скачать книгу бесплатно
– Да, забирай!
– Ты серьезно?
– Конечно. Вот и посмотрим, из-за чего ты сюда бегала, может, только из-за фотографий?
– Нет, не только.
Богдан впился в нее глазами и ждал признания в любви. Но его не последовало. Как была, нагая, Оксана подошла к небольшому шкафчику и вопросительно посмотрела на парня.
– Ключ?
Богдан достал ключ из кармана джинсов и бросил ей. Девушка открыла шкаф, достала обувную коробку, где хранилась фототека, выбрала свои фотографии, аккуратно сложила остальные, замкнула замочек и вернула ключ.
– Зажигалка на кухне?
Не дожидаясь ответа, пошла на кухню, взяла пустое жестяное ведро, сложила фото домиком и подожгла. Оксана думала, что теперь она свободна, что больше ей не грозит разоблачение, позор, что теперь она может одеться и уйти отсюда навсегда. Немного защемило сердце: еще два месяца назад она была чистой и была незнакома с этой стороной жизни, можно сказать, с изнанкой. Хотя, безусловно, ей повезло куда больше, чем другим из той самой фототеки. «Овцы потому что!», – неожиданно зло подумала она и вернулась в спальню.
Богдан все так же, испытывающее смотрел на нее.
– Завтра придешь?
– Конечно.
– По первому зову?
– Конечно.
– И все будет по-прежнему?
– Конечно.
Понемногу холодный блеск стал уходить из глаз Богдана.
Попили чай, покурили травку, поставили фильм.
Уже расставаясь, Богдан сказал:
– За что ценю тебя, за то, что ты – умная.
Она поняла эту фразу через некоторое время, когда Богдан рассказал ей, что вот так же позволил уничтожить одной курице ее фотографии, а та, глупая, стала орать на него, что она теперь свободна, и чтобы он шел в ж….
– Дура, что скажешь! Я ее отдал Пашке с Колькой и таких новых фоток наделал, что она теперь за десять процентов работает и помалкивает. Девки – дуры!
Так, Оксанка узнала, что секс-рабыни местных сутенеров все таки получают деньги за свои услуги, а ставка некоторых «особо пользующихся спросом» доходила до пятидесяти процентов. Ей же доставались небольшие подарки от Богдана, и те приходилось прятать дома подальше от любопытных глаз. Конечно, отец давал дочерям деньги на карманные расходы, но суммы были мизерными и не смогли бы объяснить появление золотого колечка или фирменного парфюмерного набора.
В школе теперь Оксана смотрела сверху вниз на своих одноклассников. Она и раньше не отличалась доброжелательностью по отношению к тем, кто был из семей победнее, одевался скромнее или был стеснительным от природы. Она привычно насмехалась над ними, могла и серьезно оскорбить. Себя же она относила к школьной элите, возле нее терлись девицы «ее круга», тем она льстила в глаза и охотно сплетничала о них же в их отсутствие. С парнями у нее ранее складывались несколько иные отношения: на них, всех без исключения, она оттачивала мастерство кокетства. Не мудрено, что парни вились вокруг нее, создавая ей ореол первой красавицы школы. С тех пор, как она пала жертвой Богдана, она почувствовала, что знает о жизни гораздо больше, чем все эти мальчики и девочки, что все они – дети по сравнению с ней. Тайная жизнь заставила ее быть сильнее, изобретательнее, умнее. Одноклассники чувствовали перемены, произошедшие в ней, но, не зная истинной причины, сами подняли ее на некий еще более высокий пьедестал. Они искали ее дружбы, даже несколько заискивали перед ней, девчонки хвалили прическу, маникюр, манеру одеваться. Только одна девушка из параллельного класса бесила ее своей независимостью. И Оксане была известна причина этого поведения.
Как-то, в очередной раз, столкнувшись с соперницей, Оксана задела ее плечиком:
– Привет! Давно хотела узнать, что это ты так заносишься? Уж я-то знаю кое-что о тебе, моя рыбонька. Так что, нос-то не задирай!
Вика окинула Оксану взглядом, и с высоты 177 см роста, взгляд ее показался особенно презрительным:
– И откуда ты получила свои сведения? Уж не Богдан ли в теплой постельке рассказывал тебе? Дура ты, Оксана, станица-то маленькая! Смотри, как бы до твоего отца слухи не докатились, а то, говорят, крут он на расправу!
Оксана от неожиданности не нашлась что ответить, она хотела поставить на место эту зазнайку, но совсем не думала, что Вика может что-нибудь знать о ее собственной тайной жизни. Она резко развернулась и пошла прочь.
Дома, обдумывая события последних трех месяцев, она пришла к твердому решению: выйти замуж за Кирилла, – тем более, что проблема с потерянной девственностью, как оказалось, была решаемой. «Убью двух зайцев», – думала она, – «тем более, что один из зайцев, сам этого хочет. А другой, если приложить ум и усилия, никуда не денется. Как ни крути, а Кирилл – жених завидный». И она взялась за дело всерьез.
Страсть вторая (также станичная)
Если бы Кирилл знал, что на него объявлена охота! Его обложили по всем правилам, но он еще ничего не подозревал. Слава первой красавицы школы, а также отточенное умение кокетничать, сделали его легкой добычей для Оксаниных коготков. А, кроме того, это здесь в станице, парень был на виду. Но он уже полгода жил в студенческом общежитии, без папиного прикрытия, среди разбитных шустрых парней и несколько растерял уверенность в себе. В присутствии незнакомых девчонок он вовсе становился немногословным, и даже внешние данные не могли поправить положение: его считали тюфяком и не воспринимали всерьез.
Поэтому, когда по выходным Оксана стала попадаться ему на глаза то тут, то там, при этом, оказывая ему прозрачные знаки внимания, он быстро сдался. Подступающая весна и гормоны довершили дело. И крепость пала! Причем, настолько быстро, что девушку это даже несколько разочаровало.
Теперь по выходным они встречались. Ходили в обнимку по асфальтовым тротуарам станицы, целовались в сумерках. Кирилл приглашал в кино, в кафе, клуб, часто дарил цветы. Но для Оксаны встречи были пресными: не было привычной для нее радости физических наслаждений, не было травки; и разжигающих кровь фильмов, под которые она продолжала практиковаться с Богданом, тоже не было. Кирилл трепетал от объятий и поцелуев, она же снисходительно позволяла ласкать и любить себя. А то, что парень был влюблен, в этом она уже не сомневалась. От ее холодности, он еще больше терял голову. Поэтому, когда она заговорила о том, что неплохо бы им пожениться, как только ей исполнится восемнадцать, Кирилл воспринял эту идею с жаром, как свою собственную.
Кажется, Оксана исполняла все, что хотел Богдан: дело с женитьбой продвигалось, но парень был недоволен:
– А не увлеклась ли ты? Что-то толку от тебя, Мата Хари, пока немного.
– Уж не ревнуешь ли ты, Богдан?
– Ты что, дура? Я для чего тебя туда посылал? Чтобы ты о делах его узнала! А что тебе удалось узнать?
– Да, нет у него никаких дел…
– Это я уже понял. Значит, надо узнать все о связях его отца.
– Ну, подожди, войду в их дом, сближусь с родителями и узнаю.
Оксана замялась.
– Богдан, ты мне деньги обещал и адрес…где, ну, оперируют, чтобы девственность восстановить.
– Что, не терпится в постельку с Кирюшкой прыгнуть?
– Я не собираюсь спать с ним до свадьбы. Но я должна быть уверена, что к этому дню у меня все будет в порядке, – твердо закончила она, глядя Богдану прямо в глаза.
– Ну, ты ж понимаешь, что тогда путь сюда тебе будет отрезан до самой свадьбы. А вот после: у жены – ножки, у мужа – рожки. Или ты хочешь закончить наши отношения а-ля романтик?
– Нет, не хочу. Просто мне надо заранее иметь деньги и адрес на руках. Чтобы в любой момент воспользоваться.
– Ну что ж, держи!
Богдан достал ключ из кармана джинсов, открыл все тот же шкафчик, кинул ей пятьсот долларов и нацарапал на листке бумаги телефон. Телефон оказался не городской.
– Так, это что же, у нас делают?
– Нет, в Пластуновской, надумаешь смотаться, Витька тебя подбросит.
– Спасибо.
– Да, не за что, пользуйся моей добротой. Я своих телок не обижаю. Кому деньги помогаю зарабатывать, а кого – замуж выдаю, как тебя. Кстати, больше трех сотен за операцию не давай: двести пятьдесят хирургу и пятьдесят анестезиологу. Вот тебе еще деревянные, их будешь давать медсестрам и нянькам.
– Так тут еще двести долларов остается.
– Сто на всякий случай, вдруг наш эскулап цену заломит, ну, а сто тебе – за моральный ущерб, так сказать.
– Понятно.
С некоторых пор Богдан стал задумываться на тот счет, что место работы отца может измениться. Конечно, родственные и прочие связи останутся, но кто знает, как поведут себя все эти люди, когда отец перестанет быть во главе администрации? Явно, что он уже не сможет прикрывать криминальную составляющую дел сына. Значит, надо переходить на легальный бизнес. А какой? Конечно, торговля. Но с продуктами связываться не хотелось: сроки годности, различные проверки, всех надо кормить, и крышу тоже. В городе проще: продаешь себе стройматериалы и всегда есть спрос. А в станице остается только один вид доходной и менее хлопотной торговли – одежда и обувь. И вот тут-то возникала проблема в виде отца Кирилла. Денис Олегович – конкурент серьезный. Его бизнес начал развиваться сразу в начале девяностых. Все было схвачено: дешевый опт, выгодное месторасположение точек реализации, специально прикормленные люди. При этом, его торговая сеть охватывала многие станицы и понемногу распространялась на новые рынки сбыта в соседней Ростовской области. Богдану хотелось найти уязвимые места потенциального конкурента. Он намеревался действовать через сына. Сведения, добытые Оксаной, были по своему, ценными: не стоило терять время и усилия на Кирилла. Пока он вне отцовских дел. Ну что ж, отрицательный результат – тоже результат. Может, потом, когда Оксана войдет в семью и заслужит доверие отца парня, он посвятит в свои дела такую способную и симпатичную невестку. Кто знает? – Может, еще и свекра охмурит. Бывает, что седина в бороду…
А Оксана почувствовала себя невестой. Мысленно, девушка уже выбирала свадебный наряд, думала, где они станут справлять свадьбу, регистрироваться им в городе или в станице, кого приглашать на торжество? И, конечно, обязательно должен быть белый лимузин!
Дома и в школе она всячески подчеркивала, что встречается с Кириллом и намекала, что отношения у него самые серьезные. Девчонки отчаянно завидовали ей! И только Вика из параллельного класса, по-прежнему, презрительно усмехалась. «Как бы ни отомстила!», – всерьез опасалась Оксана, – «не выболтала бы все Кириллу. Хотя, какие у нее доказательства?» – успокаивала она себя.
Наконец-то, она смогла не скрывая, носить золотое колечко, пользоваться дорогой парфюмерной водой, выдавая дома подношения Богдана за подарки, полученные от Кирилла. Сестры и отец были польщены, что станут родственниками местного торгового воротилы. Зато мать пыталась поговорить со старшей дочерью на тему: любит ли та своего избранника. Оксана с удивлением посмотрела на эту тихую, рано постаревшую женщину:
– Мама, вы-то, наверное, по любви с отцом женились?
– Конечно.
– И что тебе лично дала такая жизнь? Он о тебя ноги вытирает, а ты терпишь.
Мать отшатнулась, как от удара. Молча, развернулась и вышла из комнаты дочери.
Через некоторое время, отец стал спрашивать, почему же Кирилл не засылает сватов, как положено? Время шло, а парень до сих пор не попросил у него руки дочери. Пора было определяться с датой, чтобы начать подготовку к свадьбе и вплотную заняться приданым. Но на все вопросы девушки, Кирилл отмалчивался. А через месяц исчез вовсе, перестал появляться в станице, на звонки не отвечал.
Оксана занервничала не на шутку. Срывалось дело всей ее жизни – удачное замужество! Тем более, что она уже успела растрезвонить всей станице, что свадьба будет вот-вот. Ее спрашивали везде: дома, в школе, соседи, когда же, когда ждать грандиозного торжества с белым лимузином? Так как она стала избегать вопросов, связанных с замужеством, все сразу заподозрили неладное: станичные решили, что она просто не желает видеть именно их на торжестве и обиделись всерьез. Некоторые из соседей перестали здороваться. Родителей донимали расспросами родственники, чем они так не угодили, что им не присылают приглашения на свадьбу? Наконец, однажды вечером, отец приказал ей задержаться после ужина для разговора. У девушки от предчувствия упало сердце. Она сидела на стуле, устремив глаза на клеенку в золотистых розочках, покрывающую обеденный стол. Мать, стоя к ней спиной у мойки, перемывала посуду после ужина.
– Мать, – сказал Игорь, – присядь-ка с нами.
Светлана послушно вытерла руки и села на диванчик кухонного уголка.
– Ну что, доченька, чем обрадуешь? Когда свадьба? Куда Кирилл пропал?
– Я не знаю, – еле сдерживая слезы, отвечала Оксана.
– А кто знает? Вы поссорились?
– Нет, мы не ссорились.
Светлана робко попыталась вмешаться в разговор.
– Игорь, видишь, на ней лица нет. Пожалей ты ее!
– Пожалеть?! – загремел на весь дом Игорь. – Пожалеть, говоришь? А кто теперь нас пожалеет? – продолжал яриться он. – В станице прохода нет! Достали расспросами! А что я скажу им? Что скажу? Что моя дочь просто натрепалась всем? Что я – дурак? Поверил своей вертихвостке? Да, меня и тебя, жена, а главное, ее сестер теперь с грязью смешают! Ты о сестрах подумала, когда всем свистела, что свадьба скоро?
Оксана разрыдалась. Отца ее слезы не тронули. Еще полчаса он орал о том, как теперь все окружающие будут злорадствовать, а особенно троюродный его брат Николай – человек непутевый, но завистливый. Впрочем, в станице все, без исключения завистливы, и порадуются их позору.
– В общем так, ищи своего жениха, где хочешь! Выясняй! И чтобы в эти же выходные он явился сюда со сватами, иначе, пеняй на себя! Я тебе устрою гулянку!
Девушка долго еще плакала в своей комнате, лежа в темноте. Она слышала, как к двери подходила мама и притворилась спящей, и только, когда мягкие тихие шаги стали удаляться, снова дала волю чувствам. Потом, мысли свернули в другое русло. Безусловно, отец, как всегда прав, пора ставить точки над «и». Если Кирилл готов жениться, то чего тянуть? А если нет… Сердце снова упало. Но она взяла себя в руки: этого просто не может быть – он ее любит, это очевидно! Она была уверена в своих чарах. А, может, действительно, с парнем что-то случилось? Может, он в больнице? А она даже не интересуется, – хороша невеста! Надо срочно встретиться с отцом Кирилла. И даже, если Кирилл еще не объявлял дома о своих чувствах к ней, просветить будущего свекра на этот счет. А, самое главное, предстать перед ним в образе заботливой любящей невесты, не находящей себе места от беспокойства за своего жениха!
Придя под утро к таким выводам, она уснула. Утром почувствовала себя бодрой и готовой к осуществлению разработанного накануне плана.
После школы она, как всегда забежала на часок к Богдану, и вдохновленная, отчасти – только что, пережитыми физическими радостями, отчасти – выкуренной травкой, двинулась к дому Кирилла. Дверь никто не открыл, хотя ей показалось, что в окне кто-то мелькнул, но тут же, скрылся за шторой. Тогда девушка пошла в универмаг, стоящий на площади в центре станицы, где располагался офис местного бизнесмена. Она спросила у продавщицы, на месте ли Денис Олегович. Судя по тому, как продавщица окинула посетительницу с головы до ног, и как она заторопилась в подсобку, слухи о возможной свадьбе докатились и сюда. Она отсутствовала минут пять, но для Оксаны эти минуты тянулись, как резиновые. Наконец, вышла другая работница, намного старше предыдущей, в дорогом брючном костюме, модного бледно-лилового цвета. Девушка знала, что это Ольга – правая рука шефа. Когда она шла вслед за твердо и быстро шагавшей Ольгой, сердце Оксаны стало биться быстро-быстро, во рту пересохло. Отрепетированная речь перед потенциальным свекром пульсировала в ее голове. «Здравствуйте, Денис Олегович», – скажет она самым задушевным тоном…
Но в распахнутой двери кабинета виднелся только пустой дорогой канцелярский стол темного дерева и такие же, кресла. Ольга указала Оксане на одно из них.
– Чай? Кофе? – заученным тоном с приклеенной улыбкой, спросила правая рука шефа. Не дожидаясь ответа, подняла трубку и произнесла:
– Ниночка, нам две чашки, лимон и сахар. И прихвати, пожалуйста, кипяток, кофе, черный и зеленый чай. Спасибо.
Помолчали. «Наверное, ждем Дениса Олеговича», – подумала Оксана, устраиваясь удобнее в широком и мягком кресле. «Скоро я стану приходить сюда часто, – пришла в ее голову самодовольная мысль, – и эта, неведомая мне Ниночка, будет скакать тут на цирлах передо мной!». В дверь постучали. Высокая голубоглазая девушка, со стянутыми в узел длинными каштановыми волосами, в коричневой мини-юбке и проглядывающим под блузкой кружевным бельем, вкатила в кабинет столик на колесиках, уставленный чашками, блюдцами, креманками, увенчанный перламутровым кофейником. Глядя на великолепие намечающегося чаепития, Оксана окончательно уверовала, что она тут посетитель не только ожидаемый, но и желанный.
Тем неожиданней стал последующий разговор, подобный по силе удара электрическому току.
Дождавшись, когда Ниночка наполнит чашки и раствориться за дверью кабинета, Ольга, глядя прямо в глаза Оксане, ответила на ее мысленный вопрос.
– Нет, Денис Олегович не подойдет. Он в командировке. При этом, он только что по телефону уполномочил меня на разговор с Вами. Скажу прямо: разговор очень личный и щепетильный и, я думаю, что он будет не совсем приятным для Вас. Итак, перейдем сразу к сути дела: свадьбы между Кириллом и Вами не будет.
Не давая опомниться и вставить хотя бы слово, Ольга продолжала спокойно чеканить фразы.
– На то имеются несколько причин. Все перечислять не стану. Главное, на что я уполномочена – показать Вам вот это.
Она извлекла из ящика стола конверт и передала его девушке. Дрожащими руками, Оксана достала из конверта…фотографии! Фотографии преследовали ее. Но это были не палороидовские любительские снимки Витьки, а профессиональные цветные, на которых Оксана, абсолютно нагая, сидела верхом на таком же, абсолютно нагом Богдане. Сцена была недвусмысленная. Момент секса был запечатлен ясно и четко. Оксана оцепенела. Она не стала смотреть остальные снимки, только понимала, что имеются и другие, не менее эффектные сцены. А голос Ольги продолжал пригвождать к позорному столбу.
– Именно по причине Вашего недостойного поведения, Денис Олегович никогда не согласится на брак между Вами и своим сыном. Я думаю, это понятно. Теперь перейдем к следующему вопросу. Вот тут немного денег, – и Ольга протянула Оксане следующий конверт. – Это своеобразные отступные. Денис Олегович дает их Вам, чтобы Вы не искали встреч с Кириллом; чтобы не вздумали мучить парня, сердце которого Вы и так разбили своей разнузданностью.
Оксана отшатнулась от второго конверта, вскочила с кресла и хотела выскочить из кабинета, но каким-то невероятным образом, Ольга оказалась проворнее, догнала ее у дверей, схватила за руку и прошипела:
– Вот что, девочка, не надо тут сцен! Бери эти грязные фотографии, деньги, и отстань от парня! Не отстанешь, пеняй на себя! Я лично пойду к твоему отцу, а потом и по всей станице с такими же снимками. Да, есть еще комплект на случай, если ты не откажешься от мысли окрутить Кирилла. Я все сказала!
Не помня себя, Оксана с пылающими щеками, под любопытствующие взгляды, выкатилась из универмага. Не чуя под собой ног, она бежала по направлению к дому. Но во время сообразив, что надо пробраться во двор незамеченной, чтобы посмотреть, что в конвертах и решить, что с ними делать, она резко развернулась и побежала на соседнюю улицу. Открыв заднюю калитку, пригнувшись, пробежала к сараю, прикрыла за собой дверь, упала на старое ободранное кресло и достала первый конверт. Он содержал восемь фотографий. Вот они с Богданом набивают самокрутки травой, на следующей – уже нагие, курят травку, а дальше фото ню в различных позах. Оксана сидела ошарашенная, раздавленная красочным компроматом; осознавая, что мечта об удачном замужестве разбилась, как хрустальная туфелька Золушки – но не той сказочной, а если бы туфелька, сделанная из хрусталя, действительно бы упала с ноги и сосчитала ступени лестницы дворца… Потом девушку охватила ярость: ну, она им покажет! – Эта заносчивая Ольга в пыли будет валяться! И папашка этого тюфяка, который не смог отстоять свои права! – Папашка сам может стать жертвой компромата – наверняка, спит с этой Ниночкой. И его можно подловить! Надо срочно бежать к Богдану, все рассказать ему, а уж он-то придумает, как отомстить за нее. В последний момент, она открыла второй конверт, из которого выглядывали зеленые сто долларовые банкноты. Пересчитала: их было пять купюр, т.е. пятьсот долларов, – как будто и тут подсмотрели, сколько ей давал Богдан! Сунув деньги в свой давнишний тайник из железной чайной банки, она кинулась к дому Богдана.
На стук долго не открывали. Наконец, замок в двери щелкнул, и распаренный Богдан в расстегнутой клетчатой рубашке, приоткрыл дверь.
– Что надо? – нелюбезно осведомился он.
– Поговорить. Срочно!
– Ну, заходи, – неохотно предложил тот.
Пока она разувалась и снимала пальто, парень подошел к двери своей комнаты и плотно ее прикрыл. Оксане жестом указал путь на кухню, прикрыв за ней и эту дверь.
– Ты не один?
