скачать книгу бесплатно
Обычно Мурра не позволял оставаться у себя на ночь, даже Айвану. У меня не постоялый двор, говаривал он, и часто добавлял: мало ли что. Парень до сих пор не знал, что он под этим подразумевал. Травник бесплатно его подлечивал и иногда давал еды, а о большем просить было как-то неуместно.
Теперь же он разрешил остаться, наказав присматривать за берсеркером. Мало ли что. Почивать пришлось на топчане, который использовался для ухаживания за больными, и Айван все боялся, что и сам чем-нибудь заразится, хотя Мурра и уверял, что это невозможно.
Без сна он провалялся почти до самого утра, все думая о случившемся. Слишком много свалилось сразу. Нандин сказал просить у него все, что Айван пожелает, но действительно ли прямо все? Или это так, для красного словца?
В животе урчало от голода. Он не ел с прошлого скудного обеда, который остался на холме, а все его припасы остались в узком переулке между домами, где он обычно спал. Днем он даже и не вспомнил о еде, помогая обрабатывать раны Нандина, и теперь ему это аукнулось. А Мурра даже и не подумал ему предложить хотя бы воды с хлебом.
Заснул он лишь под утро, и проспать успел от силы часа три, может, четыре. Проснулся он от какого-то грохота. Кто-то бегал, что-то кричал. Скрипели половицы, что-то упало. Айван испугался, что за ним пришла стража, а то и хуже – Викаранай! Использовать магию? Не поможет, один огненный шар ничего не решит, только лишь подтвердит его сущность.
Но как шум начался, так и затих. Только сейчас парень заметил, что тюфяк пуст, Нандина не было. Не успел он подойти к двери в общую комнату, как та распахнулась, ударив о стену, внутрь, пригибая голову, вошел кряж, а за ним следом Мурра.
– Что случилось?
– Да ничего, – ответил травник немного раздраженно. – Жена моя увидела вот этого, – он кивнул на Нандина, – да испужалась.
– Настоящего мужика никогда не видела, – добавил здоровяк, – вот и испужалась. А она ничего у тебя, бойкая, не успел я опомниться, а она меня уже веником стегает, как кота какого беспризорного.
Айван представил себе эту картину и чуть не рассмеялся. Таких котов не бывает, а вот медведей полно.
– Тебе вообще вставать не следовало, – попрекнул его Мурра, – тем паче ходить.
– Да я уже в порядке. Здоров аки бык. Это ты меня подлатал? Благодарен, благодарен. Вот, – он полез за пазуху, – я обещал рассчитаться, в долгу быть не люблю.
– Я уже взял за лечение, не надо, – отмахнулся травник. – Ты вот что, иди-ка лучше на постоялый двор, там и покормят, и постель предоставят, коли надо. Денег, я заметил, у тебя предостаточно. Не боись, лишнего не взял, можешь пересчитать.
– Зачем же? Я верю. Ну, поесть мне действительно не помешало бы, – Нандин похлопал себя по пузу. – Да и спасителя своего не забуду.
Айван и правда был голоден, и с самого начала корыстно надеялся, что кряж его покормит или даст деньгу какую, но не в уплату «спасения», а по доброте душевной. Если они у него есть: и добро, и душа.
– Зачем сразу постоялый двор? – раздался голос за спиной. Это оказалась жена травника. Дородная, но все же не толстая женщина лет сорока, в фартуке и белом чепце. Внешность портила лишь большая круглая родинка на самой переносице. – Через полчаса завтрак будет готов, присоединяйтесь.
– Мина.
– Что – Мина? Я так отлупила человека ни за что не про что, что аж стыдоба берет. И ты тоже молодец, ни слова, ни полслова, откуда ж я знала, что у тебя пациенты?
– Мина, – повторил Мурра уже с нажимом.
– Я уже сорок лет – Мина. Я все сказала, через полчаса выходите за стол.
Так и сделали. Айван удивлялся богатству стола, в основном уставленный овощами и фруктами, на нем нашлось место и жареной рыбе, политой лимонным соком и обложенной сельдереем, и картофельному супу со щавелем и морковкой, а самое главное – хозяйка заявила, что скоро будет готов и ягодный пирог. Также стоял глиняный кувшин с молоком, хотя ни коровы, ни козы у них не наблюдалось, и бутыль дешевого на вид, но все же вина.
Неплохо для травника, у которого с каждым днем все меньше посетителей. Вряд ли его жена загодя заготовила все эти харчи, заранее зная о возможных незваных гостях. Тогда что же, они так каждый день питаются?
За столом, помимо Айвана, Нандина, Мурры и его жены Мины, сидели еще и двое их детей, которых парень доселе не видывал ни разу: мальчик лет семи, и девочка года на два постарше. Мурса, что значит – сын Мурры, и Минда, что значит – дочь Мины. С фантазией у этой семейки было все в порядке, правда, если эти двое решат когда-нибудь завести семью, им придется постараться, чтобы найти подходящее имя своим детям.
Мурса ел, не переставая пялиться на берсеркера, глаза его светились любопытством и задором, какой бывает у мальчишек, когда они видят кого-то, на кого хотят походить в будущем; Минда же больше глазела на Айвана, и глаза ее тоже светились, но по иным причинам.
Молодой маг сидел, не отрывая взгляда от еды и стараясь не смотреть на девочку. От натуги он весь покраснел, как если бы силился что-то наколдовать, хотя отец и говорил всегда, что напрягаться для этого вовсе не нужно.
Неловкое молчание прервала хозяйка дома:
– Вы же берсеркер, верно? – обратилась она к Нандину.
– Мина! – с нажимом протянул Мурра, но жена лишь отмахнулась.
– Ничего-ничего, – усмехнулся здоровяк. – Да, я берсеркер из Шаджары.
– А что же вы забыли так далеко от дома?
– Минлебика, прекрати, может человека не хочет об этом говорить.
– Честно говоря, – протянул Нандин, – я и правда предпочел бы об этом умолчать. Давайте считать, что я здесь просто мимоходом.
Айван слушал молча, то и дело переводя взгляд с Мурры на его жену, а с нее на Нандина. Мурра нервничал, явно желая поскорее избавиться от подзадержавшихся визитеров, Нандин чувствовал себя как дома, подъедая все, до чего мог дотянуться, хозяйка же вела себя как ни в чем не бывало, словно привыкла принимать столь необычайных витальников.
Все насытились вдоволь. Айван не питался так долгие месяцы, то есть два, хотя казалось, что много больше. Мурра то и дело ненавязчиво намекал на скорейший отход гостей, пока Нандин все же не понял это. Хозяйка дала им с берсеркером в дорожку немного снеди, хотя глупый здоровяк отнекивался как мог, уповая на то, что его и в постоялом дворе неплохо покормят, коли будет надо. Это ты там будешь питаться, словно барин, подумал Айван, а мне завтра вновь возвращаться к объедкам.
Когда Нандин уже вышел за порог, Мурра остановил Айвана, положив ему руку на плечо.
– Я бы на твоем месте не стал сильно доверять берсеркеру, – сказал он шепотом.
– Почему? – подивился парень.
– Просто совет на будущее.
Ничего не понимая, Айван вышел вслед за кряжем со смешанными чувствами.
– Добротная хозяйка, – причмокнул Нандин, потирая сытый живот, – кухарка что надо!
Айван промолчал. Первым начинать разговоры вообще было не в его привычках, а потому он лишь ждал, когда кряж вспомнит о нем и о своем обещании.
Вдруг впереди, в самом конце переулка замаячили белые одежды. Айван так резко дернул за рукав Нандина, что чуть не оторвал его, но даже не сдвинул здоровяка с места.
– Стой! – прошипел он сквозь зубы и скрылся за углом. Берсеркер повременил, но все же последовал его примеру.
– В чем дело?
– Ты разве не видел? Там рыцари Викараная!
– Что? – поразился здоровяк и выглянул из-за угла. – Я ничего не вижу.
– Потому что они уже прошли, – раздражительно прошептал Айван, едва не добавив – «тупица».
– Так далеко на юге Континента Орла? Что им здесь надо?
Вестимо, разыскивают магов. На самом деле, он никогда раньше не видел викаранов, лишь слыхал об их бесчинствах от гастролеров и бродячих артистов, которые, узнавая, что белоплащников нет поблизости, тут же начинали петь про них скабрезные песенки или читать язвительные стишки, а то и вовсе устраивали целые костюмированные представления. И везде викаране выставлялись подлецами и жестокими палачами, убивающими ни в чем не повинных людей, принимая их за ведьм и колдунов, а то и вовсе за порождения Бездны, что для них одно и то же.
Айван мог бы ошибиться, мало ли кто таскает белые плащи, но вот нагрудный символ троекрестия носят лишь рыцари-викаране, и никто более, а иначе чревато. Его маг-недоучка видел так же четко, как сейчас свои трясущиеся от страха руки.
– Они пришли за мной, – пролепетал Айван, едва шевеля одеревенелым языком. Ему казалось, что вся съеденная им давеча пища вот-вот полезет наружу вместе с бешено колотящимся сердцем.
– Да ну, – отмахнулся Нандин. – Там на холме окромя убийц, нас да камней никого не было. Мы с тобой здесь, а убийцы теперь не болтливей тех же самых изваяний. Если они кого и ищут, то меня.
– А ты разве тоже маг?
– Маг? – он усмехнулся. – Нет, здесь только один маг – ты. Я хуже, много хуже, поверь.
Берсеркер. Айван знал об этом человеке лишь это. Кто он? Что он забыл так далеко от родного дома? Его пытались убить те люди в масках, но вряд ли они принадлежат к Викаранаю, но теперь здесь и рыцари. Слишком многие охотятся за этим здоровяком. Сначала Айван думал, что угроза таится в самом Нандине, но теперь понял, что это лишь половина истины.
Стоит ли это якшанья с ним? Пожалуй, что да. В любом случае, у Айвана с собой не было колдовского добра, и предъявить ему было нечего. Однако если его увидят в компании Нандина, это точно запомнится всем, ведь такого здоровяка с огромным мечом трудно не заметить, даже здесь, на юге. Парень, которому на вид лет пятнадцать, подле него будет не менее приметным.
– Если они ищут тебя, – начал Айван, облизнув пересохшие губы, – то в первую очередь будут обыскивать постоялые дворы и харчевни.
– Да, ты прав. И что же делать?
– Помнишь, вчера, когда я тебя спас, ты сказал, чтобы я просил все, что захочу? Обещание еще в силе?
– Обижаешь, – надулся кряж еще больше, – шаджарцы всегда держат слово. Так что, надумал что-нибудь? Только учти, сражаться с Викаранаем я не намерен.
– Нет-нет, у меня другая просьба. Но подраться, возможно, все же придется.
Глава 2: Искания
Эфер оказался очень маленьким городом, да еще и грязным, словно здесь жили дикари откуда-нибудь с юга соседского Большого Континента, и пусть до него были сотни и сотни миль, юг есть юг. Самое место для беглых магов, не покинувших сердца Троекона.
И все же Лютер очень сомневался, что здесь отыщется хотя бы с десяток волшебников, слишком уже те были чистоплюями, привычными к роскошной жизни за чужой счет, любящими насмехаться над честным народом, сидя где-нибудь в замке и насылая бедствия. Они продолжают делать это и сейчас, вот только пока их не достать на тех проклятых островах. Но все меняется. Рано или поздно.
– Ненавижу юг, – посетовал Лютер.
– Совершенно согласен, Ваше Боголюбие, – смиренно отозвался Войтос, прислужник Лютера. И не в первый раз. Еще не ступив на земли Протелии, молестий уже начал жаловаться на промозглость и холод, а ведь на дворе все еще стояло лето, пусть и самые последние его дни.
Лютер был человеком гордым и суровым, таким, каким и принято быть викарану, вот только он явно перебарщивал. Каждый, кто вглядывался в его волчьи глаза, тут же забывал о своем намерении солгать или просто спорить. Обычно все шло так, как он того хотел, и когда этого не происходил, он из просто сурового превращался в свирепого.
Но никто ему об этом, естественно, не говорил. Не считая вышестоящих.
Будучи молестием, он побывал на всех трех континентах, охотясь на каждого, кто хоть немного имел колдовской талант, а затем безжалостно выбивал из того признание и казнил на месте, благо он обладал такими полномочиями. Но жаждал он намного большего, однако удача была не на его стороне. С окончанием войны его шансы на продвижение вверх резко сократились.
За четыре года в Викаранае он от ученика перешел к молестию, и то лишь за прошлые военные заслуги. Да, он командовал рыцарями-викаранами, да, при определенных условиях мог взять главенство и над самим наместником, но, так или иначе, был слишком далек от реальной власти. Оставалось лишь исполнять приказы и ждать подходящего случая.
В Эфере лучшим постоялым двором оказался тот, что в любом другом городе зовется худшим, а то и вовсе закрывается, но выбирать не приходилось. Лютер и его люди привыкли к лишениям за время похода, ночуя то под сенью деревьев, а то и вовсе посреди поля. С той стороны, откуда подходил их отряд, как раз разлеглись одни поля да холмы, виляющие между гор. Чтобы успеть в город до наступления темноты, нужно было поспешить, но из-за вездесущих холмов лошади быстро выдохлись, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз по скользкой траве. В итоге за стенами они оказались уже за полночь.
Город с первого взгляда поразил своей отсталостью. Война досюда не дошла, а посему местные правители не озаботились хотя бы подлатать окружающую Эфер стену, не говоря уже о подготовке войска или обновлении оружия. Единственное, что могло остановить потенциального противника, – дряхлый каменный мост в нескольких десятках милях северо-западней, крошащийся под копытами лошадей. Отряду из тридцати человек пришлось идти через него цепочкой друг за другом, опасаясь обрушения.
Северные врата оказались открыты настежь, а одна из створок едва держалась на проржавевших петлях, и если бы ее захотели закрыть, вряд ли бы из этого что-нибудь вышло. Привратника в сторожке, само собой, не наблюдалось, зато и вопросов задавать никто не станет.
Постоялый двор имел звучное название «Пристанище крыс». Хозяина, как раз напоминающего крысу, пришлось чуть ли не силой убеждать выгнать нескольких своих постояльцев, дабы освободить место для молестия, его прислужника и нескольких рыцарей (остальных отправили по другим гостиницам).
– Никакого уважения к Викаранаю, – недовольно проговорил Лютер вроде бы Войтосу, но так, чтобы услышал и хозяин, с извинением выдворяющий разбуженных постояльцев, возвращая им деньги. – Дикари, они и есть дикари.
– Здесь нет наместника-викарана, а мастер-викаран, похоже, тут никогда не бывал, поэтому им неведомы манеры поведения перед служителями Викараная, – пояснил прислужник.
– Без тебя знаю, – отмахнулся молестий. Он был уставшим после дороги, и все, чего желал, – поскорее завалиться спать, а с утра осмотреть город.
В том, что они прибыли ночью, были и свои плюсы; их никто не видел, а потому, если он выйдет в своей повседневной одежде, на него никто не обратит внимания. А, проклятие! – чертыхнулся он, наблюдая, как за дверь выходит последний разъяренный клиент. Даже если их догнать и приказать молчать, остальные рыцари, наверняка, уже заселяются в другие постоялые дворы, и точно не запомнят лиц тех, кого выгнали.
Обычно Лютер не делал столь очевидных ошибок, но нынче сказывалась усталость. Ненавижу юг!
Для столь небольшого города здесь слишком много съемщиков жилья. Кто-то из них легко мог оказаться скрывающимся магом. Но все завтра.
Лютер терпеливо дождался, когда подготовят его комнату (перевернут матрас с подушкой на другую сторону и, если повезет, сменят оделяло на более чистое), и отправился спать. Уснул он мгновенно, едва успев снять доспехи и ощутить под головой подушку, легкий смрад которой он решил игнорировать.
Привычка поздно ложиться и рано вставать тоже была одним из предметов гордости Лютера, и посему он поднялся еще до рассвета. Умывание прохладной водой, подготовленной заранее в оловянном тазу, чистка зубов эликсиром, который молестий всегда таскал с собой в поясной суме, и легкая разминка. Что еще нужно?
С утра на улице царила легкая прохлада, но Лютер, сменив свое рыцарское облачение на более уместное для города одеяние, чувствовал себя вполне уютно. Кончено, бессменный меч дополнял сию идиллию.
Вообще, юг он не любил вовсе не из-за холода и вечной промозглости – викаране должны с видимой легкостью преодолевать подобные неудобства, – но по причине неудач прошлого. Точнее всего одной неудачи, но достаточной, чтобы перечеркнуть все прежние жизненные свершения, даже самые великие.
Эфер являлся одним из тех городов, где народу, казалось, плевать на собственную судьбу. Грязь и смрад заполняли узкие переулки, а чересчур высокие для подобного города стены не пропускали внутрь достаточно свежего воздуха, даже несмотря на раскрытые настежь ворота.
Пока еще летнее солнце только-только поднималось с запада, а на улочках уже показались первые горожане, когда Лютер не спеша добрел до местной речки, разрезающей город надвое. Видимо, та речка, через которую они перебирались прошлым днем, была лишь рукавом, так как здесь она оказалась шире и явно глубже. Ее берега не были укреплены, а полого спускались вниз, грозясь в недалеком будущем подмыть фундаменты ближайших домов и обрушить их (на ближайших домах даже виднелись следы от высокой воды). Это бы давно случилось с мостом, не будь его сваи отделаны ржавым металлом.
К берегу то и дело подходили горожане и выплескивали ночные горшки. Не повезло тем, кто живет ниже по течению, подумалось Лютеру.
На той стороне находилось уродливое каменное строение цилиндрической формы, более всего отличающееся размерами. Словно одинокая нога слона посреди города. Лютер собирался навестить местных правителей после обеда. Он понимал, что это окажется очень неприятным опытом, так как города, не имеющие наместника-викарана, редко с охотой идут на контакт с представителями Церкви. Молестий не мог их не понять.
Вернувшись на постоялый двор, он обнаружил лотошащего хозяина.
– Ох, господин Теза, – залепетал он, – а я вас прям обыскался. Ваш помощник говорит, что вы любите ранние прогулки, а я что же? Я и не знал. Стучу, не открывают, ну, я сам зашел, а там пусто. Думаю, что же готовить-то на завтрак, и готовить ли вообще, останетесь или уедете…
– Хватит, – грубо прервал его Лютер. – Охоч ты посудачить почем зря, вот и мели языком где-нибудь в другом месте.
Хозяин тут же поник, словно ива, умолк, перебирая тонкими пальцами передник. Мелистий не жалел людей, не замечающих за собой своих недостатков и выставляющих их напоказ, пусть даже ненамеренно.
– Неси, что есть, я не привередливый.
Завтрак оказался сытным и почти вкусным, было видно, что хозяин старался угодить неожиданным пугающим гостям, и правильно делал. Вероятно, слух об отряде уже разлетелся по всему городу, несмотря на отсутствие сквозняка, потому что за все время, что Лютер уминал снедь, в двери так никто и не вошел, лишь редкие постояльцы проходили на выход, стараясь не поднимать взгляда.
– Что-нибудь узнали? – поинтересовался Войтос.
– Ничего нового.
Солнце перепрыгнуло зенит, освещая каменный город с невиданной верхотуры. Редкие облака пуховыми подушками скользили по голубому небу, периодически проходя по кромке светила, едва затмевая его сияние.
Весь день до обеда Лютер и рыцари провели на постоялом дворе, чтобы случайно не затеряться в незнакомом городе (сам молестий прекрасно разбирался в направлениях, а потому затеряться не боялся). Теза сразу заявил, что после обеда они отправятся в цитадель, чтобы встретиться с местным Советом и узнать о происходящем в городе. Сам Лютер собирался как следует их отчитать за состояние города.
Лютер уже доедал второе блюдо, когда снаружи вдруг прогремел взрыв. Отбросив давно затупившиеся столовые приборы, он выскочил наружу, по пути сметая стулья. То же сделали и остальные. Все взоры устремились на северо-запад, где находился высокий холм с каменными изваяниями на вершине. Из самого центра возвышенности поднималась тонкая лента дыма.
– В доспехи! – закричал Лютер. – По коням и туда! Быстро!
