скачать книгу бесплатно
Одна капля задержалась на краю железной чаши, а затем упала на белую материю.
– Sanguine nata, vita et morte.
– Еще раз.
Вторая капля.
– Sanguine nata, vita et morte.
– Еще!
Последняя капля.
– Sanguine nata, vita et morte.
– Tertio modo ut ab uno vitae. Ligat sanguinem, sanguinem, facere, – произнес лорд Саймон. – Три жизни связаны с одной. Ее спасут своей ценой.
Камни сверкнули, а потом все стихло.
* * *
Мы молча привели комнату в порядок. Никто не решался нарушить тишину. Но вот дверь соседней комнаты со скрипом приоткрылась, и оттуда выглянул Конрад:
– Мама, я не могу заснуть. Огоньки мешают.
Матушка подошла к нему и ласково взяла его маленькое личико в ладони.
– Какие огоньки, милый?
– Те, что снаружи. Они все ярче и ярче.
Она подошла к окну и в страхе зажала рот рукой. Тьму разреза?ли сотни горящих факелов, прыгавших вверх-вниз, подобно поплавкам. Они тянулись от ворот до середины двора.
– Это Трибунал, – холодно заметила Онэль. – Идут на замок.
– Они не посмеют, – сказала матушка.
– Уже посмели.
В тяжелую деревянную дверь настойчиво постучали. Послышался приглушенный голос Ториса:
– Женевьева! Моя королева… они идут.
Келлан отпер дверь, и Торис ввалился в комнату.
– Они идут сюда, – повторил он, отдуваясь. – И не только за принцессой. Они собираются захватить замок.
– Переворот задумали? – Рука Келлана легла на рукоять меча.
– Им нужна я, – сказала я как можно более ровным голосом. – Если я выйду к ним, остальных оставят в покое.
– Вы же понимаете, принцесса, мы не можем этого допустить, – сказал лорд Саймон. Он был прав. Если я сдамся, Трибунал тут же казнит меня, а когда обнаружится, что я не умерла, меня станут убивать снова и снова, забирая жизни моих защитников, пока мы все не погибнем.
– Тогда я уеду – сегодня, сейчас же – и буду просить убежище в Аклеве.
– Это не помешает им свергнуть меня с престола, – сказала матушка.
– Ты могла бы отправиться со мной. Аклевские стены нас защитят. За триста лет ренольтцы ни разу их не преодолели.
– Я не позволю, чтобы Ренольт оказался во власти Трибунала.
Мне так не терпелось выучиться магии, чтобы покончить с Трибуналом, что я натравила его на всех нас. Как с этим жить?
– Но если ты останешься тут… что будет с Конрадом?
– Он может поехать в Аклев с нами, – сказал Торис. – Я о нем позабочусь.
– С нами? – Я уставилась на него в изумлении. – Вы же не думаете, что тоже поедете?
Пропустив мои слова мимо ушей, он обратился к матери:
– В каретном сарае нас ждет экипаж. Лизетта уже там. Мы должны встретиться с ней через час. Без меня Аврелии не уехать: Трибунал перекрыл все выходы. У каждых ворот дежурят клирики, но меня они знают. Они доверяют мне и не найдут странным, что я пытаюсь увезти единственную дочь подальше от кровопролития. – Торис прижал руку к груди, к флакончику с кровью на шее. – Принцесса, ваш народ ненавидит вас всей душой. Вы должны радоваться любой помощи. Другого шанса у вас не будет.
– Мой народ невзлюбил меня по вашей милости. Это вы внушили им, что меня можно и нужно ненавидеть. Вы и ваш треклятый Трибунал.
– Пусть я член Трибунала, – прогрохотал Торис, – но я всегда был предан короне. Когда моя измена раскроется, я потеряю все. Богатство, связи, доброе имя…
– Какая трагедия, – сухо сказала я.
– У вас есть час, – оскалился Торис. – Встречаемся в каретном сарае. Постарайтесь, чтобы вас никто не увидел.
– Я провожу принца и принцессу, – сказал Келлан.
Хлопнув дверью, Торис удалился.
Матушка сняла подвенечное платье с манекена, аккуратно сложила и принялась оборачивать парусиной. Понаблюдав за ней с минуту, я повернулась к лорду Саймону:
– Мы сумеем попасть в Аклев без вашей помощи?
– Да, – медленно протянул он. – Для этого нужно приглашение от короля или наследника по прямой линии. Я привез три: для вас, вашей горничной и стражника. Остальным вашим спутникам придется либо возвращаться домой, либо ждать в лагере за стенами города, пока король не подпишет приглашения и для них.
– Это все, что нам нужно, – сказала я. – Одно для меня, одно для Конрада и одно для Келлана. Лорд Саймон, прошу, останьтесь с моей матерью. Как маг крови, вы один можете ее защитить. Вы только что привязали свою жизнь к моей. Неужели ничего нельзя сделать и для нее?
Он нахмурился.
– Возможно, мне удастся запечатать эти покои, чтобы никто не смог проникнуть внутрь, но я не знаю, надолго ли хватит чар. Если в защите появится брешь… – он не стал заканчивать. Мы все знали, что будет дальше.
– Сделайте все, что в ваших силах.
Лорд Саймон достал три конверта с печатями в форме узла-трилистника, государственного символа Аклевы.
– С ними вы попадете в город, – сказал он, протягивая мне конверты. – Храни вас Эмпирея.
– И вас.
– Нужно спешить, – сказал Келлан. – У нас мало времени.
– Мама? – На глаза Конрада навернулись слезы.
– Будь храбрым, мой принц, – сказала она. – Тебе придется уехать, совсем ненадолго, но не беспокойся, Аврелия за тобой приглядит.
Он в недоумении уставился на меня, и я расправила плечи, хотя сердце больно сжалось.
Матушка вручила мне сверток с подвенечным платьем, церемонно обняла и напутствовала своим «королевским» тоном:
– Доброго пути, дочь моя. Я люблю тебя и буду страшно скучать. – Она коснулась губами моей щеки, вложила что-то мне в руку и прошептала: – Всегда носи с собой. Это подарок. Мы защитили тебя ценой своих жизней. А ты защищай брата.
Это был шелковый лоскуток, только теперь на нем виднелись три красных пятнышка – напоминание о том, на что готовы ради меня близкие.
– Аврелия, – нетерпеливо позвал Келлан. Я посмотрела на него, потом на лорда Саймона, и наконец мой взгляд остановился на матушке. Если Трибунал ее свергнет, никто, кроме меня, не сможет отвоевать престол для нашей семьи. Я должна буду оберегать Конрада. Должна буду стать аклевской королевой, а когда удастся нарастить мощь, должна буду вернуть то, что по праву принадлежит нам.
Глотая слезы, я сказала:
– Обещаю.
Лишь когда мы шли по темному коридору, я вспомнила, что так и не сказала матери, что тоже ее люблю.
* * *
Из коридора мы вышли в зал королей, от пола до потолка увешанный портретами двадцати поколений ренольтских правителей. Под их строгими взглядами мы – Келлан, Конрад и я – бегом пересекли зал. Вдалеке послышались гневные крики. Завернув за угол, мы обнаружили, что дверь в мои покои приоткрыта. Келлан приложил палец к губам, обнажил меч и толкнул ее плечом.
Все было перевернуто вверх дном. Все мои вещи, всё, что я считала своим, было разбросано по полу. Гобелены порваны, гардероб опрокинут. Кровать была расколота надвое и лежала на боку. Поломанный каркас напоминал остов затопленного корабля. Стены были исписаны словами: Malefica, malefica, malefica. Ведьма, ведьма, ведьма.
– Собери все самое необходимое, – сказал Келлан. – Только быстрее. Нужно выбираться отсюда.
– Тут и собирать нечего, – сказала я. – Все сломано.
Внезапно крупный обломок письменного стола со скрежетом отодвинули в сторону. Конрад спрятался за спиной Келлана, тот замахнулся мечом, но секунду спустя из-за груды досок показалось знакомое лицо.
– Миледи? – робко произнесла Эмили. – Принцесса, это вы? Вы не пострадали?
Я помогла ей выбраться из укрытия.
– Нет, а ты?
– Когда пришли слуги, я спряталась. Чудо, что меня не нашли. – Она поежилась. – Они про вас такое говорили…
– Они скоро вернутся, – сказал Келлан. – Пора уходить.
– Постойте! – сказала Эмили. – В этом платье вас быстро заметят. Тут где-то были другие… – Но дверца шкафа едва держалась на петлях, а те немногие наряды, которые все еще висели в нем, были изодраны в клочья. Остальные кто-то украл. Словом, переодеться было не во что. – Мы должны поменяться платьями, – сказала Эмили. Ее лицо выражало решимость. – Фигуры у нас похожие. Ваши враги ищут принцессу в изумрудном платье, на служанку они и не посмотрят.
– Блестяще! – воскликнул Келлан. – Надень ее платье. Быстрее!
– Нет, – твердо сказала я. – Это слишком опасно. Вспомни, что случилось с твоей матерью…
– Поэтому я и предлагаю, – пылко возразила Эмили. – У меня не было возможности спасти ее и даже отомстить за ее смерть, зато я могу помочь вам.
Не в силах вымолвить ни слова, я положила руку ей на плечо.
– Если кто и способен заставить Трибунал заплатить за все, что они сделали, так это вы, – продолжала она. – Если сегодня я помогу вам, возможно, когда-нибудь вы вернетесь в Ренольт и восстановите справедливость.
– Поторапливайтесь! – сказал Келлан. – Они близко.
Пальцы не слушались, платье никак не получалось снять. Наконец я стащила его и протянула Эмили.
– Укройся в каком-нибудь безопасном месте. Скажи, что это я тебя там заперла, – велела я, накидывая через голову ее простое платье. – Скажи, что я заставила тебя отдать мне свою одежду. Сделай все, чтобы тебе поверили.
– Слушаюсь, миледи, – ответила она, пока я шнуровала на ней лиф. Она разгладила складки на юбке. – В жизни не надевала ничего чудеснее.
– Еще наденешь. Я тебе подарю.
– Договорились, – сказала она, снимая с головы желтый платок и покрывая им мои непослушные волосы.
– Эмили, – пробормотала я. – Я этого не забуду. Я тебя не подведу.
Келлан, стоявший в дверях с Конрадом, махнул мне рукой. Время было на исходе.
– Подождите! – спохватилась я. – Браслет!
Эмили вынула из кармана платья сломанный браслет и отдала его мне. Поддавшись внезапному порыву, я сорвала с цепочки подвеску с драконом, украшенную любимыми камнями ее матери, вложила Эмили в ладонь и прошептала:
– Спасибо.
Она кивнула и сжала в руке подвеску, которая, как я надеялась, будет напоминать ей о матери и о моем обещании за нее отомстить.
Когда мы вернулись в зал королей, Келлан велел нам с Конрадом спрятаться за гобеленом, а сам отправился на разведку. Напротив нашего укрытия висели портреты прославленного короля Рейнольда и его правой руки, лорда Каэля, основателя Трибунала.
Я выглянула из-за гобелена, и суровый Каэль холодно встретил мой взгляд. Васильковые глаза, квадратный подбородок, светло-русые волосы, собранные в хвост на затылке. «Жили-были два брата и сестра, и были они самыми одаренными магами в своих орденах. Однажды они собрались, чтобы провести магический обряд…» Все предания начинались одинаково. Что было дальше, тоже всем известно: во время рокового обряда сестра, Арен, погибла. А вот как это произошло, никто точно не знал: одни говорили, что Арен сама рассталась с жизнью; другие – что Каэль разглядел в сестре зло и вынужден был казнить ее, чтобы защитить человечество (положив тем самым начало охоте на ведьм). Трибунал придерживался толкования, изложенного в Книге заповедей Основателя, признавая его единственно верным: Арен погибла от рук старшего брата, Аклева, а благородный Каэль пал, потратив всю свою кровь до последней капли в попытке ее спасти. Эмпирея была так тронута его храбростью и самоотверженностью, что вернула его на землю и сделала своим посланником, дабы он сеял свет и счастье среди людей. Он воскрес из мертвых, чистый духом и телом, и получил от покровительницы священный наказ: собрать последователей и очистить мир от магии.
«Это все из-за тебя, – мысленно упрекнула я Каэля. – Из-за тебя, и твоего Трибунала, и твоей проклятой Книги заповедей». По слухам, его тело оказалось настолько чистым, что не подверглось разложению, и хранится в стеклянном гробу где-то в горах, свежее и юное, как в тот день, когда Эмпирея впервые призвала его на службу.
Где бы ни покоился Основатель, я всей душой надеялась, что он гниет.
Конрад захныкал, и я неуклюже обняла его за плечи, стараясь не замечать, как он съеживается от моего прикосновения.
– Все образуется, – шепнула я.
– Откуда тебе знать? – всхлипнул он.
