скачать книгу бесплатно
Заложница Шумера. Рождение Истины
Татьяна Снежко
Пройти сквозь лед и огонь. Провалиться в подземный океан. Остаться без руки с вырванным сердцем. Заняться любовью с шумерским богом и наутро ничего не вспомнить… Чёрт бы побрал это журналистское любопытство, из-за которого пришлось вернуться на Шумер! Однако нечто более ужасное поджидает её на Земле… Что делать, когда трансформируешься в прямом эфире у всех на глазах? Как редактору новостного канала самой не стать поводом для новостей? Она сильно изменилась, и следует хорошенько подумать, как овладеть собой и избавиться от злобных шумеров. Путь к Истине только начат. И неужели ей предстоит идти по нему одной?
Татьяна Снежко
Заложница Шумера. Рождение Истины
Часть 4. Путешествие в прошлое
Глава 1
– Э-эл… – глубокий, удивительно чистый голос завораживал, заполняя тягостную пустоту внутри. Гипнотическое эхо освободилось из подсознания и взывало. – Э-эл…
Этот тихий зов вырвал меня из темной бездны. Знакомый и одновременно чужой голос звал мужчину, которого я не знала, но тот хрустальный голос, очевидно, знал его хорошо.
– Будь её проводником на Земле, чтобы она могла надежно и прочно себя чувствовать. Стань якорем в том мире до конца, чтобы ни случилось, пока я не буду готова принять истину такой, какая она есть. И тогда я освобожу тебя от Шумера.
Я словно подслушала чужую тайну, и жутко хотела узнать, о чем будут говорить дальше. Но вокруг перестали пульсировать космические струны, и неистовый дух испарился, оставив без сил. Затем на какой-то миг показалось, что пространство и время распяли мое тело между небом и землей. Будто Вселенная решала, что делать с ним дальше. Передумав поглощать, она выплюнула его обратно, окатив удушливой волной, которая прокатилась по всему телу, отдавая блуждающей болью.
Ну, вот и все! Вернулась! Жестокий и опасный мир принял меня как не родную. Тысяча энергетических стрел пронзили слабое тело, и оно провалилось куда-то вниз.
Обладательница того прекрасного хрустального голоса, кто она?
И этот Эл, кто он? Или может она произнесла Фэл?.. Феликс? Это был ты?..
Смогу ли я найти ту загадочную женщину? Ох, чувствую я, всё началось именно с неё.
Приземление было жестким: в спину впились деревянные брусья. Голова и руки безвольно повисли, ноги совершенно не чувствовались. Неужели это перелом позвоночника? Лучше бы тогда головой ударилась: не пришлось бы жить калекой. Огромный минус новой оболочки – ее эмоциональная и физическая чувствительность.
Неожиданно я пожалела о своем решении остаться. За все время пребывания на планете всего лишь на один вопрос был получен ответ, а осталась еще тысяча. Меня охватило такое отчаяние, что перестала ощущаться острая боль в области лопаток. Господи, даже если что-то еще узнаю, у меня никогда не получится отсюда сбежать.
– Ты сможешь, – запульсировал в моей голове мужской голос.
– Не смогу, – просипела я вслух. Во рту все пересохло, и язык прилип к небу.
– Сможешь, – повторил он тоном, не терпящим возражений.
Не убедил. Вот только я заложница и не хочу с ним спорить. Пусть будет, как будет. Ни сил, ни тем более желания сопротивляться неизбежному не было.
Сквозь мутное сознание извне пробились тягучие, как на заезженной пластинке, голоса.
– Абэ, неужели было недостаточно установить связь? Пытаться управлять первородной энергией не лучшее твое решение, – это был голос Феликса.
– Первородной? Я не почувствовала в ней пробуждение изначальной, и на твоем месте не была бы так уверена в этом, – послышался голос Абэ.
– Ты даже не поняла, что потеряла часть себя, так неосторожно и бездумно прикоснувшись к ней.
– Не говори мне о своих догадках. И тебе не стоило нарушать правила игры. Точность правил – наше все. Участвовать должен только один.
О чем они говорят? Разве на сцене был второй участник? Я думала, что лохматая копия Преподобного – всего лишь голограмма. Интересно, кто такая Первородная, с которой у Абэ произошел серьезный конфликт? Может быть, местная шаманка или еще выше – президент планеты? Все так запутанно, точно уравнение с пятью неизвестными и одной постоянной, где эта постоянная – я. И она постоянно во что-то влипает, как сейчас.
Шевелиться, а тем более открывать глаза совершенно не хотелось. В битве титанов землянам лучше побыть в стороне. В любой ситуации нужно больше слушать, чем говорить.
– Абэ, твоя игра – твои правила. Причем здесь точность? – раздался голос Мордашки. – В нашей жизни нет ничего точного. Не в этом ли ее прелесть?
– Исчезни, Четвертый, – скомандовал Феликс.
И Мордашка тоже здесь. Этот негодяй оказался не только любителем острых ощущений, но и философом. Только вот никак не пойму, зачем он там в арке толкнул меня к краю, а затем ждал, когда я сама упаду. Логичнее было бы сразу сбросить меня вниз – и дело с концом. И как я сразу не догадалась, что это еще один брат Феликса? Теперь я знакома и с Четвертым. Вся его большая семейка старается окружить меня чрезмерным вниманием, пытаясь спровадить подальше, как нерадивую «невестку». Похоже на банальную мелодраму. Прискорбно, что технологии на Шумере развивались миллионы лет, а отношения остались средневековыми.
Баттл между Феликсом и жемчужной дивой продолжался.
– Абэ, ты ведь не человек, но почему-то видишь только то, что видишь. Быть шумером – значит видеть то, что не видели все, и думать так, как не думал никто, – с укором произнес Феликс.
– Видеть легко, труднее предвидеть, – уточнил Четвертый.
– В отличие от Абэ, у тебя, брат, с предвидением не должно было возникнуть сложностей. Но и ты настолько погрузился в будущее, что в настоящем не видишь дальше собственного носа, – снова Феликс.
– А вот я чувствую в ней энергию Дамо, – глухо сказала Абэ. – Знаешь, когда рушится мир? Когда ты его рушишь. Ты меняешь наш мир для нее, но в нем уже не будет нас.
– Жаль, что, не зная главного, ты делаешь ошибочные выводы, – голос Феликса стал жестче.
– Главное в том, что во Вселенной боги – это мы, – отрезала Абэ. – А ты, как и он, хочешь это изменить.
– Вселенная – лишь механизм для создания богов. Самый сильный бог тот, который творит следующую ступень эволюции. И Дамо создал ее. Дуайены сколь угодно могут заблуждаться, но в тот момент, когда исчез Дамо, мир начал меняться, и никто и ничто уже не сможет это остановить, – он заговорил вдруг тише. – Ты, как и другие, не способна осознать свои ошибки. Но учти, богиня игры, не завышай представлений о собственных способностях. Будущее никому не гарантировано.
Конечно, спокойствие и терпение – это величайшие проявления внутренней силы и, как цитировали богов в священных писаниях, это величайшие добродетели. Но, Преподобный, теперь, когда стало ясно, что очередное покушение на мою жизнь организовала Абэ, к чему вся эта вежливость? Она как фиговый лист эгоизма, который сейчас нафиг не нужен. Феликс мог бы опустить все эти бла-бла-бла про перемены и будущее и просто сказать: не лезь не в свое дело, блондинка крашеная! Если они боги, то почему не оставят меня в покое? А бог по имени Дамо, который что-то сотворил и исчез, как и остальные, тоже был против меня? Неужели на этой планете только Феликс на моей стороне?
– Вы оба то ли ужасно милые, то ли просто ужасные, – Абэ вдруг звонко засмеялась.
А она молодец! Смех – отличный выход из неприятного положения. В любой ситуации улыбайся. Тебе это ничего не стоит, но многое дает.
Только сейчас я обратила внимание, что на ней больше не было того роскошного платья. Тело Абэ покрывала ледяная корка. Капли воды, до этого искрящиеся белым жемчугом, замерзли и превратились в скорлупу, которая издавала легкий хруст при движении, но не ломалась и не осыпалась.
– К счастью, все закончилось хорошо, – как ни в чем не бывало, продолжила богиня черного юмора. – У меня не было дурных намерений. Как мне тебе это доказать?
– Мне это ни к чему, – Феликс по-прежнему был сама любезность. – Чтобы избежать последствий, лучше докажи это ей.
– Ей? Только тратить свое время, – возмутилась несостоявшаяся богиня смерти Кали.
Этими словами Абэ четко указала, что богиням Олимпа не пристало общаться с низшим существом, коим, по ее мнению, являлась я.
– Вы двое такие глупцы, – ее голос стал жестче. – Ужасно глупые и эгоистичные. Не обманывайте себя, будущего для вас нет. Даже хвараны подтвердят, что…
Женщина вдруг резко замолчала на полуслове. А я почувствовала, как брусья подбросили вверх мое переломанное тело. От встряски я открыла глаза и неожиданно для себя оказалась на руках Преподобного и даже невольно вцепилась ему в шею, чтобы удержаться.
Быстро оценила ситуацию. Во-первых, упала я не на деревянные брусья, а руки телохранителя успели меня поймать. Во-вторых, спина моя совершенно целехонькая, с нервными окончаниями все в порядке, раз руки двигаются. Вон как они вцепились в могучую шею шумера. Начало хорошее. Надо же, сколько позитива и в одни руки. Я слегка похлопала ладошкой по крепкой мужской шее. Отлично, пальчики тоже работают. Ну, слава богу, а то я переживала и в отчаянии попутала Феликса со строительными брусьями. О, Создатель, почему ты создал шумеров твердыми, как дерево? А, кстати, кто же тогда создал самого шумерского Создателя?
Мы стояли на обломках ледяного амфитеатра: я на руках у Феликса, рядом Абэ и Четвертый. Вокруг нас стеной расползался рыхлый белый туман. И больше никого. Лишь розовые солнечные лучи пробивались сквозь дымку. Преподобный окинул меня внимательным взглядом и, убедившись, что я в порядке, вновь повернулся к Абэ.
– Думаешь, ты в том положении, чтобы раздавать советы? Вряд ли ты сможешь доказать, что хотела, как лучше.
Проклятье! Как же эта женщина бесит своим высокомерием! Мы с новым приятелем Феликсом мирно прогуливались на этом чудаковатом празднике. Совершенно никого не трогали, даже в мыслях такого не было. Так нет же! Угораздило нас встретить дамочку, которая вынудила моего спутника поучаствовать в какой-то безумной игре с летальным исходом только для того, чтобы понять, из какого вещества я состою. Да на кой черт сдались ее доказательства после того, как она сбросила меня с пятиэтажки?
Переполненная праведным гневом, неожиданно для самой себя я, низшее существо, встряла в разговор богов.
– Доказательства? – громко возмутилась я: мой язык, наконец-то, отлип от неба. – Ну, что же. Раз я не телепат и не могу увидеть истину, – в голосе прорезались истерические нотки, – тогда пусть она разрежет голову и покажет свои кристально чистые мысли.
Абэ какой-то миг выглядела ошеломленной, прежде чем ее глазам вернулось обычное насмешливое выражение и губы расплылись в улыбке. Она решила, что я шучу. Только я уже достигла того уровня гнева, когда сама не знала, шучу я или нет.
– Знаешь, а я не шучу, – серьезно ответила я на ее немой вопрос.
За то, что Абэ устроила мне испытание на человеческую живучесть, хотелось стереть ее в порошок. Нет, я не кровожадная, да и шумерской крови не жаждала. Откуда в них кровь, они ведь не люди? Но тем не менее очень хотелось, чтобы эта зловредная дама исчезла.
Хоть гнев и затуманивал разум, мысли вновь вернулись к волнующей меня теме. Я сильно сомневалась, что после недавних событий я все еще человек. Возможно ли, что я стала бессмертной, как они? В голове не укладывалось, как произошла моя реинкарнация. Сначала из меня вытекла бочка крови, и, утекая, убила меня. Убила ту прежнюю женщину с Земли. А затем доктор Рэм оживил или возродил новую меня. Всего лишь миг назад меня пронзали космические струны, утягивая в темную бездну Вселенной, и вот я вновь жива. Если в реальном мире и существует реинкарнация, то по идее это должно быть перемещением сущности в иную плоть. Только в моем случае плоть остается той же, а вот сущность не знает границ. Путешествуя в пространстве и времени, она, если и попадает в чужую плоть, то потом все равно возвращается в свою. Никто так меня не понимает, как я сама себя не понимаю.
Что-то очень важное постоянно ускользало. Я никак не могла поймать мысль за хвост, и от этого инстинктивно впилась ногтями в неподатливую теплую кожу шумера, но он даже не вздрогнул. Пока я некоторое время пребывала в раздумьях, в воздухе повисла тишина. И это напряжение требовало действий.
– Седьмой, а твоя женщина со мной заигрывала, – произнес вдруг Мордашка, прищурив огромные голубые глаза.
Четвертый брат, имени которого я пока не знала, решил как-то уж двусмысленно напомнить о своем существовании. По-видимому, он захотел разрядить обстановку, и это был как раз тот случай, когда лучше промолчать, а родители его этому не научили.
– А ты, что же, растерялся? Я не возражаю, наслаждайся, – отбрил его Феликс и, развернувшись спиной к собеседникам, понес меня прочь.
Мы ушли от них, не простившись, быстро, не оглядываясь назад. Подмывало желание плюнуть на все и бежать отсюда все равно куда, лишь бы вырваться из этого ада, пугающего своей непредсказуемостью и зловещей обреченностью. Но с каждым шагом я обретала уверенность и даже немного пригрелась в объятиях Преподобного так, что чуть не уснула. Последний раз на руках меня носили только в детстве.
Кромешную тишину нарушало шлепанье босых ног по мокрой поверхности. Осколки шумерского ледяного Колизея медленно испарялись и туманом уходили в небо.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Феликс.
– Как человек, которого только что дважды пропустили через мясорубку.
– Для тебя все всегда заканчивается хорошо.
– Только ты так считаешь. Ничего хорошего не вижу в этом ужасе без конца.
Мне вдруг страшно захотелось спать. Попыталась сдержать зевок, но не смогла и уткнулась в мужское плечо, прикрыв им рот. После опасного приключения хотелось нажать кнопку перезагрузки. Только где ее у себя найти? Не дай бог мне уснуть. В прошлый раз сонливость закончилась таким кровавым фонтаном, что душа покинула тело.
Феликс повел плечом, отбрасывая мою сонную голову.
– Будь по-твоему. Если все закончилось плохо, значит это еще не конец.
Ох, мне бы твою самоуверенность, полубог! Уже ничего хорошего от этой планеты не жду. Так устала от недосказанностей, иллюзий и тревог! Все эти попытки спровоцировать или убить меня ужасно надоели. Внутри нарастала пустота и невероятная тяжесть.
Феликс продолжал идти. Я не знала, куда ведет наш путь и как долго он еще продлится, поэтому начала считать шаги. Раз, два, три… четвертый брат. Братья! Мне вдруг стало интересно, насколько велика его семья. Из семерых братьев я пока имела честь познакомиться с братом Первым – Каем, Вторым – Рэмом. Мордашка – Четвертый. Есть еще Эр, порядковый номер которого мне неизвестен, но он сейчас не на Шумере. Поэтому вряд ли встретимся. Зато угораздило познакомиться с его женщиной.
Жемчужная красавица Абэ переплюнула всю любопытную родню Феликса. В попытке понять мою сущность она чуть не вырвала мое сердце, а затем почти похоронила меня под руинами ледяного Колизея. Послать бы всю эту большую шумерскую семейку подальше! В космос. Там оставить и забыть.
Господи, какое счастье, что я единственный ребенок в семье! Родители и бабушка окружили меня заботой, вниманием, лаской, создав атмосферу умиротворения и счастья. Хотя когда-то я сожалела, что у меня нет такого заботливого брата, как у Дашуты, или сестры, как у Марго, которая подарила бы мне замечательного племянника, раз уж так случилось, что своих детей у меня не будет. Зато теперь осознала, какое это несчастье иметь семерых братьев, которые буквально отравляют твою жизнь. Говорят, что слишком много бывает только родственников, а родственных душ всегда мало. Глядя на происходящее, с этим трудно поспорить.
Без надежды на вменяемый ответ я со вздохом спросила:
– За что они меня так ненавидят?
– Ну, как сказать, – Феликс слегка подкинул меня, от чего я невольно клацнула зубами.
– Один черт! Как есть, так и скажи, – недовольно буркнула я.
– По разным причинам.
– Спасибо за ответ, мне аж легче стало!
– А ты сочувствия хотела?
– Не нуждаюсь в сочувствии. Я выше этого.
Было бы наивно рассчитывать хоть на каплю сочувствия от кого-то на этой планете.
– Я тоже так думаю, потому и не сочувствую, – согласился сама великая любезность и внимательность.
И Феликс, пользуясь моей беспомощностью, подкинул тело вверх еще пару раз. Позвонки хрустнули, и я обмякла. Вот истукан бесчувственный! Не знаю, для чего он это делает, но, похоже, пытается душу из меня очередной раз вынуть.
– Хватит меня трясти – не кирпичи несешь!
– Ее спасаешь, понимаешь ли, а она ворчит, – хмуро буркнул телохранитель.
Он был высокомерен и слегка снисходителен. Впрочем, как всегда.
А ведь он прав. Что же я творю! Так глупо и недальновидно постоянно возмущаться любым его действием или бездействием. Конечно, сложно сдержаться из-за непонимания их причины. Но тем не менее зеленоглазый ангел-хранитель очередной раз спас мою загадочную жизнь. Большущее тебе за это земное спасибо, мой дорогой спутник поневоле. Но так трудно испытывать искреннюю благодарность, когда ты постоянно на нервах в окружении недоброжелателей и вымотана донельзя. Только вот ума не приложу: когда все на планете против, зачем он меня спасает? Да уж, моим умом шумеров не понять.
Домыслить я не успела, завизжав от окатившей меня с ног до головы ледяной воды.
– Э-эл! – заорала я.
Глава 2
Шок оказался таким, что перехватило дыхание и я закашлялась, выплевывая осколки льда. Забыв о благодарности за спасение, я возмущенно колотила кулаком в грудь носильщика, не переставая кашлять. Ирод, предупреждать же надо! Осколки раздирали горло, в груди неимоверно жгло. О, создатель! И за что мне все это? Неужели это никогда не закончится?
Только подумала, как ледяной поток тут же прекратился. Чудеса! Горло тоже отпустило. Кашлянув еще пару раз для профилактики, протерла мокрой ладонью глаза и с удивлением обнаружила, что стоим мы под огненным куполом. Он переливался и двигался, меняя цвета, а по cтенам и потолку струилась вода, в которой алмазной россыпью блестели кусочки льда. Шатер производил впечатление довольно уютного места. Эту великолепную картину портили только шумеры, вальяжно развалившиеся на полу среди массивных цветных подушек.
– Здравствуйте, господа-товарищи! – громко поздоровалась я.
Вот и зачем я все время стараюсь быть вежливой, когда на меня смотрят волком?
На секунду голоса утихли, и головы развернулись в нашу сторону. На лицах отразилось неподдельное любопытство, а в глазах промелькнуло неясное сияние. Даже если обо мне здесь ничего не слышали, то сложно было не обратить на меня внимание. Размерами я выделяюсь из общей массы трехметровых великанов.
На душе у меня было как-то неспокойно из-за повышенного интереса к моей персоне. Почувствовав это, Феликс сильнее сжал меня, но я лишь еще больше напряглась. Ощущая тяжесть и силу его ладоней, я на миг оцепенела, а потом легко, не встречая сопротивления, потянулась навстречу его рукам. Каждая моя клеточка заряжалась сверхчувствительностью, и неконтролируемая энергия выплескивалась за границы физического тела, желая проникнуть в сущность Преподобного. Феликс не замечал происходящего со мной и по-прежнему был все так же невозмутим. Он медленно заглядывал в глаза каждого из присутствующих, и те отворачивались, продолжая разговор. Казалось, он деликатно намекнул заниматься своим делом и не трогать гостью этой планеты. И шумеры тут же потеряли к нам интерес.
Некоторое время Феликс стоял, задумавшись, не меняя позы. По залу пронеслись звуки бирюзовой музыки, похожей на расслабляющий шум океана. Легкий ветерок коснулся пяток, затем пробрался под платье. Вот блиин! Напрочь вылетело из головы, что я в оборванном платье и к тому же сверкаю почти голой попой.
