Гори, гори, моя звезда!

Иван Захарович Суриков (1841–1880)

Рябина

«Что шумишь, качаясь,Тонкая рябина,Низко наклоняясьГоловою к тыну?»– «С ветром речь веду яО своей невзгоде,Что одна расту яВ этом огороде.Грустно, сиротинка,Я стою, качаюсь,Что к земле былинка,К тыну нагибаюсь.Там, за тыном, в поле,Над рекой глубокой,На просторе, в воле,Дуб растет высокой.Как бы я желалаК дубу перебраться;Я б тогда не сталаГнуться да качаться.Близко бы ветвямиЯ к нему прижаласьИ с его листамиДень и ночь шепталась.Нет, нельзя рябинкеК дубу перебраться!Знать, мне, сиротинке,Век одной качаться».<1864>

В степи

Кони мчат-несут,Степь всё вдаль бежит;Вьюга снежнаяНа степи гудит.Снег да снег кругом;Сердце грусть берет;Про моздокскуюСтепь ямщик поет…Как простор степнойШироко-велик;Как в степи глухойУмирал ямщик;Как в последний свойПередсмертный часОн товарищуОтдавал приказ:«Вижу, смерть меняЗдесь, в степи, сразит, —Не попомни, друг,Злых моих обид.Злых моих обид,Да и глупостей,Неразумных слов,Прежней грубости.Схорони меняЗдесь, в степи глухой;Вороных конейОтведи домой.Отведи домой,Сдай их батюшке;Отнеси поклонСтарой матушке.Молодой женеТы скажи, друг мой,Чтоб меня онаНе ждала домой…Кстати, ей ещеНе забудь сказать:Тяжело вдовойМне ее кидать!Передай словцоЕй прощальноеИ отдай кольцоОбручальное.Пусть о мне онаНе печалится;С тем, кто по сердцу,Обвенчается!»Замолчал ямщик.Слеза катится…А в степи глухойВьюга плачется.Голосит она,В степи стон стоит,Та же песня в нейЯмщика звучит;Как простор степнойШироко-велик;Как в степи глухойУмирал ямщик.<1865>

«Занялася заря…»

Занялася заря —Скоро солнце взойдет.Слышишь… чу… соловейЩелкнул где-то, поет.И всё ярче, светлейПереливы зари;Словно пар над рекойПоднялся, посмотри.От цветов на поляхЛьется запах кругом.И сияет росаНа траве серебром.Над рекой наклонясь,Что-то шепчет камыш:А кругом, на полях,Непробудная тишь.Как отрадно, легко,Широко дышит грудь!Ну, молись же скорей!Ну, молись, да и в путь!<1865>

«Солнце утомилось…»

Солнце утомилось,Ходя день-деньской;Тихо догорая,Гаснет за рекой.Край далекий небаВесь зарей облит,Заревом пожараБлещет и горит.Ходят огневыеПолосы в реке;Грустно где-то песняЛьется вдалеке.<1865>

«Засветилась вдали, загорелась заря…»

Засветилась вдали, загорелась заря,Ярко пышет она, разливается;В поле грустная песня звенит косаря;Над заливом тростник колыхается.От дерев и кустов полем тени ползут.Полем тени ползут и сливаются;В темном небе, вверху, поглядишь – там и тутЗвезды яркие в мгле разгораются.1868

Алексей Константинович Толстой (1817–1875)

Благовест

Среди дубравыБлестит крестамиХрам пятиглавыйС колоколами.Их звон призывныйЧерез могилыГудит так дивноИ так уныло!К себе он тянетНеодолимо,Зовет и манитОн в край родимый,В край благодатный,Забытый мною, —И, непонятнойТомим тоскою,Молюсь и каюсь я,И плачу снова,И отрекаюсь яОт дела злого;Далеко странствуяМечтой чудесною,Через пространства яЛечу небесные,И сердце радостноДрожит и тает,Пока звон благостныйНе замирает…1840-е годы

«Где гнутся над омутом лозы…»

Где гнутся над омутом лозы,Где летнее солнце печет,Летают и пляшут стрекозы,Веселый ведут хоровод.«Дитя, подойди к нам поближе,Тебя мы научим летать,Дитя, подойди, подойди же,Пока не проснулася мать!Под нами трепещут былинки,Нам так хорошо и тепло,У нас бирюзовые спинки,А крылышки точно стекло!Мы песенок знаем так много,Мы так тебя любим давно —Смотри, какой берег отлогий,Какое песчаное дно!»1840-е

«Колокольчики мои…»

Колокольчики мои,Цветики степные!Что глядите на меня,Темно-голубые?И о чем звените выВ день веселый мая,Средь некошеной травыГоловой качая?Конь несет меня стрелойНа поле открытом;Он вас топчет под собой,Бьет своим копытом.Колокольчики мои,Цветики степные!Не кляните вы меня,Темно-голубые!Я бы рад вас не топтать,Рад промчаться мимо,Но уздой не удержатьБег неукротимый!Я лечу, лечу стрелой,Только пыль взметаю;Конь несет меня лихой,А куда? не знаю!Он ученым ездокомНе воспитан в холе,Он с буранами знаком,Вырос в чистом поле;И не блещет, как огонь,Твой чепрак узорный,Конь мой, конь, славянский конь,Дикий, непокорный!Есть нам, конь, с тобой простор!Мир забывши тесный,Мы летим во весь опорК цели неизвестной.Чем окончится наш бег?Радостью ль? кручиной?Знать не может человек —Знает бог единый!..Упаду ль на солончакУмирать от зною?Или злой киргиз-кайсак,С бритой головою,Молча свой натянет лук,Лежа под травою,И меня догонит вдругМедною стрелою?Иль влетим мы в светлый градСо кремлем престольным?Чудно улицы гудятГулом колокольным,И на площади народ,В шумном ожиданьи,Видит: с запада идетСветлое посланье.В кунтушах и в чекменях,С чубами, с усами,Гости едут на конях,Машут булавами,Подбочась, за строем стройЧинно выступает,Рукава их за спинойВетер раздувает.И хозяин на крыльцоВышел величавый;Его светлое лицоБлещет новой славой;Всех его исполнил видИ любви и страха,На челе его горитШапка Мономаха.«Хлеб да соль! И в добрый час! —Говорит державный. —Долго, дети, ждал я васВ город православный!»И они ему в ответ:«Наша кровь едина,И в тебе мы с давних летЧаем господина!»Громче звон колоколов,Гусли раздаются,Гости сели вкруг столов,Мед и брага льются,Шум летит на дальний югК турке и к венгерцу —И ковшей славянских звукНемцам не по сердцу!Гой вы, цветики мои,Цветики степные!Что глядите на меня,Темно-голубые?И о чем грустите выВ день веселый мая,Средь некошеной травыГоловой качая?1840-е годы

«Бор сосновый в стране одинокой стоит…»

Бор сосновый в стране одинокой стоит;В нем ручей меж деревьев бежит и журчит.Я люблю тот ручей, я люблю ту страну,Я люблю в том лесу вспоминать старину.«Приходи вечерком в бор дремучий тайком,На зеленом садись берегу ты моем!Много лет я бегу, рассказать я могу,Что́ случилось когда на моем берегу.Из сокрытой страны я сюда прибежал,Я чудесного много дорогой узнал!Когда солнце зайдет, когда месяц взойдетИ звезда средь моих закачается вод,Приходи ты тайком, ты узнаешь о том,Что́ бывает порой здесь в тумане ночном!»Так шептал, и журчал, и бежал ручеек;На ружье опершись, я стоял одинок,И лишь говор струи тишину прерывал,И о прежних я грустно годах вспоминал.<1843>

«Средь шумного бала, случайно…»

Средь шумного бала, случайно,В тревоге мирской суеты,Тебя я увидел, но тайнаТвои покрывала черты.Лишь очи печально глядели,А голос так дивно звучал,Как звон отдаленной свирели,Как моря играющий вал.Мне стан твой понравился тонкийИ весь твой задумчивый вид,А смех твой, и грустный и звонкий,С тех пор в моем сердце звучит.В часы одинокие ночиЛюблю я, усталый, прилечь —Я вижу печальные очи,Я слышу веселую речь;И грустно я так засыпаю,И в грезах неведомых сплю…Люблю ли тебя – я не знаю,Но кажется мне, что люблю!1851

«Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость!..»

Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость!Жизнью твоею я жил и слезами твоими я плакал;Мысленно вместе с тобой прострадал я минувшие годы,Все перечувствовал вместе с тобой, и печаль, и надежды,Многое больно мне было, во многом тебя упрекнул я;Но позабыть не хочу ни ошибок твоих, ни страданий;Дороги мне твои слезы и дорого каждое слово!Бедное вижу в тебе я дитя, без отца, без опоры;Рано познала ты горе, обман и людское злословье,Рано под тяжестью бед твои преломилися силы!Бедное ты деревцо, поникшее долу головкой!Ты прислонися ко мне, деревцо, к зеленому вязу:Ты прислонися ко мне, я стою надежно и прочно!21 октября 1851 г.

«Ты не спрашивай, не распытывай…»

Ты не спрашивай, не распытывай,Умом-разумом не раскидывай:Как люблю тебя, почему люблю,И за что люблю, и надолго ли?Ты не спрашивай, не распытывай:Что сестра ль ты мне, молода ль женаИли детище ты мне милое?И не знаю я, и не ведаю,Как назвать тебя, как прикликати.Много цветиков во чисто́м поле,Много звезд горит по подне́бесью,А назвать-то их нет умения,Распознать-то их нету силушки.Полюбив тебя, я не спрашивал,Не разгадывал, не распытывал;Полюбив тебя, я махнул рукой,Очертил свою буйну голову!30 октября 1851 г.

«Не ветер, вея с высоты…»

Не ветер, вея с высоты,Листов коснулся ночью лунной;Моей души коснулась ты —Она тревожна, как листы,Она, как гусли, многострунна.Житейский вихрь ее терзалИ сокрушительным набегом,Свистя и воя, струны рвалИ заносил холодным снегом.Твоя же речь ласкает слух,Твое легко прикосновенье,Как от цветов летящий пух,Как майской ночи дуновенье…<1851–1852>

«Коль любить, так без рассудку…»

Коль любить, так без рассудку,Коль грозить, так не на шутку,Коль ругнуть, так сгоряча,Коль рубнуть, так уж сплеча!Коли спорить, так уж смело,Коль карать, так уж за дело,Коль простить, так всей душой,Коли пир, так пир горой!<1854>

«В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомба…»

В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомбаГрянула; с треском кругом от нее разлетелись осколки;Он же вздрогну́л, и к народу могучие медные звукиВдаль потекли, негодуя, гудя и на бой созывая.3 декабря 1855

«Ты помнишь ли, Мария…»

Ты помнишь ли, Мария,Один старинный домИ липы вековыеНад дремлющим прудом?Безмолвные аллеи,Заглохший, старый сад,В высокой галерееПортретов длинный ряд?Ты помнишь ли, Мария,Вечерний небосклон,Равнины полевые,Села далекий звон?За садом берег чистый,Спокойный бег реки,На ниве золотистойСтепные васильки?И рощу, где впервыеБродили мы одни?Ты помнишь ли, Мария,Утраченные дни?

«Ходит Спесь, надуваючись…»

Ходит Спесь, надуваючись,С боку на бок переваливаясь.Ростом-то Спесь аршин с четвертью,Шапка-то на нем во целу́ сажень,Пузо-то его всё в жемчуге,Сзади-то у него раззолочено.А и зашел бы Спесь к отцу к матери,Да ворота не крашены!А и помолился б Спесь во церкви божией,Да пол не метён!Идет Спесь, видит: на небе радуга;Повернулся Спесь во другую сторону:Не пригоже-де мне нагибатися!1856

«Вот уж снег последний в поле тает…»

Вот уж снег последний в поле тает,Теплый пар восходит от земли,И кувшинчик синий расцветает,И зовут друг друга журавли.Юный лес, в зеленый дым одетый,Теплых гроз нетерпеливо ждет;Все весны дыханием согрето,Все кругом и любит и поет;Утром небо ясно и прозрачно,Ночью звезды светят так светло;Отчего ж в душе твоей так мрачноИ зачем на сердце тяжело?Грустно жить тебе, о друг, я знаю,И понятна мне твоя печаль:Отлетела б ты к родному краюИ земной весны тебе не жаль…<1856>

«Уж ты нива моя, нивушка…»

Уж ты нива моя, нивушка,Не скосить тебя с маху единого,Не связать тебя всю во единый сноп!Уж вы думы мои, думушки,Не отряхнуть вас разом с плеч долой,Одной речью-то вас не высказать!По тебе ль, нива, ветер разгуливал,Гнул колосья твои до земли,Зрелы зерна все разметывал!Широко вы, думы, порассыпались…Куда пала какая думушка,Там всходила люта печаль-трава,Вырастало горе горючее.<1856>

«Неспящих солнце! Грустная звезда!..»

Неспящих солнце! Грустная звезда!Как слезно луч мерцает твой всегда!Как темнота при нем еще темней!Как он похож на радость прежних дней!Так светит прошлое нам в жизненной ночи,Но уж не греют нас бессильные лучи;Звезда минувшего так в горе мне видна;Видна, но далека – светла, но холодна!Сентябрь 1856

«Край ты мой, родимый край…»

Край ты мой, родимый край,Конский бег на воле,В небе крик орлиных стай,Волчий голос в поле!Гой ты, родина моя!Гой ты, бор дремучий!Свист полночный соловья,Ветер, степь да тучи!1856

«Грядой клубится белою…»

Грядой клубится белоюНад озером туман;Тоскою добрый молодецИ горем обуян.Не до́веку белеетсяТуманная гряда,Рассеется, развеется,А горе никогда!<1856>

«Колышется море; волна за волной…»

Колышется море; волна за волнойБегут и шумят торопливо…О друг ты мой бедный, боюся, со мнойНе быть тебе долго счастливой:Во мне и надежд и отчаяний рой,Кочующей мысли прибой и отбой,Приливы любви и отливы!<1856>

«Смеркалось, жаркий день бледнел неуловимо…»

Смеркалось, жаркий день бледнел неуловимо,Над озером туман тянулся полосой,И кроткий образ твой, знакомый и любимый,В вечерний тихий час носился предо мной.Улыбка та ж была, которую люблю я,И мягкая коса, как прежде, расплелась,И очи грустные, по-прежнему тоскуя,Глядели на меня в вечерний тихий час.<1856>

«Не верь мне, друг, когда, в избытке горя…»

Не верь мне, друг, когда, в избытке горя,Я говорю, что разлюбил тебя,В отлива час не верь измене моря,Оно к земле воротится, любя.Уж я тоскую, прежней страсти полный,Мою свободу вновь тебе отдам,И уж бегут с обратным шумом волныИздалека к любимым берегам!Лето 1856

«Острою секирой ранена береза…»

Острою секирой ранена береза,По коре сребристой покатились слезы;Ты не плачь, береза, бедная, не сетуй!Рана не смертельна, вылечится к лету,Будешь красоваться, листьями убрана…Лишь больное сердце не залечит раны!Лето 1856

«Усни, печальный друг, уже с грядущей тьмой…»

Усни, печальный друг, уже с грядущей тьмойВечерний алый свет сливается все боле;Блеящие стада вернулися домой,И улеглася пыль на опустелом поле.Да снидет ангел сна, прекрасен и крылат,И да перенесет тебя он в жизнь иную!Издавна был он мне в печали друг и брат,Усни, мое дитя, к нему я не ревную!На раны сердца он забвение прольет,Пытливую тоску от разума отыметИ с горестной души на ней лежащий гнетДо нового утра незримо приподымет.Томимая весь день душевною борьбой,От взоров и речей враждебных ты устала,Усни, мое дитя, меж ними и тобойОн благостной рукой опустит покрывало!Август 1856

«Не Божиим громом горе ударило…»

Не Божиим громом горе ударило,Не тяжелой скалой навалилося;Собиралось оно малыми тучками,Затянули тучки небо ясное,Посеяло горе мелким дождичком,Мелким дождичком осенниим.А и сеет оно давным-давно,И сечет оно без умолку,Без умолку, без устали,Без конца сечет, без отдыха;Проняло насквозь добра молодца,Проняло дрожью холодною,Лихорадкою, лихоманкою,Сном-дремотою, зевотою.– Уже полно, горе, дуб ломать по прутикам,Щипати по листикам!А и бывало же другим счастьице:Налетало горе вихрем-бурею,Ворочало горе дубы с корнем вон!<1857>

«Запад гаснет в дали бледно-розовой…»

Запад гаснет в дали бледно-розовой,Звезды небо усеяли чистое,Соловей свищет в роще березовой,И травою запахло душистою.Знаю, что́ к тебе в думушку вкралося.Знаю сердца немолчные жалобы,Не хочу я, чтоб ты притворяласяИ к улыбке себя принуждала бы!Твое сердце болит безотрадное,В нем не светит звезда ни единая —Плачь свободно, моя ненаглядная,Пока песня звучит соловьиная,Соловьиная песня унылая,Что как жалоба катится слезная,Плачь, душа моя, плачь, моя милая,Тебя небо лишь слушает звездное!<1858>

«Звонче жаворонка пенье…»

Звонче жаворонка пенье,Ярче вешние цветы,Сердце полно вдохновенья,Небо полно красоты.Разорвав тоски оковы,Цепи пошлые разбив,Набегает жизни новойТоржествующий прилив,И звучит свежо и юноНовых сил могучий строй,Как натянутые струныМежду небом и землей.<1858>

«Дробится, и плещет, и брызжет волна…»

Дробится, и плещет, и брызжет волнаМне в очи соленою влагой;Недвижно на камне сижу я – полнаДуша безотчетной отвагой.Валы за валами, прибой и отбой,И пена их гребни покрыла;О море, кого же мне вызвать на бой,Изведать воскресшие силы?Почуяло сердце, что жизнь хороша,Вы, волны, размыкали горе,От грома и плеска проснулась душа,Сродни ей шумящее море!<1858>

«Рассевается, расступается…»

Рассевается, расступаетсяГрусть под думами под могучими,В душу темную пробиваетсяСловно солнышко между тучами!Ой ли, молодец? Не расступится,Не рассеется ночь осенняя,Скоро сведаешь, чем искупитсяНепоказанный миг веселия!Прикачнулася, привалиласяК сердцу сызнова грусть обычная,И головушка вновь склонилася,Бесталанная, горемычная…<1858>

«Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре…»

Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре,О, не грусти, ты все мне дорога,Но я любить могу лишь на просторе,Мою любовь, широкую как море,Вместить не могут жизни берега.Когда Глагола творческая силаТолпы миров воззвала из ночи,Любовь их все, как солнце, озарила,И лишь на землю к нам ее светилаНисходят порознь редкие лучи.И порознь их отыскивая жадно,Мы ловим отблеск вечной красоты;Нам вестью лес о ней шумит отрадной,О ней поток гремит струею хладнойИ говорят, качаяся, цветы.И любим мы любовью раздробленнойИ тихий шепот вербы над ручьем,И милой девы взор, на нас склоненный,И звездный блеск, и все красы вселенной,И ничего мы вместе не сольем.Но не грусти, земное минет горе,Пожди еще, неволя недолга —В одну любовь мы все сольемся вскоре,В одну любовь, широкую как море,Что не вместят земные берега!<1858>

«Горними тихо летела душа небесами…»

Горними тихо летела душа небесами,Грустные долу она опускала ресницы;Слезы, в пространство от них упадая звездами,Светлой и длинной вилися за ней вереницей.Встречные тихо ее вопрошали светила:«Что ты грустна? и о чем эти слезы во взоре?»Им отвечала она: «Я земли не забыла,Много оставила там я страданья и горя.Здесь я лишь ликам блаженства и радости внемлю,Праведных души не знают ни скорби, ни злобы —О, отпусти меня снова, Создатель, на землю,Было б о ком пожалеть и утешить кого бы!»<1858>

«Осень! Обсыпается весь наш бедный сад…»

Осень! Обсыпается весь наш бедный сад.Листья пожелтелые по ветру летят;Лишь вдали красуются, там на дне долин,Кисти ярко-красные вянущих рябин.Весело и горестно сердцу моему,Молча твои рученьки грею я и жму,В очи тебе глядючи, молча слезы лью,Не умею высказать, как тебя люблю!<1858>

<Из поэмы «Иоанн Дамаскин»>

Благославляю вас, леса,Долины, нивы, горы, воды,Благославляю я свободуИ голубые небеса!И посох мой благославляю,И эту бедную суму,И степь от краю и до краю,И солнца свет, и ночи тьму,И одинокую тропинку,По коей, нищий, я иду,И в поле каждую былинку,И в небе каждую звезду!..О, если б мог всю жизнь смешать я,Всю душу вместе с вами слить!О, если б мог в свои объятьяЯ вас, враги, друзья и братья,И всю природу заключить!1858 (?)

«О, если б ты могла хоть на единый миг…»

О, если б ты могла хоть на единый мигЗабыть свою печаль, забыть свои невзгоды!О, если бы хоть раз я твой увидел лик,Каким я знал его в счастливейшие годы!Когда в твоих глазах засветится слеза,О, если б эта грусть могла пройти порывом,Как в теплую весну пролётная гроза,Как тень от облаков, бегущая по нивам!<1859>

«На нивы желтые нисходит тишина…»

На нивы желтые нисходит тишина;В остывшем воздухе от меркнувших селений,Дрожа, несется звон. Душа моя полнаРазлукою с тобой и горьких сожалений.И каждый мой упрек я вспоминаю вновь,И каждое твержу приветливое слово,Что мог бы я сказать тебе, моя любовь,Но что внутри себя я схоронил сурово!<1862>

«То было раннею весной…»

То было раннею весной,Трава едва всходила,Ручьи текли, не парил зной,И зелень рощ сквозила;Труба пастушья поутруЕще не пела звонко,И в завитках еще в боруБыл папоротник тонкий.То было раннею весной,В тени берез то было,Когда с улыбкой предо мнойТы очи опустила.То на любовь мою в ответТы опустила вежды —О жизнь! о лес! о солнца свет!О юность! о надежды!И плакал я перед тобой,На лик твой глядя милый, —То было раннею весной,В тени берез то было!То было в утро наших лет —О счастие! о слезы!О лес! о жизнь! о солнца свет!О свежий дух березы!1871

Иван Сергеевич Тургенев (1818–1883)

«Луна плывет высоко над землею…»

Луна плывет высоко над землеюМеж бледных туч;Но движет с вышины волной морскоюВолшебный луч.Моей души тебя признало мореСвоей луной…И движется и в радости и в гореТобой одной…Тоской любви, тоской немых стремленийДуша полна…Мне тяжело… но ты чужда смятений,Как та луна.Между февралем и сентябрем 1840

Баллада

Перед воеводой молча он стоит;Голову потупил, сумрачно глядит;С плеч могучих сняли бархатный кафтан;Кровь струится тихо из широких ран.Скован по ногам он, скован по рукам:Знать, ему не рыскать ночью по лесам!Думает он думу – дышит тяжело:Плохо!.. видно, время доброе прошло.«Что́, попался, парень? Долго ж ты гулял!Долго мне в тенета волк не забегал!Что же приумолк ты? Слышал я не раз —Песенки ты мастер петь в веселый час.Ты на лад сегодня вряд ли попадешь…Завтра мы услышим, как ты запоешь».Взговорил он мрачно: «Не услышишь, нет!Завтра петь не буду – завтра мне не след;Завтра умирать мне смертию лихой;Сам ты запоешь, чай, с радости такой!..Мы певали песни, как из леса шли —Как купцов с товаром мы в овраг вели…Ты б нас тут послушал – ладно пели мы;Да недолго песней тешились купцы…Да еще певал я – в домике твоем;Запивал я песни – всё твоим вином;Заедал я чарку – барскою едой;Целовался сладко – да с твоей женой».<1841>

Осень

Как грустным взгляд, люблю я осень.В туманный, тихий день хожуЯ часто в лес и там сижу —На небо белое гляжуДа на верхушки темных сосен.Люблю, кусая кислый лист,С улыбкой развалясь ленивой,Мечтой заняться прихотливойДа слушать дятлов тонкий свист.Трава завяла вся… холодный,Спокойный блеск разлит по ней…И грусти тихой и свободнойЯ предаюсь душою всей…Чего не вспомню я? КакиеМеня мечты не посетят?А сосны гнутся, как живые,И так задумчиво шумят…И, словно стадо птиц огромных,Внезапно ветер налетитИ в сучьях спутанных и темныхНетерпеливо прошумит.<1842>

В дороге

Утро туманное, утро седое,Нивы печальные, снегом покрытые…Нехотя вспомнишь и время былое,Вспомнишь и лица, давно позабытые.Вспомнишь обильные, страстные речи,Взгляды, так жадно, так робко ловимые,Первые встречи, последние встречи,Тихого голоса звуки любимые.Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,Многое вспомнишь родное, далекое,Слушая ропот колес непрестанный,Глядя задумчиво в небо широкое.Ноябрь 1843

Весенний вечер

Гуляют тучи золотыеНад отдыхающей землей;Поля просторные, немыеБлестят, облитые росой;Ручей журчит во мгле долины,Вдали гремит весенний гром,Ленивый ветр в листах осиныТрепещет пойманным крылом.Молчит и млеет лес высокий,Зеленый, темный лес молчит.Лишь иногда в тени глубокойБессонный лист прошелестит.Звезда дрожит в огнях заката,Любви прекрасная звезда,А на душе легко и свято,Легко, как в детские года.1843

Семен Яковлевич Надсон (1862–1887)

На заре

Заревом заката даль небес объята,Речка голубая блещет, как в огне;Нежными цветами убраны богато,Тучки утопают в ясной вышине.Кое-где, мерцая бледными лучами,Звездочки-шалуньи в небесах горят.Лес, облитый светом, не дрогнет ветвями,И в вечерней неге мирно нивы спят.Только ты не знаешь неги и покоя,Грудь моя больная, полная тоской.Что ж тебя волнует? Грустное ль былое,Иль надежд разбитых безотрадный рой?Заползли ль змеею злобные сомненья,Отравили веру в счастье и людей,Страсти ли мятежной грезы и волненьяВспыхнули нежданно в глубине твоей?Иль, в борьбе с судьбою погубивши силы,Ты уж тяготишься этою борьбойИ, забыв надежды, мрачно ждешь могилы,С малодушной грустью, с желчною тоской?Полно, успокойся, сбрось печали бремя:Не пройдет бесплодно тяжкая борьба,И зарею ясной запылает время,Время светлой мысли, правды и труда.Апрель 1878

Над свежей могилой

Памяти Н. М. Д.

Я вновь один – и вновь кругомВсё та же ночь и мрак унылый,И я в раздумье роковомСтою над свежею могилой:Чего мне ждать, к чему мне жить,К чему бороться и трудиться:Мне больше некого любить,Мне больше некому молиться!..14 марта 1879

«В тот тихий час, когда неслышными шагами…»

В тот тихий час, когда неслышными шагамиНемая ночь взойдет на трон свой голубойИ ризу звездную расстелет над горами, —Незримо я беседую с тобой.Душой растроганной речам твоим внимая,Я у тебя учусь и верить и любить,И чудный гимн любви – один из гимнов рая —В слова стараюсь перелить.Но жалок робкий звук земного вдохновенья:Бессилен голос мой, и песнь моя тиха,И горько плачу я – и диссонанс мученьяВрывается в гармонию стиха.1879