скачать книгу бесплатно
– Первый, я Третий. Нет, не видел.
– Третий, разобраться, где он, доложить.
– Первый, Первый. Я Четвертый. – Заместитель командира части по воспитательной работе подполковник Кайгородов. – Докладываю: когда выдвигался по тревоге, видел Девятого у него дома, на балконе, пьющего кофе!
– Второй, Второй. Я Девятый. Что хотел?
– Девятый, я Первый. Ты где был?
– В своем районе патрулирования около ЭМО[5 - ЭМО – энергомеханический отдел.] и складов ГСМ.
– Я Пятый! Девятый, тебя на месте не было! Ты дома кофе пил.
– Я Девятый! Докладываю – не кофе, а чай, и…
– Девятый, Пятый, Третий. Я Первый. После отбоя тревоги – ко мне. Как поняли?
– Первый, я Третий. Понял вас.
– Я Девятый. Понял.
– Я Пятый. Понял.
23 ч. 15 мин.
– Второй, Второй. Я Девятый. Прошел грозовой разряд над складами ГСМ. Прошу разрешение на вскрытие объекта в присутствии сторожевого поста.
– Девятый, Второй. Я Пятый. Вскрытие разрешаю.
23 ч. 17 мин.
– Второй, Второй, я Девятый. Вскрыли объект, наблюдаю воспламенение одной из цистерн с дизельным топливом!
– Второй, Второй, я Третий. Срочно «четвертый ход» к складам ГСМ.
– Третий, я Второй. Понял вас.
– «Ход-4», «Ход-4», я Второй. Прием.
– Я «Ход-4». Все слышал. Уже выдвигаемся.
– Я Девятый. Очаг возгорания по всей цистерне. Видимо, ее облили дизельным топливом. Дыхательный клапан отсутствует! Из отверстия на месте его установки бьет пламя!
– Девятый, я Первый! В смысле – как отсутствует?
– Первый, Первый, я Пятый. Эта цистерна выведена из эксплуатации на промывку и техобслуживание. Из нее должны были сегодня слить остатки дизельного топлива.
– Девятый, я Первый. Отойди на безопасное расстояние!
– Первый, я Третий! Слышал взрыв в стороне ГСМ!
– Терентьев, я не глухой! Девятый, Девятый! Прием!
– Девятый, я Второй, прием!
– ДЕВЯТЫЙ, ДЕВЯТЫЙ, Я ПЕРВЫЙ, ПРИЕМ!!!
…
23 ч. 17 мин.
– Я Первый! Циркулярно! Всем охраняющим АХТ, «Ход-1», «Ход-2» – на склады ГСМ! Всем ясно?!
– Пятый принял!
– «Ход-1» принял!
– Третий принял!
…
На территории складов ГСМ бушевало пламя. Да и не было больше этих складов…
Пламя не могли сбить еще на протяжении восьми часов…
Момент взрыва
– Ну что, Сэт. Этот смертный тебя устраивает?
– Да. Можешь начинать.
И никто не видел, как за тысячные доли секунды до того, как капитана Вихря накрыла волна горящего топлива, от него отделилось белесое облачко, очертаниями похожее на человека, превратилось в точку и исчезло, ярко сверкнув на прощанье…
Конт Истамирэль, из дома Изумрудного Клинка
– Истамирэль, хватит обвинять себя в случившемся. Ты ни в чем не виноват.
Это моя сестра Рокуэл, сидя рядом на кровати, пытается успокоить меня. Хотя необходимости в том не вижу, поскольку спокоен. Главное, что жизни Палаэля ничто не угрожает…
– Конечно, Рокуэл, в случившемся прямой моей вины нет. Но я мог отговорить Палаэля!
– Знаешь, Истамирэль, – сестра положила свою ручку мне на плечо, – вместе с Палаэлем вы совершили за свою жизнь столько необдуманных поступков, которых совершать не следовало… И все они, как правило, были связаны с риском для жизни либо вашей, либо окружающих вас эльфов. И никто из вас друг друга не отговаривал! Так что рано или поздно подобное должно было произойти.
– Под этими поступками ты подразумеваешь те невинные шутки, которые мы иногда устраивали?
– Ничего себе невинные шутки! Это вы так считали, но не окружающие. Одна ваша шуточка с пауком чего стоила. А если бы он меня укусил? Об этом вы не подумали?
– Ну… Дежурные целители недалеко были, так что все держалось под контролем. – Я невольно улыбнулся, вспомнив тот случай. – Тебе, понятно, не понравилось, но все смеялись, когда ты с криками носилась по всему дому в чем мать родила. Поначалу-то все думали, что тебя убивают, даже гвардейцы сбежались. Но когда ты указала на раздавленного паучка на своей пятой точке… Было весьма забавно!
Сестра поморщилась. Ясно. Не слишком приятные для нее воспоминания.
– Ты все еще на меня обижаешься? – улыбнулся я.
– Нет, сколько времени прошло-то с тех пор. – Рокуэл изобразила неестественную улыбку, получившуюся у нее какой-то натянутой.
– Понятно, все еще обижаемся, – резюмировал я. – Только вспомни, сколько раз ты отомстила мне за ту невинную шутку, совершенную двумя детьми. Причем привлекая к процессу охоты за мной своих подруг. Никогда не подозревал, что ты можешь быть настолько злопамятной!
– Нечего было так шутить. Жалко, что второго дитятку поймать не получилось.
– Да-а-а, – протянул я, – Палаэль полсезона у нас не появлялся. Хорошо ему тогда было. Избежал твоей мести, элементарно не приходя к нам в гости, а я никуда деться не мог, поскольку живу с тобой под сенью листвы одного дерева.
– Так зачем вы поехали на то озеро? – переменила тему сестра. – Неужели действительно просто со скалы в него попрыгать?
– Да, – кивнул я, – хотелось, как в детстве. Скоро в Академию магии ехать, вот и решили посетить то озеро, на котором часто бывали раньше. Ты же тоже там в свое время целыми днями с подружками пропадала. Захотелось нам напоследок развеяться… Наставники вместе с родителями за четыре декады, прошедшие с момента поступления, настолько мозги проели своими наставлениями перед дорогой, что у нас возникло желание от них сбежать. Лучше бы дома сидели.
– Понимаю. Вот только, когда мы отдыхали около озера с девчонками, нам не приходило в голову прыгать в озеро со скалы, которая расположена от кромки воды шагах в двадцати! Как вы собирались до озера-то долетать? К тому же под той скалой множество острых камней.
– Ты уже ответила на свой вопрос. Именно долетать. Палаэль предложил использовать заклинание левитации. Я пытался его отговорить, но где там! Он же упертый, сама знаешь.
– Да уж. – Рокуэл с ногами забралась на мою постель, устраиваясь поудобней. – Но, как я понимаю, сорвался он со скалы не во время этих сомнительных прыжков.
– Ничего мы не успели, – пожал я плечами, – оставили коней под скалой и полезли. А когда до вершины оставалось совсем чуть-чуть, Палаэль сорвался.
– Оступился?
– Нет, с координацией у него всегда было все в порядке. Просто выступ под ногой вдруг раскрошился. Я лез следом за ним, поэтому все видел. Представляешь, обычный выступ! Я бы тоже на него ногу поставил, если бы оказался первым. Ладно бы на нем трещины были, так нет же. Хотел еще попытаться подхватить Палаэля, когда он начал падать.
– И?
– Не успел. Да и позже, после всего, подумав, пришел к выводу, что полетели бы с ним в этом случае вместе. Представляешь? Мы бы оба умерли там от полученных ранений, так как кроме нас на озере в тот момент никого не было. Так хоть я до дому Палаэля дотащил. Я смутно помню, урывками… как спускался, как снимал Палаэля с камней, крепил его к коню, возвращался домой. Потом помню дом Палаэля, выбегающих родственников, короткий разговор с целителями. В себя пришел уже в своей комнате.
– Говорят, что с Палаэлем все в порядке, – заметила Рокуэл.
– Да, – кивнул я, – заходила мать, сказала об этом. Правда, заметила, что послезавтра я еду в академию один. Значит, все-таки повреждения у Палаэля очень серьезные. Им же архимаги занимаются и при незначительных ранах поставили бы на ноги уже к сегодняшнему вечеру. Я даже представить боюсь, что с ним.
– Не волнуйся, все будет в порядке. – Сестра поднялась с кровати и, погладив меня по голове, вышла из комнаты.
Великокняжеский дом Алмазной Короны.
Комната целителей. Капитан Вихрь (Александр)
Темнота.
Открываю глаза, но сфокусировать зрение не получается. Закрываю глаза.
Я что, вчера перебрал? Голова немного побаливает, все кости ломит. Та-а-ак… Пытаюсь вспомнить, что я вчера делал. И с кем. Мать твою, как же голова разболелась! Чувствую, что становится плохо. Очень плохо. Куда-то проваливаюсь…
Иду вместе с майором Тишкиным в штаб округа. Он к нам прибыл из Чечни. Назначили начальником вещевой службы. Здоровый мужик, с явно оформившимся «амортизатором любви». Ну так он сам свой живот называл. Мне самому надо в КЭЧ, но поскольку машину до Екатеринбурга командир выделил одну, пришлось совместить и его дела, и мои. В штабе округа у дежурного подполковника выяснили, что начальник вещевой службы округа заболел. Вместо него остался прапорщик, который ни хрена никому не дает. Видимо, чтоб начальник потом не орал, что дал не то и не тем. Но Тишкина это не остановило.
– Смотри, Саня, и учись, пока я с тобой, как надо прапороидов воспитывать… Обрати внимание, КАК с ними надо разговаривать! Научишься – будешь жить хорошо, все и всегда будет поступать тебе вовремя! – С этими словами Тишкин решительно направился на третий этаж, где, как объяснил дежурный, и находилась резиденция оного прапорщика. Мне почему-то стало его заранее жалко.
К слову будет сказано, по всему штабу округа шел грандиозный ремонт. Все везде завалено, всюду строительные материалы и мусор. Прочие прелести подобных мероприятий в виде праздношатающихся рабочих, постоянно висящей в воздухе пыли, повсеместной грязюки по колено и многого другого, тоже присутствовали.
Добрались мы, значит, до цели – обычной двустворчатой деревянной двери. Ни надписей на ней, ни других обозначений. Но точно – она. Тишкин приостановился и со всего размаху впечатал в эту дверь свою правую берцу сорок последнего размера. Дверь разве что не вынесло с петель! Заходит внутрь со словами: «Ну, здравствуй…» Я за ним. Тут утыкаюсь ему в спину, чувствую – сдает назад. А позади я. Выглядываю у него из-за спины. Картина: длинный стол-взлетка, за ним сидит штук десять полковников, успеваю заметить парочку генералов, а во главе стола – медленно наливающийся кровью первый заместитель командующего Приволжско-Уральским военным округом генерал-лейтенант Мирошниченко. Совещание, видите ли, он тут проводить соизволил. Как впоследствии выяснилось, каморка с нужным прапорщиком находилась этажом ниже, а здесь был кабинет первого зама… Начинаю тоже сдавать назад, уже синхронно с Тишкиным. И тут раздается рев:
– Вы-ы… ты-ы-ы!.. А ну, стоя-а-ать!!!
Из этой обители, в которую мы имели честь так неосторожно войти, мы вышли минут через пятнадцать. Оба красные как раки. С разорванными (в моральном смысле) пятыми точками… Повезло еще, что наша часть московского подчинения, а не окружного.
– Не-э-э, Игорь, – говорю я минут через пять, когда в себя приходить начали, – не буду у тебя учиться с прапорщиками разговаривать. Неприятное это занятие.
Тишкин ничего не ответил, механически перебирая ногами в направлении нашего уазика.
Снова выныриваю из глубин своего сознания. На этот раз попыток открыть глаза не делаю. Попробовал прислушаться к самому себе. Вроде руки целы, ноги тоже чувствую. Тело на данный момент не болит. Вновь пытаюсь открыть глаза. Фокусирую взгляд. Вроде получается. Поворочал шеей – тоже нормально. А что это у нас вокруг? Какое-то сплошное покрывало со всех сторон. Ба-а-а… Да это же похоже на балдахин над кроватью! Точно, у женщины дома оказался. Ну и где я вчера так прекрасно «посидел»? Еще раз попытаемся вспомнить.
И тут воспоминания навалились на меня каменной плитой! И тревога по грозе, и патрулирование по установленному маршруту, и пожар на складе ГСМ, и взрыв цистерны, и накатывающая на меня стена огня. Понимаю, что после такого выжить вероятность слишком мала. Да если бы и вытащили меня каким-то чудом из окружающего на тот момент ада, то ожоги были бы несовместимы с жизнью. Ведь фактически искупался в горящем топливе. Никакой камуфляж не спас бы. Здесь же насколько чувствую свое тело, никаких повязок и тем более ожогов. А может, я уже на том свете? Только больно странный он какой-то, этот «тот свет». Противоречит всем церковным канонам. Там же вроде врата должны быть. И святой Петр на страже их, распределяющий поток душ на праведных при жизни, и неправедных, направляя первых в рай, а вторых – в места, предполагающие наличие печей, расплавленной лавы и других адских прелестей. Да и ощущения слишком реальные, а душа не материальна, поэтому не должен чувствовать свое тело. Так, во всяком случае, мне казалось. И что дальше делать? Хотя, если подумать, за мной кто-то ухаживает. Или нет? Ну в конце концов, кто-то же меня сюда принес? Белье опять же наверняка меняют – пахнет свежестью. Значит, остается только ждать. Может, кто придет и прояснит ситуацию.
На этом попытался абстрагироваться от окружающего мира и ни о чем не думать. Через некоторое время задремал.
Проснулся я от голосов. Мужской и женский, довольно приятные, мелодичные. Только вот говорят на каком-то иностранном языке. Точно не немецкий, его я в школе изучал, но и не английский – его опознать я бы смог. И какие иностранцы в центре России-матушки, да еще на закрытом объекте министерства обороны? Приоткрыл глаза и скосил их в сторону говоривших. Балдахин был откинут, открывая вид на помещение, где я нахожусь. Точно не госпиталь – убранство хоть и необычное, но явно дорогое. В госпиталях все попроще и победнее. Всюду, где только можно, стоят горшочки с цветами самых разнообразных форм и расцветок. Мебель выполнена под антиквариат, причем не фабричного изготовления! Комод, стулья и все прочее явно собраны вручную. Окна чуть прикрыты шторами, на которых что-то изображено. Подробнее из-за складок рассмотреть не удается. Как понимаю, кровать расположена около стены, противоположной окнам.
Тут мой взгляд падает на две фигуры, стоящие чуть правее от окна, находящегося рядом с входной дверью. По всей видимости, от их голосов я и проснулся. В этот момент они решили приблизиться, и мне удалось их рассмотреть подробнее. Та-а-ак, кто тут у нас? Женщина, очень красивая, лет двадцати пяти. М-да! Ну и одеяние у нее! Как помню, подобные платья носили в восемнадцатом-девятнадцатом веках. И то лишь на балах. Сверху с корсетом, внизу очень пышное, состоящее из множества юбок, собранных по принципу матрешки. На плечах накидка. В принципе все вместе смотрится очень красиво. Сама блондинка, глаза темно-зеленые. Контактные линзы? От природы таких глаз не бывает. Слишком большие, да и форма необычная. Миндалевидные они у нее. Ни разу таких не встречал. Наращенные ресницы только подчеркивают эту необычность. Нельзя делать ресницы такими длинными, тут явно мастер по наращиванию перестаралась. Еще какая-то неправильность в ее образе есть, но определить не могу.
Переношу взгляд на ее спутника. Молодящийся дедок с седыми, до плеч, волосами. В длинной мантии зеленого цвета, с посохом. Набалдашник у посоха очень занимательный – по виду ограненный сапфир, вот только размером с кулак. Сколько же это удовольствие стоит?
– Линоэ воаэр Палаэль, ои уариитмой?
Это что, она меня спрашивает? И тут до меня доходит, что именно мне кажется неправильным во внешнем виде этих людей. Уши! Они не как у людей! Заостренные сверху, на самых кончиках!
– Палаэль, заоит смолоон? – Уже дедуля решил обратить на себя мое внимание.
Я откинулся на подушки, закрыл глаза, снова открыл. Посмотрел на посетителей – ничего не изменилось. Либо у меня галлюцинации, либо я в психиатрической больнице. А может, то и другое одновременно? Ведь девушка-то могла сделать себе пластику, нынче на это мода – то грудь, то попа. Вот теперь до ушей добрались. Но дедуле это зачем? Так что явно у меня какие-то видения, не относящиеся к реальной действительности. Закрыл глаза и сосредоточился на себе. Если это сон, то его можно прервать. Необходимо попытаться проснуться.
– А-а-а… – В буквальном смысле слова я подскочил на кровати, после того как что-то острое вонзилось мне в предплечье. Пытаюсь понять, в чем дело. Да это же дедуля в меня какую-то иголку воткнул с шариком на конце! И сейчас этот шарик внимательнейшим образом рассматривает.
– Дед, а ты разом не?! Ты что сейчас вообще сотворил? Из ума выжил? – уже сидя на кровати и держась за поврежденное место, орал я на дедушку. И тут остановился. Молча осмотрел место укола, которое до сих пор ныло. До меня вдруг дошло, что если бы это был сон, то от таких болевых ощущений я ОБЯЗАТЕЛЬНО бы проснулся. На галлюцинацию все окружающее уже не похоже. Значит, это все со мной ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОИСХОДИТ?!
Молча сижу, уставившись в одну точку, и пытаюсь осмыслить ситуацию. Поднимаю руку, ощупываю свое правое ухо. Оно тоже кверху заостренное. Начинаю тайком осматривать себя, пока эти двое между собой разговаривают. Прихожу к выводу – тело не мое! Это не я!
Что я? Где я? Что со мной произошло? Делаю попытку встать, но тело плохо слушается. В итоге падаю на кровать. Ко мне сразу подскочили эти двое, что-то мелодичными голосами мне прощебетали и помогли нормально лечь. Далее дедушка прикоснулся к моему лбу, и я в очередной раз провалился в неизвестность.
Архимаг Достамионииль и королева Леса Бииниэль
– Ну что скажешь, Достамионииль?
– На этот момент физически он здоров. Слабость есть, но пройдет уже к завтрашнему утру, ваше величество. Я вместе с дежурным целителем не только устранил все переломы и внутренние кровотечения, но и восстановил кожный покров. Даже синяки убрал.
– Прошу, не надо официоза! Ты меня с младенчества нянчил. Так что наедине прошу обращаться просто по имени, ты же знаешь. – Бииниэль подошла к окну и прикрыла занавески. – А сейчас я спрашиваю про его психическое состояние. Создалось такое впечатление, что он нас не узнал. Меня! Родную мать! Заговорить попытался на незнакомом языке. Я знаю их в общей сложности восемнадцать, включая два подгорного племени, наречие горных троллей и шесть человеческих!
