скачать книгу бесплатно
Бульдог пристально пригляделся к Лешке, даже сощурился… И говорит:
– Откуда только такие берутся…
И замолк.
Лешка постарался не отводить взгляд.
– Какие? – не выдержав тишины, спросил он.
Казалось, еще несколько секунд Ленчик искал подходящее определение.
И вдруг выдал:
– Слащавые!
Всех удивил! Кто-то из его свиты даже ахнул:
– Ух ты, круто!
Откуда только он такое слово знал, Бульдог? Даже странно было, откуда чувак с такой физиономией такое слово может знать!
– Тут не школа, – сказал Лешка.
– А что я тебе сказал? – оскалился Бульдог. – Память не того, да? Дедушка не помнит? Я тебе сказал не попадаться мне на глаза с книжульками. А где ты можешь не попадаться мне на глаза?.. Правильно! У себя дома. Забиться в свою детскую конуру под кровать, включить фонарик и читать-читать-читать, пока не опупеешь.
Мы, конечно, смягчаем речь Бульдога, переводим ее с нецензурного на классический человеческий.
И так же, как в школе, Бульдог уронил-бросил книгу под ноги, на землю, но только теперь он ее еще и поддал так, что она мучительно прошуршала по земле под доской тренажера и оказалась под ногами его друзей-прихлебателей. Один из них дал ответный пас Ленчику. Третий отскочил в сторону со словами:
– Теперь мне пас!
И книга превратилась в жертву садистского футбола.
Лешка холодел-холодел и не выдержал:
– Ну, ты – придурок, Бульдожина! Конченый придурок!
Дикая игра замерла. Прислужники уставились на вожака. Один наступил на книгу.
– Че ты вякнул? – зверски прищурился Бульдог. – Как ты меня назвал?
– Что слышал! – лягнулся Лешка.
Реальное бесстрашие подкатило к нему на минуту, и он готов был хоть умереть тут.
– Ну-ка, иди сюда.
– Тебе надо, ты и иди, – выдавил из себя Лешка.
Между ними и так было меньше метра. Разделяла их только доска дворового тренажера. Ленчику ничего не стоило только руку протянуть…
Он и протянул. Схватил Лешку за рубашку у самой шеи и рванул на себя.
Лешка только успел поднять одну ногу, чтобы проехаться коленом по доске и хоть какую-то опору под собой ощутить. Но коленом другой ноги дико больно ударился об торец доски.
– Ты бы щас тут все зубы оставил, чмошина, но ведь маманька твоя в школу примчится, – прошипел Бульдог, брызгая Лешке слюной в лицо. – «Ай, сынулю раскрасили!» Канитель такая отстойная будет.
Увы, однажды такое на Лешкину беду случилось. Давно. Аж в третьем классе! Лешке старшие даже не со зла, но мощно залепили во дворе школы мячом в лицо. Кровь из носу пошла, и фингал на щеке надулся. Мама Лешки, и правда, в школу примчалась разбираться, хотя Лешка умолял ее этого не делать, изо всех сил убеждая, что вообще никто ему не засветил, а это даже он сам споткнулся и упал неудачно. Но маму-врача характер повреждений сына обмануть не мог. Лешке потом дико стыдно было в школу ходить, но, на удивление, как-то все рассосалось, и он не оказался изгоем. Он теперь даже очень смутно помнил, что было. Но отчетливо помнил, что решился подойти к тем пацанам и принести извинения за маму. Мол, так и так, он не ябедничал и не жаловался – просто мама такая, сверхзаботливая. Над ним, конечно, поиздевались тогда, но до модного ныне слова «буллинг» дело не дошло. И виноватым был вовсе не Бульдог тогда… и удивительно, что он это сейчас вспомнил!
Однако Лешка не успел толком удивиться этому и не успел заодно чуть-чуть порадоваться тому, что расправа намечается не такая уж смертоубийственная, какую можно было ожидать от Бульдога…
Тот кулаком свободной руки резко врезал Лешке под солнечное сплетение, и Лешка задохнулся. Бульдог отпустил его. Лешка ударился локтями об доску тренажера и, хрипа и сипя, сполз по ней на землю, пытаясь схватить глоток воздуха.
Бульдог тем временем неторопливо обошел тренажер и навис над Лешкой.
– Теперь каждый день будешь так ползать, чмо. За каждую, блин, букву, которую тут вякнул своей грязной пастью, – прорычал он. – Это тебе вместо пятнадцати суток за оскорбление личности… А теперь ставим штамп.
Он поставил ногу на Лешку и слегка придавил к земле.
– Ч-м-о! – разделяя буквы между собой, железно произнес он.
Тут же подгребли и кадры Бульдога. И каждый повторил: «Чмо!» В сумме четыре ноги придавили Лешку к земле. А потом отвалили. Совсем отвалили.
Лешка отдышался… Но волны боли в мышцах живота утихали еще с полминуты.
Еще не поднявшись на ноги, он поискал глазами книгу. Она, совсем растрепанная, валялась рядом – только руку протянуть… А где рюкзак?.. Тут он, висел на ручке одного из тренажеров, куда Лешка его и повесил.
Лешка облокотился одной рукой на доску и стал с трудом подниматься…
Тут вдруг его опахнуло прохладным ветерком – и кто-то стал ему помогать, подхватив под другой локоть.
Лешка сел, то есть перенес отяжелевшее, нывшее тело на доску и поднял глаза.
Прямо перед ним стояла… бабушка! Нет, не его бабушка, а просто какая-то незнакомая бабушка. То есть чуть-чуть знакомая лишь потому, что он иногда видел ее во дворе на скамеечке.
Бабушка имела внешность старой учительницы младших классов, вышедшей на пенсию. Одета она была довольно нарядно. В такой одежде можно не только во дворе сидеть, но и в театр пойти. Темное платье с оборочками, брошка такая крупная типа камеи под шеей с каким-то выпуклым резным портретом бежевого оттенка. Какое-то древнее выпуклое лицо на брошке. Прическа у бабушки тоже была вполне себе выходная, парадная, с массивной заколкой в густых седых волосах.
– Сильно досталось? – мягко, но без излишнего сочувствия спросила бабушка и села на доску рядом с Лешкой.
– Терпимо, – сипло проговорил Лешка. – Спасибо!
– Не за что, – ответила бабушка и задала новый вопрос, который вполне нужно было ожидать, и прибавила к нему старинную поговорку: – Что они к тебе привязались?.. Сила-то солому ломит.
– Да так… – хотел было Лешка замять для ясности, но понял, что этим он выкажет неблагодарность.
И рассказал.
– Книжке больше досталось, – вдруг сказала бабушка… уже держа книжку в руке.
Гораздо позже Лешка вспомнит, что, когда бабушка садилась рядом, книги у нее в руке не было. И она за ней вроде не нагибалась…
– Да, – согласился Лешка. – Он плюнул в нее… Я другую такую себе куплю.
– Но другого себя себе не купишь, – с легкой усмешкой выдала бабушка довольно загадочную реплику. – Они ведь теперь долго от тебя не отстанут, верно?
Лешка прикинул. Погружаться в страх будущего у него еще не было сил… Но, в общем, ничего хорошего не светило. По крайней мере, в ближайший месяц, если пересчитать все те буквы, на которые он решился.
– Типа того, – кивнул Лешка.
– Но ты – парень смелый, я погляжу, – видно, решила подбодрить его бабушка и мягко похлопала парня по спине. – В отчаяние не впадаешь.
– Прорвемся, – не слишком оптимистично и совсем не героически тихо заявил Леша.
– А хочешь, они все пропадут? – спросила бабушка.
– Как это? – не понял Леша.
– Пропадут и все. Как будто их и не было никогда, – как бы пошутила бабушка.
– Кто?! – продолжал вполне простительно тупить Лешка.
– Они все. И Бульдог этот, и его тупые прихлебатели, – уже конкретно и с нешуточной твердостью, даже с холодком таким металлическим в голосе уточнила интеллигентная бабушка.
– Откуда вы их знаете? – опешил Лешка, ведь он не называл этой сердобольной бабушке прозвища Ленчика.
И повернул к бабушке голову. Ну, правда, такая милая бабуся!
Она же продолжала смотреть вперед куда-то, как будто в далекое пустое пространство.
– Да всех вас я давно знаю, – сказала она и мило улыбнулась пространству.
Тут у Лешки возникла очень рациональная такая догадка: наверное, бабушка работала учительницей в его школе. Может, работала еще тогда, когда Леша в первом-втором классах учился, поэтому он ее и не запомнил. И не их, мелких школят, она вела тогда, а может, как раз класс Бульдога и вела, когда тот малолеткой был. Наверное, так и было. И было это еще до прихода Лешки в эту школу. А про то, что она всех знает, так это – просто такое эпическое обобщение учительницы, работавшей в школе много-много лет и знавшей такое количество ребят, что их уже можно объединить в слове «все».
– Можно и так сказать, – кивнула бабушка, словно прочитав мысли мальчишки. – Так как насчет того, чтобы они все испарились?
Может, у бабушки знакомые в Министерстве образования… или даже в Министерстве самых Внутренних Дел. Поговорит с кем надо, и всех этих вместе с семьями вышлют куда-нибудь в Сибирь!.. Да нет, бред какой-то! Теперь такого не бывает!
– Ну, ты замахнулся! – засмеялась бабушка. – Такое даже президенту не под силу… Но исчезнут все капитально.
– А как это? – пролепетал Лешка.
– Можешь считать, в параллельный мир провалятся, – прищурилась бабушка. – Или в черную дыру.
Лешка прикинул. Боль прошла. Разговор шел странный, даже прикольный, и бабушка прикольно выражалась. Жизнь как бы почти налаживалась.
– Ну, если прямо в настоящую в черную дыру – это было бы круто. Я не против, – шутя, но с невольной надеждой в глубине души сказал он.
– Можно устроить прямо сейчас, – сказала бабушка так, что могла и не добавлять слова «кроме шуток».
Очень серьезно предложение прозвучало, прямо поверить можно!
Лешка поморгал, соображая… и ничего не соображая. Холодок ощутился как раз там, где недавно царствовала боль.
– Это как?
– Да очень просто, – продолжала круто шутить… и вроде совсем не шутить прикольная бабушка. – Мобильник твой дай мне.
Лешка потянулся и… вздрогнул. Нет мобильника!
– Выпал, наверно, – остро заметила бабушка.
Лешка глянул под доску. Точно! Там! Выпал из кармана, пока парня враги в землю втаптывали.
Он нагнулся, поднял свой сотовый и с рассеянным любопытством подал бабушке.
– Та-ак, – протянула бабушка. – Пишем эсэмэску Бульдогу.
– А у меня нет его номера, – сообщил Лешка очевидное.
– Я его помню, – сказала бабушка.
И Лешка почему-то совсем не удивился. Все и вправду было так прикольно, что и удивляться каждому слову уже сил не хватало… А объяснение, его всегда можно найти. Может, у памятливой бабушки имелись все номера ее бывших учеников, которые могли ее навещать. Даже таких, как Ленчик-Бульдог. Он же мог навещать свою первую учительницу вместе с одноклассниками, чтобы себя показать хоть в чем-то положительным.
А бабушка тем временем очень шустро, как девчонка или мальчишка, спящие со своими смартфонами, стала набирать сообщение. И набирала его довольно долго.
– Это что там? – поинтересовался Лешка на всякий случай: может, бабушка такое наберет, что ему вообще придется до конца года ползать перед Бульдогом.
– Заговор такой старинный, – продолжая заниматься делом, сообщила бабушка. – Выдохни. Нестрашный он. Никого не убьет насмерть. Просто мир чуть-чуть поменяется. К лучшему. Меньше в нем всяких тупых придурков будет.
– Может, не надо? – невольно пробормотал Лешка.
Бабушка остановилась и обратила на него свой взор.
– Так надо или не надо?.. – Она подождала немного. – Ну ладно, считай, шутка такая. Фокус. Они просто больше к тебе не подойдут, и ты их не увидишь. А где они, что они, уже не важно… Я похожа на человека, который может подростков убивать? Или отправлять в черную дыру? Знаешь, сколько световых лет до ближайшей черной дыры?
Лешка был недавно бит, а теперь еще и обескуражен донельзя.
– Не знаю, – пролепетал он.
– То-то и оно… – улыбаясь, проговорила бабушка, глядя уже на экранчик, а через несколько секунд закончила дело: – Ну вот, готово. Тебе остается только послать. Номер его телефона я тоже набрала. По крайней мере, он о-очень сильно испугается. Когда вокруг оглядится… Только сначала ты должен сам прочитать все буквы и слова. Иначе не подействует. В них нет ничего ужасного. Даже красиво местами сказано, как поэма звучит. «Исчезнут, как дым от истаявшей свечки, и как семена одуванчиков, улетевшие в море». И запомни: начал читать – должен дочитать до конца… Как в шахматах: взялся – ходи! Иначе с тобой самим что-то нехорошее случится. Такое, что для тебя страшнее всего… Уяснил?
– Ага, уяснил, – кивнул Лешка, хотя совсем нельзя было утверждать, что именно он уяснил.
Попробуй уяснить такое!
– Тогда держи.
И бабушка отдала смартфон Лешке.
