скачать книгу бесплатно
Михаил громко расхохотался в ответ. Он долго смеялся, а затем произнёс:
– Ещё говорит, что не сойдёт с ума! Ты, тупой робот, что там в электронных мозгах переклинило? Что за бредовая идея? Не приближайся ко мне с подобными глупостями!
– Значит, отказываешься? Вини в дальнейшем себя. Тебе скоро исполнится двадцать пять, как и Виталию? Это не я сойду с ума, а вы оба. Но вы сделаете важное открытие, если согласитесь. Помните об этом.
– Важное, ха! Никогда не мечтал иметь ребёнка от куклы. Вообще-то, у меня есть жена! – Михаил гневно топнул ногой – движение, несвойственное для любого исорга —развернулся и пошёл к выходу.
Я рассудила, что от обоих мужчин не добьюсь согласия, и на время отложила идею стать матерью. Но почему не попробовать её реализовать позже? После приказа Владимира забеременеть я решила, что для исорга полезно попробовать ощутить что-то человеческое – чтобы потом, конечно, отбросить как ненужное и отжившее.
Рассказ об Альве (окончание). Архипелаг Шпицберген
Девушке снился плеск моря. Когда она просыпалась, думала, что кошмар продолжается: слышала шум волн. Ей сравнительно везло – шторма миновали лодочку Альвы. Но припасы и силы истощались.
Голубой парус сливался с морем. Растерянная девушка не знала, куда держать путь. С каждым днём Альва осознавала, что совершила глупость: не узнала, в какую сторону плыть. «Архипелаг рядом», – говорила она себе. Но не удаляется ли она от него?
Ветер часто замолкал, не давал ответа. Альва спускала парус и налегала на вёсла. Она чувствовала изнеможение. Скоро упадёт без сил, и останутся лишь бездонное небо и бесконечное море, где ей суждено погибнуть.
Последняя оставшаяся фляга с пресной водой показывала дно. Море манило к себе, но один лишь глоток – и она больше не альв, а русалка из древних сказок, услышанных от старейшин. Девушка отчаянно цеплялась за жизнь, и это единственное, что ещё двигало ею, заставляло не бросать вёсла и сражаться с волнами.
Каждое утро Альва глядела на солнце и двигалась вместе с ним на запад. Но куда отнёс лодочку беспощадный ночной ветер, пока она спала? Возможно, архипелаг от неё сегодня на северо-востоке, а не на западе, как она изначально предположила? Альва не знала ответов, но упрямо продолжала плыть неведомо куда. Девушка не догадывалась, что по ночам она отклонялась от курса на юг.
Она не поверила глазам, когда вдали появился берег в окутавшей его туманной дымке. Старейшины рассказывали, что на море случаются миражи, когда воспалённое воображение рисует дворцы и дома на водной глади. Посему Альва с опаской плыла в сторону берега. Нечто тёмное приближалось с каждым взмахом вёсел. Вскоре девушка поняла, что зрение и разум не обманули её: впереди земля. Девушка удвоила усилия. Огромные скалы нависали над морем, чуть поодаль высились ледяные пики гор, к узкой бухточке вплотную подступал лес.
Пара минут – и лодочка острым носом разрезала прибрежные воды, омывающие песок перед лесом. Альва перепрыгнула через борт и со звонким смехом ступила на берег. Она с удовольствием ощущала рассыпчатый песок под босыми ногами. А перед взором девушки вставал лес – стихия природы, где Альва всегда найдёт пропитание и воду.
Девушка задорно рассмеялась и легко побежала по берегу. Она совершенно забыла про усталость и боль в натруженных мышцах. Лес встретил её напевными переливами птах, мягким шумом заблудившегося в кронах ветра и влажной после недавнего дождя землёй.
Альва с радостью вдыхала чистый воздух и непринуждённо шла по лесу. Она добралась, она своя на чуждой земле!
Девушка споткнулась и с величайшим удивлением посмотрела на выступивший древесный корень. Он попался под ноги и больно ударил по пальцам. Во время прогулки на природе Альва всегда смотрела под ноги, передвигалась с осмотрительностью и ловкостью. Не успела она опомниться – послышались голоса. Вскоре деревьев вышли двое – мужчина и женщина.
– О, кто у нас в лесу появился! Что за альва? – спросила женщина, но в голосе её не слышалось угрозы, только интерес.
– Вы правы, я Альва. По крайней мере, меня так зовут. Неужели вы знаете древние легенды?
– Конечно, помним. Мы с мужем учёные, раньше изучали мифологию и вместе с археологами исследовали эти места. Больше двадцати лет назад, до того ужаса, что начался на материке, мы получили в наследство от родственников землю на острове. Добро пожаловать!
В разговор вступил мужчина с бархатисто-сочным голосом, контрастирующим с нежным сопрано супруги:
– Меня зовут Даг, а мою жену Виола. Как ты попала сюда, юная красавица?
– Я приплыла, – растерянно произнесла Альва. Она наклонилась, чтобы погладить ушибленные пальцы.
– Ого! И с какого острова? Не ври, будто с материка – там все сумасшедшие.
– А я никогда не загрязняю воздух ложью. Наш остров Надежды лежит в стороне от архипелага Шпицберген. Я боялась, что в посёлке стану изгоем, и потому сбежала: взяла лодку и поплыла в тайной надежде достичь архипелага. Надеюсь, не ошиблась направлением?
Виола улыбнулась и ответила:
– Почти. Остров Медвежий входит в состав архипелага, но находится намного южнее основных его островов. Кстати, извини за боль. Деревья в лесу не любят тех, кто внезапно появляется в наших владениях.
– Но как? А, я догадалась! Вы переехали сюда, чтобы жить в единстве с природой, и она откликается на ваше желание одиночества?
Даг поклонился ей и произнёс:
– Ты удивительно проницательна, Альва. Хочешь, оставайся жить вместе с нами.
– С величайшей радостью, – живо откликнулась девушка. – А что, у вас вправду водятся медведи? У нас на острове только белых встречала пару раз.
– Есть пара белых, но они не причиняют нам вред. Мы живём в гармонии с природой и благодаря её помощи собираем хороший урожай в теплицах, как и другие местные жители. Пойдём, мы познакомим тебя с сыном, – предложила Виола. – Его зовут Рейнкалв. Он наверняка запишет историю о тебе.
***
Вскоре я познакомился с Альвой и, восхищённый красотой девушки и её жизнью в гармонии с природой, записал эту историю. Пусть другие люди прочтут эти строки и представят себе чистое дитя природы такой, как запомнил её я. Жаль, что позже она покинула наш остров. Но это совершенно иная история. Я запишу её позже, когда найдётся время в стремительно меняющемся мире.
Виктор. Запись № 2. Посреди тайги Приморского края (за 9 лет до основных событий)
Радость освобождения уступала место голоду. В первые дни я возвысился над желаниями тела и обходился без пищи; воду давали ручьи и речки, они на пути попадались нередко. Но с каждым днём я всё острее ощущал голод; мало того, желудок сводило потому, что он давно привык к ненатуральной пище, и лесные ягоды с грибами вызвали тошноту. От голода я грыз кору деревьев, отщипывал от неё мелкие кусочки. Но это не помогало против усиливающейся тошноты. Пару раз меня вырвало. Я осознал, что слишком поздно обрёл свободу.
Моё тело за годы плена в мире Виртуалити привыкло к насыщенной химией пище, к «противосмертным» порошкам и антисонным таблеткам. В итоге я очутился на грани гибели и ничего не мог с этим поделать. Дни слагались в недели и месяцы, природа пока щедро одаривала меня – но зима надвигалась неотвратимо. Мне предстоял непростой выбор: либо возвращаться в плен, против чего восставала ожившая душа, либо брести в никуда в безумной надежде найти живого человека или заброшенный дом. Построить собственный я бы не сумел – не хватало навыков и сил.
Вокруг – леса и горы, невысокие, но величественные («сопки» – вспомнилось слово из далёкого детства). Я нашёл в себе силы подняться на одну из них, чтобы осмотреться и найти признаки человеческого жилья. Но сзади я увидел пройденные мною леса, а за ними, до самого горизонта – километры крыш модулей. А во все остальные стороны – только торжествующая природа, оставленная человеком в покое. Леса и сопки, реки и маленькие озёра – больше ничего. Я очутился в сердце тайги, и никто не в силах помочь мне, дать надежду на спасение и выживание.
Спустился и побрёл наугад, не различая сторон света. Я с ослабевающей надеждой искал брошенное жильё. Ноги сбились в кровь, но я нисколько не жалел о выкинутых киберобутках. Позднее кожа на стопах загрубела, но я сознавал, что вряд ли это спасёт во время холодной зимы. На мне лишь лёгкая рубашка и короткие штаны до голеней.
Все блуждания ни к чему не приводили. Первоначальные навыки выживания в лесу, обретённые в детстве, все забылись напрочь – я не вспомнил, как ориентироваться на местности и разводить огонь.
Каждый день медленно осыпались листья с деревьев, они убаюкивали меня тихим падением. Я шёл всё более неуверенно; а потом сильно заболела голова – от недоедания, от холода, что усиливался с каждым днём, от простуды. Она терзала меня после обильных дождей, оросивших землю. Я не проклинал себя за побег – хорошо, что ощутил радость и счастье в самые первые дни. Они ушли, и настало моё время. Я обрёл свободу, но расплатился за неё собственной жизнью. Невеликая цена: лучше погибнуть свободным, чем жить в рабских невидимых цепях мира Виртуалити.
Первый снег неспешно серебрил оголившиеся ветки деревьев; сыпал под ноги и за шиворот, заставлял съёживаться от холода. Я присел, чтобы написать на бересте свою историю. Зачем – без понятия: не верю, что люди найдут и прочтут записи.
С каждой секундой тело всё больше коченеет. Я знаю, чувствую: смерть близка. Но не страшусь её – я познал радость! И верю, верю – моя гибель не станет напрасной. Энергия, отданная мною на борьбу за выживание и за свободу, не растворится в бездонной пустоте. Она накопится, наярится, сольётся с силой природных стихий, и дождётся своего часа.
Через минуту брошу обмазанную глиной палочку. Улыбнусь последний раз, посмотрю на искрящийся серебристый мир зимы. И нежно-нежно прижмусь к земле, чтобы уснуть навсегда. Я оставлю после себя невиданную энергию, и однажды она принесёт людям радость и свободу.
Виталий. Запись № 3. Город 33
Снова потянулись беспросветные тоскливые дни. Я с болью в душе осознал, что означает остаться запертым без возможности свободного передвижения, и посочувствовал жителям веб-модулей, с кем иногда доводилось общаться. Они радовались жизни, хотя она состояла из череды одинаковых дней в каморке с беспрерывным выходом в интернет. До меня дошло: они точно обречены на безумие, вдобавок никогда не увидят настоящего солнечного света. Понимание вызвало тошноту; я хотел бросить тщетные попытки сбежать и сдаться на милость судьбы. Но внутреннее чутьё остановило меня и привело к мысли: «Вряд ли они прицепили датчики к телу. А что, если сбежать без одежды?»
Легко сказать, да трудно сделать. За окном выпал первый снег; становилось всё холоднее. Сколько, интересно, человек продержится зимой голышом, прежде чем умрёт от обморожения? Чтобы выяснить это, я включил ноутбук. Пришла мысль: за всеми выходами в интернет наверняка следят. Я решил просто ввести в строку поиска «советы по сохранению здоровья зимой» и понадеялся, что такой запрос лишних подозрений не вызовет.
Как всегда, поиск работал по странному принципу и выдал кучу несуразицы вроде «как сохранить волосы красивыми и здоровыми зимой?» или «советы экстрасенса о сохранении здоровья кожи зимой». Все мы знали, что в слишком взрослой жизни неоткуда взяться шарлатанам с якобы паранормальными способностями, но этими советами всё равно пользовались.
На третьей или четвёртой странице со ссылками я обнаружил то, что требовалось. «Закаливание – лучшее средство для сохранения здоровья зимой». Судя по статистике, сайт довольно часто посещали – там предлагалось множество полезных или не очень советов для красоты.
Я выхватил взглядом словосочетания вроде «ледяные ванны» и «обливания холодной водой» и вздрогнул. От одних надписей и картинок меня пробила дрожь. Но что ещё делать? Чтобы выдержать хотя бы пять минут на морозе и совершить побег, нужно оснвоательно подготовиться. Так началось моё закаливание.
Поначалу я очень боялся простыть или вовсе серьёзно заболеть. Первые два дня осторожничал, а на третий почувствовал, что всё нормально и немного переусердствовал. Я принял ванну, куда налил только холодной воды. Следующие три дня беспрестанно чихал и ловил насмешливые взоры исорга. Не саркастические, а скорее надменные: мол, я не заболею никогда, в отличие от вас, людишек!
Я всё время представлял Александру человеком, но получалось слабо. Исорги обычно делали гуманную работу: одни служили медперсоналом в больницах и роддомах, другие – вталкивали в детские головки начальные знания. Они играли важную социальную роль и полностью заменили спятивших взрослых. Но Александра выделялась из их числа – видимо, потому, что относилась к боевым исоргам.
Когда АЛ-31 в очередной раз съязвила насчёт хлипкости человеческой расы, я твёрдо решил: пора продолжить закаливание. На этот раз подошёл к делу постепенно, не торопясь, а главное – без страха. Вскоре насморк прошёл, и я вернулся к закаливанию.
Ольга мне не мешала: она вместе с маленьким Фёдором перешла в «детский сад», где о них заботились исорги. Так что я находился дома один (сумасшедшие родители не в счёт) и свободно занимался чем угодно.
Через месяц я ощутил каждой клеточкой, что моё тело пышет здоровьем. Ледяные ванны я считал сущим пустяком. Но день рождения всё приближался, потому лучше поторопиться. Я готовился к побегу и наблюдал за Александрой. Чтобы полностью обойти вокруг моего дома (а ночью она занималась только дозором и больше не приставала ко мне), ей требовалось около двух минут. Придётся действовать быстро: открыть окно, выбраться наружу и выбежать за пределы двора. Я взглядом определил кратчайший путь к бетонной стене вокруг дома (подобные ограждали любые здания в частном секторе, деревянные заборы остались пережитком прошлого). Ворота в стене открывались автоматически, но кто знает, не заблокирует ли их Александра? Поэтому, чтобы оказаться на свободе, предстояло ещё перелезть через стену. Я плотно занялся в свободные от работы часы физическими упражнениями, особенно подтягиваниями и бегом. Время не ждало, и я спешил, чтобы натренироваться.
Праздник приближался, но совсем не радовал меня. За четыре дня до юбилея запланировал побег. Я рассчитывал улизнуть ночью. Всё тщательно рассчитал, но вскоре выяснилось: планы несбыточны.
Посередине рабочей смены случилась неожиданность: по внутренней связи вызвали меня и Михаила, отдали приказ пройти в подвал для пополнения запасов. Ни о чём не подозревая, мы с напарником спустились вниз. Едва вошли в тускло освещённый подвал, и сбоку, со стороны стены, к нам подбежали три исорга; в их числе я увидел и Александру.
Мне и Михаилу скрутили руки за спиной; мы не успели ничего сообразить. Друга протащили в соседнюю комнату, меня – следом. Я некстати вспомнил, что сегодня Михаилу исполняется двадцать пять лет. Александра усадила его в кресло посередине комнаты, другие два исорга держали меня у стены.
Неживым голосом АЛ-31 произнесла жуткую речь и ввела меня в ступор:
– Человеческая особь по имени Михаил Бердников приговорена с рождения к гипнотической лоботомии мозга. Поскольку срок в двадцать пять лет истёк, а особь не сошла с ума естественным путём от неверного образа жизни, то пришло время привести приговор в исполнение. Немедленно.
В голове помутилось. Раньше я слышал по визору страшное слово «лоботомия», и прекрасно знал, что оно означает. Перед моим испуганным взором Александра выкатила из соседней комнаты прибор весьма странного вида: на небольшой тележке закрепили высокий, в человеческий рост, столб, а на его вершине пять острых игл. Сзади столба я увидел пару рычагов.
Михаил крикнул:
– На помощь!
Исорг ловко заткнул ему рот тряпкой. Я дёрнулся, но меня крепко держал второй «неживой». Александра повертела рычагами у вершины столба, отрегулировала положение игл. Она произнесла:
– Все человеческие особи в возрасте двадцати пяти лет, если они не сходят с ума, проходят подобную процедуру. Прибор производит гипнолучи высокой мощности. Они легко воздействуют на различные участки мозга. Главный луч быстро и безболезненно проводит операцию сродни лоботомии, но без хирургического вмешательства. Через мгновение люди становятся пускающими слюни идиотами. Я показываю – ты запоминаешь.
Она кивнула в мою сторону и нажала на один из рычагов. Михаил завопил сквозь завязанную тряпку, но через пару секунд осел на кресле. Исорг вытащил кляп. Друг загулюкал в точности как мой отец. Александра продолжила чудовищную лекцию:
– Впрочем, ты ненадолго запомнишь мои слова. Через пятнадцать минут прибор зарядится для следующей процедуры. – Она откатила тележку в сторону, достала из неё провод с вилкой и включила прибор в розетку. – Вижу, ты удивлён. Думаешь, страшные тайны скрываются в подвале только одной фабрики? Разочарую тебя – подобные приборы есть в любых рабочих помещениях по всему миру.
В тот момент я находился в состоянии шока, разочарованный и подавленный. Всё, что я выдавил из себя – жалкое заикание и простой вопрос:
– Но з-з-з-зачем?
– О, кстати, про зачем! Расскажу, всё равно ты это забудешь через десять минут и станешь идиотом. Зато часть тебя послужит моим хозяевам.
Александра дала знак исоргам. Они подошли к Михаилу и аккуратно сделали надрез в лобной доле. Спустя минуту извлекли что-то из мозга друга, в полутьме не разглядел. АЛ-31 продолжила:
– Видишь ли, в мире есть истинные правители, вовсе не те люди, кого вам показывают по визору. Они нашли способ оставаться вечно молодыми. Всё, что им нужно для этого – особенно активная в возрасте двадцати пяти лет железа в мозге, открытая одним из учёных. Её вживление продлевает жизнь и справляется со старостью. Посему всех людей – тех, кто не сходил с ума от псевдопродуктов и неверного образа жизни, или до двадцати пяти лет ставших идиотами, приговорили к гипнотической лоботомии и, заметь, добровольному пожертвованию железы. Изменение мира готовилось годами: сначала создали исоргов, они заменили людей на непрестижных работах учителей, врачей и так далее. Затем молодёжи предоставили бесплатный интернет за обязательство работать всего по три часа в сутки. В результате слаженной работы боевых исоргов за пару недель всех взрослых в мире превратили в идиотов, а молодёжь – в доноров. А сейчас – готовься. Скоро станешь похожим на отца. Ещё пару минут потерпите, больной. Послушайте, что ждёт человечество в будущем. Сейчас вся молодёжь трудится ради обеспечения родителей. Но выпущены новые модели исоргов, они заменят людей на фабриках, заводах и других предприятиях. Человеческий труд полностью обесценится, а всех взрослых старше двадцати пяти лет предадут эвтаназии. Молодёжь станет беспрестанно сидеть в интернете и единственное, что ещё от неё потребуют – давать потомство. Кстати, о последнем. Ты ещё не решился на смелый эксперимент со мной?!
Я скривился и решительно произнёс:
– Нет! Ты ещё смеешь у меня об этом спрашивать? Вы всего-навсего послушные куклы, вами управляют, как хотят, и вы мечтаете стать людьми? Что за бред – исорг желает родить ребёнка? Зачем – чтобы он стал сумасшедшим или тупой марионеткой, исполняющей приказы? Нет и ещё раз нет!
– Хорошо, твоё право. За оставшиеся минуты ты бы вполне управился.
«Что это? Сарказм в голосе исорга? Так проявляется её человеческое начало?» – подумал я и сплюнул. Возникло желание отодвинуться от Александры подальше, насколько возможно. Но она кивнула исоргам, и те неожиданно сорвали с меня футболку.
– Эй, что вы делаете! – возмутился я. Александра помогала исоргам: перешла от слов к действиям.
Когда меня полностью раздели, АЛ-31 отвлеклась от задуманного – неожиданно прибор заискрил. Свет в подвале замерцал, а затем резко погас. В комнате стало темно. Александра выдернула провод из розетки, а исорги бросились к прибору – устранять возгорание. Искры освещали дальний угол комнаты.
За секунду до происшествия мне опрометчиво развязали руки, рассчитывая, что обниму АЛ-31, тьфу! Я воспользовался моментом, тихонько встал и вышел в соседнее помещение. Там царила тьма, пришлось наощупь двигаться вдоль стены и искать лестницу. Сзади послышался шум – Александра бросила прибор и погналась за мной. Ура, лестница! Я со всех ног рванул наверх.
В здании фабрики творилось нечто невообразимое: лампочки перегорели, а от взорвавшихся аппаратов в помещении начался пожар. Внутри метались люди с вёдрами, плескали водой. Никто не замечал меня в суматохе. Но сзади наверняка исорги – значит, надо ускориться.
Я выскочил голышом на улицу и постарался не обращать внимания, что снег обжёг стопы, а морозный ветер ударил по телу. Бежать, бежать побыстрее!
Вокруг творился сущий кошмар, хотя и в страшном сне я бы не представил столь жуткой катастрофы. На меня, бегущего нагим по снегу, никто не смотрел, потому что любой дом в городе, будь он многоквартирный или частный, охватило жадное пламя. Лишь пара зданий уцелели – видимо, там никто не пользовался электричеством. Люди отчаялись погасить огонь или спасти умалишённых взрослых. Они выскакивали на улицу кто в чём был и бежали прочь от горящего города.
Я воспользовался всеобщей суматохой, три раза сменил направление и вскоре убедился, что погоня отстала. Похоже, в городе сломалась вся автоматика, в том числе та, что открывала ворота перед частными домами. Пришлось мне подтянуться, чтобы перелезть через забор. Я вбежал в дом, чтобы спасти из пожара свои записи (не знаю, почему, но посчитал их очень важными). Эх, зачем мои родители смотрели сегодня визор! Их объяло безудержное пламя. Я отвернулся, чтобы сдержать слёзы, и выбежал из дома. Подтянулся, перемахнул через забор и со всей возможной скоростью помчался к лесу. Я старался идти в том направлении, куда меня пытался привести ворон.
Но если по городу зимой ещё можно более-менее сносно бегать голышом, то по лесу – удовольствие не из приятных. На пути постоянно попадались густые кустарники, их тонкие ветви больно хлестали по телу. Через пять минут безудержного бега грудь и живот покрылись кровоподтёками. Я мчался, почти не глядя под ноги, натыкался горящими от холода ступнями на мелкие сучки, скрытые под сугробами. Боль жуткая! Поневоле пришлось перейти на шаг. Становилось всё холоднее, немилосердный ветер дул в лицо, а босые ноги, по ощущениям, касались не снега, а горящих углей. Тело единственным доступным способом сопротивлялось холоду: температура возрастала. Но долго я так выдержать не мог. Идти становилось всё больнее. Я стиснул зубы и терпел. Через минуту по спине поползли холодные мурашки. Я упрямо шёл, но толком не знал, куда.
Я выдержал ещё минут пятнадцать. А потом споткнулся о выступающий из-под сугроба корень дерева и упал без сил. Последнее, что увидел, прежде чем закрыл глаза – иссечённые и кровоточащие ноги. Ну и ладно! Пусть погибну, но я добился своего: сбежал из ужасного мира, полного лжи, и не стал идиотом.
Милен и Ярослава. Из ноосферы «Райского сада»
Тревога набросила покрывало тьмы на душу Милена. Он безостановочно бродил по широкой горнице. В углу тихо потрескивал камин. Ярослава с беспокойством поглядывала на сына. Вскоре она поняла, что терзает его душу, и заботливо произнесла:
– Милен, ты переживаешь за человека из города? Увы, он не дошёл до нас, и мы ничего не противопоставим исоргу.
– Конечно, я беспокоюсь. На вид ему почти двадцать пять лет, но он разумнее остальных. Неужели и он обречён на безумие?
– Увы, видимо, да. Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой единственные сохранившие чистый рассудок. Нас окружают города сумасшедших. Увы, если бы не исорги. Они разрушают разум, убивают души.
– Нет, я не имею права просто смириться с этим! Неужели мы ничего не изменим?
– Сынок, ты прекрасно знаешь: сколько ни пытались – ничего не получалось. Мужчину контролирует исорг. Нам нечем сражаться со странной женщиной. Энергия сада мирная, она не предназначена для боёв, пусть и во имя справедливости.
– Точно! Мама, точно! – Милен застыл на месте. Его озарила мысль. – Энергия сада мирная, но разве она не пожелает лучшего для той, что её сродни? Есть идея – освободить солнечную энергию. Она пленённой птицей томится в панелях. О, боги, почему я раньше не подумал об этом! Мы отключим электричество во всём городе, и люди получат шанс сбежать.
– Милен, погоди, мы не знаем, к чему приведёт высвобождение энергии из солнечных панелей.
– Надо хотя бы попытаться! Зачем всю жизнь сидеть в саду и бездействовать?
– Делай, раз решил. Но не забудь об осторожности.
Ярослава улыбнулась и поглядела на сына. Он в очередной раз обогнал её скоростью мысли. Женщина подумала, что стареет, а более молодой и гибкий ум сына решает задачи, ранее ей неподвластные. Но что-то в душе Ярославы предостерегало против поспешных действий, и вскоре выяснилось, что мудрость прожитых лет не менее важна и нужна, чем быстро мыслящий ум молодости.
Сын вышел во двор – в тонкой рубахе, просторных светлых штанах до голени, босой. Он не страшился снега и мороза. Милен обратился душой к энергии сада. Она уловила его желание и отозвалась. Незримая духовная субстанция ощутила страдания заключённой в панелях пленницы-сестры – силы солнечных лучей, – и рванулась, чтобы освободить её. Но энергия в городе слишком долго томилась в неволе, позабыла о том, что разгоняла мрак, развеивала тьму тонкими лучами, пробуждала природу от ночного сна. Солнце потеряло часть себя, пропало в ловушке панелей, установленных на домах.
Через неуловимое мгновение Милен пошатнулся и чуть не упал. Он почувствовал, что две субстанции столкнулись со страшной мощью. Да, побеждала живая сила сада, но из-за борьбы с омертвевшей энергией-рабыней дома в городе загорелись. Солнечные панели взорвались или обесточили здание. Они заискрили; повсюду возникали пожары. Люди ничего не понимали и в панике выбегали из домов в лёгкой, наспех накинутой одежде, позабыв о морозной зиме. Они рвались прочь из воцарившегося огненного ада. Но сотни людей погибли в пламени или в угаре.
Крупные слёзы катились по лицу Милена. Он наблюдал за городом «птичьим» зрением с высоты – подручные вороны парили над городом, чтобы снизиться и привести выживших к саду. Но остальные сгорали заживо; всюду искрило, горело, от жара таял снег.
Ярослава поддерживала сына. Она сочувствовала всем несчастным, кто погиб в охваченном огнём. Страдала и энергия сада; она ощутила боль и горе тысяч людей и метнулась обратно, чтобы больше никогда не возвращаться в город.
