скачать книгу бесплатно
– Очень точно, милорд, ты очень поэтичен. Может быть, твое утонченное парижское образование еще не совсем улетучилось.
Банкетный зал замка представлял собой большое помещение с потолком из тяжелых балок и четырьмя каминами, в которых пылали огромные поленья. Высокие узкие окна выходили на заснеженную округу: тут и там монотонность холмов скрашивали большие черные голые деревья. Заходящее солнце окрасило снега в нежный оранжево-красный цвет. Зал был уже полон – между элегантно одетыми людьми средь гомона голосов сновали слуги с подносами с вином.
Мажордом объявил их приход, и Скай почувствовала, что все глаза обратились на нее. В округе все еще обсуждали ее первую брачную ночь, и теперь знать Мид-Коннота во все глаза следила за тем, как впервые после того злополучного майского дня встретятся О’Флахерти и Бурки. Слухи подтвердились – Скай и Дом были потрясающе привлекательной парой.
Супруги не спеша прошли через зал поприветствовать хозяина и хозяйку: Найла и Дарру. Скай высоко держала голову, глядя куда-то в одну точку поверх головы Найла. Но на какое-то мгновение она не выдержала и, поддавшись любопытству, взглянула ему в лицо. Серебристо-серые глаза источали холод, окативший ее с головы до ног и проникший в самое сердце.
Это озадачило ее. Она ожидала встретить кривую ухмылку, но не это презрение. Скай оказалась выбитой из колеи, но мимолетный взгляд на стоящую рядом с Найлом женщину вернул ей уверенность в себе. В глубине души она ощутила большую радость, поняв, что, несмотря на благородное происхождение, Дарра Бурк некрасива.
Супруги подошли к помосту, и Скай взглянула мимо Найла на Макуилльяма, сидевшего на стуле. Он положил больную ногу на мягкую скамеечку. Она очаровательно улыбнулась хозяину замка, ослепив его белоснежными зубами. Старик окинул ее внимательным взором, и Скай с удовлетворением отметила в его глазах сожаление. Теперь они оба знали, что он совершил ошибку. Скай присела перед ним в изящном реверансе:
– Милорд.
Макуилльяма поразило, как быстро Скай угадала его мысли. Она была достойным противником. Будь он на двадцать лет моложе, он сам постарался бы уложить ее в постель.
– Мой приятель Гилли О’Флахерти рассказывал, что вы стали его сыну хорошей женой, – проворчал он.
– Это так, – холодно ответила девушка.
– Но мне кажется, пиратствуя на море, вы были счастливее.
– Я все еще плаваю, когда представляется случай.
– И преуспели в этом, леди О’Флахерти?
– Мне сопутствует удача во всем, милорд.
Старик усмехнулся:
– Добро пожаловать, леди. Вы и ваш муж. – Потом его глаза недобро блеснули. – Уверен, вы знакомы с моим сыном Найлом.
Скай почувствовала, как напрягся рядом с нею Дом, и ободряюще стиснула ему руку. Они не подали и виду, что обижены. Хорошие манеры Дома подкреплялись сознанием, что его прекрасная жена стоит рядом. Мужчины вежливо кивнули друг другу.
Глаза Найла остановились на Скай:
– Я вижу, вы уже беременны, леди О’Флахерти, – громко сказал он.
– Да, милорд. Семь месяцев замужем и шесть месяцев с ребенком. В моей семье все женщины дают хорошее потомство. – Она говорила так же громко, как и Найл. Потом повернулась и дерзко оглядела Дарру Бурк. – А ваша супруга, на которой вы женились полгода назад, я вижу, не так счастлива, как я. Я ведь не ошиблась, дорогая?
Дарра вспыхнула, и ее «нет» услышали все. Скай сладко улыбнулась, присела в реверансе и, взяв мужа под руку, пошла прочь. За спиной она услышала, как рассмеялся Макуилльям.
Дом усадил жену у камина, и, пока искал подогретое вино, Скай глядела на пляшущие языки пламени. Она вся дрожала от едва сдерживаемой ярости. Как мог Найл вести себя так? Он перед всем графством опозорил ее брачную ночь, надавал заманчивых обещаний, которые и не собирался выполнять, а теперь делает вид, что это он обиженная сторона! Сукин сын! Муж подал ей бокал с вином, и, чтобы успокоиться, она сделала большой глоток.
– Ты вела себя великолепно! – услышала она голос Дома. – Перед всем Мид-Коннотом утерла нос этому Найлу Бурку! Трудновато ему будет обрюхатить тощую О’Нил. Вот уж не завидую ему, – рассмеялся муж.
– Заткнись, надутый дурак, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. Ну почему, Боже, все мужчины такие идиоты? – Мне наплевать на Найла Бурка, но не надо обижать гостеприимного Макуилльяма. Постарайся не особенно демонстрировать свое ликование.
Дом странно посмотрел на жену, но прежде чем успел вымолвить хоть слово, к ним подошла поздороваться Анна О’Малли. Она отослала Дома к друзьям и, удобно устроившись, взглянула на падчерицу.
– Разумно ли было обижать Найла Бурка и его жену? – спросила она.
– А разве разумно было обижать меня? – отозвалась Скай.
– Ты все еще его любишь.
– Я его ненавижу! Умоляю, Анна, давай поговорим о чем-нибудь другом. Из-за ребенка я стала плаксивой и не хочу, чтобы меня неправильно поняли.
– Конечно, конечно, – согласилась Анна. – Я вовсе не хочу, чтобы Найл Бурк подумал, будто ты плачешь из-за него.
– Я раньше и не представляла, какая же ты сука, мачеха, – произнесла Скай, не повышая голоса.
Анна рассмеялась:
– Ребенок сделал тебя вспыльчивой. А как ты думаешь, кто родится?
– Мальчик, – ответила Скай. – О девочке Дом с отцом и слышать не хотят.
– Понимаю. А как в остальном?
– Прекрасно, Анна. Выдав замуж за Дома, отец крупно мне услужил. Я получила не только бабника-мужа, но и бабника-свекра. Сестра Дома – совершенная прохвостка: так и норовит что-нибудь стащить у меня. А когда ее ловят, она же и ябедничает отцу и брату. В общем, милая семейка. Я очень благодарна папе. Замок разваливается, и, несмотря на то что отец дал за мной большое приданое, мне заявляют, что денег взять негде. Половина того, что я привезла в дом О’Флахерти – серебряные блюда и подсвечники, – таинственно исчезли. Короче, я хозяйка навозной кучи, в которой возятся старый тщеславный петух, молодой тщеславный петух и драчливая курочка.
Анна была потрясена:
– Может быть, ты хочешь вернуться домой до рождения ребенка? – Пресвятая Дева Мария, нельзя же позволять Скай рожать в таком месте!
– Конечно, хочу. Но они меня не отпустят. Они настаивают, чтобы следующий О’Флахерти родился в их доме, Анна. Но я тебе буду благодарна, если ты устроишь так, чтобы сразу после Сретения ко мне приехала Эйбхлин. Хотя ребенок должен появиться только в начале весны, февральские снегопады могут помешать ее приезду, и я буду тревожиться, сможет ли она попасть ко мне вовремя. – Скай грустно улыбнулась. – Кроме того, мне нужно общество. Клер не в счет. К тому же ни она, ни Мэг, ни старая кухарка ничего не понимают в родах.
Теперь Анна выглядела обеспокоенной:
– А другие женщины в доме? Служанки? Прачки? Неужели в вашей деревне нет повивальной бабки?
– Несколько женщин, которые работают у нас в доме, приходят к нам из соседней деревни, а по вечерам возвращаются к себе. В семьях их любят, и никто не позволит своей дочери оставаться на ночь под одной крышей с Домом и его отцом. Они обрабатывают поля О’Флахерти, платят им подати, дерутся за них. Но слишком многих соседских девушек обрюхатили эти О’Флахерти. И так Дом и Гилли берут свое. Они выезжают на лошадях и охотятся на девушек, работающих в поле. Даже Клер не имеет служанки.
– С самого начала я знала: добром эта затея не кончится, – произнесла Анна. – Я это знала!
– Тогда почему же ты не поговорила с отцом? Ведь ты же обещала мне, Анна. Напротив, ты не велела ему откладывать свадьбу и сыграть ее в день рождения Конна!
– Нет, нет, Скай! Все это не так! Я пыталась поговорить с твоим отцом сразу после рождения Конна, но они опоили меня травами и вином, чтобы я спокойно спала. Твой отец не так меня понял. А когда через два дня я проснулась, ты была уже замужем и уехала в монастырь.
– Так ты не предавала меня, не выживала из дома?
– Глупая ты гусыня! Что навело тебя на такую мысль? Когда тебя выдали замуж, я для тебя уже ничего не могла сделать. Я хотела, чтобы твой отец повременил, но он твердо стоял на своем. Тогда бы я еще могла предотвратить твой брак.
– Нет, – мягко ответила Скай. – Но с Бурком я по крайней мере узнала, как сладостна бывает любовь. Сладостная, но неверная любовь. Если бы не он, я бы всю жизнь прожила, думая, что мужчины – грубые животные.
– В постели мужчины разные: одни напористы, другие нет.
– Дом точно свинья, – заметила Скай.
– Но почему ты ненавидишь Найла, раз ты ему так благодарна?
Глаза Скай сверкнули голубым пламенем, голос сделался твердым:
– Потому что он предал меня! Потому что клялся меня любить! Потому что обещал устроить так, чтобы мой брак расторгли, и тогда мы могли бы с ним пожениться. Вместо этого он перед рассветом ускользнул у меня из-под бока, даже не поцеловав на прощание, и преспокойно отправился домой, чтобы жениться на этой О’Нийл! Я никогда не прощу ему этого, Анна! Никогда!
Скай замолчала. Анна изо всех сил боролась со своей совестью. Она знала правду. В конце концов она решила, что лучше промолчать. Если Скай сейчас узнает правду – ее это только рассердит и расстроит. Изменить ничего нельзя. Скай замужем и беременна от мужа. Найл Бурк женат. Если они узнают, как их обманули, это всем принесет великие горести. Кто знает, как поступят два сильных характером человека, если обнаружится правда?
Но тут объявили, что стол накрыт, и это спасло Анну. За обедом они сидели в разных местах: О’Малли считались более почетными гостями Макуилльяма и расположились ближе к хозяину. Дом и Скай сидели намного дальше. Впрочем, Дому не на что было жаловаться: благодаря красоте и уму жены он был в центре внимания группы молодых людей, откровенно пялящихся на девушек, и предвкушал веселые праздники.
Скай блистала, желая показать Найлу, как он ей безразличен. И сидящим на почетных местах казалось, что на галерке гости проводят время куда веселее их. Никто не смел отрицать, что леди О’Флахерти восхитительна и умна.
Скай ела немного, отведав из первого только ломтик семги, а после перемены блюд – крыло каплуна под лимонным соусом и два кусочка только что выпеченного хлеба, старательно размазав по нему масло большим пальцем. Гости поглощали блюдо за блюдом, но она испытывала отвращение к еде. Когда подали сладкое, она взяла тартинку с сушеными персиками и, как в детстве, слизала густой крем. Наблюдая за ней с возвышения, Найл страстно хотел прижаться к этим губам и так же страстно задушил бы девушку за ее вероломство.
По мере того как трапеза подходила к концу, все больше гостей переходили от помоста к другому концу стола и толпились вокруг Скай. То и дело доносились взрывы смеха. Начались танцы, желающих потанцевать с ней было много, но она выбирала только медленные танцы. Платье шло ей, и она двигалась гордо, с милой грацией. Голубые глаза сияли, лицо улыбалось.
За почетным столом Найл Бурк едва сдерживал себя, сжимая огромной рукой усеянный драгоценными камнями бокал так, что чуть не согнул ножку. Полуприкрытые, как у пантеры, серебристо-серые глаза неотрывно следили за Скай, куда бы она ни направлялась. Время от времени он прикладывался к кубку. Как она красива, черт побери, как желанна даже в теперешнем своем положении!
– Молодая леди О’Флахерти пользуется успехом, – подала голос Дарра.
– Да, – буркнул он, внезапно поднявшись и направившись от жены в сторону танцующих.
Партнер Скай ощутил на своем плече твердую руку. Подняв глаза и увидев насупившегося, зло смотрящего на него хозяина, юноша тут же отошел в сторону. Одной рукой Найл взял Скай за талию, другой – ее руку. Улыбка Скай померкла, но с ритма она не сбилась.
– Ты танцуешь?
– Я жду ребенка, милорд, а не смертельно больна неизлечимой болезнью.
– Ты изменилась, Скай.
– Нет, милорд. Просто научилась не верить обещаниям, которые даются на подушке.
Они разошлись и, следуя фигурам танца, встретились вновь в другом конце зала.
– Никак не возьму в толк, – объявил он, – что происходит в непостоянном женском уме. Ты ведешь себя так, будто это я тебя отверг, хотя все вышло как раз наоборот.
– Ты меня предал, оставил, даже не сказав «прощай», и поспешил домой, чтобы жениться и уложить в постель свою малахольную невесту. У меня просто не было случая тебя отвергнуть, но вот сейчас я тебя отвергаю!
– До твоей свадьбы, Скай, я не был помолвлен с Даррой О’Нил, а должен был жениться на ее сестре Сейт, но она умерла.
Танец снова их развел. Когда они встретились опять, Найл продолжал:
– Я никогда бы не женился на Дарре, если бы не твое письмо.
Скай остановилась как вкопанная:
– Какое письмо?
Один взгляд на Скай подсказал Найлу, что что-то здесь не так. Однако вокруг толпились люди, некоторые уже присматривались к ним с нескрываемым интересом.
– Ты устала, леди О’Флахерти. Позволь проводить тебя к стулу и подать холодного вина, – объявил он громко и повел к алькову с окном. Хотя весь зал мог наблюдать за ними, однако они могли свободно разговаривать без боязни быть подслушанными. У проходящего слуги Найл взял с подноса два бокала и подал один Скай.
Понимая, что следует притвориться, она откинулась на стуле и прикрыла глаза, изображая изнеможение. Сердце сильно забилось, но не от усталости, а от внезапного осознания того, что их, видимо, провели.
– Какое письмо? – повторила она вопрос.
– Я оставил тебя не по доброй воле, Скай. Твой отец приказал пареньку забраться по виноградной лозе к тебе в комнату и открыть дверь О’Малли и его людям. Меня выволокли из комнаты. Я объяснил твоему отцу наши намерения, но он меня и слушать не стал. Вместо этого меня оглушили, и капитан Магуайр отвез домой. На следующий день мне передали письмо, в котором ты осуждала нашу связь. Почерк показался мне женским, и я узнал печатку с одного из твоих колец.
– Такие кольца есть у нас у всех, Найл. Даже у Эйбхлин.
– Я не знал, – тяжело вздохнул лорд Бурк. – Похоже, эти два старых паука – наши отцы, будь они прокляты, – обстряпали свое дельце бесчестным образом.
– Ты любишь ее, Найл?
– Нет. Она готовилась стать монахиней и в сердце осталась ею. Она больше времени проводит на коленях, чем в постели.
– Я рада, – твердо сказала Скай, и он ее понял.
– Ребенок?..
– Дома. Здесь нет сомнений. Клянусь тебе, Найл. Разве я была бы здесь, если бы это было не так?
– Так ты его все-таки полюбила?
– Нет, я никогда его не полюблю. Но я его жена, так же как и ты – муж Дарры, – тихо произнесла она. – А теперь, милорд, пожелай мне спокойной ночи, потому что мы стали центром всеобщего внимания, и я вижу, к нам идет Дом.
– Я найду еще возможность поговорить с тобой, – ответил лорд Бурк, но не отошел, а дождался, пока к ним не подойдет Дом. – Во время танцев твоей жене стало плохо. Нужно получше заботиться о ней, О’Флахерти, раз она носит твоего наследника. В этом отношении тебе очень повезло.
Найл застал О’Флахерти врасплох, и тот не произнес ни слова. Потом лорд Бурк наклонился и коротко, но нежно поцеловал руку Скай:
– Доброй ночи, леди О’Флахерти, – и зашагал прочь, чтобы присоединиться к танцующим.
– Ты не проводишь меня в комнату, Дом? Я очень устала, – Скай сделала усилие, чтобы ее голос не задрожал. «Дом не должен знать! Он не должен ничего заподозрить!»
– Конечно, дорогая, – нежно согласился он и, поддерживая ее, повел через зал. В комнате она попросила вызвать служанку.
– Нет, любовь моя, я раздену тебя сам, – возразил он. Его голос стал мягким и ласкающим. Это было опасным знаком. – Ни одна женщина сегодня не могла сравниться с тобой, – пробормотал он. – Все мужчины завидовали, что у меня такая красивая жена, и каждый представлял себя с тобой в кровати. Но там могу быть только я. Правда ведь, Скай? – Дом распустил шнуровку и потянул с нее платье. Его пальцы шарили в нижних юбках и тащили их вниз. Потом рубашку. Наконец она осталась голой и дрожала в одних расшитых чулках с золотыми лентами и шелковыми подвязками. Медленно муж обвел глазами полные груди, милую припухлость живота. Руки гладили ее тело, а Скай молила бога, чтобы он удовлетворился сознанием собственника.
– Встань на колени на край кровати.
Она содрогнулась:
– Дом, пожалуйста, не надо. Это может повредить ребенку.
– Вставай на колени, сука, или я поверю тому, что говорили мне глаза, когда с противоположной стороны зала я наблюдал, как блестящий лорд Бурк заботливо склоняется над моей женой и влюбленно глядит ей в титьки! А ты! Ты его поощряла!
– Нет! – Каждый мускул в ее теле напрягся. – Я этого не делала. – Потом, вздохнув, встала на колени на край кровати и оперлась на сжатые в кулаки руки. Сопротивления не будет. Сопротивление приведет к еще худшему наказанию.
Он посмотрел на жену – такую податливую и послушную. Дом был зол на нее и хотел было предаться с ней содому – это извращение она особенно ненавидела, но побоялся повредить ребенку. Это был его сын, и он неразрывно привязывал к нему жену. Без него она сможет убежать к Найлу Бурку и, сделавшись его любовницей, заставить весь Мид-Коннот смеяться над О’Флахерти.
