молодые люди попадают в милицию из-за наркотиков. Неужели Леля связалась с наркоманами?

– Милиция?! – панически выговорила Виктория Яковлевна, едва не падая.

– Разрешите войти? – спросил один из двух милиционеров.

Четыре утра. На старую квартиру, которую Даниил Олегович благородно оставил старой жене, сбежалась почти вся семья, то есть все, кроме Лели. Бывший глава семейства примчался по требованию Романа, сидел в напряженной позе на диване и курил, держа пепельницу в руке. Виктория Яковлевна рыдала в кресле, периодически запивая слезы коньяком, Роман ходил из угла в угол. Милиция и друзья дочери ушли до приезда Даниила Олеговича, так что выслушать, как увезли его дочь, пришлось из вторых уст. Семейство минут пятнадцать молчало, самые страшные подозрения никто не решался высказать.

– Может, это ухажер Лельки, которого она отставила? – предположил Роман. – Решил припугнуть ее и…

– Я почему-то думаю о худшем, – захлебывалась слезами Виктория Яковлевна. – Только бы они оставили ее живой…

– Мама, вариант с изнасилованием тоже не лучший. Некоторые девушки попадают после этого в психушку и становятся неполноценными.

– Боже мой! – ужаснулась мама. – Боже мой! Моя девочка…

– Мальчики вообще ничего не заметили? – робко спросил Даниил Олегович. Он чувствовал себя чужим, хотя его и позвали на совет, переживал за дочь не меньше, чем Роман и бывшая жена. – Например, номер машины или марку…

– Они не видели ни тех парней, ни номера, ни цвета, ни марки машины, – отчеканил Роман. С отцом он общался отстраненно, словно с посторонним. – Все случилось слишком быстро, парни получили по удару в лицо и попадали. Когда пришли в себя, Лельку увезли, ребята обратились в милицию.

– Вдвоем не смогли защитить Лелю? – недоумевал папа.

– Да парни опомниться не успели, как их свалили, – защитил ребят Роман. – Те ублюдки ни слова не сказали, выскочили из машины и напали. Тактика внезапности, отец, поражает и без кулака, достаточно создать условия, затем огорошить и – человек в нокауте.

Шпилька, разумеется, в адрес отца, мол, он отправил мать в нокаут, когда ушел из дома, но Даниил Олегович разумно пропустил слова сына. Сейчас не это главное, а Лелька.

– Надо что-то делать, – простонала Виктория Яковлевна и потянулась к бутылке. – Ну что вы сидите?

Роман подошел к ней, отнял бутылку, поставил ее в шкаф. Мать упала на массивный подлокотник кресла и залилась очередным потоком слез, впрочем, слезы она выплакала, это была истерика.

– К сожалению, мы ничего не можем сделать, – опустил голову Даниил Олегович. Он думал и о Еве, только не решался заговорить о ней. – Сегодня же я обращусь к Щеглову, чтобы он снарядил ребят на поиски.

– Странная штука, – задумчиво сказал Роман, не обращаясь ни к кому. – Столько раз слышал о похищениях и пропажах людей, а воспринимал эти новости как легенду. Мне казалось, газеты стращают народ, зарабатывая на этом деньги, в то же время похищения уже перестали быть сенсацией.

– Роман, я сейчас в затруднительном положении… – бросил из кресла Даниил Олегович.

– Что такое? – без интереса спросил тот.

– Выйдем?

– Говори при маме.

Даниил Олегович поднял глаза на сына – холод получил в ответ. Но к тому времени он созрел окончательно, поэтому сказал:

– В восемь позвонила Ева, сказала, что возвращается от подруги… – Виктоша однозначно хмыкнула, дескать, не от подруги твоя Ева возвращалась, а от кое-кого поприятней. – Она не вернулась.

Тут уж Виктория Яковлевна сдержаться была не в состоянии, она вскочила с кресла, встала перед бывшим мужем и, выстреливая из тигриных глаз искрами, начала оглушительно орать:

– Ты думаешь о какой-то шлюшке, когда твою дочь украли?!! Да знаешь, кто ты после этого? Дерьмо! Скажите, пожалуйста, Евочка не пришла домой. А на что ты рассчитывал? Уж не молодой кобель, силенки-то поубавились. В твоем возрасте только и остается – ждать рогов до небес. И если ты еще раз упомянешь имя своей сучки в моем доме, я тебе глаза выцарапаю, понял? Это из-за тебя Лелька стала шляться по дискотекам, раньше ее интересовала одна учеба. Ты ей подал пример.

Кто способен вынести оскорбления и обвинения? Только Даниил Олегович. А руки аж свело судорогой – так сильно было желание врезать ей по физиономии. Не врезал, потому что в чем-то бывшая жена права, однако он не допускал мысли, что она права во всем. Даниил Олегович давно отвык от чувства вины, жизненный путь складывался так, что приходилось выжигать в себе вину, щепетильность, сомнения, совесть тоже. А как иначе достигнуть успеха? Не сложилась карьера преуспевающего чиновника как раз по причинам морали, хотя еще в те знаменательные годы он избавился от многих принципов. Есть я, мои интересы, мои желания и моя жизнь, которая проносится, как вихрь. Если следовать теологическим учениям о душе, грехе и покаянии, то когда же тогда жить? Даниил Олегович прошел тернистый путь, достигая высот, которые виделись ему в цифрах и нулях, какие уж тут совесть и вина? Достиг. Глядь – на носу-то старость, подкрадывается, сволочь, и ты знаешь: ее не обойти, от нее не убежать, ее не убить или убьешь вместе с собой. А чего-то не хватало, что-то прошло мимо, где и что? Вдруг появилось трепетное, нежное создание – Ева. Так вот же оно – счастье. А раньше не было у него счастья. И то, что люди называют душой, ожило внутри Даниила Олеговича, расцвело. Он забыл про годы, да и какие это годы – пятьдесят с хвостиком? Он забыл про опыт, познавал мир, как юноша, вместе с Евой. Но именно сегодня, когда украли дочь и неизвестно где Ева, вина защекотала нервы. Вина и сомнения – прав ли он был, когда подминал под свои интересы тех, кто был ему близок столько лет, не считаясь с ними? В семье он потерял право голоса.

– По-моему, ей пора отдохнуть, – только и вымолвил Даниил Олегович.

На этот раз сын не противоречил отцу, обнял мать за плечи и повел в спальню. Виктория Яковлевна действительно обессилела, шла вяло, сбросив руки, болтавшиеся, как плети, по бокам. Роман уложил ее, накрыл пледом и вернулся к отцу. Заложив руки в карманы брюк, он пристально уставился на папочку, которого, вероятно, бросила молоденькая половинка, а он в это не хочет верить. Поделом ему.

– Значит, Ева не вернулась? – спросил Роман, так как папа трагически молчал. – И что ты предполагаешь?

– Понимаешь, она позвонила, что едет домой, то есть предупредила меня. И не приехала. Больше не звонила, у нее есть трубка. Я звонил, телефон, видимо, отключен. Вдруг выясняется, Лелю увезли какие-то подонки… Не связано ли исчезновение Евы с кражей Лели? Как думаешь?

– Что я думаю по этому поводу, лучше не говорить.

– И ты как мать! – заскрежетал зубами Даниил Олегович. – Почему вы все считаете Еву дешевкой?

– Ну, не нравится мне она, не нравится, что тут поделаешь? Я не люблю шоколадненьких и пушистеньких, не люблю женщин-разрушительниц. В общем-то вы с ней похожи, вам только – дай. Вы не умеете говорить – на, не умеете дарить, только отнимать. В этом, папа, и есть проблема. А знаешь, что рождают ваши неуемные желания?

– Опять читаешь мне морали? – На ссору у Даниила Олеговича не хватило сил, ночь подходила к концу, он не сомкнул глаз.

– И правду слушать не хочешь по той же причине. Но я все равно скажу. Ваши неуемные желания порождают такие же неуемные желания у других. Это я говорю, чтобы ты не удивлялся в будущем. А сейчас поехали, уже светает. Не знаю, где твоя Ева, меня она не колышет, а Лельку поищем за городом, может, те подонки бросили ее.

Глупо было надеяться найти Лельку на огромном загородном пространстве. Были случаи, когда девушек увозили, потом… о том, что с ними делали, отец и брат не хотели думать. Девушек чаще всего находили за городом в жутком состоянии. Да поди найди то место, где, возможно, лежит Леля. В таких случаях приходит понимание, что ты есть букашка, ни на что не способная. После бесплодных поисков Роман поехал на работу к двенадцати часам, а Даниил Олегович вернулся домой. Бродил по комнатам, выпил холодного чаю стоя, съел кусок буженины с хлебом. В холодильнике еда, приготовленная Евой, да разогревать было лень. Потом он прилег на диван у телефона и, сам того не желая, отключился. Видимо, Виктоша права – возраст уж не тот, длительное бодрствование ему не под силу.

Проснулся внезапно, будто чья-то невидимая рука беспардонно толкнула его в грудь. Время… Сколько времени? Пять вечера! Как же он столько проспал? А Ева так и не вернулась. Даниил Олегович позвонил Виктоше, спросил, не слышно ли что о дочери, та ответила тусклым голосом:

– Нет. А твоя тварь вернулась?

– Виктория! – скрипнул он зубами, обуздывая ярость. – Не смей так говорить о Еве, тем более она беременна.

Новость о беременности преподнес исключительно в качестве контрибуции за все ее выпады. Он представил Виктошу, застывшую с трубкой, представил ее вытянутую злобную физиономию, получая заочное наслаждение. Однако она быстро нашлась, голос ее не дрогнул, яда имелось в словах предостаточно:

– От тебя? Или кто там поработал?

– Потому-то я и бросил тебя. – Подначки бывшей жены его не задели, уж слишком хорошо он знал Виктошу, знал, как задето ее самолюбие. – Ты циничная и злая, когда дело доходило до секса, у тебя то голова, то радикулит, то настроение не то…

– Потому что ты плохо этим занимался, – получил пощечину от нее.

– К тому же ты постарела, – понесло его. – Да, именно ты постарела, а не я. Мне хочется молодого тела, юных губ и страстного секса, чего с тобой никогда не случалось. Говоришь, я купил Еву? Ну и купил! Кому какое дело? Купил и доволен. Я все могу купить, а ты будешь сидеть со своей злобой одна.

Слова его были подлыми, он, конечно, понимал это, но накипело. В течение полутора лет (с того дня, как он ушел из прошлой семьи, прошло именно столько времени) Виктоша доставала его и Еву, звонила даже среди ночи, говорила гадости, угрожала. Однажды кинулась на мужа драться, еле отбился от нее, апогей безобразия – юбилей. Стоило только припомнить банкет, как сводило скулы от ярости, наконец, и он отомстил. Отомстил больно, непорядочно, так ведь и она не считалась с ним, а он предлагал разойтись мирно. Это Виктоша превратила их отношения в войну, пусть не думает, что он тля бессловесная.

– Получила по соплям? – довольствовался он паузой.

– Знаешь, – абсолютно спокойно сказала отставная жена, – я получила кайф, слушая, как ты сам себя убеждаешь в том, чего нет. Не все у тебя гладко, это меня радует. Не забудь сделать анализы и установить отцовство, когда родится ребеночек, думаю, тебя будет ждать неприятный сюрприз…

– Полагаю, тебя тоже будет ждать сюрприз, потому что ребенок мой, – парировал Даниил Олегович.