скачать книгу бесплатно
Олеся горько заплакала, прижав икону к себе.
– Ну, почему, почему нельзя вернуть ту беззаботную жизнь? Почему так больно всё вспоминать? – в отчаянии сказала Олеся.
– Ну что ты, девочка моя, успокойся! – Анна Степановна обняла её, заплакав вместе с ней.
– Всё будет хорошо, поверь мне.
Поплакали, обнявшись. Потом понемногу успокоились.
– Ну, хватит. Давай не будем больше слёзы лить! – решительно сказала Анна Степановна, придя в себя. – И вообще, надо приготовить что-нибудь поесть. Не хватало нам с голоду ещё умереть. Да и Рекс голодный. У нас же есть грибы, сейчас почистим картошку, лук. Я обожаю жареную картошку с грибами. А ты?
– О, это любимая папина еда. И моя тоже.
Уже сидя за столом, Олеся спросила Анну Степановну:
– А у вас есть семья – муж, дети?
– Муж… был. Мы в разводе. Есть сын Никита, но он уже семь лет живёт в США. Женился там. Я его не видела пять лет. Есть внучка Маша, ей 4 года. Она плохо говорит по-русски. Конечно, мы общаемся по интернету, но мне так хочется обнять её, подержать на руках. Этого меня лишили.
Когда сын закончил институт, муж предложил переехать в США. Я сразу отказалась. Мои родители были ещё живы тогда. Я у них единственная дочь. Как их бросить здесь? Да и мне не хотелось жить в чужой стране. А муж уговорил сына уехать с ним. Сказал, что куда мать денется, если мы оба там будем. Всё равно приедет к нам. А сам уже через год женился. Так вот я одна и осталась.
Родители, конечно, тогда меня уговаривали уехать вместе с семьёй. Но я же понимала, что они хотят, чтобы мне было хорошо, не думая про себя. А в глубине души, наверное, боялись остаться одни. Но я бы всё равно не смогла оставить их. Отец уже тогда болел. Да, если бы я уехала тогда, что было бы с ними здесь, не представляю. Я уговаривала их ко мне переехать в Питер, но они ни в какую. Отец, как отрезал, сказав, что будет умирать только дома. Так оно и вышло. Он умер через полгода после отъезда моей семьи. Я маму увезла к себе в Питер, но она так тосковала по отцу, по дому. Невыносимо было смотреть на неё. Конечно, там для неё всё было чужое. Но ведь и я тоже не могла с ней жить в деревне. И оставить её одну тоже никак. Если бы были соседи какие-нибудь. В тех домах, которые уцелели, тогда жили две бабушки, но их тоже забрали дети к себе.
Анна Степановна заплакала, закрыв лицо руками.
– Год она прожила со мной. Похоронила я её здесь, рядом с отцом, как она и хотела.
– Но вы ещё не старая и красивая. Почему ещё раз не вышли замуж? Вот как моя мама.
– Не встретила человека по душе, наверное. Или может я слишком требовательная, не знаю.
Они сидели и разговаривали друг с другом как равные, две души, раненые одиночеством.
Анна Степановна рассказывала про свою жизнь. Никогда она не была так откровенна ни с кем. А Олеся, подперев рукой подбородок, слушала, спрашивала, глядя внимательными, сочувствующими глазами.
Анна Степановна удивлялась сама себе. Она так откровенничала всего лишь с пятнадцатилетней девочкой. Но у этой девочки были такие понимающие глаза, что казалось, перед ней сидит взрослая мудрая женщина.
"Как, наверное, здорово иметь такую дочь, – подумала Анна Степановна, – всё она понимает. Иной раз поделишься с какой-нибудь приятельницей, и то не получишь такого искреннего сочувствия и понимания. Наверное, дело не только в том, что девочка много испытала, а в особом таланте сострадания. Редкий талант."
Анна Степановна рассказывала про свою одинокую жизнь. Когда ещё были живы родители, она старалась почти каждые выходные навещать их. По хорошим дорогам расстояние в 160 км не проблема. Но приходилось ведь добираться и по просёлочным дорогам. Когда было сухо, доезжала до своей деревни на машине. Благо, что у неё был внедорожник. А в ненастные дни оставляла машину у дальних родственников в Сосновском. Дальше на лодке по реке. Дорога изматывала, но зато некогда было думать о своём одиночестве. А в будние дни – одна работа. Допоздна.
Но в этом году она взяла отпуск за два года. Не стала слушать советы коллег по работе провести отпуск где-нибудь на море за границей. Захотелось тишины, отрешённости от суеты. Она хотела сходить на то место силы, где она черпала энергию и спокойствие одновременно. Там мысли её приходили в равновесие, душу наполнял покой. Уныние уходило, и снова хотелось жить.
Родственники из Сосновского предложили взять с собой Рекса. Они подкармливали его, но у них была своя собака. А этот был ничей. Наверняка у него были хозяева когда-то, потому что команды он понимал и выполнял беспрекословно. Анна Степановна сначала не хотела его брать, но потом подумала, что защитник ей не помешает. И не пожалела нисколько. Такой умный пёс оказался.
Анна Степановна с иронией думала, что с собаками иногда лучше общаться, чем с людьми. Они не лезут со своими советами, молча выслушают, всегда защитят, не предадут.
Да, если бы не Рекс, то разве она увидела лежащую в лесу Олесю?
– А ведь получается, что я приехала сюда в отпуск совсем не зря. Здесь моё одиночество закончилось. Теперь у меня есть ты, Леся, и ещё Рекс. Мы его здесь не оставим, возьмём с собой. Свожу его к ветеринару, сделаем все необходимые прививки. И будем жить втроём.
Олеся молча кивнула. Её овладевало двоякое чувство. С одной стороны, здорово жить в Петербурге, учиться там живописи. Она же мечтала об этом всю свою сознательную жизнь.
С другой стороны, уехать от матери, братишки, с родных мест. Да и с посторонней женщиной. Немного страшновато.
Олеся глубоко вздохнула: «Но дома точно никакой жизни не будет, а, тем более, учёбы. Нет, и Анна Степановна уже совсем мне не чужая. Добрая она. И одинокая, такая же, как и я».
– Знаешь, Леся, мы не зря встретились. Помогая друг другу, мы с тобой горы свернём, да? – Анна Степановна внимательно посмотрела на Олесю.
– Вы, конечно, мне помогаете, а я-то чем вам помогаю? – Олеся недоуменно пожала плечами.
– Да ты даже не представляешь, как! – горячо воскликнула Анна Степановна. – Я как будто заново жить начинаю. У меня теперь цель – помочь тебе. И ради этого я горы сверну. Я считаю, что главное для человека – быть кому-то нужным. А то, что с нами произошло, это для того, чтобы мы больше ценили жизнь, человеческие отношения.
Глава 3
Олеся, глядя на Анну Степановну, удивлялась её перемене. Она стала улыбчивая, разговорчивая, и казалась гораздо моложе, чем раньше.
– Вы такая красивая, даже в такой одежде. Представляю вас в таком длинном платье. Вы очень красивая, – не удержалась Олеся.
-Да?! Я теперь всегда буду красивая – и в такой одежде, как сейчас. И когда надену длинное платье – буду королевой, – она засмеялась, а потом серьёзно сказала – Нам с тобой надо заняться вот каким делом – насобирать грибов, лучше белых, травы разной для чая и всё посушить. Как будет приятно зимой вдыхать запахи лета. У меня отпуск ещё целый месяц, но нам надо пораньше приехать, чтобы тебя устроить.
И началась заготовка на зиму. Они ходили в лес, собирали грибы, травы, ягоды. Даже Рекса научили искать, дав понюхать белый гриб. Он, найдя гриб, садился около него и лаял. Такой умница!
Потом садились чистить грибы. Но часто Олеся, задумавшись о чём-то, брала в руки карандаш, бумагу и начинала рисовать Анну Степановну, Рекса, всё вокруг, что привлекало её внимание.
Анна Степановна старалась не отвлекать её, только удивлялась тому, как быстро мелькает карандаш в её руке, и как растёт стопка рисунков. Просматривая каждый день эти наброски, удивлялась каждый раз, как тонко она подмечает малейшее настроение. Какие-то небольшие штрихи – и взгляд выражал, казалось, всю душу. Да, этой девочке Бог дал большой талант.
Как-то Анна Степановна заметила несколько набросков, лежащих на подоконнике отдельно от всех. Посмотрела. На одном – портрет отца Олеси, его она сразу узнала. Тогда, на берегу реки, она в бинокль хорошо его разглядела. Красивый мужчина – густая шевелюра, прямой нос, чётко очерченные губы, добрые глаза, ямочка на подбородке. От портрета исходила сила, спокойствие, уверенность.
Два других – видимо, матери. Хотя изображён был один человек, но как-будто просто похожие люди. На одном рисунке – счастливая, смеющаяся молодая женщина. Большие, озорные глаза. Белозубая улыбка. От неё веяло счастьем, лёгкостью, жизнерадостностью.
На втором – та же женщина, но угрюмая, равнодушная. Боль, уныние и безнадёжность в глазах.
У Анны Степановны комок к горлу подступил. Как будто боль этой женщины, потерявшей своего любимого, передалась ей. Навернулись слёзы.
Ещё рисунок маленького мальчика, вихрастого, с большими растерянными глазами. Это, конечно, Антошка, братишка Олеси.
Анна Степановна положила рисунки на место.
Как юной девочке удаётся так уловить и выразить в простом рисунке чувства человека?! У смотрящего на эти наброски возникают те же самые эмоции и чувства, которые выражены на портрете. Как будто художница вложила в нарисованное столько энергии, что она передаётся тому, кто смотрит на них. А ведь это только наброски карандашом. А что будет, когда она возьмёт в руки кисть и краски? Когда изображение будет ярким, многоцветным и более приближённым к реальности?
Анна Степановна впервые подумала, что у Олеси не просто талант художника. У неё магические способности и они выражаются через живопись. Она, конечно, этого совсем не понимает. Говорит, что всё само собой получается.
Внезапно Анна Степановна поняла, какую огромную ответственность она берёт на себя – дать возможность вырасти этому таланту. И ей стало не по себе.
В глубоком волнении она воскликнула:
– Господи, подскажи, как мне помочь этой девочке! Господи, и помоги оградить её от всякого зла!
Прошло почти три недели. Олеся хорошо отдохнула, успокоилась и уже выглядела обычной девчонкой – смешливой и беспечной.
Как-то утром Анна Степановна сказала:
– Завтра с утра пойдём ещё раз сходим на наше место силы. Потом соберём вещи и на следующий день тронемся в дорогу.
Олеся сразу изменилась в лице. Ей уже стало казаться, что так, как они живут здесь, будет всегда. А теперь заканчивается эта беспечная жизнь. И что там будет впереди, Олеся не знала. Она боялась этой неизвестности, хотя полностью доверяла Анне Степановне.
Видя, как сникла Олеся, Анна Степановна подошла к ней, обняла за плечи, посмотрела в глаза:
– Не волнуйся, всё будет хорошо. Знаешь, все нормальные люди боятся перемен в своей жизни. Но ведь жизнь остановится, если не будет движения. Представь себе, я тоже волнуюсь не меньше тебя. Но мы с тобой всё выдержим, так ведь?!
Олеся утвердительно кивнула, подумав про себя: "Хуже точно не будет".
На следующее утро отправились знакомой дорогой в заветное место Анны Степановны. Шли молча, каждая думая о своём. Даже Рекс спокойно шёл рядом.
Встали на зелёный пригорок, закрыли глаза. Сколько времени простояли, непонятно.
Первой заговорила Анна Степановна:
– Леся, ты опять летала?
– Нет, я просто поняла, что правильно ехать с вами. И ещё, что с мамой и братиком тоже всё будет нормально. Я теперь не боюсь ничего.
– Да, и мне пришло решение. Я точно знаю, как мне поступить, чтобы моя душа была спокойна. Все мои сомнения здесь развеялись. И теперь я полна сил и решительности. Как же я благодарна природе, что она создала такое чудесное место!
Обратно шли, воодушевлённые и успокоенные. Исчезли все сомнения.
Дома стали укладывать все свои заготовки. Когда собрали всё, оказалось, что они хорошо потрудились.
Анна Степановна засмеялась:
– Ничего себе, с голоду точно не умрём. Никогда я столько не привозила в Питер.
На следующее утро встали пораньше. Позавтракали. Вынесли все вещи на улицу. Анна Степановна закрыла дом на замок.
Рекс обеспокоенно бегал вокруг, поскуливая и заглядывая в глаза.
– Бедный ты мой, боишься, что мы тебя оставим? Нет, нет, ты с нами поедешь. Разве я тебя могу оставить? – Анна Степановна ласково погладила пса. И он всё понял своим собачьим чутьём и стал радостно носиться по двору.
Нагрузившись поклажей, они пошли к реке. Здесь Анна Степановна вытащила лодку, спрятанную в прибрежных кустах, погрузили всё. Рекс, как всегда, запрыгнул первым и сел на своё излюбленное место.
– Ну, что поехали? – Анна Степановна завела мотор, и лодка рванула по реке.
Плыли минут двадцать-двадцать пять. Вот впереди на берегу реки показались дома. Анна Степановна направила лодку к небольшому деревянному причалу.
– Всё, приехали, выходим и разгружаемся.
Поднялись по небольшой деревянной лестнице и направились по деревенской улице.
Олеся с интересом разглядывала незнакомую деревню. А Рекс радостно носился туда-сюда, узнав знакомое место.
Подошли к большому дому. Анна Степановна открыла калитку, крикнув:
– Дома кто есть?
Из дома торопливо вышла пожилая женщина:
– Анечка, ты что же не позвонила? Проходите в дом.
– Нет, тётя Валя, мы сразу поедем, времени у нас мало.
Анна Степановна подошла к большой машине, стоящей во дворе. Открыла багажник.
– Давайте всё сложим сюда. Леся, садись и пристёгивайся. Рекс, сюда! – она похлопала по заднему сиденью машины.
Рекса не пришлось долго уговаривать. Он запрыгнул и сразу сел, как будто не в первый раз.
Анна Степановна попрощалась с женщиной и села за руль.
– Ну, ещё заедем в одно место и домой.
Олеся молча смотрела на мелькавшую дорогу. Для неё начинался новый этап жизни и на душе было неспокойно.
Внезапно машина остановилась перед развилкой дорог. На дорожном знаке было написано "деревня Покровка". Анна Степановна решительно повернула машину и поехала туда, куда показывал дорожный знак. Увидев удивлённые глаза Олеси, она решительно сказала:
– Тебе обязательно надо повидаться с матерью. Какая бы она не была, она мать. Да и по брату своему, наверное, ты соскучилась, да, Леся? Иначе я не смогу жить спокойно. Я ведь тоже мать, и знаю, что она может чувствовать.
Анна Степановна посмотрела на Олесю. Та, опустив глаза, молчала. Только слезинки покатились по щекам.
– Не переживай, там никто не посмеет тебя обидеть. Мы только увидимся с твоими близкими и поедем. Пойми, девочка моя, хуже всего во всех отношениях это недосказанность. Мы ведь не убегаем, так ведь? Ты просто едешь учиться. И матери, я думаю, это важно знать. Ведь она у тебя не совсем пропащая, да? Не плачь, я уверена, что мы всё делаем правильно.
Олеся только согласно кивала головой, не переставая безмолвно плакать.
До деревни доехали быстро.
– Давай показывай, куда ехать, – Анна Степановна сбавила скорость.
Подъехали к дому Олеси.
– Давай зайдём вместе. Не надо ничего бояться. Это же твой дом.
Олеся робко открыла калитку. Чистота во дворе её удивила. Матери и отчиму обычно было не до чистоты в доме, а тем более во дворе.
Из дома сначала выскочил рыжеволосый мальчуган и закричал:
– Леся, Леся пришла!
Бросился к Олесе на шею и так крепко обнял её, что Олеся дрогнувшим голосом сказала:
