скачать книгу бесплатно
Засыпаю, едва прикоснувшись к импровизированной постели.
* * *
Возможно, я – прилежный ученик или Шаман использует тайные методы обучения, но через несколько дней (или недель) начинает получаться.
Возможно, организм вспоминает природное предназначение и не обремененный благами и пороками цивилизации активно вписывается в окружающий мир.
Не снимаю повязку ни днем, ни ночью и не чувствую особого дискомфорта. Наоборот, начинаю воспринимать мир другими органами чувств. Учусь слышать, как «говорит» лес. Учусь воспринимать на слух и запах окружающий мир. Думаю, что секрет быстрого обучения кроется и в тайной процедуре ежедневного «окуривания». Под бой бубна и песни Шамана незанятый Интернетом и соцсетями мозг открывает дополнительные возможности. Скоро начинаю чувствовать мир каждой клеткой.
Перестаю считать дни. Тренировки и медитации. С закрытыми глазами. Повторяю слова мантры раз за разом. Вхожу в транс, переводящий в другое состояние. Для среднестатистического жителя я, наверное, сошёл с ума (по их мировосприятию), но понимаю, что Шаман настраивает тело и ум на другой уровень.
Работа в «тренажерном зале» усложняется с каждым днем. Меняется высота и скорость брусков. Меняется их последовательность и «начинка». Что такое «начинка»? К стандартному бруску прикреплялось «оружие»: нож, копье, палка. Привычно уклоняешься от удара, и… хрясь палкой по голове. Лежи – отдыхай. Звук другой у бруска с ножом, не ленись вникать в звуковые оттенки.
Каждый вечер пою на удэгейском языке, повторяя звуки вслед за Учителем.
Песня Шамана на удэгейском
Сама унгтудзи гонг-гонг дуктэини
Унгтулэи игдидзи гонгоини
Сама… унгтудзи гусини
Унгту монтолиэ бисини
Ни тэи-гэту сим-сим тэити
Омо Сама йаини-тэнэ диоипто
Сама сам’асилини…
Сэвэи гэлэгини
Нуани бэйэни дондор суньалини
Сама сэвэни диэлини, тэи-гэту нитиги хаунтасини, нуани йэлэ диэвэсини
Нуани сэвэни диэлини вэф’э, биас’афа
Бохо кэйэдзини йаини
Сама сэвэни эмэгиэни, бохо сэвэни
Буала п’оу-п’оу биэ
Тэгэни чалиги бисини
Чалиги тэгэлэ йэу-йэу кулига, вангба, кэну, бохо ни – ути тэ свэхини
Йангпа умунэнэ ньадзи кулигава оити, омо-элини-игни, гагда элини-дилини акухи дэ
Сама унгтудзи гонг-гонг дуктэини
Унгтулэи игдидзи гонгоини
Сама… унгтудзи гусини
Унгту монтолиэ бисини
Ни тэи-гэту сим-сим тэити
Омо Сама йаини-тэнэ диоипто
Ни-дэ эити са гуани йэду-дэ багдивани
Тэуни бини эдзэхи
Би’аса мэнэ-мэнэ эдзэхи
Буаду би, багди, тэуни бини эдзэхи
Сама ни будэни ханьавани бунитиги нэхуини
Сама унгкиалини, ту нгэнэини би’аса диэгдэ, вэ сангалани инаини
Буни элэни илактанаиини
Утаду мэнэ колидзифаи багдити
Сама ни ханьавани амииасаванаини, амаихи муданини
Сама…амаихи, ни багди буатиги эмэгини
Би нуатидзи гиэ багдинми эими чала
Би эмус’э багдими
Би эмус’э багдими, ни-дэ анчи би дзаи
Ни-дэ анчи би дзаи
Миндулэ багдинатаудза
Хаулиа, кэси б’аи бидзэ
Би эмус’э багдими
Сим-сим бини
Перевод песни Шамана
Шаман бьёт в бубен: бум-бум!
Он громко колотит в свой бубен
Шаман… играет на бубне
Бубен был круглый
Все сидят вокруг тихо-тихо
Слышно только пение Шамана
Шаман начинает камлать…
Вызывает своего духа-помощника
Всё его тело начинает дрожать как в лихорадке
Дух шамана летит и (шаман) всех сидящих спрашивает, где он летает
Его дух-помощник летит по горам и по рекам
(Шаман) поёт голосом горбуна
Появляется дух-помощник шамана, дух-горбун
Кругом кромешная тьма
Одежда у него белая была
На белом халате (у шамана) всевозможные змеи, черепахи, кукушки, горбатые человечки
Шаманский пояс делают из кожи в виде змеи, с одного конца у него хвост, с другого конца голова с жалом
Шаман бьёт в бубен: бум-бум!
Он громко колотит в свой бубен
Шаман… играет на бубне
Бубен был круглый
Все сидят вокруг тихо-тихо
Слышно только пение Шамана
Никто не знает, где он живёт
Всё (в мире) имеет духа-хозяина
У каждой речки свой дух-хозяин
Всё, что есть, что живёт на свете, имеет духа-хозяина
Шаман отвозит душу умершего в загробный мир
Шаман везёт (покойного), всё идёт и идёт к верховью реки и подходит к отверстию в горе (к входу в загробный мир)
(Шаман) появляется в стране мёртвых
Там живут по своим законам (о загробном мире)
Шаман оставляет (в загробном мире) душу человека и возвращается назад
Шаман…возвращается назад в мир, где живут люди
Я не хочу жить вместе с ними
Я один живу
Я один живу, никого у меня нет из близких
У меня нет никого близких
Приходите ко мне жить
Может быть, я найду себе счастье
Я один живу
Тишина (никого поблизости нет)
Иногда старик поёт на непонятном языке (хинди или тибетском, может, на китайском). Повторяю мотив и слова.
Вскоре понимаю, о чём пою. Говорю об этом Шаману.
– Айанку (удэгейский), – хохочет, хлопает по плечу. – Умный.
Однажды утром просыпаюсь без повязки на лице. Шаман сидит на берегу реки и наблюдает за восходом солнца. Молча сажусь рядом. Смотрю, как просыпается день. Охватывает благодатное чувство, что вижу чудо. Чудо рождения нового дня. Никогда раньше не замечал изобилия красок и звуков. Лесные жители просыпаются и радостно, каждый на свой лад, приветствуют новый день. Я ошеломлён изобилием ярких цветов и звуков. От восхищения плачу, как маленький мальчик, которого несправедливо обидели большие дяди, запретившие видеть настоящий мир. Передо мной открывается удивительный живой мир, которого не замечал. Становлюсь его частью.
– Асаса! (удэгейский) – искренне восклицаю, кланяюсь Учителю. – Спасибо!
Шаман мудро улыбается, чуть кланяется.
– Амаихи нгэнэйни (удэгейский), – говорит после завтрака ягодами и зернами кедровых орехов. – Идём назад.
Путь домой длится недолго. Знакомые сопки и знакомые запахи (которых раньше не замечал). Обряд приветствия и ритуал. Переход через реку. Навстречу мчится Жужа, и неспешно идет Гауня.
Обнимает, целомудренно целует.
– Привет, мой суженый, – шепчут губы.
– Привет, моя богиня, – шепчу в ответ. Взгляд выдаёт мысли и желания. Девушка неожиданно кусает меня за ухо, шепчет: – Хочу немножко согрешить.
Пока соображаю, легко отстраняется, покачивая бёдрами, идёт к дому.
– Бери чистое белье и в баньку, – улыбается жена, протягивая чистую одежду. – Спинку потру.
В бане царит аромат благовоний таежных трав. Как когда-то в нашу ночь любви. Сердце бьётся в предвкушении. Дверь в баню бесшумно приоткрывается, и входит супруга в легком платье.
– Вкусно пахнет, – улыбаюсь. – Как тогда в первый раз.
– А я думала, что тогда на меня пялился, а запахи не помнишь, – улыбается в ответ, неуловимым движением освобождаясь от платья.
Как завороженный, смотрю на юное тело, в котором живёт новая жизнь. Не могу отвести взгляд от упругого животика.
– Обязанность жены – отмыть мужа после охоты, – нежно улыбается девушка, помогая освободиться от таежной одежды. – Ложись на лавку и не мешай совершать ритуал.
Поёт на своём языке песню о любви. Нежно обмывает моё тело, где-то надавливая, постукивая, поглаживая или целуя. Лежу с закрытыми глазами и наслаждаюсь каждым движением. Смазывает раны какой-то настойкой, шепчет по-удэгейски. Моет голову, щекочет губами, покусывает, делает вещи, позволенные любящей женщине. Тело подчиняется её мелодии любви. Заставляет стонать в полный голос, забыв обо всём.
В немом восхищении наблюдаю, как завершает ритуал.
Если бы женщины знали этот ритуал, то меньше бы болели, дольше сохраняли бы красоту. К сожалению, древние знания они потеряли. Им взамен кто-то услужливо подсунул идею о равенстве полов, свободе выбора партнера, защищенном сексе, прерывании беременности. Кто-то намеренно разрушил гармонию между мужчиной и женщиной, заставив совокупляться без сакрального смысла.
– О чем задумался мой мужчина? – ласково спрашивает, целуя в приоткрытые губы, пристраивается рядом.
– Ты – красивая, – улыбаюсь. – Беременность даёт особую силу и красоту. Вкусно пахнешь. Никогда не замечал, что вкусно пахнешь.
– Становишься чище, – мудро замечает. – Ближе к природе. Становишься Человеком, понимающим мир.
– Чувство, что заново родился. Ощущение, что чего-то где-то упускаю. Что-то важное. Увидев тебя, понимаю, что…
– Ну и что же? – лукаво спрашивает, прижимаясь.
– Понимание, как искажен мир. Жил и не понимал, что живу в мире, наполненном ложной реальностью. Ты – настоящая! В гармонии с природой. Каждый жест наполнен естественностью и гармонией. Смотрю и понимаю, что ты – совершенное чудо.
– Ой, захвалил, – счастливо улыбается. – Позволь тоже похвалить. Дед сказал, что ты упрямый и способный. А он такое редко говорит. Я очень тобой горжусь.
– А можно я тебя помою? – предлагаю.
– Да, – улыбается. – Только осторожно…
Когда возвращаемся в дом, нас ждёт вкусный ужин. Впервые за последние недели (или месяцы) нормально поел. Дед разрешает выпить немного таежной настойки. Быстро хмелею. Добираюсь до койки в доме, едва притронувшись к подушке, засыпаю.
* * *
Утро встречаю в одиночестве. В доме тихо, чисто, светло. Возникает мысль, что шаманы вообще не спят.
Никогда не видел, как они спят. Всегда ложусь раньше, встаю позже. Никогда не вижу, что жена спит, пока бодрствую.
– Наверное, ушли творить Добро, – говорю вслух, отправляюсь на улицу. Утренний ритуал с зарядкой, купанием и завтраком превращается во вновь созданную традицию. Не отвлекаясь на телевизор, радио, Интернет и прочие новостные факторы, больше прислушиваюсь, присматриваюсь к окружающему миру. Хлеб пахнет по-другому, вкус кажется особо нежным. Смакую каждый вздох, новое ощущение. Искренне радуюсь тому, что чувствую мир по-настоящему чистым.
Выйдя во двор, задумываюсь, что сделать полезного. Взгляд останавливается на дровнике, возле которого лежат старые деревья. Беру топор. Обрубаю ветки, пока не остаётся один ствол.
До обеда занимаюсь дровами. Вместо горы веток лежат обструганные стволы деревьев. Отдыхая, осматриваю результаты работы. Возникает чувство неудовлетворенности, что недоделана работа. Стволы деревья проще распилить на ровные куски, чем тратить энергию на рубку. Решаю задачку «Ленивого дровосека». Среди инструментов достаю двуручную пилу «Дружба» и плоский резиновый жгут.
Вытаскиваю из дровника самодельные «козлы» для распиловки дров, измеряю расстояния. В стене дровника торчит крюк. Прикрепляю к нему один конец резинового жгута, а второй – креплю к ручке пилы. Закрепив жестко на «козлах» бревно, тяну за вторую ручку пилы. Жгут натягивается. Ослабляю хват. Жгут тянет полотно лезвия поперек ствола, оставляя желаемый след. Вдвоём пилить проще и удобнее, но не хочу ждать, пытаюсь справиться с задачей самостоятельно. Приноровившись, начинаю пилить дрова двуручной пилой.
– Гиангдаусадзига (удэгейский), – слышу голос Шамана. – Ленивый.
Увлеченный работой, не слышу, как подходят хозяева.
– Айанку (удэгейский), – улыбается Шаманка. – Хороший…
Во взгляде читаю искреннюю радость и восхищение.
Дед осматривает моё «изобретение», хмыкает, пробует сделать аналогичную работу, одобрительно причмокивает.
– Сагди эдэдзэй! (удэгейский), – улыбается, хлопает по плечу. – Молодец!
