скачать книгу бесплатно
Был по природе к реализму ближе,
И тоже был Еленою пленён.
Пусть и не так возвышенно влюблён,
Но понимал мои переживания,
Лирические думы и мечтания.
Мы с Александром были заодно:
Научную фантастику любили,
На Фантомаса, помнится, ходили,
Потом на Макса Линдера в кино.
Гайдая обожали мы всерьёз,
А денег на билеты не хватало,
Ходили подрабатывать на «ДОЗ"
—
Кидать дровишки в кузов самосвала.
Давали за машину три рубля —
Ни воровать, ни вымогать не надо.
На эскимо, на плитку шоколада,
На что другое «вящей пользы для…»
У Сани (как его я называл)
Две маленьких сестрёнки, мама, отчим.
Обычная семья – не идеал,
Но и других не хуже, между прочим.
Он занимался плаваньем тогда,
По-доброму завидовал баяну,
Со слухом у него была беда,
Хотя совсем чуть-чуть, грешить не стану.
К нему «на телевизор» я порой
Захаживал и просто повидаться.
Мне было интересно с ним общаться,
Он был мне и товарищ, и герой.
Речник готовый без пяти минут,
А мне ещё учиться да учиться…
И не случайно в первый раз побриться
Одновременно мы решили тут.
Природная стыдливость промеж нас
Немногое оставила для тайны,
Но не были и знанья чрезвычайны,
Довольно непристойные подчас.
Нас улица не слишком увлекала —
Труд чаровал романтикой сильней,
И правда жизни больше волновала
Недостижимой стороной своей.
Мы жили в самой лучшей из всех стран,
Из всех существовавших на планете —
Её неизбалованные дети,
Где тайно был рождён большой обман.
Мы сами, чуть пораньше рождены,
Его почти никак не ощущали,
Но самый главный класс моей страны
Уже тайком от власти отстраняли.
И мог ли я тогда предполагать,
Что с нами лет за двадцать постепенно
Произойдёт такая перемена,
Которую рассудком не объять!
II
Дождливою порою, в сентябре,
В приталенном и светленьком пальтишке
Она легко являлась во дворе,
И трепетало сердце у парнишки.
Как трогательно могут задевать
Походка, хлястик, туфелька, причёска,
Что существуют врозь совсем неброско,
Но вместе – много больше, чем «на пять»!
Не это ли гармония сама —
Основа музыкального аккорда?
Я понимал её ещё не твёрдо
И оттого почти сходил с ума.
И к ночи представлял я, засыпая:
Сквозь этажи иду к её ногам,
Шепнуть: «Спокойной ночи, дорогая».
Тогда я доверял своим словам,
Баяну верил – в том, что он баян,
Румянцу верил – в том, что он румянец,
И в голове царил отнюдь не глянец,
А полный романтический туман.
Я многому сегодня знаю цену,
На годы и на мудрости богат,
Но чувства, что выходят на арену,
Дороже вряд ли стали бы стократ,
Когда б не шаг назад к капитализму,
Когда б душе не подступил финал
И то, что я любовью представлял,
Разбито злободневностью капризной.
Тогда же счастье в сердце ликовало,
Мы были вдохновенны и чисты,
По-матерински солнце пригревало,
И по-отцовски гладили кусты.
Я не сказал, какой зеленый город
Тогда нас окружал и брал в полон,
Про тополей и клёнов миллион
И миллион берёзок без забора.
В Европе и Сибири вы едва ли
Листвы такое скопище видали.
И, приходя на праздники в горсад,
Мы зрели достославный город-сад.
Дворец культуры где-то в месяц раз
Классической симфонии назначен,
Был рад и современности горячей,
Естественно вливающейся в нас.
И школьников там танцам обучали,
Собрав по три, как помнится, рубля.
Мы танцевали вальс и хали-гали,
Всё должное искусству уделя.
Держать себя учились постепенно,
А главное, из нашего двора
С девчонками туда ходила Лена —
Обманчивого случая игра.
О, я мечтал: я встану с нею в паре
И воспарю на небо торжества.
Предательски кружилась голова,
Почти не позволяя быть в ударе.
Что делать? Принимать ли бодрый вид,
Пытаться ли разыгрывать артиста,
Когда от вальса чуть ли не тошнит,
А музыка играет слишком быстро?
Представьте ураган противоречий,
Мальчишку разрывавший пополам.
К ней подойти? Легко, скажу я вам.
С ней танцевать? Не может быть и речи!
Никто не мог беде моей помочь:
Ни мудрый дед, ни ласковая тётя,
Ни друг влюблённый, как и я точь-в-точь,
Которого вы тоже не спасёте.
Я с ней на демонстрации хотел
В одном ряду поближе оказаться,
Почти совсем себя преодолел,
Но не посмел через толпу пробраться.
Потом, обратно топая домой,
И вовсе умудрился отличиться:
На лестнице троллейбуса стальной
Решил бесстыдно сзади прокатиться.
За то едва дубинкой по спине
Не получил от милиционера —
Сия предупредительная мера
Порядок обеспечила вполне.
Эх, осень! Раньше ты не так летела,
А приземлялась, медленно кружась,
Обратно возвращаясь то и дело,
На снег и послепраздничную грязь.
Весна мне больше нравилась тогда:
Пройти полегче можно по сухому
До музыкальной школы, снова к дому,
Где под сугробом – чистая вода…
Совсем как в раннем детстве на селе,
Куда меня тихонечко тянуло,
Где жизнь меня ничем не обманула —
Единственное место на Земле!
Где я родился, вспоминали, синим
И бабушка сказала: «Не жилец!»
Но мы её пророчество отринем,
Поскольку жив доселе молодец.
Как многие, рождён в пятидесятых,
Я голода и холода не знал,
Ни шубы, ни борща не избегал
И не держал фортуну в виноватых.
От детских хворей вовремя привит
И вовремя «заправлен» рыбьим жиром,
Чтоб не достал какой-нибудь рахит,
Я был готов к единству с этим миром.
