скачать книгу бесплатно
– Адольф, я получаю удовольствие от всего, что шевелится и разговаривает. Слишком много лет я не был в человеческом теле. А ты-то что? Ты ведь тоже получаешь удовольствие, а бабы тем более. Посмотри, как старушка Лили только что домой поскакала, забыла, что баронесса, потеряла свою чопорность. Да у нее такого секса в жизни еще не было. Плюс сколько денежек она нам на газету отвалила и имение в наше распоряжение предоставила.
– Нет, нет. Все так. Но мне иногда хочется спокойной любви с девушкой, которая мне нравится внешне и внутренне…
– А, я понял, это ты про эту кошку малолетнюю Марию Рейтер? А ты забыл, что у тебя срок условный и карьера под угрозой? А если такую, как она, в этой дыре распечатать, то без шума не обойдемся.
– Да, ты прав. А она мне так мою мать напоминает…
– Так, подожди. Что ты хочешь, с учетом того, что я сказал раньше?
– Как бы было здорово хотя бы просто подружиться с ней, чтобы она только обо мне думала, а потом с течением времени посмотрим.
– Хрен с тобой, не буду мешать, все-таки малолетка, но есть два условия: распечатаешь не здесь, а в Мюнхене, так чтобы никто не знал. И второе, разорвешь с ней по первому моему слову, согласен?
– Спасибо, Лонгинчик, конечно, согласен. Вот только не знаю, как подступиться к ней, без сестры ни шагу, а та за ней во все глаза.
– Вот и сделай сестру своим союзником, таскай их пока двоих. А по поводу кошки твоей есть такая мысль: пригласи ее на собрание NSDAP. Это тайное мероприятие, закрытое, ей, юной, будет приятно, что ее заметили и считают взрослой. Да и я, когда будешь выступать, кину на нее пару своих фирменных взглядов.
– Здорово придумано, так и сделаю.
Получилось действительно здорово, молодая девочка почувствовала себя взрослой, внимание к ней Гитлера у всех на глазах стало рождать у нее внутри чувство симпатии и благодарности. Довольно скоро, при первой же прогулке в лесу, был сорван первый поцелуй, и девочка влюбилась. Пикники и прогулки на природе будут сопровождать Адольфа постоянно, несмотря на ситуацию вокруг, ведь в этом времяпровождении они оба с Лонгином находили удовольствие. Демон, правда, еще при первой возможности тащил фюрера на кладбище. Вот и в случае с Марией он затащил их с Адольфом проведать ее покойную мать. День был сумрачный, на кладбище было безлюдно, и Лонгин вдруг решил нарушить свои же правила. Возникла дерзкая мысль сделать несовершеннолетнюю девочку женщиной прямо там. Однако его пыл охладил Гитлер своей нерешительностью.
«Я не могу, я не готов», – он испугался и совсем сник.
«Ангел хренов, делай как знаешь», – разочарованно согласился демон.
Впрочем, уже в марте во время приезда Мицци (кошечка, как стал называть ее Гитлер) в Мюнхен на соревнования по бегу на коньках, на съемной тайной квартире Адольф с Лонгином сделали ее женщиной. Только через несколько лет, когда у Марии появились другие мужчины, она поняла, что такого дьявольского секса у нее больше никогда не будет. Но пока она просто влюбилась как кошка и не хотела слушать слова Адольфа, что он пока не может жениться. Последующие несколько месяцев были наполнены прогулками по кладбищу, тайными сладкими встречами. Мицци была счастлива. Но затем идиллия прекратилась, несмотря на осторожность Лонгина, Гитлеру пришло письмо с угрозами публично рассказать об отношениях с несовершеннолетней и пикантных моментах на кладбище. Лонгин запретил Адольфу любые контакты с Марией. Мицци, не понимая происходящего, была потрясена настолько, что решила повеситься, и только благодаря вмешательству демона ее успели вытащить из петли.
Впрочем, у них еще были впереди полные ночи дьявольского секса, несмотря на то что Мария вышла замуж. Все мужчины проигрывали Адольфу в постели, и Мицци не могла удержаться от периодических встреч. Когда в 1931 году Адольф предложил ей статус постоянной тайной любовницы, она, отягощенная семьей и детьми, отказалась, о чем жалела еще много лет.
В этот вечер Гитлер пришел домой расстроенным. Он был в гостях, где была его дальняя родственница Гели. От демона не ускользнуло, что в какой-то момент, когда девушка засмеялась, Адольф вдруг вспомнил Линц и Стефани. Девушки были похожи, несмотря на разный цвет волос, но особенно всколыхнул воспоминания ее смех.
– Адольф, что ты такой кислый? Жалеешь о расставании с Марией или вспомнил Стефани?
– Нет, Мария в прошлом. А вот Гели мне напомнила об унижении моего мужского достоинства Стефани. Ненавижу суку!
– Кого именно?
– Эту линцевскую еврейку! Как бы я хотел, после того как она ударила меня и помочилась сверху, опрокинуть ее на пол и отдьяволить по полной, всеми способами.
– Э-э-э, мой друг, это невозможно, забудь, хотя… Гели ведь только будет восемнадцать, и она твоя родственница, и она очень эмоциональна, как все музыканты. Догоняешь?
– У нас одна кровь, да и что нам баб мало, что ли?
– Хватает, да и мне больше нравится соблазнять богатых и известных, но я о другом. Ты смог бы с актрисой, которая тебе нравится, повторить сценарий того линцевского вечера со своим окончанием?
– Вот ты загнул! Может, и хотел бы, но ты представляешь, если об этом узнает общественность, я же фюрер своей партии.
– То-то и оно. Особенно если фифочка не согласится на такой мазохизм, то разболтает точно. А вот Гели…
– Подожди, ты вот о чем… Она не разболтает, она меня уважает и любит. Кстати, и мне она нравится очень. Но как ей сказать об этом?
– Не волнуйся, пригласи вечерком, напои пивком, а дальше я включусь, тем более что она уже не девочка, после своих музыкальных тусовок.
И они попробовали.
У Гели уже кружилась голова, и от пива, и от чарующих голубых глаз Адольфа. Он ей тоже нравился, и она хотела его внимания и опеки.
– Геличка, как настроение?
– О, мне уже хорошо, Адольф, ты сегодня какой-то особенный. Я тебе нравлюсь как женщина?
– Конечно, милая. Мне приятно общаться с тобой и хочется делать и делать приятное.
– Я умная девушка и уже не девочка. Я чувствую твой жадный взгляд. Мне тоже приятно видеть тебя. И я была бы просто на седьмом небе от счастья, если бы ты мог помочь мне в Венском театре оперы. Ты же можешь многое.
– Девочка, это не лучшее будущее для тебя, но я готов тебе помочь и с этим, и с деньгами. Надеюсь и на твою взаимность.
– Ах, я все понимаю, я уже думала над этим. Я готова подарить тебе свою близость, – Гели ловко уселась на колени к Гитлеру и замерла в нежном поцелуе.
У Адольфа перехватило дыхание, ему показалось, что он почувствовал Стефани.
– Но ты же понимаешь, – девушка отстранилась и посмотрела в небесный омут глаз, – что я не смогу стать тебе женой и матерью, мы же родственники. А вот встречаться с тобой могу.
– Вот и славно, милая. Давай попробуем, а дальше будет видно. Может, я тебя заберу к себе, будешь жить в моем большом доме.
– Прикольно, надо подумать, но тогда у тебя никаких публичных романов на стороне, мне важна моя репутация. Пойдем-ка из-за стола…
Гитлер и Лонгин уже начали заводиться. Пухленькое тело Гели напоминало линцевскую историю, а смех отдавался в голове улыбкой Стефани.
– Кошечка моя, но я бы хотел особенного секса. Можешь меня ударить, толкнуть на пол, связать руки не очень крепко и ругаться, ругаться всякими плохими словами.
– Адольф, ты мазохист? Может, просто разнообразим нашу близость?
– Геличка, не спорь, сделай так, как я говорю, ты не пожалеешь, а я ничего не пожалею для тебя, и еще, зови меня Адиком.
– Ну, хорошо, давай попробуем, Адик. С чего начать?
В квартире Гитлера повторился тот линцевский вечер. Адольф подсказывал, а опьяневшая Гели выполняла, постепенно входя во вкус. Ей начинала нравиться эта игра, с такой ее ролью. Когда Гитлер со связанными лентами руками лежал на полу, а раскрасневшаяся Гели хлестала его по щекам, фюрер вдруг прохрипел:
– А теперь снимай трусики и писай на меня.
– Ты что, Адик, что ты говоришь!
– Делай что я говорю, ты обещала, Гели.
– Нет, я не могу, это плохая игра.
– Делай что я сказал, девчонка! – вдруг заорал Адольф. – Или делаешь сейчас, или уходи от меня навсегда!
От неожиданности по щекам девушки потекли слезы. Первым желанием было встать и убежать, но она боялась его, боялась упустить возможность стать певицей. Но и сделать такое было выше ее сил. Она сидела и плакала, не понимая, как быть дальше.
– Хорошо, Геличка, успокойся, сделай это только один раз, больше не придется, потом объясню, мне это надо, давай же, девочка.
Не переставая всхлипывать, она сделала это. В момент, когда все закончилось, Гитлер издал торжествующий рев, одним усилием разорвал ленты на руках, бросил Гели на кровать и овладел ею с криком:
– На, получай, стерва!
Такого с ней еще не было, она потеряла счет времени, ощутила мужское начало в самых разных положениях, несколько раз получила наслаждение и к концу этой схватки лежала совсем без сил.
Адольф тоже получил огромное удовольствие, красиво переплетенное с местью, представляя в своих объятьях Стефани. Гели не стала задавать никаких вопросов, и данное действо стало регулярно повторяться. Гитлер помогал ей, уговорил переехать к себе под видом помощи по дому, содержал ее, однако всячески препятствуя ее певческой карьере. Она не любила его, но такой секс и что-то еще притягивало ее к Адольфу. Впрочем, иногда фюрер успевал повторять эту игру и с другими партнершами, претендовавшими на постоянные отношения. И они, покоренные глазами Адольфа и демоническим сексом, покорялись и привыкали настолько, что разрыв отношений отражался на их психике. Они могли покончить жизнь самоубийством, но молчали. Редкие исключения, типа Ренаты Миллер, после рассказа о подробностях своих отношений с фюрером кончали жизнь в результате несчастного случая, называвшегося самоубийством. Постепенно Гитлер действительно влюбился в Гели. Это вызвало тревогу Сатаны. По своим каналам с помощью нацистской верхушки он организовал компромат на девушку. Состоялась встреча Гели со своим бывшим парнем из музыкальной среды, закончившаяся постелью. Подробности были доложены фюреру, но он после гневной вспышки решил просто больше уделять ей внимания. Тогда ему передали о ее якобы решительных планах уехать в Вену и продолжить занятия музыкой. Однако и это не отвернуло его от нее. Вокруг Адольфа были молодые девушки, готовые прыгнуть в постель по первому зову, но его сердце было все ближе к Гели. Тогда было принято решение действовать радикальным способом.
В этот день Гитлер был в отъезде. Он сидел за обеденным столом перед тарелкой с куском мяса и почему-то вспомнил о Гели. Он думал о том, что, несмотря на сексуальные игры с другими женщинами, только Геличка ощущалась в его руках линцевской еврейкой с ее неповторимым запахом тела. Надо ее беречь, он не мог ее потерять. Неожиданно, как только он коснулся ножом мяса, из него брызнула кровь. Невероятно, из прожаренного куска сочилась кровь. Фюрер резко отодвинул тарелку, окунувшись с головой в чувство тревоги. Вечером пришло сообщение, что Гели покончила жизнь самоубийством из оружия Адольфа. Это был шок, от которого фюрер так и не оправился. Он еще больше ожесточился и больше никогда не брал в рот жареного мяса.
А Дьявол срочно вызвал Сатану и Лилит.
– Что у нас происходит с Гитлером?
– Слабак он, ваше темнейшество. Мало ему секса, подавай любовь, тьфу. Теперь переживает, ходит как вареный.
– А Лонгин что?
– Говорит, что уже устал его к работе возвращать.
– Не переломится. Я о другом думаю. Они сейчас на таком уровне, что общественный резонанс вокруг смерти любовницы, пусть даже для всех самоубийства, может повредить.
– Думаю, не сильно, это так по-нашему, секс с девочкой, да еще родственницей, м-м…
– Это так, но меня беспокоит время, им надо быстрее к вершине власти, очерним потом.
– Что надо делать, передать ему взбучку от властелина тьмы?
– Думаю, пока не надо. Загрузите его с Лонгином побольше работой и организуйте постельные скачки с козами, не претендующими на официальные отношения. Но параллельно надо подобрать и привязать к нему девушку, которая его любит и готова посвятить ему жизнь. Нам это понадобится с учетом предстоящих действий. Только секс пускай будет без демона. Свяжем их на всю жизнь, чтобы этому травоядному была пара, но сохраним все в тайне. В остальном все так же, фюрер должен быть не женат и без детей. Что думаешь, Лилит?
– Браво, господин. Со всем согласна, надо только получше над маскировкой подумать.
– Вот и займитесь с Сатаной. А тебе еще надо подобрать девушку, только не из наших, а то перегрузим фюрера.
– Немедленно этим займусь.
Итак, не из наших. Проще всего посмотреть на тех, кто уже запал на Гитлера и с кем он знаком. Ничего особенного, разве только Ева Браун, но, по-моему, Адольф к ней холодноват, даже секса не было. А что скажет Лонгин? А демон ее удивил. Оказывается, при первом знакомстве Гитлер увидел Еву стоявшей на стуле с задравшимся на бедре платьем. И нога, и то, что под платьем, напомнили ему ситуацию со Стефани, когда ее платье задрал ветер. Это зацепило Адольфа, и он, как утверждал Лонгин, часто думал о Еве. А она почти была уверена, что он на ней женится. Вот этот момент больше всего пугал Гитлера. Браун не очень интересовалась политикой, ее нельзя было назвать умной и решительной женщиной, но это как раз то, что надо состоявшемуся мужчине, который хочет сохранить в тайне свои отношения. Все идеально, только мечта о замужестве все портит.
Решено, Ева Браун. Показываться ей на глаза не имело смысла. Она была настроена на Гитлера как на свою судьбу. Хватило один раз показать ей ночью сон, где она заменила Гели в мыслях Адольфа. После этого девушка стала менять свой внешний вид и манеру одеваться под бывшую пассию Гитлера. Она продолжила занятия спортом и стала коллекционировать стильную одежду. Ну, разве только что больше стало черных тонов. Не смогла Лилит отказать себе в удовольствии. Теперь надо дать инструкции Лонгину.
Гитлер стоял перед окном, когда Лонгин завел разговор.
«Адольф, прошло уже два месяца после смерти Гелички, пора бы уже и перестать думать о ней».
«Да, Лонгин, понимаю, но иногда мысли сами приходят».
«Знаю. Мы тут подумали и решили, что тебе нужна постоянная женщина. Чтобы не лезла в политику, могла разговаривать на отвлеченные темы, была преданной и много не думала».
«А как же запрет на длительные отношения?»
«Он остается, но эта девушка будет исключением. Более того, она будет только твоя, я не буду вмешиваться в ваш секс. Я дам тебе силу в постели с ней, но это будет потенция обычного мужчины. И делать можешь с ней все, что сам захочешь. Со всеми твоими соплями и лирикой. Можешь рисовать, фотографировать, облизывать, что хочешь».
«Интересно, а почему?»
«Слишком слабый ты духом в своих животных инстинктах. Нам не нравится, что ты тратишь свои эмоции на ненужные переживания. У тебя есть более важные дела. Просто помни, что всю твою жизнь с тобой будет женщина, которая будет любить тебя и ждать. Это не отменяет наши линцевские представления, но тихий уголок тоже у тебя будет».
«Хорошо, раз надо, значит надо. А кто это будет?»
«Ева Браун».
«Пухлячок Ева?»
«Да».
«Она же замуж мечтает за меня».
«Пока нет. Не думай об этом. Хотя можешь пообещать ей, что после войны она станет твоей женой. Но не забывай оказывать ей должное внимание, она твоя жилетка поплакать. Еще есть два важных момента. Во-первых, ваши отношения надо сохранить в тайне, во-вторых, не беспокойся о сексе, твой орел будет летать и без меня. Не так высоко и долго, конечно, но будет».
Ева единственная девушка из женщин Гитлера, в отношении которой Лонгин получил указание обойтись без дьявольского секса, сдерживая себя, и без линцевского мазохизма. Сам Адольф еще не раз «наказывал Стефани», но с другими партнершами. Благо после убийства Гели сопартийцы, особенно Геббельсы, исправно подгоняли фюреру достойных любовниц. Министр пропаганды особенно старался, понимая, что его жена неравнодушна к фюреру. После смерти Гелички Ева стала постоянной партнершей Гитлера. Постепенно Адольф стал привязываться к ней, их встречи действительно были не похожи на дьявольские игрища, в них появилась романтика и тихая нежность. Особенно после первой, подсказанной Еве во сне, попытки покушения. Она сознательно ради близости к любимому смогла рискнуть жизнью. Гитлер и без подсказки Лонгина смог оценить эту готовность самопожертвования.
Становление
К 1933 году, когда NSDAP победила на выборах и Адольф был назначен рейхсканцлером, он уже набрал достаточный политический вес и наладил связи с промышленниками, как местными, так и заокеанскими, наряду с получением финансирования. В планах были наращивание промышленного и ресурсного потенциала на германской земле и захват власти. При всем при этом фюрер не забывал про магическую атрибутику и особенно Шамбалу. Он постоянно расспрашивал Лонгина о способах туда добраться. Он понимал, что, наладив контакт, сможет создать супероружие и, возможно, научится управлять душами.
Сатана имел свой взгляд на развитие событий в этом направлении. Еще во время нахождения Гитлера в тюрьме после пивного путча в логове Дьявола состоялась беседа. Берил собрал ту же компанию. Сатана, Дид и Лилит.
– Банда, что же, какой-то результат вижу. Гитлер скоро выйдет раскрученной политической фигурой. Лонгин хорошо работает языком и держит в тонусе Адольфа, бабы и сладкое не мешают. Сатана, как развить их политическую карьеру, ты представляешь?
– Да, ваше чернейшество, могу доложить.
– Пока не надо. Я о другом. Национализм NSDAP – это хорошо, но посмотрите, как дела идут в России. Насколько успешно развивается идеология национальной идеи, как на глазах крепнет система управления массами. Посмотрите еще на их численность, сможет ли Германия стать им равноценным соперником? Думаю, что пока нет. А нам надо скопище смертей, долгое кровопролитное противостояние. Это же главная задача. У кого какие мысли?
Повисла напряженная тишина.
– Дид, что ты думаешь?
– Ваша наичернейшая низость, мы должны им дать более современное оружие, и мои бойцы будут убивать дьявольскими темпами.
– Очень свежее предложение. Да, и мы это уже решили. Сатана, ты в этом направлении знаешь что делать?
– Да, ваша низость. Я уже нашел внешнее финансирование из наших источников, подключим Бауэров, они под именем Ротшильдов сели на все основные мировые денежные потоки, Рокфеллеры помогут промышленными технологиями и ресурсами, привлечем всех местных германских промышленников. Лонгин душит Гитлера мыслями о Шамбале с их запредельными технологическими возможностями.
– Принимается. Сомневаюсь, правда, что Адольф найдет подход к обитателям Шамбалы, но где искать вход, подскажите ему. А что думаешь по основному вопросу?
– Ваша чернейшество, предлагаю увеличить количество бойцов за счет захваченных территорий, пускай Гитлер начнет с соседей, часть людишек постреляет, часть сгноит в плену, остальные пускай вступают в ряды германской армии. До главного столкновения с русскими можем продуктивно позабавиться. Мы же нацелили фюрера на фабрики смерти.
