Безблагодатность

скачать книгу бесплатно


– А на боку у неё ничего не нацарапано?

Николай встал, подошёл к печке и осмотрел её.

– Есть надпись. «ССО-66».

Иван издал странный звук – то ли кашель, то ли нервный смешок.

– А может там и «Бином» есть?

– Какой бином? – не понял Николай.

– Рация. Железный ящик. У него в левом верхнем углу шильдик «Р-107».

Николай подошёл к столу.

– Есть Р-107. Только он уже пустой, от него один корпус остался.

– Пустой корпус… – повторил Иван. – Странно… А ведь я сейчас как раз по нему с тобой и говорю.

Николай опустился на табурет и уставился на разорённый остов «Бинома», осколок давно ушедшей эпохи. Мысли вертелись в голове, производя свою привычную работу – отбрасывали всё невероятное, выстраивая понятное объяснение необъяснимому.

– Этот метеоролог просто спятил. Что за пургу он нёс! Этого же не может быть. Иван явно бредил, ещё и меня чуть не заразил своим безумием.

Радость нежданного общения сменилась раздражением. Николай поднёс рацию к губам, вдавил до упора кнопку PTT и заорал в микрофон:

– Ты меня разыгрываешь?! Это что, шутка?!

– Хотел бы я чтоб это было шуткой, – ответил Иван. – Но с фактами не поспоришь. Мы с тобой в одном и том же доме, сомнений быть не может. Но, кажется, в разных временах. Или в разных реальностях.

11

Николай закашлялся, поперхнувшись морошкой. Вывод, конечно, напрашивался; но озвученный прямым текстом, звучал абсурдно.

– Ну ты загнул! – усмехнулся Николай. – В разных временах! Ты, случаем, не писатель-фантаст?

– Я метеоролог, – ответил Иван. – Я ведь уже говорил. А сам-то ты кто по профессии?

– Иерей, – вырвалось у Николая, но он тут же поправился, – бывший.

– Поп, что ли?

– Поп.

– Тогда я догадываюсь, о чём ты думаешь. Что мы умерли и попали в чистилище, или как там у вас это называется.

– Что ты умер, – хотел поправить его Николай, но сдержался и сказал, аккуратно выбирая слова, – или один из нас умер.

– Один из нас! – передразнил его Иван. – Ты думаешь, что это я мертвец? А ты живой? И ты не видишь вокруг ничего странного? Совсем ничего? Тебя выкинуло на камни, ты ударился головой, потерял сознание и упал в бурную реку. Очутился в каком-то странном месте, вокруг царит запустение – хотя я вижу это место уютным и обжиты?м. Из твоего окна видна река, но по ней никто не плывёт. И не проплывёт, сколько туда ни смотри. Ты говоришь по рации с человеком, которого считаешь умершим. И ещё – ты не можешь покинуть место, куда тебя занесло. Этого мало?

– Почему не могу покинуть? – удивился Николай. – Да запросто.

– А ты пробовал?

– Нет, но… – Николая вдруг осенило. – Ты потому и сказал «мы»? Ты не можешь выйти со станции?

Иван замешкался, как будто не хотел говорить об этом. Но всё же ответил:

– У меня дверь заклинило. Не открыть. А через окно мне с моей комплекцией не пролезть. Но тут и кроме этого много странного. Кстати, и наш разговор тоже не самый обычный.

– Не самый, – согласился Николай, – но это ведь ещё ничего не доказывает.

Иван хмыкнул – на этот раз совершенно отчётливо.

– А как ты себе представлял загробие? Думал, апостол Петр тебя встретит? Но раз его нигде не видно, то жизнь продолжается?

– Не богохульствуй! – одёрнул собеседника Николай.

И надолго умолк. Он понимал, что это не ответ, что он просто ушёл от ответа, разыграв нелепую обиду. Но сказать ему было нечего.

12

Николай задумчиво стёр пальцем пыль с шильдика «Р-107». Ему было над чем поразмыслить. Иван считал его мёртвым, и надо признать – не без оснований. Чудесное спасение, мрачная заброшенная метеостанция, мёртвый человек, общающийся по мёртвой рации – всё это действительно казалось странным. Но чувство реальности говорило другое; оно буквально вопило – живой! Живой!

– Был бы я атеистом, – думал Николай, – и вопросов бы не было, мыслю – значит, жив. Но тем, кто верит в жизнь после смерти, как узнать, жив ты или уже умер? Если вокруг ни одной живой души, лишь призрак давно погибшего человека.

В конце концов, решил Николай, в каком бы мире я не оказался, буду делать, что должно. Как всегда. Он взял рацию и связался с Иваном.

– Скажи, какой у вас сейчас год?

– Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. А у вас?

– Две тысячи двадцать третий. А сколько тебе лет?

– Тридцать девять.

Николай быстро прикинул – Ивану сейчас было бы за девяносто; что бы с ним ни случилось в далёком шестьдесят восьмом, вряд ли он дожил бы до двадцать третьего. Мертвец, с какого бока ни посмотри. Несчастный мертвец, много лет ожидающий помощи.

– Знаешь, как это выглядит со стороны? – спросил Николай. – Как будто тебя что-то не отпускает. Не даёт уйти.

– Да, есть такое чувство, – нехотя согласился Иван. – Но не представляю, что это может быть.

Николай помолчал, раздумывая.

– В академии мы шутили: «Что можно попросить у Бога? – То, чего не хватает. – А если всего хватает? – Тогда прощения». Мне кажется, у тебя именно такой случай.

– Я должен просить прощения?! – удивился Иван. – За что?

Николай пожал плечами, хотя его собеседник не мог этого видеть.

– Тебе виднее. Вспоминай.

– Пошёл ты! – огрызнулся Иван.

Николай терпеливо ждал.

– Мне не в чем каяться! – голос Ивана звучал уже менее уверенно. – Я честно прожил свою жизнь. Всегда был честным. Вот только… Зажигалка… Эта проклятая зажигалка!

В динамике что-то булькнуло.

– Да, – сказал Николай, – это оно. Хорошо, что ты вспомнил.

– Я никогда и не забывал, – ответил Иван.

И заговорил быстро, сбивчиво, как будто боясь передумать.

– Я пустил на ночлег студента, он сплавлялся по реке на каяке. Накормил, обогрел, налил спирта. Полночи мы говорили обо всём на свете, а утром я проводил его в путь. Хороший был парень, правильный. У него была зажигалка – красивая, американская, отец с войны привёз. Очень она мне понравилась. В руке лежала как влитая. И я её… Не то, чтоб украл… Она на столе лежала, а я её на буржуйку переложил; надеялся, что студент не заметит. Он и не заметил…

Иван снова замолчал.

– А потом? – осторожно спросил Николай.

– Потом его каяк напоролся на камни и затонул, а студент пошёл по берегу. Хотел дойти до моей метеостанции, бедняга. Не дошёл, замёрз. В начале октября тут ночи холодные, без костра не выжить.

– Откуда ты знаешь, что он замёрз? – спросил Николай. – И что каяк утонул?

– Не могу этого объяснить, – ответил Иван, – но точно знаю. Я же говорил, здесь много странного.

Он помолчал немного, потом добавил:

– А к зажигалке я с тех пор ни разу не притронулся. Она так и стоит на печке.

Николай невольно скосил глаза на буржуйку. Полированный корпус Зиппо сверкнул стальным блеском. Непонятно, как можно было не заметить его раньше; но Николай даже не удивился. Он подошёл к печке и взял зажигалку. Она лежала в ладони как влитая. Красивая игрушка, приятная тяжесть. Не хотелось выпускать её из рук.

– Так вот как это работает!

Николай накинул куртку и вышел из дома. Дойдя до берега, он разжал ладонь и в последний раз взглянул на про?клятую вещицу. Потом размахнулся и кинул зажигалку в тёмную воду.

– Харги! Подавись своим даром, злобный дух!

Стальной корпус блеснул в лунном свете и исчез. Николай вернулся в дом и взял рацию.

– Иван! Ты на связи?

В динамике что-то прошуршало, затем послышался знакомый голос.

– Коля! У меня тут… дверь… она открывается… там… свет… Отбой.

– Отбой.

Николай отложил рацию и замер, уставившись на пустой корпус «Р-107».

– Я что, действительно освободил Ивана? Но растрига-поп не может отпускать грехи, нет у меня такой власти. Тогда что это было? Мои глюки? Прикол отмороженного пранкера? Или это просто какой-то больной ублюдок? Как он там сказал – мертвец не может покинуть место, в которое его забросило? Вот завтра и проверим.

13

Ночью Николаю приснился жуткий сон. Он шёл по тайге, собирая боровики в свой самодельный котелок. Вдруг мох перед ним начал расползаться и из него показалась блестящая шляпка огромного гриба. Николай наклонился, чтобы сорвать его, и отпрянул – то, что он принял за шляпку, оказалось лысиной маленького уродца. Голая голова высунулась из-под земли, посмотрела на Николая и ухмыльнулась, обнажая острые клыки хищника. Николай выронил котелок, отступил на шаг, споткнулся обо что-то, полетел вниз и проснулся. Небо на востоке уже начинало светлеть.

Дальше оставаться на метеостанции не имело смысла. Николай снова попытался связаться хоть с кем-то, и снова безрезультатно. Надел куртку и разгрузку, кинул последний взгляд на своё временное пристанище и пошёл по берегу вниз по течению. К вечеру он заметил дым над деревьями. Это могло быть только стойбище оленеводов – туристы не забирались так глубоко в тайгу, предпочитая устраивать стоянки на берегу.

Николай пошёл в сторону дыма, но вскоре потерял его из виду. Он поднялся на небольшую сопку и замер – конский череп, насаженный на обрубок дерева, уставился на него пустыми глазницами. Вряд ли это можно было считать добрым знаком. Обычно Николай доверял предчувствиям и знакам, особенно плохим; но в этот раз выбора у него не было – он и отправился в это путешествие, чтобы найти ороченов.

Сверху открывался прекрасный вид на тайгу. Несколько островерхих чумов, покрытых берестой, располагались примерно в километре к западу от сопки. На пути к ним стояла высокая берёза, ветки которой были украшены красными и желтыми лентами. Николай подошёл ближе, и умолкнувшие было предчувствия поднялись в нём с новой силой.