скачать книгу бесплатно
– Я… – Генри прокашлялся. – Я пока не собираюсь его искать. Уверен, он меня сам найдет. Рано или поздно.
«И лучше бы поздно», – мысленно прибавил он.
Олдус с сомнением посмотрел на него, но потом на его лице снова засияла воодушевленная улыбка.
– Как же ваш отец будет вами гордиться, когда услышит, что вы сделали!
«Вот уж это вряд ли», – отстраненно подумал Генри, но Олдус, к счастью, не обратил внимания на выражение его лица.
– В общем, это решено: вы, я и посланники едем во дворец вместе.
– Те посланники, которые мечтали меня поймать? – тупо спросил Генри.
План Олдуса казался ему верхом безумия, но тот только рукой махнул:
– Попозже им все объясню. Сейчас они где-то бродят, а мне не до них, надо срочно оповестить короля. – Олдус подскочил к скриплеру, который решительно толкал перед собой огромную бадью с водой. – Будьте любезны, передайте во дворец весть, что Сердце нашли.
Сразу стало очевидно, что ответа Олдус не ждал: когда скриплер заговорил, он от неожиданности поперхнулся.
– Не могу. Дворец защищен от наших проникновений: король слишком трясется над своим имуществом.
– Пал? – уточнил Олдус, хотя сразу было ясно, что это не Пал: ростом меньше, кора темнее и ветки на голове пышнее.
– Нет, я Аррон. Пал занят чаепитием.
– Каким чае… – начал Олдус, но скриплер с бадьей уже двинулся дальше.
– Освальду негде было найти еды для тех, кого он заколдовал. Он только иногда приказывал матерям покормить младенцев, – заскрипели у Генри над ухом. Он посмотрел вверх: на ветке сидел Пал в своем розовом венке. – А теперь все поняли, что ничего не ели самое меньшее несколько дней. Настало время чаепития!
Пал спустился ниже и положил Олдусу на ладонь круглый серебристый медальон:
– Я только что был у вас дома. Сообщил вашей жене, что с вами все в порядке. Она меня расцеловала, велела вернуть медальон и сказать, чтобы вы быстрее ехали домой.
Олдус засмеялся и с трудом снова сделал серьезное лицо:
– Послушайте, Пал. Мне нужна почтовая птица, чтобы отправить сообщение королю. Можете достать?
На морщинистом деревянном лице Пала проступила гримаса, которая ясно показывала, что он думает о короле, но он кивнул, скрылся среди веток и через минуту вылез обратно, сжимая обеими руками сороку. Та ошалело вертела головой.
– Я ее попросил отнести ваше письмо. А мне пора распоряжаться угощением. Давно мы не устраивали таких больших застолий. – Он сунул птицу в руки Олдусу, слез с дерева и, переваливаясь на своих корнях, заспешил прочь.
– О, я забыл, мне еще нужны бумага, перо и чернила! – крикнул ему вслед Олдус, но Пал сделал вид, что не слышит. – Ладно, придется самому где-то достать. А вы пока поищите остальных. Увидимся позже, Генри. И умоляю, не оставляйте ларец где попало. Если его украдут, это будет глупейший финал нашей истории.
И Олдус умчался, прижимая к себе задумчивую сороку.
Генри завертел головой, прислушиваясь к звукам вокруг, а потом различил среди них плач и бросился вперед, спотыкаясь о корни. Этот голос, даже искаженный рыданиями, он узнал сразу – и как же он был рад его слышать!
Сван сидел под деревом, прижимая к лицу мокрые от слез руки, и Генри опустился рядом.
– Ты в порядке? – спросил он и сам поморщился от того, как глупо прозвучал его вопрос.
Сван, всхлипывая, отнял руки от лица.
– Освальд меня головой об дерево ударил, я без чувств и свалился, – выдавил он. – А потом слышу: кто-то прямо мне в ухо горланит мою песню, а за ним все вокруг подхватывают. Я глаза открыл – все вокруг сияет, а надо мной Хью навис, поет и за плечи меня трясет. Он так обрадовался, что я живой! – Тут рассказ Свана на какое-то время был прерван горестным плачем. Генри не стал его перебивать. – А потом Освальд из-за двери обратно выскочил и схватил Хью за шиворот. Сказал: «Ты хотел быть генералом? Вот и будь, а других у меня теперь нет». И потащил его за собой. Я хотел на Освальда броситься, но голова очень болела, и я его за ногу схватил и по земле за ним тащился. Хью вырывался, но куда из такой железной ручищи вырвешься! Вот досюда я дотащился, а потом руки и разжались, Хью меня все звал, звал, пока его Освальд совсем не увел. – Сван согнулся и заплакал.
Генри положил руку ему на плечо: он вспомнил, что люди так делают, когда хотят кого-то успокоить.
– Мы его найдем. Никуда он не денется, убивать его Освальду незачем.
– Точно найдем? – Сван выпрямился и уставился на Генри.
– Обещаю, – кивнул Генри, стараясь не думать о том, что делает. – А где Агата?
– Не знаю. Я ее у двери последний раз видел. Агата! – перепуганно крикнул Сван и тут же застонал, схватившись за затылок.
Они оба кричали снова и снова. И Генри понял, что чувствуют люди вокруг, когда зовут своих родичей, а никто не отзывается. К тому времени, когда его подергали за рукав, он уже успел так перепугаться, что при виде Агаты чуть не сел на землю.
Волосы у нее расплелись и теперь лежали на плечах широкой черной волной, кое-где в них жалко висели потрепанные цветы. Пару секунд она смотрела на Генри и Свана, и в ее взгляде уже не было ничего от разъяренной волчицы, которую они встретили в лавке диванов, а потом она качнулась вперед и обняла их обеими руками.
– К тебе дар речи, случайно, не вернулся? – тихо спросил Генри.
Она качнула головой, вытащила из кармана табличку и уголь, поколебалась, но все же написала: «На мне заклятие молчания. Сердце тут ни при чем. Я так рада, что вы живы».
– Мы его снимем, слышишь? Закончим с Сердцем и займемся этим.
Агата фыркнула так, что даже без всякой записки стало ясно: она в это не верит. Она убрала табличку, но, наткнувшись в своем кармане на что-то, чего не ожидала там найти, удивленно вытащила руку. На ладони у нее лежала губная гармошка. Агата вопросительно посмотрела на Генри, и тот покачал головой:
– Она была не у меня, а у Джетта. Вы с ним успели поговорить около двери? Ну, то есть под «поговорить» я имел в виду его.
Агата мрачно кивнула и жестами показала, что с ее стороны разговор заключался в ударе по лицу.
– Понимаю, – кивнул Генри. – Но обычно он подбрасывает людям вещи, чтобы загладить свою вину, так что да, ему жаль.
Агата раздраженно вздохнула, но все же спрятала гармошку обратно, а потом взглянула куда-то в сторону и удивленно замычала. Невдалеке двое скриплеров несли огромный стол. Тот на ходу бился обо все деревья, и Генри подумал: «Интересно, как они его протащили между корнями?»
– Предметы же сгорели, откуда они его взяли? – вслух пробормотал Генри.
Ответа он не ждал. Но ему ответили.
– Хороший скриплер всегда знает, где взять все для чаепития, – сообщил скриплер с облупленной корой.
И стол двинулся дальше. Сван завороженно пошел за ним, Агата не отставала, и Генри побрел следом. Людей в роще стало меньше, и они легко прошли ее до половины, а потом Генри увидел под деревом что-то знакомое – остальные прошли мимо и даже не заметили. Он опустил ларец на землю и поднял заплечный мешок Хью.
– Хью никогда не бросил бы свои вещи! – дрожащим голосом начал Сван.
Генри успокаивающе поднял руку и тут кое-что вспомнил. Он развязал тесемки на мешке, заглянул внутрь и сразу увидел то, что искал: запертый ящик. Генри подобрал с земли камень и сбил с ящика замок. К счастью, Сван не возражал.
– Он не хотел, чтобы они достались Освальду. Можно мне их взять? – пробормотал Генри, завороженно глядя на глиняные тайлисы.
– Конечно бери. Хью говорил, они дорого стоят, продашь их и хоть немного заработаешь. – Сван вытер нос и уткнулся лицом в мешок.
– Господин Худое Пальтишко! – негромко позвал Генри.
Сначала было тихо, а потом среди деревьев закачался приближающийся фонарь.
– Что, наследник? – брюзгливо спросил Пальтишко, подходя ближе. От его добродушия и следа не осталось: очевидно, настроение у него было так себе. – Зажег Сердце и думаешь, тебе теперь все можно? Ты же обещал ничего больше не просить!
– А я ничего и не прошу. Вот этот парень хочет кое-что тебе подарить. Его зовут Сван Кэмпбелл, и с сегодняшнего дня ты покровитель их семьи.
– Еще чего, делать мне нечего! – пробурчал Пальтишко… и осекся, когда Генри поставил перед ним открытый ящик. – Все здесь, – прошептал он. – Все мои детки. Чего вы за них хотите?
– Только чтобы ты помогал Кэмпбеллам, если понадобится. Там один потерялся, прямо как ты любишь. А больше ничего не нужно. Да, Сван?
Сван кивнул, и Пальтишко вдруг издал радостный вопль, сгреб все фигурки и прижал к груди. Те запищали и повисли на нем, надрывая его одежку еще больше, но Пальтишко ущерба не заметил, он раскачивался из стороны в сторону, зажмурившись и прижав к себе малышей, а потом развернулся и потопал в лес. По дороге он натолкнулся на скриплера с чайником, тот проскрипел: «Доброе утро, давно не виделись!», но Пальтишко на приветствие не ответил. Он спешил в чащу, бросив фонарь посреди дороги.
– Грубиян, и всегда таким был, – проворчал скриплер. – Идите за мной, Генри и его друзья, чай готов.
– Заберу, чтобы Хью потом не говорил, будто я все вещи растерял, – твердо сказал Сван и повесил мешок себе на плечо.
– Вы идите, я скоро приду, – бросил Генри. – Мне нужно тут кое-что закончить. А, подождите! Хотел спросить: поможете мне отвезти Сердце во дворец?
– Ладно, – повеселел Сван. – А папе, чтобы не волновался, напишу, что у нас с Хью все хорошо и мы пока в приключении.
Агата кивнула с неохотой: кажется, домой ей не слишком хотелось. Но тут Сван хлопнул ее по плечу и крикнул:
– Эй, давай наперегонки!
И они помчались за скриплером, ловко огибая деревья.
Генри подождал, пока они скроются вдалеке, и бессильно привалился к дереву.
Никаких дел у него не было. Просто теперь, когда он убедился, что все в порядке, ему хотелось побыть одному. Забиться куда-нибудь, где будет тихо, и попытаться привыкнуть к мысли, что его отец, самый умный и самый храбрый на свете, врал ему всю жизнь.
– А ну стоять! – сказал за его спиной хриплый голос. – Медленно поставь на землю то, что у тебя в руках.
Генри застыл. До чего ж он дошел, если к нему смогли подобраться незаметно. Приказ повторили, и Генри опустил ларец на землю. В конце концов, драться легче, когда руки свободны.
– Подними руки и повернись, да без глупостей!
Он послушался. Перед ним стояли посланники – не все, человек двадцать, – и у каждого в руках был лук с натянутой стрелой. Олдуса среди них не было.
– Мы тебя выследили, теперь не уйдешь! – угрюмо сказал один, широкоплечий, тот самый, которому Джетт показывал фокус с монетой около Башни загадок. – Ты в городе от нас сбежал, ударил нашего капитана господина Прайда по голове, так что теперь, думаю, в Цитадель тебя не повезем. Я всегда говорил, что с таким, как ты, лучше на месте разделаться.
Генри огляделся, но роща уже окончательно опустела. Сердце у него застучало медленно и сильно. Если бы они хоть не целились в него. А так дело хуже некуда: как только он дернется, чтобы отбиться, они выстрелят. Должен быть другой способ… а что, если…
Генри расправил плечи. Не всему, что он теперь знал о жизни, его научил отец. Кое-что он за эти дни узнал и от других людей. Например, то, что слова – это тоже оружие.
– А что, собственно, случилось? – спросил он.
Посланники переглянулись.
– Не понимаю, чем такой мирный человек, как я, мог вызвать ваше недовольство, – продолжал Генри, осторожно подбирая слова.
– Что ты городишь? Ты же разрушитель! То чудовище, которое король велел обезвредить!
– Я? – удивился Генри. – Думаю, вы меня с кем-то перепутали. Я что, похож на чудовище?
Посланники посмотрели друг на друга, и на их лицах проступило недоумение.
– Вроде нет, – нестройно промямлили они.
– В таком случае, разрешите пройти, – улыбнулся Генри. Он и сам понятия не имел, где слышал все эти вежливые слова, они сами всплывали в голове, будто он знал их раньше, но забыл.
– Да ты же тот, кого мы задержали в городе! – рассердился широкоплечий и выше поднял лук.
Генри непонимающе нахмурился:
– Боюсь, у вас немного помутилось в голове. Вы хорошо помните последние дни?
По лицам посланников сразу стало ясно: вообще не помнят.
– Вот, у меня портрет где-то был! – нашелся один. Он убрал лук, вытащил из кармана смятый лист бумаги и протянул Генри.
Генри осторожно опустил руки, взял бумагу и долго на нее смотрел.
– Совсем на меня не похож, – наконец сказал он, глядя на свое мрачное лицо, выведенное углем. – От такого типа я бы сам подальше держался. Удачи с поисками.
Посланники уставились на рисунок, потом на него. Генри отвечал спокойным взглядом, старательно подавляя желание сбежать.
– Ты погляди на него, он же из благородных, – зашептал один на ухо широкоплечему. – Да и разговор учтивый. Тот-то дикий должен быть, как зверь.
Широкоплечий вздохнул, опустил лук, и весь его боевой задор сразу превратился в усталую неловкость.
– Простите, обознались. А вы не подскажете, где мы?
– На краю света, – усмехнулся Генри. – Хотите чаю? Тогда вам вон туда.
– Еще раз простите за беспокойство. Пойдемте, мы вас проводим. У вас какой-то предмет ценный, старинный. Если этот тип поблизости бродит, как бы он вас не обокрал. Да еще мы видели, что тут скриплеров – воришек – полно.
Генри со вздохом поднял ларец и в окружении толпы посланников пошел в ту сторону, куда умчался скриплер с чайником.
Когда они вышли из рощи, у Генри перехватило дыхание. Так вот куда делись все люди! Кажется, они поняли, что на открытом пространстве искать своих будет легче.
У самой кромки рощи хозяйничали скриплеры. Будто не слыша суеты и отчаянных криков людей, они расставляли столы, стулья, стелили ковры там, где столов не хватало, таскали воду, раскладывали еду. Несколько столов были заняты. Судя по счастливым лицам, за ними собрались те, кто уже нашел своих родичей. Люди обнимались, качали на коленях измученных детей. Генри вдруг увидел мальчика, который дал ему клетчатый платок. Похоже, во время пожара его все же поймали войска: он был весь в саже. Но сейчас он ел яблоко, а родители обнимали его с обеих сторон. Увидев Генри, мальчик помахал ему рукой, и Генри поднял ладонь в ответ.
Сотни людей по-прежнему бродили по Пропастям, повторяли имена, заглядывали в лицо каждому встречному, и то тут, то там слышались взволнованные возгласы тех, кто отыскал своих. Генри долго смотрел, как освещаются радостью их лица, когда они находят тех, кого искали.
А потом его потянули за штанину, и он увидел маленького скриплера с молодой, свежей корой.
