скачать книгу бесплатно
Команда была занята делом, четверо из двенадцати членов экипажа поспешили на нижнюю закрытую палубу, а оттуда уже в трюм, открыть люк и принять груз. Для такого большого судна экипаж был крошечный, но почти каждый из команды имел смежные должности. Амели была капитаном и штурманом, её первый помощник также заведовал бухгалтерией и разбирался в моторах, да и матросы тоже не мальчики на побегушках. Экипаж был собран давно и работал слаженно. Два механика, неразлучная парочка Грубер и Симмонс, скрылись в недрах гондолы.
Всё было бы хорошо, чувствуй Амели только попутный ветер, но палуба качалась и сохранять устойчивость было сложно – команда признавала её главенство не до конца. Она каждым своим волоском ощущала, как они ждут промаха, чтобы выдвинуть на должность капитана старпома Эдварда Кирка. В конце концов, если бы не завещание Анри Розье, владельца судна, Кирк мог стать следующим капитаном «Северного ветра».
А вот и он, лёгок на помине.
– Доброе утро, кэп.
Невысокий, крепкий как дерево, пережившее сотню штормов, с обветренным загорелым лицом и огромными, несоответствующими остальному телу кистями. Кулаки у него были без преувеличения пудовые.
– Доброе, Эд.
– Могли бы сразу сказать, что мы везём тот самый груз, – слегка раздражённо буркнул старпом. – Все эти недомолвки…
– Прости за секретность, меня просили не говорить, чтобы информация ненароком не просочилась. И я сама пока не знаю, куда именно летим.
– Будто мы раньше гробы не принимали на борт. Странно, конечно, везти их по воздуху через полпланеты, – перебил старпом, хотел сплюнуть под ноги, но вспомнил, что уже не на земле. – Но батюшка ваш, упокой Господь его душу, часто их возил. Стало быть, и вам не зазорно.
Амели всегда поражалась подобным фразам. Почему кто-то судит, что ей простительно, а что нет?
– Платят за эту перевозку очень хорошо, будет на что и ремонт сделать, и команде премию выдать. Ты же помнишь мистера Даррела? Он летит вместе со своим грузом, – вместо отповеди произнесла она. Не хватало поругаться с помощником.
– Как не помнить? Вот это хорошо. Встречу. Погрузка займёт час, ещё припасы…
Амели перестала слушать.
Льюиса Даррела она была рада видеть, но не представляла, кто с ним в компании. Лишь бы обошлось без драконов, чтоб им провалиться в преисподнюю. Подлые твари. На борту её мнение о драконах полностью поддерживала только Кармина Росси – подруга Амели, метеоролог-самоучка и помощница Молли. К слову, где она? Всегда возвращается самая последняя.
– …пойду проверю, как погрузка идёт. И, смотрите, кэп, пыль столбом. Стало быть, на автомобиле мчатся, – ворвался в мысли голос Кирка. Похоже, старпом был прав: рассветных лучах сложно было разобрать цвет, металл блестел словно зеркало. Амели только в журналах видела это чудо, доступное лишь драконам и очень состоятельным людям.
– Надеюсь, они его с собой берут. В этом рейсе мы совсем не загружены – можем себе позволить, – потёр руки Кирк и поспешил встречать гостей.
Амели вдохнула полной грудью – сердце вдруг застучало, не то радостно, не то волнительно. Она вцепилась в край борта так сильно, будто старалась не выпасть. Помогло. Пассажиров вскоре приведут, нужно быть собранным капитаном, а не девчонкой, которая очень устала доказывать свою состоятельность.
***
Пассажиры наконец поднялись на верхнюю палубу, и Амели пошла навстречу. Первым шёл Льюис Даррел, он же Прохвост, крупная фигура в организации «Щит», хотя по нему и не скажешь – старый друг отца едва ли был выше её самой. Широкая улыбка освещала его лицо, бакенбарды выглядели пышнее обычного, а его костюм был непривычно дорогим и даже щегольским. Это странно – в случаях, когда мистер Даррел самолично сопровождал грузы, он предпочитал одеваться более практично, и его одежда производила впечатление добротной, но не новой, а иногда и потрёпанной.
– Амели Розье! – Льюис галантно поцеловал поданную руку. Вообще-то, Амели собиралась поздороваться иначе. – Ты прекрасна, как два рассвета!
– Благодарю, сэр, – суховато ответила Амели. Льюис испортил ей возможность произвести первое впечатление своими неуместными комплиментами. Радость от встречи немного потускнела, и она перевела взгляд на пассажиров.
Их было пятеро. Четверо стояли рядом, в их одеждах преобладали тёмные цвета, и оружием были увешаны все, однако на военных не походили, скорее, наёмники с опытом. Когда Льюис представил её как капитана, один присвистнул, а поймав её взгляд, широко улыбнулся и подмигнул. Амели привыкла удерживать на лице равнодушное выражение, подобные выпады давно её не смущали, но начало выходило не слишком многообещающим.
Последний из пассажиров встал поодаль, и выглядел он, в отличие от прочих, аристократом – бледный, худощавый, в идеально сидящем сером костюме и цилиндре, из-под которого ниспадали до плеч аккуратно завитые волосы. Было похоже, что этот франт тратил на причёску куда больше времени, чем сама Амели. На капитана он не смотрел вообще, а вот дирижабль разглядывал с таким видом, будто по ошибке очутился в трущобах, да ещё морщил нос, словно от неприятного запаха. Молли как раз готовила завтрак, ароматы над палубой плыли вполне аппетитные, но Амели тоже захотелось поморщиться.
Стоит надеяться, что Льюис поговорит со своими друзьями насчёт хороших манер.
Даррел закончил расхваливать её как самого надёжного капитана на сотню миль вокруг, немного помолчал и глянул на неё неожиданно серьёзно.
– Дело непростое, любому я доверить его не могу. Итак, позволь представить следственную группу отряда «Чёрные рыцари».
Амели сдержала удивление. Она кое-что знала об этих ребятах: приёмный отец нередко выполнял рейсы по просьбе Льюиса, и рассказывал ей о командах наёмников, работающих против драконов. Правда, организация давно не выходила на связь, и она уж точно не ожидала встретить их на борту.
Даррел тем временем начал представлять мужчин, указывая рукой на каждого по очереди.
– Грегори Шеумейс.
Щуплый, невысокий – даже ниже Льюиса. Под надвинутым капюшоном волосы казались тёмными, но рыжие брови на бледном веснушчатом лице выдавали истинный цвет. Выглядел он совсем юным, не старше неё самой, но взгляд, внимательный и цепкий, выдавал опыт. В ответ на приветствие молча кивнул и отвернулся.
– Себастьян Дрейк.
Тот, что свистел, улыбнулся ещё шире и взъерошил без того растрёпанные волосы. Он выглядел ровесником первого, разве что повыше и пошире в плечах. Его, пожалуй, можно было назвать красавчиком, но нахальное выражение на физиономии портило всё впечатление. Кожаная куртка с блестящими заклёпками, арбалет за спиной – кажется, этот парень любит привлекать внимание. Таких Амели особенно не жаловала – мужчины, мнящие себя неотразимыми, не понимают отказов, пока им что-нибудь не прострелишь.
– Барни Уоллес.
Светловолосый гигант, сложением похожий на деревенского кузнеца, застенчиво улыбнулся и единственный из всех протянул руку. Амели ответила на пожатие и тоже позволила себе улыбку, разглядев толстую косу, немного не достающую до лопаток. От него еле заметно пахло порохом, а карманы куртки подозрительно топорщились. Если б не улыбка, открытая и чуточку детская, Амели дала бы ему лет сорок пять, а так он казался моложе лет на десять.
– Доминик Джонс, командир следственной группы.
Этот тоже был высоким и мощным, но в отличие от Барни, выглядел не добродушным здоровяком, а человеком тренированным и весьма опасным. Тёмные глаза смотрели пронзительно, словно их обладатель видел всех насквозь. Навскидку ему было лет сорок, но борода мешала точно определить возраст, да и взгляд словно прибавлял лет. Этот тип показался Амели ещё неприятнее красавчика – если стрелять, то сразу в голову. Она в очередной раз напомнила себе, что пассажиры – друзья Льюиса, а ему точно можно доверять.
– Рад познакомиться, мисс… Мадемуазель Розье, – вдруг сказал он и протянул руку. От его голоса у неё дёрнулось что-то под рёбрами, почти больно… Амели машинально ответила на пожатие, кажется, никто не заметил её замешательства.
«Рыцари» отступили в сторону, и Льюис, прихватив за рукав последнего пассажира, подвёл его ближе. Амели показалось, что старый друг отца старается на неё не смотреть, и улыбка его выглядела несколько натянутой, когда он проговорил:
– А этот молодой человек – Гэбриэл Джефферсон.
Аристократ молча поклонился. Амели тоже наклонила голову, недоумевая, откуда взялась неуверенность Прохвоста. Чутьё говорило, что дело нечисто – и оно оказалось право. Льюис немного помолчал, шагнул к ней ближе и прибавил еле слышно:
– Гэбриэл – дракон. Не злись, милая, так вышло. Мы летим на Остров Королевы, без дракона туда… Сама понимаешь.
Амели тут же забыла про непонятные ощущения и всю команду «Чёрных рыцарей». Она полжизни избегала драконов, и на тебе, один из этих выродков у неё на борту! А Льюис хорош – он же знает, что она терпеть не может этих ящериц! Вот, значит, почему он до последнего скрывал место назначения – груз уже в трюме, и чёртов автомобиль тоже, и она бы вышвырнула всех за борт, но…
Ремонт. Закупка продуктов. Жалование команде.
Merde!
Амели улыбнулась как можно приветливее и произнесла:
– Добро пожаловать на борт, джентльмены.
Глава 4. Не все любят драконов
«Северный ветер», как им объяснили, был дирижаблем грузовым, комфортных кают не имел, но недостача в экипаже позволяла использовать лишнее место для перевозки нетребовательных пассажиров. В предложенном им помещении имелись лишь две двухъярусные койки, узкий шкаф с раздвижными дверцами и крошечное зеркало с отбитым уголком – ни умывальника, ни прочих удобств, зато совсем рядом, через несколько дверей, была курительная комната, защищённая от возможных утечек газа из баллонов. В группе любителей табака не было, а любитель взрывчатки в ответ на ехидное предупреждение Себастьяна обиженно округлил глаза и сообщил, что он не дурак и сам всё понимает – причём получше некоторых.
В вопросах пожарной безопасности Барни можно было доверять, до того, как попасть в группу, ему довелось работать на угольных шахтах. Коварный рудничный газ на практике приучал к осторожному обращению с огнём, чуть что не так – взрыв, обвал породы, смерть десятков, а то и сотен рабочих. Висящему в каюте шахтёрскому фонарю здоровяк обрадовался, как весточке из прошлого: с его слов выходило, что именно такие спасают множество жизней. Стеклянный колпак, усиленный металлической сеткой, надёжно прятал открытое пламя, магнитный замок не позволял крышке случайно сдвинуться, и даже зажечь или погасить лампу можно было в закрытом состоянии. Удобная штука и для шахт, и для дирижаблей – случись утечка водорода из баллона, добраться до огня ему не удастся.
А ещё в этот раз в багаже здоровяка не было больших колб с нитроглицерином, которые Ник как-то видел в его рабочей комнате на базе «Щита». После шахт Барни много лет занимался взрывными работами в каменоломнях, и большие объёмы нестабильного вещества его не пугали, и несмотря на внешнюю наивность, специалистом он был отличным. Хотя, конечно, от вида десятка цилиндров из толстого стекла, свободно стоящих на обычной полке, словно банки с соленьями в погребе запасливой хозяйки, неподготовленному человеку становилось немножечко дурно.
Чистый нитроглицерин Барни не слишком-то жаловал, предпочитая более управляемые процессы, и в последнее время он активно экспериментировал с электрическими схемами. Они были сложными и не позволяли взрывать сразу много снарядов, потому прежнее начальство, которому требовалось сносить целые скалы, их не слишком одобряло, предпочитая мощность точности. Это навело любителя взрывчатки на мысль о смене работы – «Щит» охотно спонсировал эксперименты, и здоровяк не оставлял надежды изобрести надёжный и удобный электродетонатор. А пока что в трюм погрузили пару чемоданов, заполненных тротиловыми и динамитными шашками, катушки бикфордового шнура и небольшой сундучок, забитый инструментами, пружинками и шестерёнками – механические взрыватели у Барни уже выходили неплохо.
Льюис поселился напротив, и ему, похоже, было не впервой путешествовать этим дирижаблем. А вот его спутник сервисом явно был недоволен. Ник ещё при первой встрече в баре обратил внимание, что Гэбриэлу вообще не нравилась идея куда-то лететь, а поведение Даррела позволяло предполагать некий шантаж. Это, пожалуй, могло служить поводом для раздражения – но как объяснить, что дракон непрестанно принюхивался и морщил нос, словно сортир находился не в дальнем конце коридора, а рядом с каютой?
Грег, обладавший тонким – для человека, – чутьём, на вопрос только пожал плечами. Дирижабль был полон новых, непривычных запахов, но ничего особенно неприятного нос не улавливал. Пришлось переключиться на сигналы от ушей – и страдания Барни, который весьма сомневался в своей способности втиснуться на койку. Да что там, он и в каюте-то с трудом помещался…
– Ник, а можно, я снаружи лягу?
– В коридоре? – рассеянно удивился командир группы, скидывая куртку и присаживаясь на своё спальное место. Не такая уж она узкая, эта койка. Постельное бельё, правда, было старым и застиранным, а на металлических стойках кроватей проглядывали пятна ржавчины, но им не раз приходилось ночевать в местах и похуже. Здесь хотя бы было сухо и не воняло мышами.
– Не, на верхней палубе, – пояснил Барни. – Сейчас лето, не замёрзну – да ты ж знаешь, я вообще почти не мёрзну!
– Одной из частых проблем дирижаблей является оледенение корпуса на большой высоте, – задумчиво изрёк Грег. Он стоял у двери, прислонившись плечом к косяку, и прислушивался к звукам, доносящимся из коридора. – Но корпус оттает, а ты, боюсь…
Себастьян, инспектировавший шкаф, фыркнул и с грохотом сдвинул дверцы.
– Если красотка-капитан пойдёт ночью по своим дамским делам, споткнётся о распростёртую по палубе тушу и рухнет прямиком в горячие объятия, оледенение ему не грозит. Хороша ведь, а, Барни? Жаль, я не додумался насчёт рукопожатия… Хотя я бы ей что-нибудь другое пожал.
У здоровяка порозовели уши – как всегда, когда разговор сворачивал в сторону женщин. Слов он в такие моменты обычно не находил, чем Себ бессовестно пользовался, но на сей раз Ник с некоторым удивлением поймал растущее внутри раздражение. Обычно его не задевали разглагольствования на подобные темы, но эта девушка…
– Угомонись, – бросил он. – Она здесь капитан, и успех нашего дела зависит от того, насколько качественно её команда выполнит свою работу. К тому же если тебя вышвырнут из её спальни, до земли придётся лететь очень долго. Хочешь повторить судьбу Коула?
– Да уж, жаль, что я не дракон, – хмыкнул Себастьян. – Было бы куда удобнее удирать от разгневанных мужей… Хотя эта дамочка не похожа на любительницу чешуйчатых и хвостатых. Видали, как на красавчика зыркнула? Будто загрызть собиралась, честное слово!
Ник хотел повысить голос, чтобы завершить обсуждение, но тут очень кстати принесли багаж. Льюис зачем-то настоял, чтобы их дорожные сумки грузили вместе с его тремя сундуками и паромобилем. Интересно, зачем ему машина на Острове Королевы. И что в сундуках – парадные костюмы? Коллекция трубок и запас табака? Инструменты для ускоренного изготовления гробов?
Барни тут же полез в сумку за гребнем. Капитан обмолвилась, что после взлёта пассажиров пригласят на завтрак, и здоровяк, единственный из всех, счёл необходимым привести себя в порядок – путешествие на скоростном паромобиле не лучшим образом сказалось на причёске. Разговор так и не возобновился – занятый своей косой Барни не реагировал на шуточки Себастьяна, да и вообще на внешние раздражители, а шутить для себя тому было неинтересно.
Ник прислонился к стене и прикрыл глаза, пользуясь возможностью собраться с мыслями. Себ был прав, Амели и впрямь смотрела на Гэбриэла недобро. Не хотелось бы, чтобы неприязнь капитана к пассажиру создала проблемы для группы, в конце концов, они и сами едва знакомы с этим типом. Но, пожалуй, нужно будет уточнить у Льюиса, какие сюрпризы могут ждать их в пути.
Но всё же – что за запах так напряг дракона?..
***
Кают-компания оказалась светлой, но тесноватой. Большую её часть занимал стол, вокруг которого толпились обтянутые синим бархатом стулья. Обои тоже были в тон и, наверное, дорогими – но Ник, привыкший подмечать мелочи, видел, что кое-где цветочный орнамент выцвел, а с белых лилий осыпалась почти вся серебряная краска. Да и бархат на стульях не производил впечатления нового, а на паркете длинные царапины соседствовали с пятнами.
Очевидно, дела у хозяйки «Северного ветра» шли не очень, но на питании экипажа и пассажиров это не сказывалось. На белоснежной скатерти уже был сервирован традиционный завтрак, запахи тостов, кофе и обжаренного бекона были настолько аппетитными, что мысли опытного следователя то и дело сворачивали на еду. А вот Льюис бодро прошёл мимо стола к противоположной стене, увешанной полками, и расплылся в улыбке:
– А-а-а, старые знакомые! Давненько я их не видел…
Нику сперва показалось, что полки заняты статуэтками, но Льюис пояснил – графины для кларета. Анри Розье, как выяснилось, был большим почитателем как сухих красных вин, так и сосудов для оных, чем необычнее, тем лучше. Стекло и серебро, птичьи головы и звериные лапы, цветочные орнаменты и чеканные виноградные листья…
– А вот эти два, и тот, с совиной головой, я дарил Анри лично, – Льюис покосился на Амели. – Я боялся, что они сейчас пылятся в какой-нибудь кладовке.
– Это память об отце, – сухо отозвалась девушка. – Я ничего здесь не меняла. «Северный ветер» был его домом, и… – Она на миг замолчала, потом быстро улыбнулась. – Прошу, присаживайтесь к столу. Когда наша повариха, Молли, узнала, что у нас гости, она была в восторге, мне не хочется обижать её и кормить вас холодным завтраком.
Ничего не меняла ради памяти об отце – отличная причина, чтобы не раскрывать финансовое положение и не жаловаться. Ника это вроде бы не касалось, а развивать тему в эту сторону было бы бестактностью. Но если прежде выбранный Льюисом дирижабль вызывал у него некоторые сомнения, то сейчас он был рад, что их деньги достанутся этой девочке – ей они определённо нужны. Однако если у неё всё-таки не хватит опыта, все сильно пожалеют.
С другой стороны, если дирижабль разобьётся, им точно не придётся беспокоиться о деньгах.
Повариха «Северного ветра» действительно постаралась на славу. Особенно её выбор блюд порадовал Барни: тот с восторгом в глазах сообщил, что белый пудинг точь-в-точь такой же вкусный, как у его тётки-ирландки, а бекон нарезан правильными, толстыми ломтями, а не тоненькими полосками, как это делают англичане, и не зажарен до хруста на американский манер.
Похвалы гостя немного растопили сердце хозяйки, и её улыбка стала теплее.
– Это традиционный ирландский завтрак, – пояснила она, поддевая кончиком столового ножа шляпку обжаренного гриба. – Молли нечасто готовит полную версию, если съесть всё это, – она жестом обвела стол, – то потом очень сложно встать. Отец всегда любил ирландскую кухню.
Ник переглянулся с Себастьяном – ливерную колбасу, которую странные ирландцы по какому-то недоразумению называли «пудингом», оба терпеть не могли. А вот Грег, шотландец по происхождению, вкусы Барни разделял, хотя по поводу точной и единственно верной рецептуры эти двое порою устраивали долгие споры.
– Зато вина он предпочитал французские, – ухмыльнулся Льюис, накалывая на вилку сразу три ломтика бекона и половинку помидора. – Это, пожалуй, единственное, в чём проявлялась его любовь к родине.
– После французских вин он всегда пел только французские песни, – напомнила Амели, не переставая улыбаться. – Говорил, что так гармоничнее, и вы с ним соглашались, я это хорошо помню! А ещё очень гордился, что именно французы изобрели дирижабли.
Разговор прервал звон упавшей на тарелку вилки. Гэбриэл, пробормотав извинения, поднял её и снова принялся нарезать на крошечные кусочки одинокий тост, не делая попыток его съесть. Нику показалось, что парень чересчур бледен даже для аристократа. Может ли дракон бояться высоты? Кажется, среди них бывают нелетающие, например, морские…
– Вы хорошо себя чувствуете? – вполголоса уточнил он. Ответом были вымученная улыбка и кивок, парень явно не хотел развивать тему.
– Драконы отличаются отменным здоровьем, – вмешался Льюис. Он глянул на Гэбриэла с хитрой улыбкой. – Готов поспорить, дело в воспоминаниях, а? Юный Уильям все уши в Драконвиле прожужжал историей о том, как его брат героически спалил пиратский дирижабль.
– Мистер Даррел, не нужно, – еле слышно попросил Гэбриэл, не прерывая своего занятия. Вилка неприятно скрипнула по фарфору.
– Отчего же? По словам парнишки, эпический вышел бой, достойный воспевания в героических балладах! Да ещё и после первого превращения – не каждый справится, а впечатления в таких случаях остаются надолго. Но не беспокойтесь, мальчик мой, вряд ли мы заинтересуем джентльменов удачи. Анри всегда говорил, что по виду этого обшарпанного корыта ни за что нельзя угадать, что именно оно везёт!
Амели порозовела и чуть прищурилась – похоже, мнение отца о маскировке она не разделяла.
– Спалил дирижабль? – переспросила она холодно. – Надеюсь, тот, на котором вы летели, не пострадал. Драконов ведь учат правильному обращению с огнём?
Гэбриэл вдруг поднял голову, глядя на капитана так, словно впервые увидел.
– Скажите, – хрипло проговорил он, – а ваш приёмный отец… Был драконом?
Амели распахнула глаза и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди. О том, что капитан Розье удочерил девочку, Льюис обмолвился ещё по дороге, но он же советовал эту тему не поднимать – хотя дракон, похоже, пропустил совет мимо ушей.
– Или, может быть, кто-то из старших родственников? Или… – Гэбриэл на миг запнулся и, глубоко вздохнув, снова поморщился. – Может, кто-то из членов команды или предыдущих пассажиров?
– Нет, – процедила Амели сквозь зубы. – Вы, сэр, первый дракон, ступивший на борт за последние пятнадцать лет. Ваши сородичи обычно выбирают для путешествий что-то получше обшарпанного грузового корыта, не так ли?
Ответить Гэбриэл не успел. Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появилась незнакомая молодая женщина, в отличие от Амели одетая во вполне приличное тёмно-голубое платье. А вот о причёске она явно не беспокоилась, попросту связав волосы лентой на затылке, и густые тёмные кудри почти свободно падали на плечи. В сочетании со смуглой кожей и тёмными глазами образ выходил несколько цыганский, хотя и не лишённый привлекательности.
– Джентльмены, я вынуждена похитить капитана, – пропела она и многозначительно помахала какой-то бумагой. – Погода меняется.
Амели глубоко вздохнула, поднялась и попыталась улыбнуться.
– Кармина Росси, наш метеоролог, – представила она незнакомку. – Прошу прощения, джентльмены, я…
Её снова перебил звон упавшей вилки, и тут же зазвенели другие приборы, когда Гэбриэл сжал кулаки, сминая скатерть.
– Запах, – пробормотал он. – Драконий запах… Вы!
Он резко вскочил, ткнул пальцем в побледневшую Кармину, и Ник, в то же мгновение оказавшийся на ногах, заметил на кончике пальца изогнутый коготь. Про способность некоторых драконов к частичному превращению он слыхал, и сын Королевы явно был в числе умельцев. Но размышлять было некогда – Амели уже выхватила пистолет, недвусмысленно направив его на возмутителя спокойствия.
