скачать книгу бесплатно
Попалась! Причем глупо-глупо попалась. Теперь осталось дать себе установку: выкручивайся быстро! Юля правдиво хлопнула глазами:
– Правильно. Современная женщина обязана иметь удостоверение водителя. (Ну, раз он про права знает, то марка машины Юли ему тоже известна.) И даже иногда я сажусь за руль… съездить к парикмахеру, в бассейн…
– Только что вы утверждали, что не садитесь за руль.
– Я разве так сказала? Вы не дослушали! Иван не разрешал мне садиться за руль ЕГО автомобиля! Он же навороченный, как космический корабль, слегка носком туфли коснулся педали и – ты уже за два квартала от того места, где стояла машина. Не умею я водить крутую машину, напичканную электроникой. И на своей езжу редко… крайне редко… выбирая маршрут, чтобы на дорогах не было интенсивного движения… Я боюсь лихачей…
Смотрел на нее Костя… голодный удав на потенциальную пищу так не смотрит! Он буквально ввинчивался в Юлю глазами дохлой рыбы – ну никаких эмоций, и хладнокровно тестировал, где вдовушка лжет. Она же, выдавая слова со скоростью автоматной очереди, прекрасно понимала, что неубедительна, но ее несло. Остановилась, потому что выговорила весь воздух, следовало вдохнуть, а не смела почему-то. Казалось, Костя все видит и все знает про нее, это просто ужасное состояние – ощущать себя раздетой перед чужим мужиком. При всем при том Юля выдержала рыбий взгляд, не моргнув! Следак опустил глаза, чего-то рисуя на бумаге, только тогда Юля бесшумно вдохнула, а то уже круги зарябили перед носом. Тем временем он открыл ящик стола, достал целлофановый пакет и небрежно бросил на стол с коротким вопросом:
– Ваше?
Юля вытянула шею вперед, рассматривая… вот она бомба! То есть бюстгальтер. Да, бюстгальтер, но черно-золотистые кружева безумной стоимости принадлежали не ей. Почему же следователь спросил: «Ваше»? Где он это взял? Глупо признавать бюстик своим, чашечки на Буренкино вымя перед дойкой, у Юли размерчик намного миниатюрней, тут дураку видно. Сказать, не мой – а вдруг будет хуже? Она поостереглась что-либо говорить, а то выкручивайся потом!
– Эту деталь нижнего белья мы нашли в машине вашего мужа, – пояснил следователь, не дождавшись ответа. – На заднем сиденье.
Как все люди на свете, Юля сначала представляет сказанное, картинку рисует в воображении. Итак, Ванькина машина (почти автобус дальнего следования) сиротливо стоит на пустынной улице, а в салоне на заднем кожаном сиденье валяется лифчик неизвестной коровы. Как он туда попал? Конечно, его сняли. Значит, в салоне бабища с сиськами величиной со среднюю человеческую голову раздевалась… Какого черта ей понадобилось раздеться зимой в машине?! Во всем этом есть некая лажа, подвох. Юля вскинула растерянные очи на морального садиста напротив, Константин повторил вопрос:
– Это ваше белье?
– Не помню. – Не говорить же: да, мое!
– Вот как! Вы не помните, какое белье на вас надето и где его снимаете?
– У меня этого барахла половина гардеробной. Кстати, размер не мой, вы разве не видите? Может, кто-то подарил, а я хотела отдать… м… знакомой, вот и кинула в машину.
Славно выпуталась: подарили, решила передарить, потому что не подошел размер. Логично. А умный Костя усомнился:
– Без упаковки.
– Что? – не поняла она, так как до сих пор вычисляла, как попал в машину мужа бюстгальтер.
– Странно, что вы дарите вещи без упаковки.
– Можно водички?
На самом деле в горле пересохло, еще бы! К тому же требовалась маленькая пауза. Следователь налил воды из графина в стакан из тонкого стекла и подал ей. Она пила и мучилась: «Вот что на самом деле он думает? Как понять, что ему надо?» Очередной вопрос Костика не стал неожиданностью:
– Где вы были в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое декабря?
– Дома, разумеется, – поставив стакан, ответила Юля. – В спальне. На втором этаже. На кровати. Одна.
Когда она чеканила короткие фразы, он медленно поднял на нее глаза… а у Юли сердце ухнуло вниз: на нее смотрел инквизитор, который ровным и бесстрастным голосом задал очередной вопрос:
– Свидетели есть?
– То есть, кто-то должен был находиться со мной в спальне?
– Достаточно, чтобы этот кто-то находился в доме.
– Я была одна. Дети поехали с моей мамой в Великий Устюг к Деду Морозу… Я ждала Ивана, не дождалась, легла с книгой… э… с журналом… включила телевизор и заснула.
– Что вы знаете о делах вашего мужа? – переменил он тему, слава богу.
– Ничего. Абсолютно ничего. (Это была чистейшая правда, Ванька в бизнес ее не пускал.)
– Враги у него имелись?
– Откуда ж мне знать! Были, наверное, раз взорвали. Но Ванечка никогда не обсуждал дома неприятности.
– А вы не интересовались.
Юля отметила про себя, что у Константина свет Ильича препротивная привычка чаще констатировать, нежели задавать вопрос. Констатация механически настраивает на оборону и агрессию.
– А зачем? – дерзко бросила Юля. Ух, ты! Костя в тупике, по его красивой роже видно! – Зачем мне дела мужа, дебиты-кредиты, приход-расход, какие-то проценты? Я до сих пор не умею вычислять проценты, в школе освоила только арифметику, алгебра для меня была уже пыткой, так что цифры – мои враги… или я их враг в бутике…
Надо было зашить рот, прежде чем сюда ехать. Вон у следователя Кости глаза помутнели, видимо, женщин типажа Юли он органически не выносит. Или встречался в этом кабинете только с бандитками и бомжихами, оттого такой неласковый. «Сидит и молчит, – не без раздражения думала она. – Чего уставился, блин? Как будто я его кинула на сто тысяч баксов. Это взгляд убийцы, а не следователя».
Она отвела глаза в сторону, чтобы отвлечься, а то коленки начали предательски подергиваться. Но на чем здесь остановить взгляд? Стена слева. Стена справа… ой, справа перед стеной пыхтел адвокат Саня. Впереди – Костя. А размер кабинета… у Юли сортир на втором этаже и то больше!
– Попрошу не покидать пределы города, – вернул ее из дум следователь.
– А? – встрепенулась она.
Он что-то писал, не поднимая головы, сказал:
– Прошу не покидать пределы города. Если вы и сейчас не расслышали, возьму подписку о невыезде.
– Не надо подписки, я расслышала. – «Подписка» звучит слишком зависимо, а Юля последний час тяготела к сладкому слову «свобода».
– Можете идти, – бросил следователь.
– Я могу забрать это?.. – указала она на чужой лифчик, найденный в брошенном автомобиле мужа.
– Нет, – получила короткий ответ, затем следак Костя, проткнув авторучкой воздух в сторону Сани, строго сказал: – А вы останьтесь.
Саня, успевший приподнять зад со стула, нехотя опустился назад, зато Юля торопливо подскочила, попрощалась, но у выхода вспомнила:
– А когда мне отдадут тело моего мужа?
– Собственно, тела нет… – соизволил ответить Костя.
– Ладно. А когда отдадут то, что есть? – Он метнул в нее взгляд Василиска или даже самого Зевса, метающего молнии в провинившихся людишек, после чего Юле расхотелось получать даже то, что осталось от мужа Ваньки, она спешно попрощалась: – До свидания.
– Юля, ключи возьми, – протянул Щелоков связку с брелоком. – Подожди меня в машине.
2
Работал телевизор. Если днем Влада иногда выключала телик, то ночью он без перерыва пахал, создавая иллюзию живой компании. Ей, натуральной светской львице (во всяком случае, она стремилась к этому званию изо всех своих силенок), ей, привыкшей тусить каждый вечер, сидеть взаперти просто невмоготу. Это такой напряг – хоть вешайся. Однако Влада создана для праздника, любви и богатства (это внушали ей мужчины, она, разумеется, верила им), а не чтобы сдохнуть, болтаясь на веревке, но обстоятельства сложились…
– Дерьмо! – вслух сказала Влада со светской прямотой. – Дерьмо, а не обстоятельства. Почему я? Ну почему мне досталось это, блин, «счастье»?
Сидя на диване со скрещенными по-турецки ногами, она нервно расчесывалась массажной щеткой, таким образом снимая стресс, заодно укрепляя длинные, ярко-желтого оттенка волосы. Крашеные, разумеется. Не будь вынужденного затворничества, сейчас Влада сидела бы в салоне красоты, где ей отутюжили каждую волосинку, – нынче в моде абсолютно прямые пряди. Приходится самой маски накладывать, волосами заниматься, от самодельных процедур никакого релакса…
Раздалась мелодия звонка. Владе не велено отвечать никому, но вдруг это важный звонок, после которого судьба кардинально изменится? Смартфон она получила в подарок недавно, находилась в стадии изучения и еще не расставила мелодии по контактам, потому с опаской протянула руку к столику рядом с диваном, взяла трубку. Увидев имя, буркнула:
– Да?..
– Привет, Владочка, – замурлыкал мужской голос. – Ты никуда не выходила, девочка?
– Нет, – взяла она с ходу капризный тон, что получалось у нее слишком вычурно, неестественно. – Пока нет…
– Что значит пока? – рассердился он, превратившись из кота в тигра, судя по тону. – Я же сказал: не выходить, на звонки не отвечать, никому не звонить, никого не впускать в квартиру.
– А я что делаю! – взвилась девушка. – Торчу в четырех стенах одна, как дура, блин, подыхаю со скуки, блин. Не понимаю, почему я должна прятаться! Долго мне взаперти сидеть?
Прямо он не говорил, только намеками:
– Ты же не дура, соображай. Ты была там и жива… Когда выяснят твой адрес, а рано или поздно они выяснят… надеюсь, тебе понятно, что будет?
– Понятно! – рявкнула Влада, на самом деле ничего не понимая.
– Я знал, что ты умница.
Похвала только разозлила девушку, в данную минуту она с большим удовольствием послала бы «друга» на все положенные буквы… вместо этого ворчливо проговорила:
– У меня продукты заканчиваются, мне что, голодать, да?
Продуктов полно в холодильнике, Влада запасливая, любит, чтобы всего было много. Дома деньгами не сорили, мама растила ее и сестру одна, не голодали, но и не шиковали. Просто когда есть кому платить, тут уж Влада не скупится.
– Продукты закажи по Интернету, тебе все доставят, – нашел выход он.
– Да? А платить-то кто будет?
От такой наглости на другом конце города несколько опешили:
– Ты… ты… я же… перечислил на твою карту пятьдесят штук…
– Ха! Что такое пятьдесят штук в наше время! Копейки. Я купила к Новому году платьице и туфельки, или мне идти на тусовку голой?
Солгала и с чистой совестью зевнула, пока он приходил в себя. Пауза ей понравилась. Чисто женским чутьем Влада уловила, что, владея его тайной, может вытягивать из него денежки бесконечно. Девушка повеселела и ждала, что он скажет. Дождалась:
– С тусовкой придется повременить ради твоей же пользы, а с продуктами что-нибудь придумаем. Пока, цыпа.
Цыпа положила смартфон на столик, фыркнула и отправилась на кухню выпить чайку или кофейку, или того и другого по очереди – делать-то больше нечего. Из развлечений у Влады остались комп с теликом, но соцсети надоели, там каждый придурок указывает ей на орфографические и пунктуальные «ошиПки». Телик тоже достал, устала жать на кнопки пульта, меняя каналы. Что можно книжку почитать, ей как-то в голову не приходило, за свои двадцать пять лет она ни одной книжки не дочитала до конца, а принималась раза три.
Турка на плите, Влада поплелась в ванную, чтобы положить щетку для волос, и, глянув в зеркало… залюбовалась собой, рассматривая отражение. Красивая, че там. Очень даже красивая, спасибо маме и говнюку папе, бросившему семью. Без косметики личико ничуть не теряет привлекательности, а некоторым без слоя штукатурки нельзя показываться на люди – испугаются. Да, Влада – супер. Черты – вот как вылепленные! Глаза умеренно большие, светло-коричневого цвета, брови дугой, носик ровненький-ровненький, губы красные и зовущие – словно набиты пухом. И шея чудо, и грудь no silicon, и фигура хоть спереди, хоть сзади… Но вот что плохо: при всем телесном богатстве у Влады нет ни денег на достойную жизнь, ни чертового образования. Остается один путь – доить мужиков, с этим тоже не все гуд.
– Не хотят козлы доиться, – сказала вслух Влада и вытаращила глаза. – Ой, кофе, блин!..
Кофе сбежал, но разве это повод к расстройству? Влада вылила в чашку то, что осталось, – и так сойдет. Села она, подперла скулы кулачками и, глядя в окно, где кипела предновогодняя жизнь, размечталась… Вот бы кинорежиссер приехал и взял Владу на главную роль. Еще лучше, если бы наследство получить где-нибудь за границей. Например, умер дальний родственник, о котором все позабыли, а Влада – его единственная наследница, которую долго искали адвокаты и нашли. На личном самолете она приезжает в старинный замок с башенками и бойницами где-нибудь во Франции, десятка два слуг склоняются перед ней, а Влада свободно щебечет по-французски, хотя не знает толком даже родного русского. С этой чудной идиллией, видя себя в кругу европейской аристократии, где ее зовет замуж принц (герцог, граф, маркиз, князь – все титулы подойдут), девушка задремала, улыбаясь выдуманному миру, встретившему ее, широко раскрыв объятия, словно только Влады там не хватало.
* * *
Упав в кресло автомобиля, Юля выдохнула с облегчением:
– Ху-х…
Машинально руки раскрыли сумочку, достали пачку сигарет… Опять! Сегодня уже со счета сбилась, какая это сигарета, но надо же как-то ослабить стресс или нет? Курила и в окно глядела. А там хаос: люди бегут с детьми, сумками, елками, коробками, растворяясь в сумерках. Главное, все эти пакеты-свертки можно купить в любое другое время, но народ предпочитает толкаться в ордах покупателей аккурат в канун праздника.
Снег пошел. Вяло опускался рыхлыми хлопьями, отбеливая унылую серость. Завтра тридцать первое. Юля приготовила роскошное платье темно-бордового колера из тончайшего бархата с открытыми плечами. Ммм, какое платье… Теперь она его не наденет и никуда не пойдет, да и цвет ей предстоит носить черный – фу, фу фу! Все-таки не любит Юля мрачность, ее и так полно повсюду. Вон весь город носит черное. Весь мир одет в черное, как на похоронах…
На сиденье водителя плюхнулся Саня.
– Наконец-то, – сказала Юля, выбрасывая сигарету в окно.
– Здесь не бросают окурки, – сделал он замечание. – Где ключи?
Ключи! Куда она их дела?.. Юля принялась выворачивать карманы, искать в сумке, тогда как Саня осатанел и беспардонно наехал на вдову, будто она его собственность:
– Я тебя не узнаю, Юла. Что с тобой? Ты на почве горя так обнаглела?
– Обнаглела?! Я?!
– Нет, я! – рявкнул не как Саня, а как Александр Ромуальдович, заставив Юлю вздрогнуть. – Чего смотришь? Ключи ищи!.. Пришла, села, нога на ногу, локоть на спинку стула! Вся из себя королевишна.
– Не понимаю… – протянула она ключи, найденные на дне сумочки.
– Не понимаешь?!
Он грубо выхватил ключи, вставил в зажигание, и… машина вылетела вперед, как пробка. Зад автомобиля слегка поводило туда-сюда по скользкой дороге, размятой мокрым снегом, но негодующее юридическое светило не боялось врезаться в столб, оно, вцепившись в руль, шипело и рычало:
– Не понимает она… Надо же, не понимает! Ты что, совсем тупая? Так ведут себя только идиотки. Клинические идиотки!
Юля обалдела… Эдакой словесной бомбежки от него не слышала никогда, в первое мгновение дар речи потеряла и ротик открыла, а в солнечном сплетении скрутило от страха – у нее в первую очередь реагирует на неприятности именно это место. Во второе мгновение поток оскорблений привел ее в чувство. В конце концов, Щелоков кто? Адвокатишко? Да за эти бабки она наймет сразу трех адвокатов. В следующий момент Юля показала, что и у нее есть голос:
– Саня Ромуальдович! Чего ты орешь?
– Пф… Чего я ору! Ха-ха! Видела бы ты себя. Удивляюсь Басину, почему он тебя не задержал? Я бы на его месте посадил тебя в СИЗО.
– Меня?! – ужаснулась Юля. – За что?!
– По подозрению! – прорычал Саня. – В убийстве собственного мужа!
– Рехнулся?..
– Это ты рехнулась! – грубо оборвал ее Саня. – Зачем наврала следаку, что плохо водишь машину? Да по одним штрафам – если проверить, а он обязательно проверит, Басин въедливый, – можно догадаться, что ты наглая автолетчица. Как звезда за рулем: тебя видят все, а ты – никого! Зачем врать, если правду узнать ничего не стоит? Объясни!
– Не знаю! – рявкнула в ответ Юля. – Как-то так получилось…
