скачать книгу бесплатно
Алика придвинулась поближе, тронула за плечо. С опаской. Боялась, да, боялась, что он никак не отреагирует на прикосновение.
– Ричард. Рик.
Он дёрнулся, судорожно втянул воздух, словно и правда долгое время не мог дышать. Сначала сел – Алика по-прежнему видела только спину и затылок – и лишь затем развернулся, поймал взгляд.
Глаза тёмные, мрачные, но чернота в них пылает.
Долго смотрели друг на друга. Очень долго. Словно срослись взглядами. И всё крепче, а потом – ближе. И мир вокруг тоже пропитался странным напряжением, которое смутило даже посторонних.
Фил уже собрался предупредительно кашлянуть, напомнить, что тут есть ещё присутствующие, в том числе несовершеннолетние, но Алика сама справилась.
– Ну знаешь, Гаргетт! Такого я даже от тебя не ожидала.
– Да я тоже не ожидал, – негромко произнёс Ричард, как будто с трудом. Отвык разговаривать по-человечески.
Поднялся. Движения неуверенные, словно он их заново осваивал. Но руку Алике протянул. Привычка, ничем не убиваемая. Хотя опять не слишком уверенно. Ладонь дрогнула, а в глазах вопрос: «Решишься? Не испугаешься?».
Да без проблем!
Ричард потянул Алику вверх, приблизил к себе. И опять – пауза, замешательство, взгляд.
– Как ты? – теперь нарушил молчание Павел. Булава уже на ремне, и даже вспоминать не хочется о том, что мог пустить её в ход. – Не холодно?
На Ричарде рубашке с коротким рукавом, и та не совсем целая.
– Нормально.
– Я могу куртку отдать, – предложил Фил.
Ричард скользнул по нему взглядом, не заинтересовался.
– Обойдусь.
Засунул руки в карманы брюк, отвёл взгляд в сторону.
– Я на машине, – доложил Павел. – Пойдёмте. Отвезу, куда скажете.
Шли молча, никто ни слова не проронил. Павел впереди, дорогу показывал, Алика – рядом, чтобы видеть только деревья, да кустики, да разворачивающуюся тропинку под ногами, а Фил и Ричард сзади.
Белый фургон у обочины. Алика одновременно надеялась и не ожидала его увидеть. Разве он не остался в замке?
– Машина как раз в городе была, – объяснил Павел. – Наверное, думали, что и я там.
Кто знал, понял, а Фил не стал уточнять, что мутные фразы значат. Вспомнил совсем о другом. О своём.
– А…
– Павел, давай заедем сначала в одно место, – попросила Алика. – Это тоже на краю лесопарка. Только там, поближе к домам, – махнула рукой в нужном направлении. – Наверное.
Павел не стал возражать. И снова знакомый путь: через пустырь, мимо стройки, в заброшенный дом. И опять никого, словно второй раз по одному и тому же месту. Или времени?
Что ищешь, не найдёшь, зато получишь взамен весьма неожиданное.
– Фил! А может, она домой вернулась? Сам же говорил, здесь кто-то посторонний был. Может, её мать? Одумалась, отыскала дочь. В любом другом случае она бы тебя дождалась.
Фил кивнул. Безразлично.
– Ну давай попозже ещё приедем. Хочешь, даже на ночь здесь останемся?
А что ещё говорить?
– Фил, ну пошли. Смысл здесь торчать всё время?
Он бы проторчал. Запросто. Во взгляде мелькнуло сердитое и разочарованное осуждение: «Знаю я, почему тебе здесь не хочется задерживаться». Но смирился, отвёл глаза.
– Ладно.
Так и ехали всю дорогу, каждый пялился в свою сторону.
– Рик, тебе куда? – спросил Павел.
Ричард назвал адрес. Алика о такой улице и не слышала. Да она вообще мало улиц знала в этом городе. Ту, на которой жили, когда только появились здесь, как раз недалеко от лесопарка. И несколько в том районе, где сейчас работала и снимала квартиру.
Приехали, но выходить из машины, кажется, никто не собирался.
– У меня ключа нет, – виновато буркнул Ричард.
– Ничего, разберёмся, – пообещал Павел.
Фил остался в фургоне, хотя и спросил у Алики:
– Можно я сразу домой поеду?
Павел ответил первым.
– Доставлю.
И Алике даже добавлять ничего не пришлось.
Справился с замком Павел быстро – железяки всегда его слушались, не только оружие, но и всякие скобяные изделия – распахнул дверь. Ричард вошёл, Алика вошла. Непонятно, зачем, но раз все, то и она тоже.
Ага, не все. Павел прямо с лестничной площадки сообщил:
– Пойду, парня домой отвезу, – и закрыл дверь. С наружной стороны.
– Проходи, – пригласил Ричард. Или позвал? Непривычно тихий, сдержанный.
Алика прошла, остановилась у входа.
Квартирка совсем маленькая. В комнате диван, кресло и журнальный столик. Ноги класть.
– Не знаешь, я ничего такого не натворил, пока был… – Ричард умолк, не договорив, опустился в кресло, уставился в пол.
– Скорее всего, нет, – ответила Алика. – Иначе бы слухи по городу поползли, а я ничего особенного не слышала. – Вздохнула сочувственно: – Неужели ты совсем ничего не помнишь?
– Не знаю, – Ричард сдвинул брови. – Крыша реально ехала. Не могу разобрать, что было на самом деле, а что казалось. И сейчас ещё не могу привыкнуть. Словно сам себе чужой.
Алика присела на диван.
– Как тебя угораздило-то?
– Тоже не знаю точно, – признался Ричард. – Вроде бы чем-то опоили.
– Кто?
– Ну… – не торопился с ответом. Да и не надо.
– Поняла. Можешь не продолжать.
Ричард наклонил голову, потёр лоб.
Да, да, да. Банально до идиотизма. Алике не обязательно тактично прятать усмешку, Ричард и сам в курсе.
Кто-то отлично знал, как его легче всего достать, на что он клюнет непременно. И без разницы, что пить в столь приятной и многообещающей компании.
В какой-то момент стало до предела легко и беззаботно. Мир медленно плыл перед глазами, радостный, возбуждённый, словно катался на карусели. И мысли плыли. Похожие на сладкий сироп: вязкие, липкие, бестолковые. А она просила показать, как Ричард превращается в собаку. Почти умоляла, трогательно сложив руки на груди, клялась, что не расскажет никому. А его даже ни капли не встревожило: откуда она знает?
Он же ничего такого не говорил. Или уже успел ляпнуть самодовольно, но совсем не помнил, когда?
Да какая разница? Если ей так нравятся огромные собачки, почему бы и нет? Белого все больше любят. Хотя сейчас-то он чёрный. Как ночь.
Однажды Алика чуть ни прибила Ричарда, когда тот выходил, обернувшись, из тёмной комнаты, а она видела только горящие глаза. Тьму с глазами.
А! Пусть и эта посмотрит.
Она не умилилась, не восхитилась и даже не удивилась. Истошно завизжала. Лицо перекосилось от ужаса. Ричард не успел понять, почему, отключился.
Очнулся в лесу, на подмёрзшей за ночь земле, но холода не чувствовал. И сам себя не чувствовал. Тело чужое, неуправляемое. Что с ним делать?
Даже как ходить, толком не знал. То опускался на четвереньки, то поднимался на две ноги. Да это и не ноги вовсе, и не руки. Даже не лапы. Именно – конечности. Пальцы почти как у человека, когти как у зверя, но не собачьи. Какие-то неимоверно длинные и острые, словно ножи. Рыхлили землю, на всём оставляли после себя глубокие тонкие царапины.
Долго не мог с ними совладать. Застревал, цеплялся, падал. Лицом в землю. Хотя какое там лицо? Перед глазами маячила чёрная вытянутая морда. И зубы щёлкали, аж самому слышно.
Сознание не хотело помогать телу, словно был пьян или спал. По крайней мере, человеческое сознание. Легко забывал, что случалось всего минуту назад. Мир воспринимался не в плавном продолжении, а отдельными фрагментами. То звук, то запах, то картинка, то странный привкус во рту. Даже думать не хочется о том, что он там ел.
Людей, кажется, не встречал. Хорошо, что не встречал. Или наткнулся однажды. Вроде бы. Когда ещё с трудом управлялся с тем, что было вместо рук и ног.
Мерзкий, шибающий в нос запах, потом крики, треск, топот. А он даже разглядеть не сумел, какие и сколько, только понимал, что люди.
Догонять не пытался, не получилось бы. Ещё и сам поторопился убраться подальше. И больше ни единого человека на пути. А может, и попадались, только он уже не различал, люди это или животные.
Стало без разницы. Совершенно. Кто-то живой, а значит…
Нет, не мог он до такой степени… Или мог?
Ещё день-два и бросался бы на всех подряд. Как раз с новым телом более-менее освоился, приспособился, пусть ещё и не привык окончательно. Но передвигался уже достаточно быстро и ловко. Вон как Павла удачно сшиб. Или получилось потому, что в тот момент сознание отчасти прояснилось? Из-за запаха, хорошо знакомого запаха, который без труда выделил бы из миллиона.
Поймал его и застыл ошарашенно, и пошёл по нему, сначала почти не понимая, зачем. Но не мог противиться зову. Не потому что жрать безумно хотелось. Из-за другого, совсем из-за другого.
Желал вернуть себя прежнего, настоящего. Только не знал, каким должен быть и кем. Но она напомнила.
Удивительно и странно. Всего лишь назвала имя. Его имя.
А сейчас она молчала, сидела в нескольких шагах и не знала, что делать. И сиделось ей через силу. В любой момент готова сорваться с места и умчаться прочь.
Ну вот, уже поднялась с дивана. Но шагнула не к выходу.
– Может, тебе что-нибудь приготовить?
– Разве что кашу из топора. Хотя и топора у меня нет. Надо было у Павла что-нибудь одолжить.
Алика улыбнулась.
– Ну если пытаешься иронизировать, значит, всё скоро наладится.
Подошла, уселась на подлокотник кресла, посмотрела свысока и спокойно запустила пальцы в его шевелюру.
Всегда она с ним, как с собакой. А он… он только рад быть для неё преданным псом.
– А ты опять тёмный.
– Ты тоже.
– Но белая прядь всё равно осталась. – Сейчас Алика именно её и перебирала. – И знаешь, что? – Если и в обычное время на голове у Ричарда царил живописный творческий беспорядок, то сейчас он властвовал без всякой меры. – Отправляйся-ка ты в ванную. А потом завалишься спать.
– А ты?
– Я пойду, – она встала и теперь уже точно шагнула к дверям. – У меня ещё дел много. И на работу утром.
Алика пошарила у себя в сумке, вытащила обрывок бумажки и ручку, написала торопливо, пояснила коротко:
– Телефон. Пока.
Кажется, она хотела ещё что-то добавить, но передумала.
Ричард понял без слов. По взгляду, по тени улыбки на её губах. Ну или выдал желаемое за действительное. Так хотелось.
Глава 10. Возвращение
