скачать книгу бесплатно
– Ну уж нет, я намереваюсь за завтраком выведать у тебя все подробности вчерашнего собрания, – ответила Маша, любуясь красавцем—мужчиной.
Невольно опять начала его сравнивать с первым мужем. Отец ее детей был невысоким и коренастым. Физическая работа сделала его тело сильным и крепким, оставила отпечаток и на характере. Олег был угрюм и молчалив, не любил делиться своими мыслями и не впускал никого в душу. Но семью любил, хоть и не говорил об этом часто. Мария родила ему дочь Алину и сына Кирилла. Она была счастлива в браке, несмотря на очевидные противоположности характеров. Мария считает, что брак с Олегом многому ее научил, она стала терпимее, начала уважать чужое мнение и сохранять внутреннее спокойствие в любых ситуациях. Именно выдержка помогла ей в дальнейшем справиться с трудностями. Смерть мужа стала сильным ударом. Мария не верила, что когда—нибудь сможет оправиться и оставить первый брак в прошлом. Она и не думала тогда, что полюбит снова и даже выйдет замуж в тридцать шесть лет, имея двух детей.
Андрей – полная противоположность Олега. Высокий, хорошо сложенный, но не «тяжелый». Про таких говорят «поджарый». С ним легко вести беседу, он открыт и внимателен. Удивительно, что такой привлекательный мужчина ни разу не был женат. Ему исполнилось сорок, но детей своих у него нет. Маша чувствует, что Андрей мечтает о ребенке, хоть и не говорит об этом. Эта тема пока висит в воздухе, но не дает ей покоя. Если бы не сложные отношения с Алиной, Мария, наверное, давно решилась бы на беременность. Андрей это понимает, поэтому молчит и ждет.
– Вообще—то, тема, которую вчера обсуждали, уже давняя… Ммм, вкусный кофе, спасибо. Только ты умеешь его так варить…
– Не выдумывай, в этом нет ничего сложного, – улыбнулась Маша. Андрей всегда внимателен и тактичен, хвалит жену за любое блюдо, замечает малейшие изменения в ее настроении, часто интересуется ее мыслями и желаниями… В общем, психолог, он и есть – психолог. – И что же такое давнее вы обсуждали с господами—умниками?
– Речь о подростках—«сетеголиках», то есть о детях, которые…
– Которые зависимы от социальных сетей.
Это тема каждый раз отдается болью в сердце Маши. Старшая дочь в десять лет осталась без отца, Кириллу тогда было два с половиной, только—только в садик пошел. Маша мало внимания уделяла дочери, потому что вместо воспитания была вынуждена вдвое больше работать. Утром она была учителем русского языка и литературы, а вечером – внештатным редактором небольшого издательства. И, вместо того, чтобы вечером пообщаться с подрастающей дочкой, читала произведения неизвестных авторов, исправляла ошибки и писала рецензии. Родители Маши несколько раз в неделю, после работы, заезжали к дочери, помогали ей управиться с приготовлением еды, следили, чтобы Алина делала уроки и занимались с маленьким внуком. Маша очень благодарна родителям за помощь, уверена, что без их поддержки вряд ли бы справилась. Но взаимопонимание с Алиной было потеряно. Дочка чувствовала себя брошенной и нашла отдушину в компьютере. Сначала игры, потом общение, а теперь вон как все повернулось. Алина мать ни во что не ставит, как будто, ни уважения, ни любви та не заслуживает. Андрея вовсе не замечает. Как ни пытался он наладить отношения, ничего не вышло, а ведь опыт у него большой в этом деле. Когда—то давно он работал с трудными детьми в комитете по делам несовершеннолетних. Но даже этот опыт ему не помог. Мария до последнего верила, что у Андрея получится, и он старался оправдать ее надежду. Не смог. Чувствовал себя беспомощным и даже виноватым.
– Так вот, не буду вдаваться в подробности споров, скажу суть. Приняли решение провести, своего рода, закрытый эксперимент с участием таких детей. Смысл эксперимента – сделать так, чтобы дети «вынырнули» из виртуального мира. Готовится целая программа. Планируется использовать летний лагерь. Дети должны научиться общаться со сверстниками, чтобы вернуться в общество полноценными людьми. Для проведения эксперимента выбрали наш город.
У Марии сразу возникла идея:
– Андрей, а детей уже набрали?
– Нет. Как раз мне и поручили провести набор. С понедельника начну этим заниматься.
– Андрей, я могу попросить тебя взять Алину?
– Милая, не надо. Не проси меня об этом.
– Но почему? – Маша удивилась, ей казалось, что зачисление дочери в программу – это логично, это очевидно и даже не обсуждается… Но Андрей против?! – Не понимаю тебя.
– Маш, во—первых, неизвестно, что будет с детьми после эксперимента, это в любом случае риск. Как отреагирует психика Алины? И, самое главное, она может расценить это, как предательство с твоей стороны. Или подумает, что я от нее избавиться хочу, да мало ли что придет ей на ум?! Я пас.
Андрей опустил голову. Маша поняла его смятение и неуверенность, но в душе уже поселилось предчувствие чуда. Этот эксперимент – шанс. Возможно, последний. И упускать его нельзя.
– Андрей, – она встала из—за стола и подошла к мужу. Запустила руки в его каштановые густые волосы, заставила его поднять голову и посмотреть в глаза, – я люблю тебя. Я ценю твою заботу о нас, я уважаю твое мнение, но разреши мне повлиять на твое решение, милый.
Андрей начал целовать Машины руки, встал и нежно обнял жену, затем отстранился и внимательно посмотрел на нее.
– Ты действительно хочешь отправить Алину на двадцать дней в лагерь без права видеться и общаться? И подумай, какой стресс будет для нее, когда она поймет, что осталась без интернета. Это сильный удар по психике. Никто из комитета не берется предсказать результаты этого эксперимента. Вся ответственность ляжет только на родителей, согласившихся поучаствовать в этой программе.
– Расскажи подробнее, я хочу знать все.
– Эксперимент решили провести в обычном летнем лагере, участвовать будут четыре подростка: два мальчика и две девочки. Задействуем старший отряд, там детям по четырнадцать – пятнадцать лет. Отправим их в поход, и пусть учатся общаться. Да, самое главное – один из вожатых – психолог. Предстоит обеспечить отсутствие связи и интернета. Подробности воспитательной программы мне не известны, их прорабатывает другая группа, моя задача, как я уже говорил, – набор подростков. На подготовку четыре месяца. – Андрей к чему—то прислушался, – дверь в ванную хлопнула. Наверное, Кирилл проснулся. Алина, скорее всего, опять до обеда проспит.
– Когда ты приехал, свет у нее в комнате еще горел, – тихо проговорила Маша, – надо бы кашу Кирюше сварить. А по поводу лагеря… Я чувствую, что это наш шанс.
– Я тебя понял.
***
Алина проснулась к обеду, сняла планшет с зарядки, проверила его на предмет сообщений, и, убедившись, что их нет, испытала разочарование. Девочка ждала рецензии виртуальных друзей и подписчиков на свою новую статью о несчастной жизни бездомных собак, которую закончила печатать в пятом часу утра. Разместив текст в своем блоге на «Живом Журнале», привычными кликами разослала его на «Фейсбук» (соц.сеть признана экстремистской, запрещена на территории РФ) и «ВКонтакт». Алину никогда не интересовали безликие «лайки», потому что нажать кнопку «нравится» под статьей могут даже те, кто ее не читал. Она ждала именно отзывов, ей важно знать, что ее мнение разделяется читателями. Еще ей нравится, когда начинаются горячие дискуссии онлайн, когда можно поспорить, отстаивая свое мнение или, наоборот, признать поражение, но узнать что—то новое и поразмышлять над этим. Жаль, что ее тексты редко бывают популярны. Но Алина с удовольствием принимает участие в обсуждении чужих рассказов и статей, пишет на них рецензии, ей интересно анализировать произведения начинающих авторов.
Надев домашний халат, девушка задержалась у зеркала. Разглядывая свое отражение, в который раз удивилась сходству с мамой. Невысокий рост, хрупкое изящное телосложение, длинные прямые волосы цвета пшеницы. Черты лица, скорее, милые, чем красивые. Вот только глаза папины – немного раскосые, серо—зеленого цвета. Нежная улыбка придала им блеск.
Отвернувшись от зеркала, Алина пошла на кухню, чтобы взять какой—нибудь еды с собой в комнату. Сегодня суббота, поэтому можно целый день ни на что не отвлекаться, общаться в интернете и придумать тему для следующей статьи.
На кухне обедали мама, Кирилл и дядя Андрей. Как всегда, не обращая внимания на взрослых, Алина подошла к брату и поцеловала его.
– Привет, Солнышко, чем сегодня будешь заниматься?
– Дядя Андрей сказал, что у нас открылся экспериментальный музей, – широкая счастливая улыбка Кирилла подняла девочке настроение
– Ясно, и где он обосновался, этот чудо—музей? – растрепав светлые мягкие волосы брата, Алина направилась к холодильнику.
– В новом торговом центре, – сказал Андрей, – пойдешь с нами?
Не желая отвечать отчиму, Алина, как и всегда, невежливо поджала губы. Этот жест в глазах Марии стал частью ее дочери и каждый раз, думая о ней, женщина боялась снова увидеть эти поджатые губы и сердитый взгляд.
Поймав растерянный взгляд Кирюши, девочка ласково ему улыбнулась.
– Пойдешь с нами? – робкий вопрос брата вызвал у Алины досаду на себя за свое неправильное поведение, но, отмахнувшись от этих неудобных мыслей, ответила:
– Нет, малыш, у меня планы на сегодня. Не огорчайся, тебе и без меня будет весело.
Подмигнув Кирюше, девочка мельком взглянула на маму: сидит, опустив голову. «Что случилось с нами? – подумала она. – Почему эта женщина стала мне чужой?». Притупившаяся со временем боль вновь отдалась резью в тоскующем сердце. Алина налила кофе, сделала бутерброд с маслом, уложила поздний завтрак на поднос и вернулась в свою комнату.
Мысли, вопреки запрету, снова начали досаждать воспоминаниями.
Когда она была маленькой, папа часто и подолгу бывал в командировках. Алина, привыкшая к отсутствию отца, не сильно в нем нуждалась, но чувствовала незримую поддержку с его стороны и знала, что, отец всегда заступится. И эта поддержка давала ей уверенность в себе, она смело высказывала свое мнение, не волновалась, отвечая на уроках, – не боялась, что над ней будут смеяться. Сверстники видели ее внутреннюю силу, знали, что Алина может за себя постоять и не даст в обиду подруг. Она была в центре внимания, к ней прислушивались одноклассники. Заводила. Душа класса. Твердый взгляд, звонкий голос и открытая улыбка отличали ее от всех детей во дворе и в классе. Она была особенная.
Всегда нежная и отзывчивая мама не скупилась на ласку. Каждый вечер, уложив Кирюшу спать, она приходила к Алине в комнату и, гладя ее по голове, расспрашивала о школьных друзьях, об учителях, о настроении. Рассказывала что—нибудь интересное из своей жизни. Мама была связующим звеном в их семье. Она смогла объяснить папину замкнутость так, что эта черта его характера стала понятной, именно поэтому Алина никогда не обижалась на отца за то, что он мало уделял ей внимания.
Любимый младший братик, имя которому придумала Алина, всегда радовался ее возвращению со школы. Нередко Алина помогала маме гулять с Кирюшей, катала коляску и, когда он немного подрос, с удовольствием играла с ним в песочнице. Он – единственный, кто не изменился, вследствие трагедии.
Алина училась в четвертом классе, когда погиб отец. И, некогда счастливая девочка осталась в прошлом.
На похороны приехали папины родные братья: дядя Сережа и дядя Дима. Здесь Алина впервые увидела свою бабушку Надю – папину маму, которая ни разу не приезжала к ним в гости. Мама говорила, что они очень далеко живут, где—то на севере, Алина не запомнила название города. Папа, когда окончил школу, перебрался ближе к Москве. Мечтал поступить в институт, стать инженером, но экзамены провалил. Устроился на завод слесарем. Так и жил простым работягой, периодически меняя работу на более прибыльную.
Алина допила кофе, легла на кровать и начала разглядывать свою комнату: небольшая, светлая, оклеенная кремового цвета обоями. Мама любит теплые тона. Кровать, письменный стол, полка с книгами и небольшой шкаф для одежды. Есть все, что необходимо. Но чего—то все—таки не хватает. Мама давно перестала заходить сюда, уже не чувствуется ее присутствие. Куда—то делся уют, который только она умеет создавать. Алина и не заметила, как начала копировать мамину привычку: сдвигать две ночные шторы в одну сторону окна. Алина призналась себе, что скучает по маме, тоскует по ее ласковым рукам и нежной улыбке, но не может ее простить. Горькая слеза обиды покатилась к виску, оставила мокрый след на коже, намочила волосы. В очередной раз Алина представила, что мама заходит и просит прощения, а Алина падает к ней в объятия, и они вместе начинают плакать, забывая все обиды. Разочарование и жалость к себе новой волной окатили душу девочки. Алина не выдержала и, уткнувшись лицом в подушку, разрыдалась.
Отступление 2
Светлана терпеливо ждала, когда проснется ее муж, Вадим. Ей необходимо было обсудить с ним очень важный вопрос. Но будить супруга она не хотела, вчера он был в Москве на каком—то важном совещании и поздно вернулся домой.
Мужа Светлана любила и уважала. Восхищалась его гибким умом и богатым внутренним миром. С ним всегда было интересно, он умел увлечь любого собеседника, даже самого скупого на разговоры. Создавалось впечатление, что он все знает, на любой вопрос у него есть ответ, будь то философский, или социальный. Он хорошо знал географию, неплохо – историю, разбирался в законодательстве и искусстве, интересовался новыми технологиями и рыбалкой. Вадим не имел психологического образования, но понимал людей лучше любого психолога, чувствовал интуитивно. В такого всесторонне развитого молодого человека нельзя не влюбиться. Светлана исключением не была и, когда Вадим предложил ей выйти за него замуж, она была счастлива. Единственное, что волновало Светлану и не давало восторгу полностью захватить себя – это вопрос, на который она не могла найти ответа: почему Вадим выбрал ее? Светлана реально оценивала себя, понимала, что не внешностью она покорила такого умного человека, а какими—то внутренними качествами. Что он в ней разглядел? Обыкновенная девушка, окончила юридический факультет, работу по специальности не нашла, устроилась бухгалтером в городскую газету. Там они и познакомились. Именно это издание стало стартовой площадкой для карьеры Вадима. Закончив факультет журналистики, он устроился внештатным корреспондентом в эту газету. Надо сказать, не самую популярную, но опыт работы имеет большое значение, Вадим это понимал, поэтому и брался за любую работу.
Мама Светланы, узнав о предстоящей свадьбе дочери, всячески пыталась ее отговорить, аргументировала тем, что журналисты, по ее мнению, люди ветреные, непостоянные. Но брак оказался счастливым и прочным. Вадим стал замечательным мужем, в меру внимательным, в меру нежным. Но было в нем что—то еще, что Светлана не могла познать, как будто Вадим отгородил от нее частичку своей души и не пускал туда. Эта его особенность интриговала и еще больше притягивала Свету.
Через два года родился сын Илья. Непоседливый с рождения мальчик. Столько было в нем энергии и независимости, что Светлана не могла самостоятельно с ним справиться. Свекровь утверждала, что Илья – настоящая копия Вадима. Как и следовало ожидать, только Вадим умел договориться с сыном, только отца Илья слушал безоговорочно. Не боялся – уважал и восхищался им. Конечно, будучи мальчиком воспитанным и добрым по натуре, Илья и маму выслушивал, но поступал все равно по—своему.
Одаренный от природы, Илья нуждался в раскрытии талантов. За что он ни брался, все у него получалось. С четырех лет занимался плаванием. В шесть – начал рисовать портреты, пришлось отдать в художественную школу. Два года обучался правильно и грамотно накладывать тени. Как только начало отлично получаться – бросил занятия. То же происходило и с другими кружками и секциями. В итоге, к четырнадцати годам он умел: рисовать, играть на гитаре, свободно общался на английском языке. Ко всему прочему парень физически развит: кандидат в мастера спорта по плаванию, знаком с рукопашным боем, умеет неплохо кататься на коньках и лыжах.
В школе учится хорошо, все предметы ему даются легко. Отличником он не был только потому, что никогда не ставил себе такой задачи. Но хулиган из него получился талантливый. Не проходит и дня без замечаний в дневнике. Почти каждую неделю классный руководитель вызывает в школу родителей. Светлана как только ни пыталась его вразумить: и ругалась, и разговаривала, и наказывала. Толку от этого не было. Илья извинялся, жалел маму, но продолжал в том же ключе. Вчера, в пятницу, Светлана снова побывала в кабинете у директора школы. Вместе с Евгением – отцом Максима. Мальчики дружили и хулиганили сообща. Вот и ждала Светлана, когда муж проснется и поговорит с сыном по—мужски.
***
Вадим проснулся к обеду. Жену застал на кухне. Светлана, стоя у плиты, переворачивала котлеты. В сковороде шипело масло, по квартире распространился вкусный запах жареного мяса.
– Привет, любовь моя, – Вадим сел за стол.
Света быстро взглянула на мужа, убедилась, что он в хорошем настроении, улыбается, решила не тянуть и начать разговор.
– Суп будешь?
– Почему такая хмурая? Половник положи от греха подальше.
– Во—первых, это не половник, а лопаточка. Во—вторых, опять ты шутишь. Лучше бы с сыном поговорил, как следует.
– А где «доброе утро, любимый»? – широкая улыбка Вадима заставила Светлану улыбнуться в ответ. Но, вспомнив, что веселье неуместно, одарила мужа грозным взглядом.
– Вот Илья с тебя пример и берет. Тему переводит, улыбается, как будто не виноват вовсе. Сейчас же поговори с ним! Надоели его выходки в школе.
– Суп буду, – Вадим встретился с изумленным взглядом жены и подмигнул ей.
Светлана выронила лопаточку, та упала в сковородку.
– Ты вообще слышал, что я сказала?!
– Любимая, успокойся, я все услышал и понял. Поем и поговорю. Он в комнате?
– Да, наказан. Будет сидеть дома все выходные!
– И что же он натворил? Надеюсь, что—то новенькое? Очень любопытно. У меня уже фантазия иссякла.
– Что?! Я вижу, тебе по—прежнему весело? В следующий раз сам пойдешь в школу. И, да, он был не один – с Максимом.
Светлана поставила тарелку с супом в микроволновку, включила таймер, повернулась к Вадиму:
– Они отпросились с урока химии в туалет. Учительница так была увлечена проводимым ею опытом, что без проблем отпустила обоих. И что ты думаешь?! До конца урока оставалось двадцать минут, мальчишки за это время успели снять с петель двери двух учительских туалетов и три двери туалетов для девочек.
Вадим не выдержал, рассмеялся. От души, громко. Глядя на веселящегося мужа, Светлана попыталась изобразить на своем лице недоумение, но, в конце концов, не смогла сдержать смеха и звонко расхохоталась.
***
В комнате Ильи, как и всегда, настоящий бардак. На полу стопочками и по отдельности лежат, точнее, валяются, книги, много книг. На стене приколоты кнопками и приклеены на скотч разные записки, вырезанные статьи из газет, фотографии, рисунки. Дверца шкафа приоткрыта, на ней сверху висит какая—то одежда. Кровать не заправлена. На полу, рядом с кроватью стоит глобус. Окно зашторено, включена настольная лампа. Сам Илья сидит на письменном столе, поставив ноги на кресло, и что—то читает.
Вадим вошел в комнату к сыну и, не обратив на беспорядок никакого внимания, сел на пол рядом с глобусом и облокотился о кровать.
– Привет, пап, – Илья с улыбкой посмотрел на отца.
– Привет, сын, – Вадим с силой крутанул глобус, хитро улыбнулся, глядя Илье в глаза. – У меня к тебе предложение…
Глава 2 «Вика»
Что такое одиночество? Если не задумываться, хочется сказать: когда рядом никого нет. Но можно ли назвать одиноким человека, который каждый день ходит на работу и общается с коллегами, клиентами, с пассажирами в общественном транспорте? Наверное, быть одиноким и чувствовать себя одиноким – вещи разные.
Другой вопрос: почему люди боятся остаться один на один с собой?
***
Впервые, за четыре года одинокого проживания в красивом двухэтажном доме, жизнь Натальи Ивановны наполнилась смыслом и радостью. Вчера, поздно вечером, приехали дочь Ольга и внучка Вика. И, невзирая на то, что причина приезда не веселая – развод Ольги, Наталья Ивановна радовалась и чувствовала себя счастливой.
Много раньше, когда Оля еще не встретилась со своим будущим мужем, и отец ее, Николай Григорьевич, был жив, Наталья Ивановна, как большинство семейных женщин, уставала от нескончаемых домашних дел и мечтала об отдыхе. Ее жизнь была похожа на водоворот, из которого трудно выплыть: работа, стирка, готовка, уборка, закупка продуктов, проверка уроков – превратили некогда улыбчивую и приветливую женщину в хмурую и сварливую. Оля, конечно, предлагала помощь матери, но Наталья Ивановна была непреклонна, она считала, что дочь должна все свободное время посвящать учебе. В чем—то она, конечно, права, потому что быть врачом, а дочь мечтала стать хирургом, – дело ответственное, знания за деньги не купишь. К счастью, старания были не напрасными – Ольга стала замечательным детским хирургом, спасала детей, оперируя аппендициты, грыжи и другие недуги.
Однажды к заведующему их отделением приехал друг из Москвы – кардиохирург, Игорь Леонидович Ворсобин. Молодой, красивый мужчина сразу привлек внимание женской половины больничного персонала. Игорю же понравилась Ольга. Симпатия оказалась взаимной, что послужило началом романтических отношений. В связи с тем, что жили влюбленные в разных городах, часто встречаться не получалось, поэтому со свадьбой тянуть не стали, уже через три месяца подали заявление в Московский ЗАГС.
Когда Оля вышла замуж и уехала в Москву, Наталья Ивановна загрустила. Жить вдвоем с мужем стало скучно. Николай Григорьевич был директором по монтажу в строительной организации и часто задерживался. Наталья Ивановна не была домохозяйкой, она работала в районной администрации, ведущим специалистом по развитию образования. Каждый день, возвращаясь с работы, готовила ужин, включала телевизор и ждала мужа. Тоска по прошлому времени, когда она чувствовала себя нужной и даже необходимой, натолкнула женщину на мысль, что смысл жизни заключается в заботе о близких людях. И чем больше таких людей, тем сильнее желание жить. Все чаще Наталья Ивановна задумывалась об одиночестве, надеясь всем сердцем, что никогда с ним не столкнется.
И вот однажды ей позвонила секретарь мужа и сказала, что Николаю Григорьевичу стало плохо, и его увезли на скорой помощи. Наталья Ивановна помчалась в больницу. Она так спешила, желая быстрее оказаться рядом с мужем, но, затормозив у светофора на красный свет, вдруг почувствовала, что торопиться уже смысла нет. Одиночество неизбежно. Что это? Предчувствие?
В больнице Наталья Ивановна узнала, что у Николая Григорьевича случился инфаркт, и спасти его не удалось.
В конце этого ужасного дня, вернувшись домой, Наталья Ивановна, не разуваясь, прошла в гостиную и включила свет. Она подумала в тот момент, что вдвоем с мужем они многого добились: построили дом, большой, двухэтажный; сделали дорогую внутреннюю отделку – получились красивые комнаты дизайнерской работы. Только в них никто теперь не нуждается. В просторном гараже стоит дорогой автомобиль – последний подарок мужа. В шкафах – большое количество модной элегантной одежды…
– Зачем? – шепотом спросила сама себя Наталья Ивановна. – Зачем мне все это? – уставшая, измученная женщина села в кресло и горько заплакала.
После похорон, когда все родственники уехали, Наталья Ивановна стала задавать себе вопросы по поводу друзей и подруг. Почему так вышло, что их у нее нет? Все просто: жила для семьи. Поначалу, когда была молодая, поддерживала связь с одноклассницами и девчонками из института. А потом, как—то плавно, незаметно, стала все меньше в них нуждаться. Все реже созванивалась с ними и, в конце концов, всех растеряла. Близкие подруги превратились в просто знакомых, с которыми здороваешься при встрече, но ничего личного не рассказываешь. И вот теперь Наталья Ивановна задумалась, изменила бы она свое отношение к друзьям, зная, что в будущем ее ждет такое страшное одиночество? А, может быть, друзья и семья не мешали друг другу и вполне могли ужиться? Но теперь уже поздно что—либо менять. И на вопрос ответа нет. А одиночество есть.
Конечно, дочь Ольга не забывала Наталью Ивановну, почти каждый день звонила матери, интересовалась ее здоровьем и настроением. Предлагала помощь. В гости приезжала редко, в основном с дочкой Викой, когда у той начинались школьные каникулы. Ольга проводила в гостях у матери выходные, а Вику оставляла до начала школьных занятий. Наталья Ивановна и этому была рада.
И вот сегодня, в противоположность сильному морозу за окном, в душе Натальи Ивановны поселилось тепло. Конец одиночеству, начало счастью!
Женщина с радостью проснулась в пять часов утра, поставила тесто, чтобы к пробуждению дорогих гостей напечь масляных плюшек с корицей и села за стол читать книгу.
***
Ольга проснулась. В родительском доме. Счастье? Да, если бы на душе не было груза предстоящего развода. Слезы? Нет. Их вообще не было. Может, закончилась любовь? Скорее, утрачено доверие. А без доверия и уважения брак невозможен. Обидно? Горько! Горько до спазм в горле, но слез нет.
Ольга оглядела свою комнату. Еще вчера, по приезду, она обратила внимание на чистые полы и отсутствие пыли на мебели. Может быть, мама чувствовала, что дочка приедет? Нет, вряд ли. Скорее всего, она просто следит за чистотой ее комнаты. Скучает? Тоскует? Ольга поняла, что никогда не задумывалась над тем, как живет ее мать. Одна. Как ей, наверное, одиноко.
В комнате ничего не изменилось. Те же шторы, цвета темного шоколада, когда—то покупали их вместе с мамой. Те же светлые кремовые обои. Письменный стол у окна с выдвижными ящиками, содержимое которых Ольга успела забыть. Вот только цветы на подоконнике другие. Или те же? Может, просто выросли и их не узнать? На стене, напротив кровати, висит фотография Оли. Тогда ей было четырнадцать или пятнадцать лет, как Вике сейчас. И волосы у Ольги были еще длинными, заплетенными в тугую косу, и фигура стройная, не то, что теперь. Хотя… не так уж Ольга и располнела, ну прибавила немного в бедрах, да и живот стал заметней в облегающих платьях. Но в целом, выглядела привлекательно. А вот взгляд совсем не изменился, остался таким же серьезным, внимательным, немного тяжелым, папа называл его цепким.
Окончательно проснувшись, Ольга привела себя в порядок и, наслаждаясь пребыванием в родных стенах, медленно прошла по коридору второго этажа, подавив желание заглянуть в комнату Вики, спустилась на первый этаж. Войдя в кухню, увидела маму, сидящую за столом с книгой. Нежная и немного грустная улыбка коснулась губ молодой женщины. «Как же хрупки наши тела, – подумала она, – но мама, хоть и состарилась, все та же. Никто не знает, сколько нам отпущено пожить, поэтому нужно наслаждаться каждым мгновением, проведенным с дорогими людьми»
– Привет, мамуль.
– Привет, ты что так рано? – улыбнулась мама.
Ольга села за стол, напротив матери, подперев ладонью щеку.
