скачать книгу бесплатно
А я все же вышла замуж за парня, которого два года любила, но чувствовала себя очень несчастной. Хотя в день свадьбы улыбалась и держалась ради улыбки отца. Ведь он сиял от счастья:
– Настенька, я все сделаю, чтобы ты была счастлива! Запомни, сначала ты, а потом весь свет! Твое счастье дороже всего!
Почему мне эти слова говорил папа, а не Радик?
Несмотря на нежелание жениться, Родион смирился и гулял на свадьбе на всю катушку. После того, как я подписала брачный договор, он ни разу ни в чем меня не обвинял. Разговаривал со мной, как с другом. Но ни разу до свадьбы не поцеловал, словно я стала для него просто товарищем.
Мою отстраненность все воспринимали за стеснительность. Никто не увидел, что я глубоко несчастна. И если честно, то я хотела сбежать к Алику.
Со дня свадьбы я переехала жить к родителям Родиона. Там мы должны были переждать отъезд Оли. А потом мы вернулись бы в мой родительский дом. Но этого не случилось.
После свадьбы я чувствовала себя ещё хуже. Родион часто уходил и не отчитывался куда. Он меня не замечал и вообще в мою сторону не смотрел. С кем-то разговаривал по телефону, а я молча страдала.
Однажды у меня скрутило живот. Тогда я сильно испугалась, что схватки уже начались.
Мне вызвали скорую и отправили в больницу. Крови не было, но живот дико тянуло. Сделали срочное УЗИ, и тогда сказал врач фразу, которую я никогда не забуду:
– Девушка, а вы не беременны. У вас киста.
Глава 2
На этих словах я всегда просыпалась в холодном поту. Это самый ужасный момент из моей жизни. Именно с него все пошло под откос.
Меня срочно госпитализировали и сделали операцию. Родители переживали так, будто они лишились внука. А я вздохнула с огромным облегчением, но дико жалела, что мне в голову не пришло раньше сходить на УЗИ. Тогда никакой свадьбы не было бы. Также подумал и Родион:
– Ты специально все это придумала? – спросил он, когда пришел навестить. – Ты решила меня привязать меня? Не выйдет! У нас ненастоящий брак.
Потом Радик ушел, не дождавшись моего ответа. С того дня я его больше не видела.
Из больницы я вернулась к себе домой. Папа сильно переживал и сетовал. Он не ожидал такого поведения от Родиона. Мирские сами его потеряли. А через месяц из Европы им позвонила младшая дочь, которая даже на свадьбу к нам не приезжала, и сообщила, что Радик с ней остаётся учиться. Впрочем, я догадалась, за кем он поехал.
Эти события сильно подорвали здоровье папы. И напрасно я убеждала его, что рада, что не беременна, что лучше операция, чем нежеланный ребенок. Потому что я хотела учиться и была счастлива остаться в семье. Но папа почему-то винил себя во всем и с чувством вины умер.
Мы с мамой еле пережили такую большую утрату для нас. Оля так и не прилетела на похороны. Потом я пошла учиться в колледж вместо института. Так как из-за свадьбы не успела хорошо подготовиться к вступительным экзаменам. Училась я на дизайнера вместе с подругой Юлей. Она тоже по баллам в институт не прошла.
Изредка на домашний телефон нам звонила Оля. Но я с ней не разговаривала, потому что я могла ей простить собственные обиды, но не отсутствие на похоронах папы. Она даже с ним не попрощалась.
Дома практически не было проблем, кроме сильной загруженности матери. Она вся ушла в бизнес отца, и ее целью было не потерять всё. Поначалу все шло хорошо, пока нам не позвонили из Америки и не сообщили, что моя сестра погибла.
Вот это мама не смогла перенести. Сначала она замкнулась в себе и делала вид, что ничего не происходит. А когда к нам дошла урна с прахом Ольги, то она стала бредить, психовать и кричать, что мы её не понимаем. Мы – это я и Алик, который к тому времени уже простил меня, узнав, что я с Мирским давно не живу.
Вскоре к нам приехала папина сестра, тетя Веля со своим деверем, который был старше меня всего на два года. Приезд родственников маму привел в чувство. Она отвлеклась и даже стала улыбаться. Вот тогда я заметила, что мама как-то странно поглядывает на Олежика, деверя тети Вели. А сама тетя Валя способствует их сближению. Тогда я поняла, что маме уже плевать на папин бизнес, (туда влезла тетя Веля), что она забыла папу ради парня, годившегося ей в сыновья!
Мне стало дико, особенно из-за того, что он тайком заигрывал со мной! И я раз сто ударила его по рукам, чтобы он отвык меня лапать.
Но маме я ничего не говорила, потому что не знала, что лучше: ее депрессия или это увлечение, благодаря которому она вышла из состояния бесконечных истерик и полного бреда.
Чтобы не спровоцировать скандал, я уехала в папину однушку, которую он завещал Оле. Только там, оставшись наедине, до меня дошло, что моей сестры больше нет, и я ее больше никогда не увижу. Но как ни странно, я не могла поверить ее смерть. И внутри теплилась убеждение, что это все ошибка. Оля жива… Она не могла умереть. Кто угодно, только не моя сестра. Она же не такая, как я…
Это чувство я несла в себе все годы. Отучилась в колледже и ради прикола вместе с Аликом поступила на курсы маникюра. Алик имел юридическое образование, но ни дня не проработал юристом. Он ещё во время учебы подрабатывал парикмахером, затем прошел курсы стилиста и наконец получил корочку мастера маникюра. Алик считал, что должен все уметь, чтобы преуспеть в сфере красоты. И у него все превосходно получалось. Свои волосы и лицо я доверяла только Алику.
Вместе с ним мы работали в вип-салоне у Регины Шульской. Она была стервозной женщиной, которая заставляла нас пахать в свою смену, как проклятые, но платила хорошо. Ради пополнения клиентской базы и связей мы решили с Аликом потерпеть. Поэтому выполняли не только свои обязанности, но еще мыли полы, туалеты, выслушивали ее ор и мат. Даже иногда выходили не в свои смены. Но в скором времени Алик сдался и ушел с работы. А я продолжала вкалывать и молчать. Уже привыкла ко всему, но к появлению ее любовника армянина Богдана я была не готова. Этот горячий мужчина мне проходу не давал. Приходилось прятаться и убегать с работы, ведь он караулил меня после окончания смены. А однажды чуть не затащил в свою машину.
После таких событий я решила последовать примеру Алика и уволиться. В тот момент, когда я хотела сообщить об этом Регине, в мою дверь позвонили.
На пороге стоял Алик с чемоданами. У меня глаза сразу сделались, как плошки:
– А… а… Ты ко мне?.
Алик же знает, что у меня однокомнатная квартира!
– Ну а кому же, звезда моя?! – он затащил в коридор свои пожитки и спокойно разулся. – Мой педантичный и престарелый отец выгнал меня из дома. Сказал, что с сыном с бабской рожей ещё мог смириться. Но тунеядца он не потерпит! А я что могу?! Он что, думает, что я прямо сразу пару сотен тысяч буду зарабатывать? Для начала мне надо место найти. И кто ему сказал, что я хочу быть юристом? У меня красивое личико, как у Дани Милохина! В такой токсичной карьере?! Дуд-ки! Я – стилист! А не какой-нибудь «белый воротничок» с хваткой бульдога. Ну, посмотри на меня?! Разве я похож на вруна и лицемера?
– Мне кажется, он до конца твоих дней не успокоится, – ответила я, думая, как же его отправить обратно домой.
– Вот-вот! Не нужен ему сын – значит и он мне не нужен! Я что, не профессионал?! Да я мастер своего дела! Мы ещё с тобой, знаешь, как заживём?! – Алик крепко меня обнял, а я испугалась его фразы: «Мы и заживём».
Я не хочу ни с кем жить, тем более в однушке!
– Постой, – посмотрела на него я. Действительно, белые волосы, огромные голубые глаза и мимишное лицо. Да он лучше, чем Даня Милохин! – У меня негде жить.
Фух! Сказала.
– Родная моя, ну, не полезу я к тебе сегодня в постель.
Кто бы сомневался! У меня тесно, блин! Всего одна комната! Как он представляет себе наше совместное проживание?!
– Моей зоной обитания будет кухня. У тебя она шикарная и с большим диваном! Я тебе не помешаю, вот увидишь.
Ты уже мне мешаешь.
– Алик, я тебя очень люблю… – начала я заученную на сериалах фразу, как надо отшивать парней.
Но, видимо, на таких, как Алик, она не действует.
– Я тебя тоже люблю…
Господи, как он улыбался и смотрел на меня! Вот, честное слово, я чуть с ним не поцеловалась. Всего на мгновение мне показалось, что между нами пронеслась искра. Как вдруг Алик завопил:
– Боже мой! Настя, какое несчастье! У тебя вскочил прыщ!
Господи, я чуть было его не поцеловала! А он видит только дефекты моей кожи! Срам какой!
– Душа моя, что ты так смущаешься? Ты же с Аликом! Алик тебя всегда спасет. Где тут моя косметичка?
«Да… А я еще подумала, что мы хотели поцеловаться. Чур меня, чур!» – отмахнула от себя я глупые мысли.
В этот вечер я ела самую полезную еду. В результате мое лицо приобрело здоровый вид, волосы получили натуральную маску, а руки – массаж. В общем, выгнать Алика у меня не получилось. И когда я хотела рассказать ему о своем желании уйти от Регины, Алик вдруг спохватился:
– Настя! Я же забыл тебе о главном рассказать!
– Ты нашел свою любовь, – замечталась я.
Вообще, как я поняла, у Алика это запретная тема. Иногда мне казалось, что он безответно в кого-то влюблен. Ведь не все могут принять его чувства. Таким, как он, в нашей стране очень трудно. Но иногда мне кажется, что Алик еще не решил кто он. Потому что мой друг дико не любил, когда его сравнивали с людьми из меньшинств.
– Конечно же, нашел! И я к ней пришел!
Тут я уже засмущалась. Что? А как же косметичка?
– Я… Я… не готова… – заикаясь, стала лепетать я.
Алик скривил свое красивое лицо:
– Я про свое дело говорю! Ты же в курсе, что тебе придется меня месяц или два кормить?
Я молча показала на себя, мол, мне?
– Да, милая, тебе. Ты же не бросишь своего любимого Алика помирать голодной смертью дворовой собаки?
– Постой…
– Не перебивай меня! Я тебе еще не все рассказал. Ты кушай, моя красавица. От этого прыщи не появляются. Все гиппоаллергенное. А вот конфетами лучше тебе Региночку кормить. Пусть душка травится. Она и так уродливая, а будет еще с пятнистой кожей на лице. И вспомнит стерва тогда Алика! А Алик не придет! Алик не спасет ее!
– Какие у тебя новости? – спросила я, молясь всем святым, чтобы это было что-то вроде «купил моему Басе суперский корм».
– Ой! Тебе это точно понравится! Я заказал в салон такую раковину! А мебель? Иди скорее сюда. Смотри, – позвал он меня к своему телефону. – Я все денежки свои накопленные перевел туда.
В телефоне я увидела его заказ и обомлела. Я не думала, что мой друг скопил такие деньжища!
– Разве ты нашел себе место?
– Ой, не бей по больному. Какое тут место, это фу-фу! Разве можно въезжать с такой прекрасной мебелью и оборудованием в тараканий домик?! Ну, кто ко мне туда придет? Мне нужно место в центре города, в элитном районе.
– Там аренда, ты знаешь, какая…
– А я буду услугами отдавать. Всем нужны услуги такого замечательного мастера, как я.
Эх, мне бы его уверенность! В итоге в этот вечер я поняла, что мне нельзя увольняться, так как на моих плечах еще и Алик вместо с моим котом Басей, который тут же променял меня на моего друга, как только получил порцию отварного мяса.
***
Утром я проснулась от диких воплей моего товарища:
– Мама! Я хочу жить так, как мне хочется, а не вам! Я – взрослый мужчина! Хочу – делаю маникюр, хочу – крашу лицо, хочу – делаю прическу! Это моя жизнь, а не ваша!
От его истерики я заткнула уши и решила переждать, пока он успокоится. Но тут позвонил мой мобильник, и я увидела номер свекрови.
Как ужасно. Мужа почти пять лет не видела, а свекровь осталась. И я не знала, как мне отделаться от нее.
– Настя, где ты? Уже сколько времени? Почему ты еще не в аптеке? Ты знаешь, что сегодня приезжают к нам гости, а в доме срач! Немедленно ко мне!
И так всегда… Все пять лет.
– Бедный, бедный, бедный мой котик. Вынужден был слушать, как огорчался Алик.
Как не хотелось вставать! Но телефон снова дзынькнул. Наверняка свекровь прислала название лекарств. Хоть бы раз деньги выслала! А присылает только списки продуктов и лекарств. Я поднялась и прочитала сообщение: «Настя, надо срочно увидеться. Жду тебя у памятника Пушкину в девять вечера». Номер неизвестный.
Не понимаю… Кто это может быть?
Тут я услышала истошный визг.
– Ба-ся! Какая ты ужасная рыжая тварюга! – отвлек меня от мыслей вопль друга. – Посмотри, что ты наделал? Наглая дворняжка! Как я теперь таким шерстистым на улицу выйду?! Horror in! Это просто Horror in!
– Алик… – прибежала я на кухню в одной коротенькой ночнушке.
Парень стоял и щеткой счищал с черных джинс шесть моего кота.
– Вредная скотина. От него одни убытки и плохое настроение. Как ты его терпишь? Знаешь, как он ночью храпит? Это же оглохнуть можно! – запричитал мой друг. – Настенька, я же всю ночь ни одним глазком своим не сомкнул… – тут он взглянул на меня и замер.
Я сначала не поняла в чем дело, лишь потом до меня дошло, что ночнушка перевернулась, и одна грудь у меня оголилась. Быстро поправив, я попыталась отвлечься от возникшей неловкости:
– А я привыкла к нему. Ты ему ушко почесал бы, и он перестал бы хрюкать.
Почему Алик все еще на меня смотрит? И все же отвел взгляд.
– Этот поросенок так нажрался, что, боюсь, это его желудок так рычал от несварения! Боженьки мои, я за эту ночь на всю жизнь наелся кошачьей шерсти!
– Басик всегда весной линяет. Сегодня заберу его спать к себе, – я вернулась в комнату и услышала негодование Алика:
– Чтобы и ты его шерсти наглоталась? Нет, с этим паршивцем надо что-то делать…
Интересно, что? Ничего я с ним не буду делать. Этот котик со мной уже полтора года. И я ни за что никому его не отдам. Он же не виноват, что родился таким пушистым?
Эсэмэс от свекрови заставило меня вспомнить, что я давно должна быть в аптеке.
Любой нормальной девушке надо к выходу из дома готовиться не менее часа. Но именно Ванесса Вениаминовна научила меня делать все утренние процедуры за двадцать минут. Даже Алику нравилось, как я быстро и умело приводила себя в порядок.
В этот раз свекровь превысила все возможные границы с заказом. Кто уж ей выписывал эти дорогущие бады, я не знаю, но у меня не было на них таких денег. Поэтому я купила лишь половину из списка и шла к ней с настроением приговоренной к казни императрицы, которую вели на эшафот.
– Девочка моя, – начала она, когда посмотрела в пакет. – Ты такая невнимательная, или ты ждешь моей смерти?
– Я купила то, на что у меня хватило денег, – неуверенно пролепетала я и сразу пожалела об этом.
– Деньги! Ах, значит, деньги! Вот что тебе нужно от бедной и несчастной пенсионерки!
– Мне от вас ничего…
– Молчать! Молчать, когда мать разговаривает! Ты, видимо, забыла, кто я тебе такая?
