скачать книгу бесплатно
У Германа приподнялись брови, выразив то ли недоумение, то ли лёгкую обиду.
– Саша, а почему на «вы»?
– Потому что вы старше, мы малознакомы, – пояснила она. – Мне так привычней. – А потом добавила: – И удобней.
– А мне как-то не очень удобно, – Герман шутливо насупился, между сведёнными бровями образовалась неглубокая складка. – И то, что старше, не всегда повод. – Он улыбнулся, и сразу лоб его снова стал правильно гладким. – Ну а то, что малознакомы, так это легко исправляется. Ведь правда?
Его голос приятно обволакивал, искренним, проникновенным интонациям легко верилось, и слова он говорил такие, которым не было смысла возражать.
– Ну да.
– Тогда, может, возьмём и исправим? Познакомимся получше. Съездим куда-нибудь или просто прогуляемся, поговорим.
– Прямо сейчас?
Фразу Саша выбрала неудачную, просто сказала первое, что пришло в голову, не думая, а надо было, как и отыскать что-нибудь другое, более однозначное, исключающее любую вероятность, а не предполагающее разные варианты, позволившие Герману подумать, что если не в данный момент, то вполне возможно потом. Хотя он не собирался ждать, проговорил невозмутимо:
– А почему бы и нет? Саша.
Раз за разом, при каждом удобном случае и без, он повторял её имя. Словно получал от этого удовольствие. И звучало оно всё так же чувственно и нежно, и тревожило, тревожило вдвойне: этой своей особой интонацией и тем, что невозможно было не проникнуться ею. Что-то внутри непременно отзывалось, притупляя трезвое восприятие, рождая желание услышать снова и снова. И под его влиянием не так-то просто оказалось сказать:
– Если честно, я очень устала.
Выручило только то, что слова были придуманы заранее, хотя прозвучали они не слишком уверенно, и Герман наверняка это уловил, понял, что она сомневается, и всё-таки произнёс:
– Ну да, конечно. Когда устала, лучше всего пойти домой и как следует отдохнуть. Я согласен. А ещё я очень рад, что мы познакомились, – и, конечно, добавил: – Саша.
Он не делал резких стремительных движений, всё происходило почти предсказуемо, предчувствия успевали появиться, но, похоже, лишь для того, чтобы… чтобы понять, но не успеть возразить, а, возможно, и не захотеть возражать – уж слишком всё получалось последовательно и гармонично.
Тёплая ладонь на щеке – не горячая, а именно приятно тёплая – лёгкое прикосновение пальцев, проскользнувших сквозь пряди волос, осторожно обхвативших затылок. Другая рука легла на талию, вовсе не невесомо, а уверенно и твёрдо, привлекая поближе. И лицо совсем рядом, чуть приоткрывшиеся губы, искры электрического света, отразившиеся в металлическом блеске тёмно-серых глаз.
В одно короткое мгновение Саша почувствовала себя кроликом, безвольно застывшим под холодным взглядом удава. Или нет, скорее мышкой в лапах кота, пока ещё ласковых и мягких, но – кто ж не знает про острые когти, спрятанные внутри?
А вот у Кости глаза золотисто-карие, и искры в них даже поздним вечером солнечные.
Костя.
Она стряхнула с себя наваждение и плавно вывернулась из рук Германа. Не сказать, что тот в ответ обиделся, разочаровался или сильно удивился. Он озадачился, слегка, и поинтересовался:
– Что-то не так?
– Не так, – подтвердила Саша. – У меня есть парень, и я его очень люблю.
Действительно любит, хотя ему ещё про такое не говорила, и теперь кажется несправедливым, что это признание первым услышал другой.
– Любовь – это прекрасно, – произнёс Герман. – Только вот жаль, что обычно она не отличается постоянством.
Интересно, и зачем он говорит все эти банальные пошлости? Чтобы лишить значимости Сашино чувство? Да ещё с таким философско-возвышенном выражением на лице, насмешливую снисходительность не сразу и разглядишь.
– Да и парень – величина переменная. Сегодня один, а завтра уже другой.
У остальных, возможно, и переменная, а у Саши – константа. Константин. Костя. И ничего менять она не собирается. И уши больше не развесит, не поддастся этому зачаровывающему обманному обаянию.
– Я домой пойду.
– Да, само собой, – опять непредвиденно легко согласился Герман. – И мне очень импонирует, что ты вот так сразу сказала. Про парня. Не люблю, когда хитрят и притворяются. И я действительно рад, что теперь мы знакомы. Так что, Саша, до встречи!
Он развернулся, не дожидаясь её ответа, зашагал к машине, а она даже не сразу вникла в происходящее. Неподвижно торчала на месте, растерянно соображала. Запоздало выдала вежливое «До свидания» уходящему в спину, опять запоздало подумала: «Какое ещё «до свидания»? А тем более «до встречи». Не собираюсь я с ним больше видеться».
Герман сел в машину, отъезжая салютнул рукой, улыбнулся. Саша проводила его взглядом, неосознанно, само получилось. Вроде бы и смотрела вслед, а мысленно уже шла к подъезду. А спустя секунду уже и не мысленно.
4
Дверь лифта закрылась, и он, нервно дёрнувшись, медленно тронулся с места. Под его ровное шуршание хорошо вспоминалось. Саша прислонилась к мелко вздрагивающей стенке, поморщилась.
Опять представилось рядом лицо Германа, волнующий блеск серых глаз, прячущаяся в уголках губ улыбка. Всё это не столько увиделось, сколько вернулось в ощущениях. И ведь Саша с ним почти поцеловалась. Если бы не внезапная мысль о Косте, точно бы поцеловалась или, по крайней мере, позволила бы себя поцеловать, а Герман наверняка сделал бы это так, что просто невозможно не ответить. Конечно, никаких глупых мурашек по всему телу и ватной слабости в коленках от его близости она не почувствовала, но – всё равно. От его взглядов, голоса и движений сознание затягивал какой-то пьяный дурман, приятно возбуждающий и расслабляющий одновременно.
Ерунда какая!
А ещё подумалось, что Варя, не зашла в квартиру, а устроилась у подъездного окна и следила за происходящим внизу – так, на всякий случай, точно по той же причине, по которой намеревалась остаться на улице, когда Герман попросил Сашу задержаться. Но нет, площадка была пуста. Значит Варя терпеливо поджидала дома.
Они не родственницы, просто однокурсницы, и ещё оказались соседками по комнате в общаге. Но так было в прошлом году, а теперь они жили в одной квартире, не съёмной, но почти. Тут очень сложная цепочка получалась.
Квартира принадлежала двоюродной сестре давней подруги Сашиной мамы, но та уже второй год работала по контракту в другом городе. Сдавать её кому попало хозяйка не хотела, как и оставлять пустой, потому что существовали особые сложности в виде нескольких прихотливых орхидей и большого аквариума с крупными жёлтыми цихлазомами. Вот она и искала кого-то надёжного, кому можно было доверить свои живые сокровища, и тут удачно подвернулась Саша, которая и не подумала возразить.
Всё лучше, чем в общаге, да и условия более чем приемлемые – оплачивать коммуналку, поддерживать порядок, правильно поливать цветочки и ухаживать за рыбками. Ещё и подругу разрешалось прихватить с собой, чтобы было спокойнее и веселее.
Шумная многолюдная общага с бесцеремонными обитателями, уверенными что в любой момент они могут завалиться к кому угодно и им будут несказанно рады, утомляла и раздражала Варю, а на съёмную квартиру не хватало средств. Их и на учёбу уходило слишком много: графический планшет, бумага, краски, кисти, особый пенопласт для объёмных моделей. Да много ещё чего. Три раза в неделю по вечерам Варя подрабатывала в пункте выдачи интернет-заказов сетевого гипермаркета техники, и родители, конечно, помогали, но отдельная жилплощадь ей всё равно не светила. И это она сама попросила Сашу взять её с собой, а та опять не возразила, потому что вдвоём реально надёжней и удобней.
Она ещё и дверь за собой запереть не успела, а Варя уже возникла в прихожей, проговорила озадаченно:
– Как-то ты быстро.
Саша неопределённо пожала плечами, но подруга подобным ответом не удовлетворилась.
– И что там было?
– Ничего особенного. Просто поболтали.
Варя как-то странно посмотрела, наклонила голову к плечу. Возможно, она и правда наблюдала в окошко, не в подъездное, так в любое из двух в квартире, и тогда наверняка знала, что не просто болтали, но подлавливать на вранье не стала, сама сменила тему.
– На ужин чего-нибудь готовить будем?
– А есть чего? – поинтересовалась Саша.
Обычно в магазин они заходили по дороге из универа, но сегодня – промчались мимо, даже не вспомнив, а тащиться до него теперь, когда уже дома, не слишком-то хотелось.
– Макароны есть, котлеты в морозилке, – доложила Варя. – Я их уже достала. Пойдёт?
– Ага, – согласилась Саша, протопала на кухню, вынула из шкафа сковородку, включила плиту.
Варя набрала воду в кастрюльку, водрузила её на конфорку, развернулась к Саше и неожиданно произнесла:
– А как он Могутову-то. Одним щелчком. «Дина, брысь! Пшла вон!» А она уж поди за него замуж собралась.
– Ага, – опять согласилась Саша, но без всякого воодушевления.
Обсуждать случившееся совсем не хотелось, даже с Варей. Даже с собой. Правда последнее вряд ли получится, и мысли всё равно придут, но пока удавалось их отодвигать, думать – да вот хоть про макароны с котлетами, про то, как вышло, что они с Варей живут в одной квартире, и почему та сейчас слишком громко вздохнула.
Нет, про это не надо, и так понятно. Потому что ей хотелось поболтать: про Дину, про Германа, про Сашу, выяснить, кто что чувствовал и предполагал. Значит, лучше опять поменять тему.
– Не помнишь, когда мы орхидеи последний раз опрыскивали?
– Вчера, – разочарованно выдала Варя. – И опрыскивали и рыбок кормили. – И опять вздохнула, окончательно убедившись, что нужного и интересного ей разговора в данный момент не получится. Но надежда осталась, на то, что когда-нибудь при более благоприятных обстоятельствах получится его продолжить. И, между прочим, долго ждать ей не пришлось.
Утром, как обычно, отправились в универ. Пока спускались на лифте, где-то глубоко в сознании Вари на секунду вспыхнула бредовая мысль, что, возможно, сейчас они опять увидят знакомую тачку во дворе, но делиться ею с Сашей она не стала. Да и нужной тачки во дворе, конечно, не нашлось. Стояли всё те же, припаркованные жильцами, да ещё совершенно незнакомый парень. С корзиной цветов.
Он повернул голову на звук открывающейся двери, мельком посмотрел на выходящих, перевёл взгляд дальше, на дом, на перспективу улицы, а потом, словно опомнился, дёрнулся, опять уставился на девушек, теперь уже крайне внимательно, а напоследок и вовсе двинулся им навстречу. Подошёл, остановился, перегородив путь, сначала ещё раз оценивающе глянул на Варю, а после на её спутницу. К ней и обратился:
– Это ведь ты, Саша?
– Я, – подтвердила та.
– Тогда, – парень выставил перед собой корзину, – это тебе.
– Мне? – удивлённо переспросила Саша.
Парень кивнул.
– Держи.
– Почему? От кого? – продолжала она недоумевать, но при этом всё-таки взялась за плетёную ручку.
Вместо ответа парень только широко улыбнулся, убедившись, что корзину Саша ухватила крепко, убрал руки, отступил на шаг и, развернувшись, торопливо зашагал прочь.
Девушки растерянно переглянулись, потом посмотрели на цветы.
Розы, не белые, не красные и не розовые, нежно-кремовые, в сочетании с зелёными веточками и мелкими цветами. Красиво. Очень.
– Тащи скорее домой, – опомнилась Варя, торопливо снимая с плеч рюкзак и вытаскивая из него ключи. – А то опоздаем.
Саша выхватила ключи из её ладони, понеслась к подъезду. В квартиру проходить не стала, оставила корзинку прямо на полу в прихожей, на прощание ещё раз глянула на розы. Запыхавшись вылетела на улицу, и Варя тут же подхватила её под руку, потащила за собой в сторону остановки.
– Обалдеть, сюрприз! Думаешь, от кого?
– От Кости, – мгновенно выдала Саша, но уверенного утверждения не получилось, всё равно закрались вопросительные интонации.
– Да ну, – отмахнулась Варя. – Даньшин бы сам припёрся и, максимум, с единственным цветочком.
И она была права. А вариант остался всего один, только озвучивать его девушки не спешили, хотя каждая прекрасно понимала, о чём думает другая.
Герман. Он. Почти никаких сомнений. Только вот…
– Ты ему что-то пообещала? – одновременно озабоченно и удивлённо поинтересовалась Варя.
– Ты чего? – возмутилась Саша. – У меня же Костя есть.
– Тогда к чему эти цветы?
– Не знаю. Я и ему про Костю сразу сказала.
– А он? – забираясь в подкатившую маршрутку, продолжала выспрашивать Варя.
– Тоже что-то сказал. Я не помню.
– Так вспомни.
– Ну зачем? – Саша огляделась по сторонам. Никто на них не смотрел, не выказывал особого любопытства, но она всё равно ответила, насколько возможно тихо. – Какая разница? Что-то типа «Это не имеет большого значения. Парень не стена, можно и подвинуть».
Они устроились на свободной площадке возле перегородки, отделявшей салон от места водителя, отвернулись к окну.
– Ой, Саш. А если Герман на тебя по-настоящему запал?
– А такие могут?
– Ну, не знаю, – задумчиво протянула Варя. – Чудеса иногда случаются. Вон Дине-то он букетов не присылал. Иначе бы она точно похвасталась. И я бы похвасталась. Круто же. Совершенно не ожидаешь, выходишь утром, а тут тебе – цветы. Эффектно.
Саша кивнула, а Варя, ободрённая её согласием, только ещё сильнее разошлась.
– А представь, вдруг у него какая-то давняя душевная травма, из-за которой он и стал таким бесчувственным и циничным. А в твоё присутствие его замёрзшее сердце оттает, – увлечённо живописала она, театрально прижав ладонь к груди, медленно покачивала головой, но с трудом сдерживала ироничную улыбку. – Он отогреется душой и превратится в милого котика. Мур-мур-мур, любовь-морковь, свадьба-деточки и полный хэппи.
Саша фыркнула.
– Так, может, сама и поработаешь для него батареей? Растопишь.
– Я-то при чём? – воскликнула Варя с нарочитым негодованием и тут же стала совершенно серьёзной. – Ему только ты нужна.
– Почему? – поинтересовалась Саша, даже не столько у подруги, сколько вообще. У мироздания, что ли. Потому что Варя вряд ли могла ответить точно, она так и сказала:
– Ну, я-то откуда знаю.
5
На Дину они наткнулись возле гардероба, та стояла перед зеркалом, поправляла волосы, но, скорее всего, специально их поджидала. Увидела, что они подходят, тряхнула головой, посмотрела свысока:
– Ну и как? Он сразу с вами двумя? Или на этот раз с одной, а с другой – в следующий.
Варя поджала губы.
