скачать книгу бесплатно
Да боже ты мой! Что?! Маникюр себе поменяю?!
– Я так старался сделать тебя самой крутой из элиты… – хныкал он. – Я думал, ты меня хоть в чем-то ценишь.
– Ценю, Алик, ты самый лучший… – во! Поперла сестрёнка! – Ну, давай выходи.
– Не увидишь ты Алика! Я завтра же съеду!
Ничего себе! Какое счастье! Я от тебя отделаюсь? Спокойно заживу? Всё, молчу, молчу, и тебе не мешаю.
– Это не ты…
– Ты не моя Настя! – вот, честное слово, я от страха в пол вросла! – Не с той я всю жизнь прожил!
Тьфу ты! У него всего лишь истерика!
– Алик… – вздохнула я, как сестра, и пошла от греха подальше на кухню.
Пусть поплачет, а потом его домой провожу. Любовь прошла, завяли помидоры, все в жизни меняется, вали, нытик, домой!
Придя на кухню, я снова уставилась на салат. И, конечно, я не могла себе позволить его съесть. Я должна держать себя в форме. Моя специфика жизни обязывает держать тело в боевой готовности. Желудок всегда должен быть лёгким, тело – пластичным, а удар – четким и тяжёлым.
Поэтому, взяв сигарету, я пошла курить на балкон. Надо придумать, как быстро отделаться от близких знакомых сестрёнки. Нельзя, чтобы кто-то заподозрил, что я жива.
Три дня я могу просто болеть. А там сообщу всем, что еду с мамой на курорт, защищать ее от назойливых родственников. А сама уеду в Италию… Кстати, как там Настя? Зная Ветрова, я уверена, что он ей поверит и все заранее простит.
Я курила долго и с наслаждением, практически заглушив состояние голода. Потом постояла и проветрилась. Благо сигареты у меня дамские, лёгкие. Надеюсь, этот радужный не имеет собачий нюх. Обычно у людей что-то одно очень сильно развито. Если у него отличная зрительная память, то, надеюсь, хотя бы с обонянием у него туго. Без курева я помру. Хотя я могла из-за нервов закурить. Но нет, это будет слишком для тонкой психики Алика.
Проветрившись на открытой лоджии, я вернулась в помещение и услышала телефонный звонок. Номер я сразу же узнала. Звонила моя сестра, и чуйка меня не подвела. Сестрёнка усомнилась в моей честности и стала задавать вопросы. Никогда она не умела просто выполнять свою работу. Сто сорок «почему?» и двести «зачем?» любого свели бы с ума. Поэтому она до сих пор работает обслугой и не имеет нормального мужика, а ходит с тощим геем и считает, что ее жизнь наладилась.
Разумеется, я быстро от нее отделалась. Вряд ли она поверит во всю грязь, которая скопилась вокруг меня, и за пару дней точно ничего не поймет. А в том, что ей поверит Ветров, я не сомневалась. Никита туп в своей наивности и слаб перед всеми, кого зовут Настей. И… он одержим мной. Ее пару хныков, испуганных, округленных голубых глазок, и Ветров поплывет.
Я выдохнула, уставившись на тарелку с салатом. Живот издал жалостливый рык. Нет, мне здесь нельзя находиться. Я хотела было войти в комнату, но этот капризный дохляк взял и закрылся изнутри! Когда он успел проскочить мимо меня? Я же его выгнать собралась! Ну уж нет! Сегодня ты ночевать здесь не будешь!
Я постучалась и простонала:
– Алик… Алик…
Молчание.
– Ну, хватит уже, открой…
Как хорошо, что я поговорила с сестрой. Прямо копия! Но его это не взяло.
– Ну, Ал…
Опять молчит. Похоже, спать мне придется на этом неудобном кухонном диване.
Вернувшись на кухню, я только заметила одинокую подушку и плед. Ещё ночнушка висела на спинке дивана. Он, гад такой, меня из собственной комнаты выгнал!
Если бы я не боялась себя выдать, то ему так понадавала бы! Как я его терпеть не могу! Плакса!
От нервов мой желудок просто скрутило, я поняла, что просто не усну и куревом точно не отделаюсь.
Как же я ненавидела этого крашеного гея! За этот прекрасный ужин и вкуснейшую еду!
Да, я жрала как не в себя. Начала с салата, потом залезла в духовку и наложила печеной картошки с грибами и зеленью. Затем налила себе коньяку и закусывала оливками. Именно за таким поглощением застал меня Алик.
– На-астя, ты ли это?! Мамочка моя! Что вообще происходит?! Ты пьешь такую гадость?!
Черт! Она же такое не пьет!
– Я перенервничала…
– Ну нет! Нет! – схватился он за голову. – Я не узнаю тебя! Что с твоим лицом?
А что с моим лицом? Видимо, мой взгляд оказался красноречивым.
– Оно другое!
– А что с ним не так? – наверное, с моей стороны это прозвучало слишком грубо.
Я нажралась, меня застали за распитием алкоголя, которое не пьет Настя. Да еще выгнали из собственной комнаты! А теперь тычут в то, что у меня лицо не такое! Да нас родная мать не различала, если мы этого не хотели! Издевается, что ли? Так и хотелось на него рявкнуть: «Глаза протри! Такое же лицо, точь-в-точь!».
Пока меня разрывало от эмоций, Алик уставился на меня и, разглядывая, как картину, вдруг завопил:
– Ну, какой же я недогадливый! Настя! Да ты же плакала! Это ты из-за меня так?
Ну, конечно! Вот прямо рыдала, убиваясь, как ты недавно в ванной! Но, вовремя вспомнив свою сестру, я сделала ангельское личико и выдохнула:
– Алик… Мне так жаль… Я не знаю, что мне делать… – и на всякий случай закрыла лицо руками.
– Вот и опять что-то не так… – сказал Алик. – Такое ощущение, как будто ты наштырилась, вся опухла и сипишь, словно заядлый курильщик…
Вот тут я не на шутку напряглась. Как?! Как он это делает?!
– Горло немного… – подавилась я. – От нервов… Фирма… – хныкнула я, безуспешно пытаясь выдавить хоть одну слезу. – Твой папа отказал… – я упала на руки и притворилась, что плачу.
И как это удается моей сестре? Ревет по всяким пустякам!
К моему счастью, Алик, как настоящий гей с тонкой натурой, принял мое признание близко к сердцу и, присев рядом, обнял меня:
– Ну, зачем сразу в крайности лезть?! Ты бы еще наголо побрилась и наколку на все лицо сделала! Алик вчера так старался, ухаживал за твоим лицом… А оно опять…
Он попытался поднять мое лицо, но я-то знала, что ему его рассматривать категорически нельзя! На нем шрамы! Поэтому, я сделала, что чертовски ненавижу, – его обняла! Ну и для правдоподобности пошмыгала носом.
– Ну, зачем ты так поступила со своим старым добрым другом Аликом? – продолжал парень. – Я понимаю, но не мои же труды коту под хвост! Ах, Басик, я не про тебя, мой любимый пушистик. Хотя ты тоже еще тот проказник!
Господи, он меня собирается отпускать? Или они всегда так в обнимку часами милуются?
Я еще раз шмыгнула носом и попыталась вырваться, но меня держали мертвой хваткой.
– Ну, ну, ну… – погладил он меня по спине. – Больше так не делай… Я же все решил! Нет бы Алику позвонить! А ты такая неблагодарная!
– Алик… Можно я останусь одна… – умирающе проскулила я.
– Чтобы напиться? Давай уж я за тобой пригляжу. Ты закусывай. И лучше салом… – наконец-то он меня отпустил и поплелся к холодильнику.
Я только сейчас заметила, что он в интересной клетчатой пижамке. Прямо как десятилетка! И снова я задалась вопросом: как вообще с ним можно дружить? Какие проблемы он может решать? В какой цвет ногти покрасить?
Так, Оля, соберись. Тебе надо его отшить.
В это время Алик поставил передо мной банку с тертым салом с чесноком и какими-то специями.
– Мажь на хлеб, – настаивал он. – Напивайся, но заедай. А то завтра, ой, как тебе плохо будет!
Ну уж нет! Сало, да еще и с хлебом? Я сделала умирающее лицо и очень надеялась заплакать.
– Алик… Я не буду пить… Пойми меня правильно. Сейчас мне нужно уединение… Мог бы ты меня оставить… Я хочу побыть одна.
– Бедняжка… – потрогал он мой лоб. – Как у тебя опухли глазки…
– Алик, – я взяла его за руку.
Сестра часто искала тактильный контакт. И это сработало, но не так, как я надеялась.
– Ну, хорошо. Я ухожу в комнату.
– В комнату? – переспросила я. – Алик, я хочу вообще…
– Ты! Ты меня обидела! Ты меня ранила до глубины души! А Алик не пьет, чтобы излечиться. Алик будет спать на нормальном диване. Вот! – показал он пальцем вверх и вышел.
– Что?! – уже выкрикнула я, обалдев от его неслыханной наглости.
Мне что его за шкирку в окно выбросить?! Алик снова открыл дверь и добавил:
– Ну, твою проблему я решу. Поговорим на трезвую голову, – да я трезва! Меня не споить пару бокалами. – Как видишь, я очень добрый и отходчивый, – и снова закрылся в комнате.
Одуреть! Я дважды не смогла его выкинуть из собственной квартиры! Нет, с ним надо что-то делать и придумать план.
И пока я убиралась на кухне, в голову пришло только одно. Сказать ему, что мой муж вернулся, и ему теперь тут не место. Ведь сестра очень любила Родиона? Не думаю, что за это время что-то поменялось. Вот и скажу ему, что я мечтала и ждала… А этот чудик чувствительный порыдает под мою сказочку и свалит. Геи все такие романтики, похлеще баб.
Приняв такое решение, я улеглась на ужасно жесткий диван и к утру все же уснула. Проснулась я от этого жутко неприятного голоса. Именно тогда подумала, что бог существует, и я уже попала в ад. Ну как можно нормально воспринимать такое утреннее приветствие?
– Душечка моя, уже солнышко проснулось! Мы с Басиком почистили зубки, расчесались и новый костюм примерили! Ты посмотри, какой он теперь прелестный. Ты моя ягодка, – далее последовали чмоки этого «радужного» парня. – Просто красавчик! Но Алик лучше! Алик красивее Дани Милохина.
Моей первой мыслью было выстрелить ему в голову, чтобы он заткнулся. Мои глаза совсем не хотели открываться, и я впервые никак не могла проснуться, поэтому прохрипела:
– Рада за вас. А я спать…
– Настенька, ну, я же предупреждал, не напивайся и закусывай! Почему ты не слушала Алика? – он сел на край дивана и стал меня поднимать. – Что бы ты без меня делала? Вот кто бы тебя на работу поднимал? Встава-ай!
Я неохотно села, думая, что ему сказать, но тут меня напугал его дикий визг.
– Что? – блин, пробасила…
– Твое лицо… Твое лицо… Мамочка моя! – отбежал он от меня и подошел к окну, чтобы отдышаться. Тут я напугалась, думая, что он разглядел мои шрамы. И я уже в уме сочиняла новую байку, пока Алик нервно носился по кухне, причитая: – Какой кошмар! Боже мой! Это ужас…
Не выдержав, я полезла в сумочку, достала зеркало и сама чуть не свалилась.
Мое лицо отекло! Там, где обычно у меня находились большие голубые глаза, на меня смотрели азиатские щелки!..
Глава 5
НАСТЯ
Он был похож на дурман. Золотистые радужки глаз, его дыхание, горячие поцелуи… Могла ли я им противиться?
Наверное, могла, но в какой-то миг не захотела. А ведь знала его всего несколько часов.
Всегда считала себя серьезной, и про меня подруги говорили, что я чересчур правильная… Всего одна встреча изменила меня до неузнаваемости.
Я отдавалась человеку, которого совсем не знала. Я целовала парня, который считал меня мошенницей.
И, по горькой правде, ведь я ею и была. Я ему представилась той, кем не являлась на самом деле. Когда я это сообразила, то хотела отступить и вырваться. Но…
Под его страстным напором я отчётливо понимала, что он не даст мне это сделать и просто возьмет меня силой.
Лишь редкое мое «стой» прорывалось между страстными поцелуями, но и оно оставалось неуслышанным им.
Одновременно я его и боялась, и хотела. Безумие и страсть слились в единое целое. И я не знала: отдаюсь ему, или он просто берет своё. Я не понимала, судила себя за трусость и стыдилась своего нового чувства вместе с возникшей страстью.
Когда все закончилось, Ветров крепко обнял меня, и эта тишина давила. Я тупо смотрела в потолок и думала: «Почему, почему я это допустила? Я же не хочу отношений и тем более таких…».
– Ну, ладно, не злись, – как его голос помягчел! – Возьми сигарету.
Сигарету? Оля курит?!
– Я… – я быстро соображала, как ему соврать. Если сейчас закурю, то он сразу поймет, что я не та Настя. – Это… То есть мне нельзя теперь курить.
– Тебе и тогда нельзя было курить. Ты же женщина, будущая мать.
– После аварии, – на ходу вспоминала я. – Врач запретил.
– Насть, что с тобой? С каких это пор ты слушаешь, что тебе говорят местные врачи?
«Ой! – проскулила про себя я. – Я слишком расслабилась!».
– Я чуть не умерла, – я постаралась говорить грудным голосом, как сестра. – Это отрезвляет.
