скачать книгу бесплатно
– Там… – без особого желания сделала девушка глоток и с ним вместе проглотила и несколько слов. – Лавка… Да, наша лавка.
– Что-то случилось с нашей лавкой, дорогая?
Не успел в доме раздаться ответ, как вновь со скрипом распахнулась входная дверь здания, впустив радостного главу семейства. Дядя Марлен планировал поделиться с женой славной вестью об удачной покупке курицы, оставленной теперь в курятнике и обживающей личный насест, когда заметил трагичную сцену, развернувшуюся за кухонным столом.
Марлен пару лет назад изрядно облысел, но отрастил густую седую бороду, с какой стал казаться грозным и статным – человеком, с каким не стоит связываться. Однако большие глаза всё ещё выдавали его добрую и склонную к состраданию натуру, а игривая улыбка никогда не сползала с его лица.
В первую очередь он мельком осмотрел комнаты. Предполагая, что кто-то вновь что-то по чистой случайности разбил, ожидал он найти на полу осколки, однако едва ли смог бы и пылинку разыскать под тумбами и кроватью. Уборка, какую затевала жена каждые выходные, не успевала закончиться и к концу недели, когда настигали дом выходные новые. Потому и здание, внешне отталкивающее и мрачное, на удивление редких гостей оказывалось внутри уютным и приятным всякому взору.
Стояла у окна поодаль двухместная кровать с дырявыми простынями. Правее – занимавшая непростительно много свободного места печь, в какой полыхал огонь, ожидая завершения тётей приготовления курника. За печью – серая занавеска, скрывавшая только лишь подобие комнатушки с собранной дядей вручную кроватью, парой полок и маленькой тумбой с немногочисленной одеждой племянницы.
Кухня, отделённая запачканным мукой длинным столом, уставлена была посудой и чашами. Свисали с потолка веники, ожидали своего часа в корзинах фрукты и овощи. Под лавкой прятались котлы и казаны. А в шкафах красовались пыльные чайнички, давно по назначению не использовавшиеся, но прятавшие в себе немало секретов, о каких Сабрина, возможно, и не догадывалась.
– Ну, что на этот раз? Кто-то умер? – сразу перешёл к делу дядя, подсев к Сабрине и велев Габи продолжить заниматься пирогом, ибо обеденное время не резиновое.
– Дядя, наша лавка…
– Ты из-за неё ревёшь? Да починил я уже эту лавку, – заявил Марлен, и в глазах девушки заискрилась слабая надежда, какую неминуемо развеяли последующие слова. – Ещё вчера заколотил, теперь в огороде снова есть на чём сидеть.
– Нет… Я о лавке на рынке, дядя. Она сломана!
Тётя, что была готова отправить тесто в печь, выронила его из рук моментально и только лишь раскрыла рот, не в состоянии спросить хоть какие-то подробности. Дядя, в свою очередь, насупил брови и уставился в щели в полу, постукивая кулаком по столу и готовясь сорваться с места.
– Я говорила, говорила, что та кошка неспроста нам дорогу перебежала! Чёрная, как смоль. Явно же, явно, все неудачи пойдут от неё! – первой нарушила тишину тётя Габи, бурча под самый нос.
– Говоришь, лавка сломана? – дядя позволил себе усомниться в услышанном, но получил ожидаемый от Сабрины кивок.
– Я шла торговать, а там народ, стоит вокруг и смотрит. Всюду осколки, щепки, стража ищет виновных. Я только увидала, да сразу сюда! Кому могло прийти в голову сделать такое, дядя? – слёзы с новой силой потекли у племянницы, на что велел ей Марлен скорее привести себя в порядок и не нервничать раньше времени.
– Но деньги… И наше место! – не прекращала девушка, бродя по кухне. – Как нам оплатить ремонт? Как будем теперь зарабатывать? Где найдём виновных?
– Вытри слёзы и приди в себя! Мы найдём выход. Всегда справлялись с трудностями, одолеем и эту!
– Как же паршиво так жить! Уверена, не оставь меня в детстве родители, жилось бы всем намного проще. И у вас бы не было лишнего рта, и вместе помогали бы друг дружке, будучи дружной семьёй!
Сабрина доверилась дядиным словам, как доверяла всегда, и отправилась к реке, в сопровождении увязавшейся за девушкой дворняги. Успокоить себя получится у неё едва ли, и будет думать Сабрина о лавке день ото дня. Может, даже возьмётся за поиски вредителя? Но решила оставить ненадолго тётю и дядю одних для обсуждения самой ситуации и вариантов её решения.
Дядя с минуту после ухода девушки молчал, уставившись в одну точку. После, уверенно зашагал к кухонному шкафу и достал один из нерабочих чайничков, под крышкой которого прятались большие богатства «на чёрный день».
– Ты что делаешь? Мы же не хотели…
– А у тебя есть другие варианты? Вспомни, зачем мы их храним. Их оставили родители Сабрины как раз на тот случай, если будет наша семья в чём-то сильно нуждаться. Разве сейчас не тот самый случай? Чем ещё оплатить нам ремонт лавки, Габриэлла?
Она не нашлась, что ответить и наблюдала молча за действиями своего дорогого мужа. Тот уже достал красный кожаный мешочек и позвенел содержимым, удостоверившись, что монеты всё ещё были на месте. Никто никогда не разглядывал содержимое, не пересчитывал, да и просто не прикасался к чужому золоту. Но денег, это факт, было там достаточно, а это главное.
– Не в восторге я от этой идеи. Не навлечём ли мы на себя беду, Марлен? Деньги из Запретного королевства, что подумают о нас люди?
– Всё будет отлично! Иного способа осчастливить Сабрину я не вижу. Этих монет, судя по весу, не хватит ни на новый дом, ни на длительное путешествие куда-нибудь далеко-далеко, где могли бы мы начать новую жизнь. Но точно хватит на лавку. А лавка – это вклад в наше будущее, дорога в Рай!
Дядя крепко обнял жену, и та постаралась унять многочисленные суеверные мысли. В конце концов, муж никогда ранее её не подводил, и если твёрд он в принятом решении, то так тому и быть.
Королева Миана вернулась на площадь к вечеру. Ожидания её были оправданы, и подданные любезно исполнили каждое пожелание. Шагала она по узким улочкам меж продуктовых лавок и наслаждалась ароматами имбиря, тмина, гвоздики и перца, разнёсшимися по всему рынку.
Теперь имелся у ярмарки центральный вход в виде узорной деревянной арки, уставленной благоухающими красными розами. Возле неё – готовые обслужить посетителей аттракционы, вроде ловли яблок без рук из полного воды ведра. Кто-то даже планировал разместить неподалёку чучела для стрельбы из лука, однако от идеи было принято решение отказаться. Никто ведь не хотел, чтобы особо настырная принцесса из соседних королевств, никогда прежде в своей жизни лук в руках не державшая, кого-то случайно пристрелила?
Прибыли и бродячие музыканты, каждому из которых определила королева своё место на площади, и только троим бардам предоставила в полное распоряжение центральную сцену, на какой одновременно должны были они играть приятную королевскому слуху музыку. Сколько не убеждали музыканты Миану в желании исполнять песни в одиночку, ведь каждый обладал своим оригинальным репертуаром, так и не были они услышаны. Теперь целую ночь предстояло потратить юношам на ругань и ссоры в процессе выбора текстов и изнурительных репетиций.
Проходя мимо знакомой покосившейся лавки, стала королева случайной свидетельницей ещё одних разборок, какие крайне её заинтересовали. Некий мужчина в годах, явно владевший пострадавшим сооружением, старательно убеждал одного знакомого королеве рыцаря в подлинности предоставленных на ремонт денег. Однако толпа вокруг, явно завидовавшая неслабому состоянию крестьянина, какое тот долгие годы где-то старательно прятал, рыцаря поддерживала и в подделке несчастного Марлена обвиняла.
– Что, позвольте поинтересоваться, здесь снова происходит? Что не приду я на рынок, а у этой лавки случаются некие оживлённые собрания.
– Моя королева, – приготовился к обвинениям рыцарь и предоставил Миане красный кожаный мешочек, полный чёрного золота, какое являлось валютой в Запретном южном королевстве. Том самом королевстве, с каким никто с давних лет дела иметь не желал, и какое существовало десятилетиями само по себе. – Боюсь, владелец лавки пытался обмануть честных людей, внушая подлинность монет из этого мешка.
– Вот как? Интересно, – она взяла в руки одну из монет. Выплавленную из железа, а не золотую вовсе, какие использовались в королевстве Л.. Изображалось на ней проткнутое стрелой сердце, а над ним – корона и неразборчивая надпись, гласящая «погибель всем влюблённым». – Я встречала монеты Запретного королевства и раньше. Убеждена, что перед нами не подделка вовсе. Откуда они у вас?
– Передались по наследству, – крайне поверхностно ответил владелец лавки, покорно опустив голову и ожидая получить разрешение на ремонт.
– Можете и дальше продавать свои горшки. Буду признательна, если успеете привести лавку в порядок к завтрашнему утру. Пусть всё здесь и завесили гобеленами, выглядит это нелепо.
– Благодарю вас, королева Миана! – вздохнул с облегчением Марлен и откланялся. Рыцарь, в свою очередь, позволил себе извиниться и разогнал народ. А королева, оставшаяся наедине с мешочком чёрных монет, направилась в одинокие покои, решительно настроенная на выступление завтрашним днём и открытие трёхдневной ярмарки, во время какой предоставит гостям королевства Л. личные спальни в своём замке.
Глава 3
В фанфары затрубили ранним утром. Не успели проснуться ни владельцы лавок, ни сама королева, а первые короли уже примчались на своих повозках, готовые окунуться в атмосферу праздника. Барды поспешно заиграли на гитарах, заплясали на сцене шуты, загалдели жившие неподалёку и вовремя подоспевшие продавщицы. Утро началось резко и предрекало жаркий во всех смыслах день.
С белого коня спустился упитанный усатый мужчина в шапероне и бархатном хуке до самых колен, подбитом мехом. Подошёл он к двери повозки и любезно подал руку сначала своей жене, а затем и любимой двенадцатилетней дочери, что заскандалила с просьбами пострелять из лука ещё до въезда в Королевство.
Первые впечатления о ярмарке оказались у них не из приятных – народу мало, половина ларьков закрыты, барды поют невпопад, да ещё и у сцены посиживают неприятного вида бездомные, вроде бородатого седого старикашки. К их счастью, бездомных вскоре разогнала королевская стража, однако торжество раскачалось только к полудню.
– Могу я пойти сегодня на ярмарку, Миа? – с надеждой приставал к королеве Володя, изрядно надоедая своими просьбами.
– Исключено. Там может быть опасно для столь хрупкого юноши, вроде тебя.
– Но я буду под присмотром стражи. Просто хочу прикупить себе что-то и развеяться. Один раз, и только.
– Развеяться тебе поможет личный шут. Иной раз мне кажется, я зря плачу ему такие деньги. Редкий день удаётся видеть твою улыбку.
– Отец бы разрешил.
– Но твоего отца здесь нет! Из окон башни открывается отличный вид на рынок, ты будешь практически на ярмарке. А мне нужно торопиться, гости заждались. И приведи в порядок свои волосы.
На мероприятие королева отправилась в красной тунике со швами и свисающем до земли белом плащ-накидке, с вышитым на нём крылатым львом. На ногах подаренные покойным мужем закрытые туфли из цветной кожи. Украшенная драгоценными камнями, меховой отделкой, кольцами и фибулой, надеялась Миана произвести на публике настоящий фурор. Ведь, как известно, королев всегда встречают по одёжке. Причёску, однако же, в спешке скрыла женщина под парчовым тюрбаном, не поспевая привести в порядок многочисленные свои тёмные волосы.
Перед самым выходом в свет поцеловала королева маленькую погремушку, какую носила на шее, не снимая, каждый день. Как предположил Володя, то была её собственная игрушка, с какой играла Миана в детстве. Должно быть, наводила памятная вещь на мысли о родителях и том беззаботном времени, когда ещё не должно было женщине заботиться о целом королевстве.
У приглашённых на сцену бардов так и не вышло сформировать общую группу. Рассорились они в какой-то момент окончательно, и теперь поочерёдно выступали на сцене, стараясь покорить многочисленную публику.
Ты выю вытяни, глупец,
Взгляни на алькасар!
Заявит всяк тебе глупец,
Прекрасен здесь базар!
Крылатый лев смирён к гостям,
Что с сердцем к нам явились!
Поддайся ярмарки страстям,
Какие и не снились!
Кажется, эта песня оказалась слушателям совершенно не по нраву, и исполнителю в спешке пришлось покидать место выступления. Однако же репертуар уже следующего барда вызвал бурю эмоций и шквал громких аплодисментов, в том числе и со стороны королев и королей.
Наша ярмарка красива,
И чудесна, и прелестна!
И на всех хватает пива!
И совсем у нас не тесно!
Покупай, скорее, груши!
Навостри, смелее, уши!
Славна наша королева,
Как красива эта дева!
Ты внимай её речам,
Если это по плечам!
– Браво, браво! По плечам! Как это прекрасно! Вот же поэтов пригласили в этом году! – выкрикивали из толпы залитые слезами дамы, каких до глубины души тронула прекраснейшая из песен, что доводилось им ранее слышать. К слову, из года в год открывали они для себя новые таланты, каких забывали на следующий же день.
Финал песни оказался кстати – на сцену вовремя вышла королева, погрузив площадь в гробовое молчание. Мельком осмотрела она гостей королевства, верных подданных, собственную стражу и даже собравшихся в кучу неподалёку бездомных, каких не удавалось без скандала прогнать. Она кивнула, слабо и незаметно, словно голова едва её слушалась. Обратила взор к королям и вознамерилась озвучить подготовленную днём ранее речь.
– Рада видеть собравшихся на этой площади гостей. Сегодня у нас…
– А король Владимир не явится на ярмарку? – раздалось из толпы, в какой невозможно было определить автора вопроса.
– Будущий король Владимир желает вам отличного отдыха на этом важном для королевства мероприятии. Сам он появиться на этой сцене не сможет, но пока я…
– Надеюсь, наше поколение не повторит событий Безвременья? – теперь уже вопросил королеву усатый мужчина в шапероне, от чего та несколько опешила, искренне удивлённая желанием каждого второго перебить её речь.
– Ни я, ни Владимир не имеем цели повторить давние трагичные события. Ярмарка, на какую вы явились сегодня, тому подтверждение. Это не просто развлечения и покупки. Это укрепление связей! Северное, восточное и западное Королевства заключили союз, и не желаю я его расторгать.
Старикашка в лохмотьях с подозрением глядел на королеву с тех самых пор, когда только взошла она на престол. Сидел он возле любимого стога сена, прячась от недругов, и размышлял об истинных намерениях женщины, какую повадилось у народа называть мамой. Желает ли она, чтобы пасынок занял трон? Каковы истинные её намерения и что сокрыто за тем твёрдым панцирем, в каком является Миа перед народом?
А Володя с грустью наблюдал за выступлением мачехи из окна ненавистной холодной башни. Не различал он произносимых королевой слов, не разбирал и выкриков из толпы, а только лишь слабые струны гитар касались его слуха. И под эту далёкую мелодию, плавную и ни в коей мере не весёлую, погрузился юноша в давние воспоминания, тёплые и светлые, в каких жив ещё был отец, не помышлявший о второй свадьбе и едва смирившийся с потерей жены.
Сидели они с сыном вдвоём на балконе возле сада и глядели на лес, за каким близилось к закату уставшее солнце. Мужчина широко улыбался, вспоминая собственное прошлое, полное приключений и опасностей. Любил он рассказывать историю своего становления королём, и указывал рукой куда-то на край земли, где всегда мечтал побывать, но куда не имел возможности отправиться, не желая надолго оставлять королевство.
Володя едва привык к вечно угрюмым глазам своего отца. Они оставались такими уже на протяжении нескольких лет, и никакая улыбка не была способна это исправить. Седой, отрастивший густую длинную бороду, мог внушать он недругам страх одним лишь своим видом. Однако сын ещё мог разглядеть в чертах лица то приятное, за что полюбила его и мать Володи в своё время, и нынешняя королева-регент.
– Если, Вова, тобой будет править жажда приключений, – говорил он, и слова эти запомнились юноше на всю жизнь. – То ты либо отправишься в эти приключения и насладишься жизнью, либо жить никогда и не начнёшь. Мне вот хватило нескольких путешествий, а потом я встретил твою маму. Да, умела женщина вправить голову…
Володя прокручивал отцовские слова снова и снова, в минуты глубоких раздумий, какие не могли не посещать, когда ты – пленник собственного Королевства. Однако воспоминания оказались особенно яркими под музыку неизвестных бардов. Словно пережил юноша тот далёкий вечер вновь. Словно встретился с отцом лицом к лицу. Словно получил необходимый сердцу ответ – как ему этим днём поступить.
Он не был уверен в своих силах. Обойти прислуг, обмануть стражу и незаметно проскочить на ярмарку, где важно постараться с королевой не пересечься? Народ и гости имели мало представлений о внешности юноши, а стоило нарядиться в крестьянскую рубаху, так и сама Миа, быть может, пасынка и не признает.
Душа будущего короля требовала свободы! Сколько может он сидеть в четырёх стенах и в изученном вдоль и поперёк саду? Как долго должен оставаться в тени, незнакомый с настоящих миром, полным чувств и эмоций? Когда начнёт строить жизнь по-своему? Быть может, с этого самого дня?
Стража, день и ночь охранявшая покои королевы Мианы, без особых вопросов впустила Володю к ней в комнату. Здесь юноша, имея желание оставить посещение незамеченным, захватил только лишь один кожаный мешочек, судя по характерному звону, полный монет. Может ведь король Владимир позволить себе купить пару сувениров?
Обойти прислуг оказалось даже проще, чем юноша предполагал. Те готовили обед, стирали и убирались, увлёкшись делом так, что и не замечали более ничего и никого. В их же интересах выполнить работу качественно и в срок.
Свобода оказалась всего за парой дверей, какие не охранял никакой дракон. И Володя уже был готов совершить эти первые самостоятельные шаги за пределами родного гнёздышка.
Сабрине завязали глаза и под руку вели в неизвестном направлении. Слышала она шум ветра, птичьи крики, журчание далёкого ручья, постепенно сменившиеся на детский смех, музыку и диалоги случайных прохожих. Так девушка определила, что дядя вёл её к центру города. Марлен был в непривычном для него хорошем настроении, обещая племяннице приятный сюрприз.
Они оказались на рынке, что удалось определить по одному только звучавшему голосу королевы. Где ещё могли бы они её встретить, и для чего стала бы она произносить пламенные речи о давнем союзе трёх королевств, если не для ярмарки?
Уже в эти минуты закрадывались к девушке приятные догадки. Не смела она рассказывать о них родственникам, не желая навлечь на сюрприз беду, да и не хотела убеждать себя в починенной лавке раньше времени. Ведь сюрпризом вполне могло оказаться что угодно, вплоть до покупки случайного сувенира на последние монеты, чего девушка совершенно не желала.
– Теперь можешь снять повязку! – разрешил Марлен и помог развязать узел у тряпки. В первые секунды в глаза ударил дневной свет, и Сабрине оставалось только прищуриться. Однако по знакомой плитке под ногами и стоявшим возле ног новеньким глиняным горшкам окончательно девушка убедилась в правильности своих догадок.
– Дядя, неужели вам удалось починить лавку? Но откуда взяли вы…
– Не волнуйся по этому поводу? Не спрашивай.
– Мы сможем вернуться к нашей мечте и накопить денег! – счастливо воскликнула Сабрина и обняла стоявшую поблизости тётю Габи, что была довольна видеть улыбку на лице дорогой племянницы.
– Только бы не навлечь на себя беду, – повторяла, в свою очередь, Габриэлла, но слова её так и не добрались ни до чьих ушей.
Лавку выправили, покрасили и добавили новенькую табличку-указатель сбоку, по какой гости рынка издалека могли заприметить горшки и иную глиняную посуду. Большинство изделий, выставленных на продажу, принадлежали отцу Эриды, лучшей подруги Сабрины. Он без особых проблем отдал плоды своего труда, довольный уже только тем, что горшки могут быть проданы за считанные дни и станут красоваться в Королевских дворцах.
День заиграл для девушки новыми красками. Прежде мрачный и хмурый, стал он ярким и праздничным, каким и должно было быть дню ярмарки. Готова была Сабрина вновь почувствовать себя торговкой и оказаться за прилавком, встречая всякого посетителя лучезарной улыбкой. И составила ей компанию в столь нелёгком деле верная Эрида, какую привлекал не праздник вовсе, как таковой, а возможность провести время с подругой.
– А как прошёл твой день, Эрида? – поинтересовалась девушка, попутно знакомясь с узорами на новеньких горшках.
– Ух, необыкновенно! Помнишь Джона? Ну, не кивай, конечно, ты его помнишь! Тот, с торчащими волосами, кузнец. Мы расстались.
– Но вы даже не успели сойтись, – опешила Сабрина, не поспевая следить за любовными интригами.
– Поняли, что не подходим друг другу. Я поняла. Он, конечно, умолял меня не бросать его, клялся в вечной верности, но я была непреклонна. – Эрида изрядно жестикулировала руками, едва не задев пару горшков, однако привыкла сопровождать речь непроизвольными движениями, с какими, как девушке казалось, выглядели её рассказы гораздо эффектнее.
– А как было всё на самом деле? – с недоверием уставилась Сабрина, кажется, зная свою подругу, как облупленную и заподозрив её в маленьком обмане.
– Ух, да, тебя не проведёшь. Сказал, я слишком увлечена глиной и тканями, поэтому мы просто не можем быть парой! Ему нужна та, с которой сможет он ковать вместе мечи, видите ли.
– Я сразу говорила тебе, что путного ничего у вас с Жаном не выйдет.
– Джон. Его зовут Джон, Сабрина! Жаном звали фермера, с которым я рассталась в прошлом месяце. Неужели так трудно запомнить?
– Уже не важно. Скоро объявится какой-нибудь Пол, или Дон, или Том, или… Стой, у нас нет воды здесь. День предстоит долгий, стоило бы сходить, не думаешь?
На подобной жаре, какая господствовала в Королевстве в летний период, спасением являлась лишь вода. Девушка всегда брала с собой целое ведро из дома, ставя в углу лавки, где никому оно не мешало. Однако в этот раз на рынке оказалась Сабрина внезапно, и теперь собиралась отойти к ближайшему роднику.
– Сходишь? Я постою. А что бы и нет, в самом деле, поищу Дона или Тома. А может, какому принцу приглянусь? – усмехнулась Эрида и подтолкнула светловолосую подругу к выходу.
Уходя, Сабрина вновь заприметила неподалёку от ларька знакомого бездомного в лохмотьях, старательно завлекавшего гостей ярмарки послушать его пленительные речи. На секунду у девушки промелькнула странная мысль – не мог ли он и поломать лавку? Не имея вариантов, готовы люди кого угодно назвать преступником от безысходности. Но старик едва имел мотивы для сих действий, разве что окончательно сошёл с ума и совершил подлость веселья ради.
