скачать книгу бесплатно
– Почему? – удивился он.
– За сокровищем охотятся, его закапывают, – она улыбнулась.
Он рассмеялся и покачал головой.
– Не всё так криминально. Ещё его берегут, им дорожат, его любят, преумножают.
Милана посмотрела на него.
– Аркадий научился у вас всему лучшему, – сказала она. – Ему с вами так повезло.
– Ему с тобой повезло. И зря ты откладываешь свадьбу, можешь мне поверить.
– Не имею оснований не верить вам, – она улыбнулась. – Но я не спешу примерять то, до чего не доросла.
– Это он до тебя не дорос.
Милана отрицательно покачала головой. Несколько прядей вновь метнулись по её лицу, и она поправила волосы.
– Я ещё тоже в пути, иду своей дорогой, а Аркадий… Он мужчина, и ему надо укреплять мужественность. Век такой – чуть-чуть расслабишься, и велик риск примкнуть к бесхребетным, бесхарактерным и бесполым.
Анатолий хмыкнул, но Милана невозмутимо продолжила:
– Пусть он сначала реализуется, я могу лишь вдохновить его и на время отстраниться. Чужие поиски, конечно, увлекательное дело, но мне с собой тоже интересно. К тому же, у меня учёба, съёмки, дела…
– Захочешь поговорить о делах – обращайся.
– Спасибо, – Милана тепло улыбнулась. – Я очень ценю ваше внимание. И Аркадию тоже придумайте какое-нибудь дело. Please?
Её широко распахнутые глаза посмотрели на него с пронзительной мольбой.
– Мы, мужчины, любим идти на уступки, когда нас просят такие женщины!
Милана засияла, затем вдруг вновь встревожилась.
– А Виталий уже спит?
– Какой Виталий? – не понял он.
– Ваш повар, – Милана улыбнулась. – Я забыла сказать ему, что завтра он готовит завтрак.
– А что он делал сегодня?
– Сегодня я делала блины.
– Сделайте их снова, прошу.
– А вдруг вам не понравится? – испуганно спросили изумрудные глаза.
Он покачал головой и улыбнулся.
– Всё, порождённое красотой, прекрасно.
Она взглянула на него с восхищением.
– Кто автор этих строк?
– Я.
Она очаровательно смутилась и, помолчав, пообещала:
– Завтрак будет вкусным.
– Не сомневаюсь!
Их взгляды встретились.
– В таком случае, мне пора спать, – сказала Милана. – Вы не станете возражать?
– Желаю спокойной ночи, – улыбнулся он.
– Благодарю. Спасибо вам за приятный вечер и за компанию.
Её взгляд лучился тёплым искренним расположением.
– Захочешь ещё подумать вместе – всегда буду рад общению с тобой, Милана.
– Мне очень приятно, Анатолий.
Звук её каблуков смолк, и Милана скрылась в своей спальне. В воздухе повис едва уловимый аромат чего-то приятного – не то фруктов, не то цветов. В голове ещё слышался её мягкий смех и мелькала череда образов, из которых соткался незабываемый вечер.
Вот и состоялось наше знакомство. Но кто она?
Страстный хип-хоп, драные джинсы, ладони, разукрашенные зелёнкой, раскрасневшиеся щёки, искрящийся взгляд. А потом – синее платье и холод бриллиантов, мягкая улыбка, безупречные манеры, серьёзные зелёные глаза, неожиданно деловой разговор. И сейчас – одинокие раздумья при свете луны, Шекспир, наивная дерзость и удивительная честность…
Деньги кричат, богатство шепчет. Сокровище Смоленских витиевато выражает свои необычные мысли, говорит негромко и с акцентом, смело цитирует классиков, верит в любовь и бунтует против предписанной расслабленности. Уже сейчас вся в делах, вся горит этим странным смыслом жизни, не модным и не понятным среди подобных ей наследников. Прав сын, она одна в своём роде. Видимо, потому что в Англии с шести лет…
В задумчивой подмосковной тишине лирично пела птица неопределённой породы. Соловей?
Соловей, скажи, будь другом, чем бы мне загрузить этого вечно кайфующего балбеса, которому так беспричинно и безгранично везёт по жизни?
Уютная домашняя суббота, в мыслях – гармония, в сердце – любовь
17 июля 2010
В воздухе пахло ранним утром и безупречно удавшимся планом. Блины получались румяными и тонкими, настроение было приподнято праздничным, и Милана не могла сдержать счастливой улыбки. Воспоминание о ночном разговоре с отцом Аркадия согревало мысли каким-то особенным теплом.
Аркадию определённо есть к чему стремиться. Пусть только попробует опустить планку своих жизненных притязаний! Не позволю ему этого! Тем более теперь, когда я уже не просто его девушка, а Смоленская, официально принятая в семью.
My family. Готовлю блины своему любимому и его отцу, впереди – уютная домашняя суббота, в мыслях – гармония, в сердце – любовь.
Неожиданный звук нарушил мягкую утреннюю тишину. Входная дверь громко закрылась. Милана вздрогнула. Послышались шаги, и на кухню заглянул Анатолий.
– Доброе утро, – сказал он, взглянув на неё с улыбкой. – Да ты ранняя пташка!
«Пташка» с трудом подавила зевок и энергично кивнула, довольная своей напускной бодростью.
– Завтрак будет скоро, – пообещала Милана. – Минут через 15—20. Вы же никуда не торопитесь?
– Люди благородного происхождения никуда не спешат, – с улыбкой напомнил он.
Она улыбнулась в ответ.
Фраза, которая странным образом запоминается. Спасибо, леди Элис, хоть чем-то помогла.
Анатолий всё ещё стоял на пороге и наблюдал за ней. Его внимательный изучающий взгляд немного сковывал непринуждённость её шеф-поварских маневров, но Милана старательно сохраняла профессиональную модельную невозмутимость, продолжая работать «блинопёком».
– А где Аркадий? – помолчав, спросил он.
– Спит ещё, наверное, – сказала Милана. – Сейчас пойду его будить.
– Нет-нет, не отвлекайся, – улыбнулся Анатолий. – Я его сам разбужу, по старой традиции. У нас уже очень давно не было таких семейных завтраков.
И у меня… Лет с пяти, наверное. Или вообще никогда? У нас дома всегда была беда с началом дня – никто словно не мог понять, что это и есть самый важный аккорд, задающий тон всем делам и мыслям. Отец уезжал на работу, мать спала, Антоний… Не важно.
На уютную кухню снова вернулось творческое одиночество. Нежные ранние лучи струились в окно, наполняя комнату светом и летом. Хорошо здесь. Как-то особенно по-домашнему: спокойно, свободно и солнечно.
Совершенно внезапно Милану посетила мимолётная фантазия… Она готовит блины ранним серым утром, Аркадий стоит в дверном проёме и наблюдает за ней. Он в деловом костюме, поглядывает на часы и говорит ей о предстоящих важных встречах, а она улыбается ему и обещает, что обед будет ещё вкуснее завтрака…
Милана хихикнула и покачала головой. Пахнет пятидесятыми. Всё-таки прав его отец, временами я бываю ужасно старомодна. Люблю печь блинчики на сковороде, хотя удобней и быстрей, конечно же, в блиннице. Нельзя сказать, что я обожаю рано вставать и подолгу стоять у плиты, просто… какие-то моменты совершенно не хочется упрощать. И так слишком много в моей жизни готовых форм, беспроблемных в использовании.
Вообще, дело совсем не в сковородках и блинницах, а в отношении к самому процессу. Нельзя ничего упрощать: ни еду, ни секс, ни собственные мысли. Упрощение в одной сфере быстро входит в привычку и распространяется на всё остальное так стремительно, что, не заметив причины, мы вскоре начинаем страдать от всепоглощающей неудовлетворённости. А счастье рядом – оно прямо сейчас. Чем многогранней каждый момент, тем насыщенней и полноценней общая картина – жизнь ведь соткана из мелочей.
Всё, что связано с чувствами, требует особого внимания. Над отношениями надо работать! Тут важна каждая деталь, каждый миг – всё, от чего хочешь получить максимум эмоций. Любовь – самый благодарный инвестиционный проект: при наличии взаимности сразу же выходит на самоокупаемость. И потому я готова прикладывать как можно больше усилий, чтобы согревать, развивать и подпитывать это чувство. Я люблю, и я любима.
Всё, что зависит от меня, должно быть высококлассным. Я непростая Смоленская, и я очень стараюсь!
LA мне обеспечила, по ходу. Fucking Miss Perfect
17 июля 2010
– Опять блины? Милана Мишленова, блин.
Аркадий раздражённо посмотрел на Милану. Она стояла перед ним, хрупкая в своей свежей утренней красоте. Свободное светлое платье, волосы собраны в пучок, глаза…
Бесит вся. Лучше бы массаж сделала и вчера никуда не уходила. Деловая, блин.
– Да, блины. Твой отец их ещё не пробовал, – спокойно сказала она. – Доброе утро, кстати.
Не поцелует даже. Ну и я не буду.
– Нифига не доброе, – Аркадий сел за стол, не дождавшись отца. – Надоели блины.
– Можешь не есть, – улыбнулась Милана.
Её абсолютная невозмутимость начинала всё больше действовать ему на нервы.
– И не буду есть! – твёрдо сказал Аркадий, ненавидя себя за этот бесконтрольный протест. – Фигня твои блины!
– Отлично! Мне больше достанется, – послышалось сзади.
Fuck. Отец энергично вошёл на кухню. Милана засияла. Спелись, блин. Устроили завтрак в полвосьмого. Суббота, ваще-то. Жаворонки, тоже мне.
— Миланочка, ты просто чудо! – восхитился отец, увидев три высокие стопки аппетитно румяных блинов.
– Благодарю вас, – улыбнулась чудесная Смоленская и начала порхать вокруг стола, предлагая сиропы, тонко нарезанную клубнику, варенья и джемы.
Аркадий наблюдал за ней, разбираясь со своими противоречиями, и не заметил, как Милана положила на его тарелку сочный блин.
– Как ты любишь, – сказала она, полив блин его любимым сиропом и легко дотронувшись до его руки кончиками своих нежных пальцев.
Это мимолетное прикосновение всколыхнуло больше эмоций, чем он ожидал.
– Чё ты мне самый большой блин дала? – спросил Аркадий, когда Милана села на своё место и все приступили к завтраку.
– Они все одного размера, – мягко возразила она.
– Не-а, ты дала мне самый толстый, – не унимался Аркадий, пристально глядя на Милану.
Отец наблюдал за происходящим с ироничной улыбкой.
– Это потому, что я заботливая и хозяйственная, – Милана посмотрела ему в глаза.
Изумрудный смех тебе в ответ, Новиков. Чё бузишь, по сути?
– Тут просто больше всего комочков, – сказал Аркадий, жуя безукоризненно вкусный блин.
– Ты просто не умеешь жевать, – парировала Милана.
Отец расхохотался. Смоленская улыбнулась в свою тарелку.
– Милана, всё очень вкусно, – заверил отец. – Я даже представить не мог, что ты так многогранно талантлива. Настоящее сокровище!
– Анатолий Владимирович, ваша похвала для меня – самый приятный подарок, – она благодарно улыбнулась и изящно угостилась клубникой.
– Я тут подумал, – громко сказал Аркадий.
Все посмотрели на него. Мысли в голове засуетились, встревоженные внезапным вниманием окружающих.
