скачать книгу бесплатно
Не думай обо мне
Алёна Снатёнкова
Он – грубый, самоуверенный, и уже однажды разбил мне сердце. Я была уверена, что все в прошлом, пока снова не увидела его. Одна квартира. Один месяц, за который все изменится. Что с нами будет после слов: не думай обо мне?
Не думай обо мне
Автор: Алёна Снатёнкова
1.
– Ты хорошо подумала? – Марина кладет руку на мой чемодан, мешая закинуть в него очередную стопку вещей. – Если родители узнают, что ты их надула, то тебе конец.
Морщу нос, вспоминая, как бушевал папа, когда узнал, что его дочь в театральный поступать собирается. Гремел так, что бабуля с первого этажа еще неделю крестилась, когда его видела. Мама, как обычно, отмалчивалась, но не скрывала, что была на стороне мужа.
– Козловскому хоть позвонила? – как бы невзначай интересуется она, разглядываю мою короткую юбку. Опять мне хочется кинуть в нее подушку за эту ехидную улыбку. Будто я не в курсе, на что она намекает.
– У меня даже его номера нет. Зато адрес знаю.
Брови Ермаковой ползут вверх.
– А если его дома не будет?
– Такой вариант я допустила, поэтому и позаимствовала у тети Нади ключи от квартиры. Все продумано, Марин. Не нагнетай.
– Влад, ты ключи украла?
– Позаимствовала, – закатываю глаза, не собираясь сознаваться в краже. – Через месяц верну на место. Они не частые гости у Артемки. Никто и не заметит пропажу.
– Ты же понимаешь, что он, скорее всего, опять пошлет тебя? И не думаю, что по другому адресу.
Так, не вспоминай, Влада.
Через три дня начинаются курсы актерского мастерства. Тренинг поможет при поступлении, но родители скорее выгонят меня из дома, чем разрешат поехать. Проблему я решила быстро. Своим сказала, что вместе с Маринкой уезжаем к ней на дачу набираться сил перед учебным годом, а сама оплатила курсы. Был вопрос с проживанием, но и здесь смекалка меня не подвела. Есть же скотина Козловский. За то, что он сделал пару лет назад, он мой должник. Раз однажды опозорил девчонку, теперь обязан помочь.
– Не пошлет. Я уже не та дура, которая краснела, стоило ей только посмотреть на гада. Сейчас у меня на него иммунитет, да и словарный запас побольше. Начнет рычать, достану намордник. Справлюсь с пуделем. Еще будет умолять, чтобы осталась.
Выпроваживаю подругу, а сама вызываю такси на утро, спеша покинуть квартиру до того момента, когда родители вернутся. Если увидят мой огромный чемодан, сразу поймут, что Влада им в уши напела. И тогда наступит апокалипсис. Всадники конца света не сравнятся с гневом папочки, который уверен, что лучше знает, что нужно его любимой дочери.
Плавали, знаем.
Год своей жизни я потратила впустую на юридическом.
Сейчас наступило время безумств. Как по-другому назвать мой заезд к Козловскому? Сумасшествие, и никак иначе.
Этот мерзавец испортил мой шестнадцатый день рождения, прилюдно обозвав меня малолеткой, которой в куклы играть надо, а не в любви взрослым парням признаваться. Три года прошло уже, но до сих пор я мечтаю, что он заразится какой-нибудь смертельной болезнью и только моя кровь поможет ему излечиться. В общем, тогда он помрет молодым. Ради приличия я даже поплачу. Но прощаться приду в белом. Малолетки обид не прощают, и плевать, что они уже выросли.
Все-таки зря я в короткой юбке решила поехать. Таксист то и дело оборачивался, и несколько раз мы чуть не вписались в зад других машин. Он тормозил на светофорах даже тогда, когда еще зеленый горел. Ругаться с таксистом, находясь в машине, почти как самоубийство. Засветиться на ютубе с заголовком: «Сумасшедшая истеричка напала на водителя» – самое безобидное. Поэтому, когда автомобиль притормозил около дома козла Козловского, я бросила деньги на сиденье и пулей выскочила на улицу.
– Эй, ты куда? Слушай, закидывай вещи и спускайся. Покатаемся. Город покажу. Вино, кальян. Я угощаю. Такие ноги надо выгуливать.
– Слышишь, ты, экскурсовод, запрыгнул в коробку и улетел, пока я мужика своего не позвала. – Из тихой девушки я превращаюсь в гиену, которая запросто может откусить голову. Не сама, конечно. Для этого у нее есть несуществующий мужик. Для эффекта даже телефон достаю. – Он с твоими ногами знаешь что сделает?
– Ненормальная, что ли?
А я улыбаюсь.
Интересно, Козловский дома или в офис ускакал?
Тетя Надя говорила, что он недавно машину купил. Но, так как она в марках не разбирается, я знала только то, что тачка у Артёма черная.
Гадство.
Почти все машины, стоящие около дома, были черными. И как понять, враг рядом или на работе штаны просиживает?
Консьержа на месте нет, и я без каких-либо проблем прохожу к лифту, нажимая кнопку двадцатого этажа. Высоко козлина забрался. Будто знал, что я к нему в гости соберусь, поэтому и купил квартиру на последнем этаже. Все ведь знают, что мне даже на стуле стоять страшно. А тут…
Ну вот, с Козловским я еще не встретилась, а он уже мне настроение испортил.
Как же бесит гад.
Проклинать Козловского я перестаю сразу же, как только понимаю, что в его квартире никого нет.
Злорадная улыбка появляется на моем лице, когда я оставляю чемодан около двери, а сама вприпрыжку двигаюсь осматривать вражескую территорию.
Вот это, блин, чистота.
Так и не скажешь, что я проникла в холостяцкую берлогу. Где раскиданные носки? Где разбросанные пивные банки? Уверена, даже в операционной не так стерильно, как в Козловском логове.
Пффф. Педант.
На всякий случай я по шкафам полазила в поисках чего-то женского. Мало ли, вдруг Артёмка бабу себе завел, которая с пылью борется, а родителям не рассказал. Но нет. Кроме аккуратно сложенных мужских вещей больше я ничего не нашла.
Впрочем, еще раз убедилась, что дамское сословие эволюционировало и перестало вестись на симпатичную мордашку, предпочитая разглядывать внутренний мир. У Козловского его нет от слова совсем. Наверное, бегут бабы от него не оглядываясь. И ему ничего не остается, как по вечерам драить квартиру и пол намывать.
Сама себе улыбаюсь.
Проклятия сработали.
Не дожидаясь, когда вернется владелец квадратных метров, решаю занять оборонительную позицию в одной из комнат. Или из вредности, или по счастливой случайности мой выбор падает на хозяйскую спальню. Огромная кровать, много подушек, будто здесь не мужик спит, а принцесса. Но самое главное, только в этой комнате были шторы, которые спасали меня от вида на город.
Человек, который придумал панорамные окна, – эгоист.
Человек, который не вешает на такие окна шторы, – козлина и эгоист в квадрате.
Другими словами, Козловский сам виноват, что без кровати остался. Надо было тщательнее над интерьером думать.
В чужой квартире я провожу в одиночестве несколько часов. Совершаю набег на холодильник, отметив, что Артёмка продолжает оставаться фанатом здорового питания. В холодной камере собрано все то, что я не любила. Начиная с брокколи, заканчивая сыром с плесенью. Может, парень склонен к полноте? Откуда такая тяга к полезной пище?
Не подружимся мы. Точно говорю. Но в случае драки я буду бить его докторской колбасой. Пусть хоть узнает запах вкуснятины, перед тем как отключиться.
Я только вышла из душа, когда услышала, как входная дверь открылась. Накинув на себя халат и сделав из полотенца подобие тюрбана на голове, подошла к двери и прислушалась. Если воя нет, значит, до комнаты он еще не дошел. Испугать его, что ли? Может, став заикой, он будет милее и добрее?
Однако через секунду до меня доносится стук каблуков.
Или Козловский перешел на шпильки, или же…
– Тёма, я так соскучилась. Ты все не звонил, и я решила… – мурлычет за дверью кто-то писклявым голосом.
Чем они там занимаются?
– Спорим, – голос никак не унимался, – я смогу избавиться от платья за двадцать секунд?
И на такое спорят?
В каком веке я живу?
Впрочем, чего гадать? Сейчас и спрошу.
Ну, с богом.
– Прям за двадцать? – выпрыгиваю из-за двери и сразу же даю о себе знать, вклиниваясь в разговор. – Родители, наверное, тобой гордятся. Эй, Козловский, чего смотришь на меня как на новые ворота? Иди, так уж и быть, обниматься будем. Думал обо мне?
2.
– Комиссарова, какого черта? – холодно выговаривает Козловский, осматриваясь по сторонам. Ох, и фамилию мою не забыл. Ну, точно я в его голове. Теперь не отмажется. Так, а Артёмка прям изменился. Где кудри, которые мне сначала нравились, а потом из-за них же я и окрестила козлину пуделем? Где джинсы рваные? Чего он стоит, такой красивый в своей белой рубашке и черных брюках, когда я в обычном халатике и с гнездом из полотенца на голове?
Где справедливость?
Если я ногу вперед выставлю, он упадет от такого зрелища?
Пф-ф-ф. На его фифе одежды меньше, чем на мне сейчас.
Походкой от бедра выдвигаюсь к парочке. Если уж не за красоту, то за остроумие я себе бонусов набью.
– Не ждал, что ли? – обнимаю мистера «Я – столб в дорогом костюме, умею только молча стоять и сверлить всех взглядом», не обращая внимания на его кикимору подружку. – Так я ж письмо тебе отправила. По почте. Не получил?
Как мило он дернулся.
Мне даже показалось, что он готов и меня в ответ обнять, чтобы все ребра пересчитать, но нет. У него, наверное, железная сила воли. Не зря сельдереем питается.
– А ты писать научилась? – От его язвительного тона у меня изжога начинается. – Молодец. С матерью приехала?
– А что? Решил родителей со своей мадам познакомить? Не получится. Здесь только я. Знакомь со мной. Я – Влада. – Трогать чужие руки, которые совсем недавно были под рубашкой Козловского, плохая идея. Вдруг заразит чем-нибудь. Но я – герой. Скрипя зубами, вытягиваю ладонь. – Раздеваться при мне не надо, а вот сказать хоть слово – можно.
– Артём, кто это?
– Ура. Она заговорила, – хлопаю в ладоши, ну и ее обнимаю. Чего уж. Раз и так на дно скатилась. – Я – Влада. Не слушаешь, что ли? Народ, что с вами? Вирус подцепили? Какие-то вы заторможенные. Чай хотите? Правда, не с чем. Все съедобное я уже съела, а что осталось…
– Свет, такси себе закажи, – неожиданно выдает Козловский. – Внизу его подожди.
Судя по всему, сейчас я должна испугаться, что мне придется остаться с ним наедине. Кинуться в ноги фифе, умолять ее не бросать меня с этим человеком. На это же Козловский надеется? Леденец ему, а не Владу, дрожащую от страха.
– Да, Свет, – смотря на Артёма, говорю его подружке. – Сегодня просто не наш с тобой день, чтобы дружбу заводить. Может, завтра вдвоем встретимся? Зачем нам он?
– Я и правда пойду, – смотря на меня как на сумасшедшую, Светка начала отступать. – Тём, позвонишь?
– Ага.
Ой, врет же.
Он ее даже не слушал.
Обманул наивную Светку, а она уши развесила. Довольная упорхнула и дверью не хлопнула.
Что за человек?
Конечно, можно было бы составить ее психологический портрет, это я умею, только вот Козловский сбивает меня с мысли, обходя стороной и двигаясь в мою комнату.
– Повторю свой вопрос: ты как сюда попала?
Ох, а брюки-то как круто на нем сидят. Это он специально развернулся, чтобы я от вида его пятой точки язык свой съела?
Ну, чертяга.
У него почти получилось.
– Так ты об этом не спрашивал, – говорю тоном отличницы, которая напоминает учителю, что он забыл дать задание на дом. – Про черта говорил, про маму. Остальное время молчал.
– Комиссарова, ты не забыла, с кем разговариваешь?
– Нет. Провалами в памяти не страдаю.
Хотелось бы, конечно, не помнить о его существовании, но не получится же. Козлина в душе моей натоптал и всю траву там сожрал.
– Разве я не могу приехать к тебе в гости без приглашения?
– Нет.
Как грубо.
Ну я ж не идиотка, чтобы на такое обижаться.
– А если хорошо подумать?
– Нет.
Вот попугай. Чтоб тебя лисы съели.
– Ты и вещи свои разложить успела? – сокрушается Козловский из спальни. Подумаешь, заняла его полки. Чего так кричать?
