скачать книгу бесплатно
Бобры в кленовом сиропе. Двадцать лет в Канаде
Андрей Снегов
Канада – мифическая страна. Не потому, что на карте ее нет. Одно из немногих государств, принимающих значительное количество иммигрантов, она до сих пор остается для многих страной достаточно закрытой. В этой книге рассказывается о Канаде, ее сходстве с Россией и другими постсоветскими странами и об отличиях от них. Автор увлекательно повествует о реалиях страны кленового листа, о самой большой ее провинции Квебеке и его самом населенном городе Монреале, о путешествиях по канадской глубинке.
Бобры в кленовом сиропе
Двадцать лет в Канаде
Андрей Снегов
© Андрей Снегов, 2023
ISBN 978-5-4498-6931-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От Автора
Если вы читаете этот текст, значит вы скорее всего уже знаете из аннотации, приведенной на обложке книги, что Канада – страна мифическая. И не в том смысле, что страна существует лишь в воображении любознательной публики. Все дело в мифах, до сих пор господствующих в умах как большинства россиян, так и других жителей постсоветского пространства. Ведь несмотря на то, что Канада – одно из немногих государств, ежегодно принимающих значительное количество иммигрантов, она до сих пор остается для россиян и их соседей страной достаточно закрытой. Мифической.
Что за люди здесь живут? О чем думают, что их заботит? Многие ошибочно считают Канаду чем-то вроде США, только поменьше (что само по себе удивительно, поскольку по площади Канада занимает второе место в мире после России). Но похожи ли канадцы на своих соседей – американцев, или они все-таки ближе к европейским предкам? А может и вовсе напоминают наших соотечественников, а если да, то чем именно? Ну и вообще, какова их повседневная жизнь, привычки, традиции?
Цель книги « Бобры в кленовом сиропе» и состоит в том, чтобы рассказать читателю обо всем этом, о самой стране, о ее сходстве с Россией и другими постсоветскими странами, а также о главных отличиях от них. Я постарался как можно точнее описать реалии страны кленового листа – от особенностей канадского жилья и отношения канадцев к природе до спортивных и политических пристрастий, поделиться с читателями своим взглядом на самую большую провинцию страны – Квебек, познакомить с самым населенным городом этой провинции Монреалем, а также провести читателя по квебекской глубинке и соседним провинциям.
Достоинством книги является то, что это не научное исследование, а срез реальной современной жизни Канады с точки зрения ее жителя. В то же время, в книге, рисующей портрет Канады первых двадцати лет третьего тысячелетия, приведен и значительный объем информации как по недавним событиям и фактам, так и по истории и перспективам этой огромной страны.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, тех, кто по разным причинам интересуется Канадой.
Даже если у читателя до сих пор и не возникала мысль посетить страну кленового листа, входящую в список наиболее развитых государств мира, ему безусловно будет интересно узнать о ней больше. Тот же, кто уже планирует такую поездку, или по крайней мере размышляет о ее возможности, после прочтения книги психологически будет готов к встрече с Канадой в любом качестве: гостя, туриста, иммигранта, делового партнера!
Андрей Снегов
Предисловие
Моим родителям посвящаю
Приехал болгарин из Канады на родину погостить, с друзьями, родственниками пообщаться. Ну, и рассказывает: «Я в Канаде устроился хорошо. Собираю деньги на улицах – кто что уронил. Тем и живу. На квартиру хватает, машину вот купил… В общем, все отлично!» Послушал его приятель и тоже надумал в Канаду податься. Оформил документы, сел в самолет, и привет – только его и видели! Прилетел в Канаду, спускается по трапу, выходит в зал аэропорта. Оглядывается. Все в новинку, все интересно… Вдруг – р-раз! – а перед ним на полу лежит стодолларовая бумажка. Потерял кто-то. Поглядел он на это дело и громко, с возмущением говорит: «Ничего себе! Это что же такое, я здесь с первого дня работать должен?»
Вообще-то в этой шутке главный герой мог быть кем угодно – русским, поляком, греком, татарином, румыном, китайцем. Болгарином он стал лишь потому, что тот, кто рассказал мне этот анекдот, сам был болгарином. Я познакомился с ним в Монреале. Случилось это в 1999 году. К тому времени я уже шесть месяцев жил и работал в этом городе. Впрочем, следует сразу пояснить: приехал в Канаду я не как иммигрант, а по рабочей визе, и вышел на работу на следующий же день после приезда.
Мой новый знакомый, который до приезда в Канаду был профессором университета в Софии, теперь обладал статусом иммигранта. Примерно через месяц после прибытия он принялся за поиски работы. Искал не очень усердно – в течение следующего месяца разослал три или четыре резюме и откликнулся на первое же предложение, которое пришло с Prince Edward Island. Население острова, обладающего статусом провинции, специализируется на выращивании картофеля и поставках его в другие провинции Канады, а также на туристах, приезжающих на остров отдохнуть. Но все это летом. Зимой жизнь на острове замирает, его заносит снегом, и население большей частью впадает в спячку до следующего картофельно-туристического сезона. Вот в этот-то сонный период и оказался там мой болгарин.
Однако он получил приглашение не копать картошку, а работать чертежником на Автокаде в маленькой проектной фирме за деньги, смешные даже по квебекским меркам. Увидел я его вновь менее чем через год, следующим летом, опять в Монреале и услышал примерно следующее (образность выражений я по понятным причинам опускаю): «С меня хватит! Вот уже где мне ваша Канада со всей ее картошкой, Автокадом и прочими „прелестями“ здешней жизни! Я возвращаюсь домой!» И укатил в Софию, где его все еще ждала профессорская должность в университете.
А я остался – работать, жить, попутно пытаясь понять, что это за страна такая – Канада. Правда ли, что так уж похожа она на Россию, как поется в известной песне российского барда Александра Городницкого:
«Над Канадой небо синее.
Меж берез дожди косые.
Так похоже на Россию.
Только все же не Россия!»
Едва приехав в Канаду, я тут же принялся засыпать письмами с описаниями здешней жизни семью и друзей, оставшихся в Москве. Около года исправно проводил за этим занятием почти все выходные. Процесс достаточно распространенный среди новоприбывших, тем более что наличие интернета и электронной почты делали его простым, быстрым и не лишенным занимательности.
Прошло время, острота восприятия притупилась, впечатления сгладились. То, что казалось необычным и удивительным вначале, приобрело оттенок повседневности и рутинности. Писать стало почти не о чем – все знакомо и все неинтересно. Перестали удивлять и даже привлекать внимание весьма экзотичные для нашего уха названия типа King’s Highway или Queen’s Street, которых даже в ориентирующемся на Францию Квебеке полно на каждом шагу, и которые поначалу вызывали неподдельный восторг (ибо, как известно, в России с монархией и со всеми ее атрибутами покончили еще сто лет назад). Уже привыкаешь к повсеместно чистым (и бесплатным) туалетам с обилием туалетной бумаги везде, даже в лесу (буквально!). То, что так изумляло поначалу, просто перестало быть заметным, и бурная река писем-описаний пересохла до скромного ручейка.
И все же окончательно она не исчезла. Дело в том, что по мере знакомства с людьми, обычаями, привычками, правилами и законами, наступал следующий этап понимания здешнего уклада жизни со всеми его особенностями, преимуществами и недостатками. На смену эмоциям приходили оценки. Домой летели теперь уже нечастые письма-рассуждения. Но и они основывались все так же на примерах из реальной жизни.
Кроме того, во время поездок домой, в Москву, встреч с родными, друзьями, родственниками у меня сложилось совершенно четкое убеждение: для большинства россиян Канада по-прежнему остается мифической страной. Чего ни коснись – людей, их привычек, образа жизни, деловых качеств, образования и взаимоотношений друг с другом и с государством – везде господствуют мифы! В них свято верил и я до тех пор, пока самому не довелось взглянуть на все глазами очевидца и непосредственного участника. Тогда и возникло желание обобщить накопленный за эти годы материал и написать цельную книгу, в которой отразились бы самые разные стороны жизни Канады, а точнее Квебека (что зачастую далеко не одно и то же). Причем с позиций не канадца, а русского человека, волею судьбы оказавшегося в этой далекой и «так похожей на Россию» стране.
Тот факт, насколько мало россияне знают о Канаде, получил неожиданное подтверждение со стороны одного из моих знакомых. В 2007 году в Новосибирске вышло первое издание этой книги. Естественно, что все мои друзья получили возможность оценить мой труд. И вот летом 2008 года в Монреаль приехал приятель одного из моих московских друзей. Приехал не в иммиграцию, а в качестве официального представителя одной из российских компаний, то есть на работу. В одну из наших первых встреч он неожиданно заявил: «Как же здешняя жизнь отличается от привычного нам уклада! Хорошо, что я прочитал сначала Вашу книгу, по крайней мере, был в какой-то степени готов к этому шоку, хотя при чтении казалось, что многое в ней преувеличено. Теперь же вижу, что никакого преувеличения нет!» Затем, помолчав, добавил: «Жаль только, что прочитал ее слишком поздно. Если бы она попала мне в руки до того, как я дал согласие работать в Канаде, то скажу честно – никогда бы не согласился приехать сюда!»
Не скажу, что читателю следует руководствоваться лишь мнением вышеупомянутого знакомого. Немало других моих соотечественников заявляли, что ничего лучше Канады они не знают. Поэтому полагаю, что читатели сумеют составить собственное мнение, прочитав мою книгу.
Как бы то ни было, при ее написании я не задавался целью непременно кого-то или что-то, так сказать, вывести на чистую воду или же, наоборот, приукрасить! Отнюдь! Я с удовольствием восхищаюсь тем, что того достойно, но и оцениваю все, что меня окружает, с позиций опыта, воспитания и знаний, полученных в другом обществе. Я пытался донести до читателя дух сегодняшней жизни страны, не претендуя на глобальные обобщения и прекрасно понимая, что сегодняшняя Канада – совсем не та, что была двадцать лет назад, и абсолютно не похожа на ту, что будет находиться на этом месте еще через четверть века. Да даже сегодня, спустя всего десять с небольшим лет после выхода первого издания книги, многое из того, о чем в ней рассказывалось, может кому-то показаться несколько устаревшим. Более того, возможно некоторые мои первые впечатления двадцатилетней давности современному читателю покажутся наивными. Однако я полагаю, что именно взгляд в недалекую историю и ее сопоставление с днем сегодняшним поможет лучше понять эту страну, ее людей, дать материал для размышлений думающему читателю.
Насколько мне это удалось, судите сами.
У канадцев собственная гордость!
Что же такое Канада?
В первую очередь поражают размеры: занимая площадь почти в десять миллионов квадратных километров, страна является второй в мире по величине после России. В то же время население ее составляет 37 миллионов человек – в 1.8 раза меньше, чем в Великобритании или Франции! Берега Канады омываются водами сразу трех океанов: Атлантического, Тихого и Северного Ледовитого.
Самый большой город – Торонто (Toronto) – с населением чуть менее 3 миллионов человек (хотя в так называемом Greater Toronto Area живет почти шесть с половиной миллионов) находится в провинции Онтарио (Ontario), которая, однако сама не является крупнейшей по площади. Это почетное звание носит другая провинция, Квебек (Quebec), занимающая более полутора миллионов квадратных километров. Зато в Онтарио проживает наибольшее количество населения – более 14 миллионов человек, или почти две пятых всего населения страны.
Можно вспомнить также несколько рекордов Канады из разряда «самое-самое».
Например, на севере Квебека установлен самый большой и мощный в мире экспериментальный ветряной генератор Еole с вертикальной осью вращения. Генератор высотой 96 метров и диаметром ротора 64 метра был построен в 1984 году как совместный проект с США и находился в эксплуатации с 1987 по 1993 годы. За шесть лет турбина произвела 12 миллионов киловатт-часов электроэнергии. Здесь следует упомянуть, что 98% электроэнергии в Квебеке получают из возобновляемых источников (вода, ветер и солнце), что позволяет ее стоимости для потребителей быть самой низкой не только в Канаде, но и во всей Северной Америке. К примеру, стоимость электроэнергии в Эдмонтоне (Канада, провинция Альберта) в два раза выше, чем в Монреале, а ее стоимость в Нью-Йорке и Бостоне (США) выше монреальской в 4,27 и в 4,42 раза, соответственно.
Еole – ветрогенератор с вертикальной осью вращения
В Торонто в 1976 году была построена на тот момент самая высокая в мире телевизионная башня (553 метра).
Самый старый университет Британского Содружества вне Британских островов был открыт в провинции Новая Шотландия, или Нова Скошия (Nova Scotia), кому как нравится, в 1789 году. Назывался он в то время Университетом Королевского Колледжа (University of King’s College). Сейчас он носит название «Королевский Колледж» и входит в состав Университета Далхаузи (Dalhousie University) в Галифаксе (Halifax).
Кстати, сам город Галифакс печально знаменит тем, что в его порту во время Первой мировой войны, 6 декабря 1917 года, в результате взрыва, произошедшего от столкновения бельгийского вспомогательного судна и французского грузового корабля, перевозившего боеприпасы, оказалась полностью разрушенной часть города площадью в три квадратных километра. Из-за возникшего пожара в 50-тысячном городе погибли более полутора тысяч человек, девять тысяч получили ранения. Двести человек лишились зрения от разлетевшихся во все стороны осколков стекол. Столб огня от взрыва поднялся на высоту около мили, а стекла от ударной волны дрожали за сто километров от места катастрофы в городе Труро (Truro). Столь крупное бедствие осталось в истории как самый мощный «рукотворный» взрыв в «дохиросимский» период.
В ряду грандиозных «достижений» можно отметить самый большой гидроэлектрический комплекс в Северной Америке, построенный в районе Залива Джеймса (James Bay). Возводить его начали в 1971 году и длилось строительство несколько десятилетий. По плану, при завершении строительства, девять рек должны были изменить направление и оказаться перегороженными плотиной, затопив таким образом территорию, равную Бельгии! Так это на самом деле или нет, сказать не могу, но сегодня любой желающий может отправиться в автомобильное путешествие на север от Монреаля, к берегам Залива Джеймса, и примерно через 1400 километров оказаться в городке Рэдиссон (Radisson). То есть там, «где кончается дорога», как называют эти места их коренные жители. Основное население Рэдиссона составляют вахтовые рабочие, технический и инженерный персонал, обслуживающие более десятка мощных гидроэлектростанций, построенных в регионе. Постоянных жителей в Рэдиссоне всего около 300 человек. Любознательные же туристы могут поехать на экскурсии, организованные «Гидро Квебеком» (HydroQuebec), главной энергетической компанией провинции, в том числе на уникальную подземную электростанцию.
К слову, электроэнергия, вырабатываемая в Квебеке, является экспортным товаром и поставляется не только в соседнее Онтарио, но также и южному соседу Канады – США; ГидроКвебек – самая большая энергетическая компания страны, а стоимость электроэнергии для квебекских потребителей, как уже говорилось, самая низкая во всей Северной Америке.
Самое дорогое здание Канады – монреальский Олимпийский стадион. В начале его строительство оценивалось в 120 миллионов долларов и должно было быть завершено к летним Олимпийским играм 1976 года. На деле же стройка затянулась до 1983 года, а окончательная стоимость составила около трех миллиардов! Долги за эту «ударную стройку» выплачивались до середины 2000-х годов, то есть через 30 лет после Олимпийских игр!
Что же знают европейцы о Канаде?
Не так уж и много, по крайней мере, так было еще в начале этого века, то есть всего 15 лет назад. Даже для французов она оставалась загадкой, они практически ничего не знали о заокеанской стране, где тоже все еще говорят по-французски. Исследование по этому вопросу проводилось в преддверии планировавшейся выставки «Экспо 2004» в Париже. Кстати, саму выставку, в конце концов, отменили из-за отсутствия интереса к ней со стороны иностранных государств. Из 80 приглашенных стран откликнулись всего четыре!
Королевская Канадская Конная Полиция
Говоря о Канаде, французы не могли вспомнить даже замусоленные стереотипы вроде конного полицейского в шляпе «боливар», лосей, хоккея и индейцев. Для большинства из них Канада – это безграничные пейзажи (это вам не тесная Европа, смахивающая на перенаселенную коммуналку) и франкоязычные артисты: Люк Пламондон (Luc Plamondon), Селин Дион (Celine Dion), Гару (Garou), Изабель Буле (Isabele Boulet), Феликс Леклерк (Felix Leclerc). Кто-то из опрошенных вспомнил Пьера Трюдо (Pierre Trudeau). Практически никто не назвал англоязычных канадцев, хотя «проскочили» Нейл Янг (Neil Yang) и Дональд Сазерленд (Donald Sutherland), но почему-то упустили Леонарда Коэна (Leonard Cohen). Вопросы по географии и экономике, о техническом прогрессе и значении Канады в мире вызывали у французов странную реакцию. Один из опрошенных так и сказал: «Канада – загадочная страна». Часто Канаду путали с Квебеком, заменяя одно другим: при упоминании о Канаде французы начинали говорить о Квебеке и его жителях, а англоговорящих канадцев регулярно «отправляли» жить в США.
И все же социологи считают, что жители Канады в чем-то больше напоминают американцев, а в чем-то – европейцев. Как свидетельствуют результаты опросов, проведенных в Канаде, большинство жителей страны придерживаются американского подхода к бизнесу. Однако в социальных вопросах, культуре и искусстве они больше следуют европейским традициям. Иными словами, ориентация на США уступает таковой на Европу: лишь 13% опрошенных выразили желание, чтобы Канада больше походила на Штаты, в то время как 16% выступают за то, чтобы их страна была ближе к Европе. И все же абсолютное большинство – 67% – посчитало, что Канада должна идти своим путем. «У канадцев собственная гордость!» Для этого имеются все предпосылки, особенно уникальные природные ресурсы, огромные запасы древесины и полезных ископаемых. К примеру, Канада находится на третьем месте по добыче алмазов (15% мирового объема) после Ботсваны и России, опережая ЮАР.
Впрочем, дело не только в экономике, но и в уровне исторического и культурного развития страны, но об этом у иностранцев имеются весьма смутные представления. Особенно что касается Квебека. И это несмотря на то, что сами квебекуа, при каждом удобном случае подчеркивающие свою близость к Франции и французам, стремятся быть большими французами, чем сами жители европейской страны. Чего стоит один только пример с дорожными знаками: если в самой Франции на стоп-знаках написано общепринятое и понятное всем «STOP», то в Квебеке на них красуется краткое французское «ARR?T»!
Хотя, если говорить серьезно, то квебекский французский язык заметно отличается от классического французского – и в произношении, и в выстраивании фраз, и в употреблении отдельных слов. Забавная история произошла с одним моим знакомым, студентом из Франции, когда он только-только приехал в Монреаль. В один из первых дней пребывания здесь к нему на улице с каким-то вопросом обратился прохожий, судя по всему, местный житель. Обратился, естественно, по-французски, однако Пьер (так звали студента), земляк Бальзака, обоих Дюма, Гюго и Руссо, несмотря на столь солидную культурную поддержку, не разобрал, увы, ни слова. Увидев, что его не понимают, прохожий повторил вопрос, с тем же успехом. Безрезультатно задав вопрос в третий раз, прохожий, наконец, потерял терпение и несколько раздраженно перешел на другой язык: «Ну, хоть по-английски ты говоришь?» «Да!» – обрадовался мой знакомый. Так коренной квебекуа, потомок французских переселенцев, и урожденный француз нашли в Монреале общий язык – английский!
На самом деле, и английский, и французский вряд ли могут претендовать на роли исторических языков страны, поскольку задолго до прихода на континент европейских переселенцев местные индейцы вполне обходились без них. Более того, само название страны пришло не из Старого Света, а родилось именно здесь – на берегах реки Святого Лаврентия. Легенда рассказывает, что в один прекрасный день, когда французский путешественник и мореплаватель Жак Картье (Jacques Cartier) плыл вглубь континента, моряки заметили на берегу группу туземцев, приветливо махавших руками и что-то кричавших на незнакомом языке. Прислушавшись, пришельцы разобрали: «Каната! Каната!» Наверное, так называется эта страна, мудро решили они и столь же приветливо помахали в ответ. Первый контакт был установлен! Лишь значительно позже выяснилось, что на языке одного из местных племен слово «каната» означает всего лишь «группа хижин, селение» – гостеприимные индейцы пытались тем самым зазвать в дом гостей! Таким образом, страна и получила свое название, трансформировавшееся из «Канаты» в «Канаду».
Но помимо имени, у Канады имеется кое-что еще, что знакомо почти каждому жителю планеты Земля. Это знаменитый Кленовый Лист —канадский флаг, узнаваемый во всех странах и на всех континентах. Он красуется повсюду – от форменных свитеров канадской сборной по хоккею до уникального космического манипулятора, установленного на Международной космической станции!
Канадский лист в Ниагарском парке
Вообще-то, я не собирался писать исторических обзоров – пусть этим занимаются профессиональные историки. Однако по мере работы над книгой я понял, что нельзя рассказать о стране, нравах, привычках ее жителей и их жизненном укладе, не вспоминая о прошлом и не знакомя читателей с историческими событиями, предопределившими облик современной Канады. Ну и, кроме того, в истории каждого государства столько любопытного, что читателю, надеюсь, будет небезынтересно открыть для себя что-то новое.
Итак, Кленовый Лист… Он так хорошо знаком людям во всех уголках планеты, что кажется, будто существует вечно! Тем не менее, это далеко не так. Более того, современному канадскому флагу всего-то чуть больше 50 лет!
На первом канадском флаге был изображен крест Святого Георгия. Появился он благодаря находившемуся на английской службе итальянскому мореплавателю Джону (Джованни) Каботу (John (Giovanni) Cabot), высадившемуся на восточном берегу Канады в 1497 году. Позже, в 1534 году француз Жак Картье объявил о присоединении страны к Франции, и символом Канады почти до конца XVIII века была лилия (об этом цветке расскажу чуть позже). В 1763 году, в соответствии с Парижским договором, Канада вновь отошла к Британии и с того момента стала использовать флаг Соединенного Королевства вплоть до выбора собственного.
Государственная независимость Канады была провозглашена 1 июля 1867 года (сейчас 1 июля – День независимости, национальный праздник). Называлась страна Доминион Канада (Dominion of Canada) и включала в себя провинции Нью Брансуик (New Brunswick), Новая Шотландия (Nova Scotia), Верхняя Канада (Upper Canada) и Нижняя Канада (Lower Canada). Любопытно, что если смотреть на карту, то Верхняя Канада находится ниже, включая в себя основные территории современной провинции Онтарио, а Нижняя Канада, наоборот, выше, на территории современного Квебека. В то время флаг новой страны назывался Союзный Флаг (Union Jack) – поначалу Канада снова приняла британский национальный флаг, который символизировал ее связь с Великобританией. Именно под этим флагом в годы Первой мировой войны канадские солдаты сражались на фронтах в Европе.
В 1921 году английский король Георг V пожаловал Канаде новый собственный государственный герб, включавший в себя официальные цвета – красный и белый, которые на протяжении сотен лет ассоциировались с Францией и Англией. Поначалу, еще в XII веке рыцари Франции изображали на своих эмблемах красный крест, а англичане – белый. Позднее все перевернулось, и французские короли избрали белый цвет для королевского флага, а английский король для своего выбрал красный. Той же Королевской прокламацией 1921 года, которой доминиону было разрешено использовать красный и белый цвета, было предоставлено право и на военную эмблему. Новый герб добавили к английскому торговому флагу (Red Ensign), к тому времени ставшему также канадским морских флагом, под которым канадцы воевали во Второй мировой войне. В конце войны, в 1945 году, Парламент Канады одобрил этот флаг для государственных зданий, но только временно, до тех пор, пока у страны не появится свой собственный флаг. В то время Union Jack и Red Ensign развевались рядом.
После окончания Второй мировой войны снова встал вопрос о том, чтобы обзавестись, наконец, собственным, уникальным флагом, который представлял бы именно Канаду, а не Британскую империю. Национальные дебаты по этому вопросу достигли своего пика в 1963—1964 годах, незадолго до празднования Канадой своего 100-летия (1967 год). В 1964 году, когда до юбилейной даты оставалось три года, тогдашний канадский премьер-министр Лестер Пирсон (Lester Pearson) (кстати, его имя носит сейчас Международный аэропорт в Торонто) окончательно и бесповоротно решил, что откладывать дольше нельзя и дал старт официальной кампании. Пирсон организовал Флаговый комитет из 15 членов парламента, представлявших в палате общин пять различных политических партий. Задачей этого комитета было найти такой дизайн флага, который, в первую очередь, представлял бы Канаду, а также был поддержан всеми канадцами. Комитет обратился не только к специалистам по геральдике, но и выступил с призывом ко всем канадцам присылать свои предложения.
Начался настоящий бум! Сотни, тысячи людей отправляли свои идеи. Было прислано более трех с половиной тысяч предложений. Помещения комитета чуть ли не до потолка были завалены мешками с корреспонденцией. Не только люди, жившие в Канаде, но и канадцы со всего мира присылали рисунки, коллажи, фотографии и наброски на бумаге, салфетках, картонках. В посылках были целые флаги, сшитые из ткани, и даже одна 100-килограммовая модель флага, украшенная множеством мигающих лампочек.
Самой излюбленной оказалась тема кленового листа, она была предложена 2136 отправителями. 408 проектов взяли за основу Юнион Джек, 389 идей включали в себя изображение бобра, 359 предлагали использовать французскую лилию. Некоторые проекты были выполнены из двенадцати листиков разных цветов, символизировавших каждую провинцию или территорию. Среди других изображений преобладали бобры, конный полицейский, разнообразные религиозные знаки, бизон, а также, как считалось, менее типичные символы – кролики, орлы, канадские гуси и даже хоккейные клюшки. Хотя последние, на мой взгляд, очень даже типичны в качестве канадского символа. Многие авторы дополняли проекты стихами, песнями и целыми сочинениями, написанными в поддержку своих идей. По сей день все это историческое богатство (от простого карандашного наброска до профессионально выполненного живописного произведения) хранится в Национальном архиве Канады как важная часть ее исторического и культурного наследия.
В течение нескольких недель Флаговый комитет вел кропотливую работу, рассматривая проекты и выслушивая советы экспертов. Было решено выделить три основных направления, соответственно разделив проекты на три группы. В первую группу вошли вариации на тему Red Ensign и других исторически сложившихся символов, вроде французской лилии (fleur-de-lis). Вторая группа включала флаги с многолистными (не менее трех) изображениями кленовых листьев. Третья – состояла из флагов с одним кленовым листом, причем самых разных цветов, с бордюром, без оного и так далее.
В самый последний момент в комитет поступило предложение от историка Джорджа Стэнли (George Stanley), профессора Королевского Военного Колледжа Канады (Royal Military College of Canada) в Кингстоне. Его идея флага для Канады основывалась на флаге колледжа, в котором имелось три вертикальные полосы – красные по бокам и белая между ними, и герб колледжа в середине. В проекте Стэнли в центре белого поля размещался кленовый лист того же красного цвета, что и боковые полосы, и такое сочетание цветов было ясно видно издалека. Предлагая свой проект, Стэнли писал, что «крайне нежелательно создавать флаг, который включал бы в себя Юнион Джек или цветок лилии», а также, что флаг «должен избегать использования национальных или расистских символов, которые разделяют людей».
Когда же, наконец, многопартийный комитет проголосовал, к немалому удивлению его членов оказалось, что большинством голосов была выбрана одна и та же категория – одиночный кленовый лист! Тогда комитет представил проект на рассмотрение Парламента, и теперь уже пришлось попотеть народным избранникам. Дискуссии в зале заседаний длились пятнадцать дней, и это были одни из самых длинных дебатов в истории Канадского парламента!
Премьер-министр в своем выступлении призвал парламентариев выбрать такой флаг, который нельзя было бы спутать ни с каким другим. Впрочем, свои предпочтения он не скрывал – ему самому нравился дизайн с тремя листочками. Лидер же оппозиции выступал за Red Ensign, подкрепляя свои доводы ссылками на историческую связь Канады с Великобританией. На забитых до отказа публичных галереях в парламенте народ тоже волновался и активно сопереживал.
Но вот, наконец, в третьем часу ночи 15 декабря 1964 года дебаты завершились, и сразу было проведено голосование. Когда же огласили результаты, депутаты и зрители встретили их криками «Ура!», аплодисментами, а также хлопаньем крышек столов – традиционным способом выражения горячего одобрения: Кленовый Лист получил подавляющее большинство голосов! Именно этот день считается общегосударственным праздником – «Днем канадского флага» (Canada’s Flag Day).
Через три дня Сенат направил предложение Королеве Великобритании (и Канады), и 31 декабря 1964 года Елизавета II дала свое высочайшее одобрение. Наконец, официально, после почти столетней истории над Канадой развевался собственный флаг!
Как оказалось, создание государственного флага невозможно без научного подхода. Причиной того, что канадский флаг настолько узнаваем и признан во всем мире, послужил его великолепно продуманный дизайн, который явился результатом большой работы, проделанной экспертами-дизайнерами, взявшимися за дело, едва был утвержден эскиз проекта. Как только этот проект был одобрен парламентом, член Флагового комитета Джон Мэтесон (John Matheson) продолжил его разработку. Он поработал над формой листа. В Канаде растет несколько десятков видов кленов, и Джон Мэтесон выбрал наиболее узнаваемую для всех канадцев форму – лист сахарного клена (Sugar Maple), из которого получают знаменитый канадский кленовый сироп. Однако лист этого клена имеет 23 конца, а на флаге изображено только одиннадцать – это стилизованное изображение было разработано художником Жаком Сен-Сир (Jacques Saint-Cyr). Причина разночтения проста: разработчики флага протестировали несколько его моделей в аэродинамической трубе Национальной научно-исследовательской лаборатории в Оттаве, чтобы оценить, как флаг будет выглядеть, развеваясь на ветру. В процессе тестирования выяснилось, что одиннадцатиконечный лист смотрелся визуально наименее расплывчато!
Впервые свой новый государственный флаг канадцы смогли увидеть 15 февраля 1965 года. Холодным и облачным, а затем и снежным, днем на Парламентском Холме в Оттаве народ стал собираться уже с раннего утра. К полудню собрались более 15 тысяч взрослых и детей. Хор школьников исполнил гимн «О, Канада!», генерал-губернатор и премьер-министр произнесли торжественные речи, и в небо Канады взметнулся новый государственный флаг. Теперь тот самый стяг хранится в кабинете премьер-министра Канады.
Таким образом, Канада обрела свой оригинальный флаг. Однако на территории страны остался и древний символ французской монархии – цветок лилии. Украшает он теперь флаг франкоязычной провинции государства – Квебека, о которой далее и пойдет речь.
«Квебек» в переводе с одного из индейских языков означает «Там, где сужается река». Впервые это название было использовано французскими поселенцами для обозначения места, где впоследствии вырос город, а ныне столица провинции, которая до 1763 года носила название Новая Франция, а уже английские поселенцы переименовали ее в Квебек.
У Квебека есть свой праздник независимости – День Жана Батиста (Jean Baptiste), где за красивым иностранным именем скрывается хорошо знакомый нам Иоанн Креститель. Впервые костры в честь святого в Квебеке зажглись в 1638 году. Этот языческий обычай был привезен в Северную Америку первыми жителями Новой Франции, а древний языческий герой, воин Хлодвиг, стал основоположником французской символики. В 496 году от Рождества Христова он отправился в Реймс и со всеми своими воинами-франками, их женами и детьми принял святое крещение. По преданию, Хлодвиг получил от ангела ветвь лилий, которая помогла ему одержать победу над врагами, и благодаря которой он и решил принять христианство.
В XII столетии Людовиг VII, отправляясь во Второй крестовый поход, избрал лилию своей эмблемой. Причинами такого выбора стало, во-первых, созвучие названия цветка («лои») с его именем – Луи, а во-вторых, память о том, что король Хлодвиг именно с помощью лилии одолел врагов христианства. Кроме того, лилии должны были напоминать воинам геройский подвиг короля, изгнавшего из своей страны римлян и ставшего основателем французской монархии. Именно тогда впервые появилось белое знамя с тремя золотыми лилиями, которое впоследствии стало эмблемой королевской власти и преданности папскому престолу.
Спустя много лет Людовиг XI Святой изобразил лилию на своем гербе. Однако, как истинный француз, не удержался и присоединил к ней маргаритку в память о любимой жене Маргарите. Но уже наследник Людовика XII, Филипп III Смелый, устранил все излишества и стал первым французским королем, печать которого состояла просто из трех лилий.
За свою многовековую историю лилии пришлось пережить и тяжелые времена: при Великой Французской республике 1793 года якобианское правительство старалось всячески унизить эмблему королевской власти и приказало клеймить изображением лилии каторжников (читатель наверняка помнит образ миледи с клеймом лилии на плече из знаменитого романа Дюма «Три мушкетера»).
Тем временем в Квебеке лилии сопутствовала более счастливая судьба. 24 июня 1834 года, в День Святого, журналист Людже Дюверней (Ludger Duvernay) основал Общество Иоанна Крестителя, считавшегося покровителем франко-канадцев, и объявил этот день праздником, желая простимулировать национальный дух соотечественников. Это ему удалось, и с 1922 года этот день стал официальным праздником. С того же времени начались ежегодные парады в честь святого. В 1977 году по предложению премьер-министра провинции Рене Левека (Renе Lеvesque) Национальная ассамблея Квебека утвердила 24 июня национальным праздником. Французская же лилия заняла достойное место на сине-белом флаге провинции.
Что же касается других атрибутов государственной символики, то здесь будет уместно добавить, что, несмотря на фактическую независимость Канады, главой государства формально является английская королева. Ее профиль отчеканен на канадских монетах и напечатан на канадских банкнотах. Вот уже четыре столетия королеву в Канаде представляет генерал-губернатор (Governor General of Canada) и в ее отсутствие осуществляет верховную власть: подписывает законы, распускает парламент и назначает выборы, а также представляет страну в поездках за рубеж. В свое время на этой высокой должности находился этнический украинец Рэй Гнатишин (Ramon John Hnatyshyn). Первоначально, правда, обсуждали кандидатуру бывшего посла Канады в ООН графа Джорджа Игнатьева, но, с учетом того, что в разгаре была холодная война, посчитали, что это будет выглядеть слишком вызывающе, и остановили выбор на Гнатишине. Что интересно, 26-м по счету генерал-губернатором стала китаянка, приехавшая в свое время в страну в качестве беженки. С октября 2017 года пост генерал-губернатора занимает Жюли Пайет (Julie Payette), бывшая астронавт.
Еще в 1973 году правительством Пьера Трюдо была предпринята попытка отмены монархического строя в стране и замены его монархической республикой. «Революция» планировалась мирной, так сказать «бархатной», а посему ни к каким практическим результатам не привела. Хотя королева и отнеслась к поступившим из Оттавы предложениям серьезно, и даже согласилась принять некоторые из них, однако план введения президентского поста отклонила. Трюдо, будучи опытным политиком, вовремя осознал, что его настойчивость может привести к печальным для него и его кабинета последствиям, и спустил инициативу на тормозах.
Тем не менее, постепенно на некоторых денежных купюрах портрет английской королевы заменили портретами канадских политических деятелей. Но о полной отмене монархии речь все же не идет.
Что пока не подвергается опасности упразднения, так это институт «придворных поэтов». В Канаде существует должность парламентского поэта (Canadian Parliamentary Poet Laureate), так же, как и в Англии и США. Должность была учреждена в 2001 году с целью пропаганды литературы, культуры и языкознания в канадском обществе, а занимать ее может только человек, являющийся постоянным жителем или гражданином Канады, имеющий поэтические награды, множество публикаций, в том числе с канадской тематикой, а также опыт работы с начинающими авторами. Зарплата поэта составляет 20 тысяч долларов в год, к тому же предусмотрены различные пособия и компенсации, которые в сумме могут достигать еще 13 тысяч в год, не считая административных трат. Утверждают же поэта совместно спикеры Сената и палаты общин. С января 2018 года эту должность занимает квебекская поэтесса Жоржетт Леблан (Georgette LeBlanc).
Итак, Монреаль…
Итак, я оказался в Монреале. Этот мой визит в Канаду не был первым. За год до того, в мае 1998 года, я уже приезжал в Торонто, где проходила научная конференция по близкой мне тематике. Но тогда был десятидневный визит, а теперь я приехал на работу, которая должна была продлиться без малого четыре года.
Гостеприимные хозяева поселили меня в так называемый «Bed and Breakfast» – домашнюю гостиницу, полностью отвечающую своему названию и предоставляющую постояльцам кров и завтрак каждое утро. Таких гостиниц по Монреалю и всей Канаде пруд пруди. Располагаются они в частных домах, хозяева которых решили заняться гостиничным бизнесом и приспособили для этого свои собственные апартаменты. Очень часто это пожилая пара, дети которой выросли и живут самостоятельной жизнью отдельно от родителей, поэтому большой дом становится слишком велик для хозяев. Велик и обременителен с точки зрения налогов. Гостиницы же в таких домах получаются весьма уютными, здесь гость чувствует себя не постояльцем, а родственником, приехавшим навестить дядюшку и тетушку.
Завтрак мне понравился: апельсиновый сок, кофе, различные хлопья с молоком, круассаны и кексы, арахисовое масло, джем, вареное яйцо, фруктовый салат. В качестве фруктового салата выступали банан, одну половину которого хозяйка порезала дольками на всех постояльцев, а вторую убрала до следующего завтрака, а также ломтик яблока и долька апельсина.
На следующее утро завтрак мне снова понравился. Апельсиновый сок, кофе, различные хлопья с молоком, круассаны и кексы, арахисовое масло, джем, вареное яйцо, фруктовый салат.
И еще через день. И на четвертый. И на пятый…
Сок… кофе… хлопья… кексы… масло… яйцо… долька…
В один из дней за столом объявился новый постоялец – канадец, художник, кажется, из Альберты. Он доверительно сообщил: «Я езжу сюда уже двадцать лет. Останавливаюсь в Монреале всегда в этом доме. Уютное местечко! Но представь себе: завтрак – все тот же!»
На восьмой день подобной кормежки я уже с трудом дожидался благословенного момента, когда смогу, наконец, покинуть сей гостеприимный дом.
В первые дни пребывания в Монреале мне пришлось заниматься одновременно несколькими вещами: знакомиться с лабораторией и коллегами, втягиваться в свой проект, искать жилье. Не считая множества «мелких» задач, вроде открытия банковского счета, получения медицинской страховки, приобретения кухонно-бытовой утвари. Ну, и главное – получение первых и, возможно, самых ярких впечатлений о городе.
Для начала статистика: в 2018 году число жителей Большого Монреаля (что это такое я расскажу чуть ниже) превысило два миллиона человек, при том, что во всем Квебеке численность населения составило около восьми с половиной миллионов. И небольшая историческая справка. Впервые на землю будущего Монреаля ступил в 1535 году известный французский мореплаватель Жак Картье, который, как читатель уже знает, считается «крестным отцом» не только города, но и всей Канады. Правда, первые европейцы появились на землях Канады задолго до путешествий Христофора Колумба, Америго Веспуччи и Жака Картье. В 1963 году археологи сделали удивительное открытие: на острове Ньюфаундленд (Newfoundland) они обнаружили становище викингов – явное доказательство того, что европейцы посещали Америку и жили здесь задолго до плавания упомянутых первооткрывателей. Остатки жилищ и предметы быта свидетельствовали о том, что люди провели здесь несколько лет, причем не только мужчины, но и женщины. А, как известно, на кораблях Колумба женщин не было.
Таким образом, именно викинги – древние скандинавы, населявшие территорию современных Норвегии, Швеции и Дании – стали первыми европейскими поселенцами в Канаде. На Руси викингов звали варягами, в Западной Европе – норманнами (от слова «норсман» – северный человек, поскольку в Западную Европу их корабли приплывали с севера и туда же уплывали). Расцвет их деятельности составил около трех веков – примерно с 800 по 1100 годы. Именно тогда они плавали вокруг Европы, проникали в Средиземное море, открыли Исландию и Гренландию, основав там поселения. Возле берегов будущей Канады цветные прямоугольные паруса викингов появились около 1000 года. Поселились отважные путешественники на Ньюфаундленде. Однако местные индейцы без восторга отнеслись к прибытию европейских странников, и постоянные стычки с ними стали угрозой полного истребления малочисленных пришельцев. Вскоре последние приняли единственно возможное решение – навсегда покинуть негостеприимный остров.
Казалось, путь сюда был забыт, однако на самом деле европейцы продолжали наведываться в эти края. Так, примерно в 1474—1476 годах король Португалии Альфонс V Африканский оправил одну за другой две экспедиции на поиски западного пути в Индию. Первая экспедиция, возглавляемая двумя норвежскими капитанами, Дидриком Пайнингом и Гансом Пофорстом, благополучно достигла Ньюфаундленда и Лабрадора. Вторая также добралась до американского континента, который, правда, в те времена американским еще не был. Кстати, историки утверждают, что во второй экспедиции принимал участие и Христофор Колумб, и именно это путешествие натолкнуло его на мысль о том, что в поисках пути в Индию следует спускаться по океану южнее. Что он впоследствии и попытался воплотить в жизнь.
И раз уж мы заговорили об открытии Америки (а, следовательно, и Канады), то упомяну здесь любопытную версию, изложенную современным российским писателем А. Бушковым в его книге «Россия, которой не было». В ней автор утверждает, что вторую экспедицию Джона Кабота за океан финансировали английские торговцы из Бристоля, и самый крупный вклад был сделан купцом и по совместительству таможенным начальником, неким Ричардом. Фамилия же этого Ричарда была Америк! Соответственно Кабот и назвал новооткрытые земли по имени самого щедрого спонсора! Америго Веспуччи же побывал в Америке уже после Кабота, в качестве рядового члена совместной экспедиции двух капитанов – Христофора Колумба и Алонсо де Охеды. Причем Бушков приводит цитату из книги польского историка Мартина Бельского «Хроники всего света», опубликованной еще в 1554 году: «Амъерикус (Веспуччи) прозван именем от великого острова Америка».
Читатель волен решать сам, нравится ли ему данная версия, и где здесь причина, а где следствие. А Джованни Каботу стараниями итальянской общины в Монреале воздвигнут памятник. Думаю, это справедливо, ведь в случае, если версия Бушкова верна, выходит, что Америка начинается с Канады!
