скачать книгу бесплатно
Когда «майбах» вырулил на автостраду, ведущую в аэропорт Шереметьево, Васин решил взять нить беседы в свои руки.
– Друзья, чего вы приуныли? – спросил он, оборачиваясь к сидящим в салоне автомобиля.
– Да мы, Лев Иванович, ничего… Сидим вот, любуемся просторами нашей родины, – ответил Бурлак.
– Ага!.. – язвительно подхватил Сергей Петрович. – Они, видите ли, любуются. Мало того, что парню фейс переделали на чёрт знает что, так и всю жизнь перелопатили. А я так хотел ещё и внука иметь!
– Не по-государственному мыслишь, Серёжа, – отозвался Леонид Михайлович. – Смотри на это дело шире: кто теперь нас с тобой заменит? У нас, между прочим, подходит критическое время, ну продлит контракт начальство ещё на год-другой…
– Ну да – критические дни!.. – оживился Ларин и обратился к другу-генералу: – Ты, Лёня, правильно оценил ситуацию: пришлют на замену какого-нибудь деятеля из штаба, давно протирающего штаны в тиши кабинета.
Лев Иванович вмешался в генеральский разговор:
– Я понимаю, что вступить в когорту славных лампасников не так-то просто. Зачастую эта креатура рекомендована кем-то. Но почему Виктору путь туда заказан?
– Узнаю в этом сидящем рядом со мной джентльмене своего ершистого зятя! – с изрядной долей иронии произнёс Сергей Петрович. – Он по нам с тобой, лампасникам, Лёня, проехался!
– Вы, уважаемые генералы, не ответили на мой вопрос. Котов уже занял моё место заместителя Леонида Михайловича по практической, экстрасенсорной работе?
– Пока временно исполняющим обязанности, – уточнил командир войсковой части боевых экстрасенсов.
– Твой дружбан, Дима… тьфу, Лёва, – начал объяснение Ларин, – вряд ли сможет получить даже звание полковника.
– Это почему же? – повышенным тоном поинтересовался Васин.
– Есть одна довольно веская закавыка, отрок… – процедил тесть и тут же прокричал, указывая кивком массивного подбородка на дорогу: – Куда этот ишак карабахский прётся?
Упрямым животным Сергей Петрович назвал водителя «приоры», попытавшегося подрезать путь славного «майбаха».
– И… в чём эта закавыка? – продолжил наседать на генералов «перерожденец».
Ларин и Бурлак молчали как партизаны. И тогда в бурно начавшуюся полемику вступил Гьялцен-ринпоче:
– У Вити Котова, к сожалению, нет полной, исчерпывающей автобиографии. До детского дома, где он воспитывался, есть пробел. К тому же абсолютно неизвестны его родители.
– Да, но он же как-то поступил в спецназовское училище?.. – удивлённо отреагировал на слова своего гуру Васин.
Сергей Петрович и Леонид Михайлович как в рот воды набрали, давая простор объяснениям бывшего референта.
Тибетец не ударил в грязь лицом:
– Твоему другу, Лёвушка, помогли поступить в вуз, где готовят спецназовцев.
В «майбахе» завис вопрос: кто помог? Но он так и не был озвучен ввиду явного понимания остальными участниками поездки ситуации. И Гьялцен-ринпоче начал своё объяснение, как разрулить дальнейшую обстановку с предполагаемым получением Котовым звания полковника и гипотетическим пока ещё генеральством:
– У Котика, как когда-то говаривал Дима Быстров, отыщется родная сестра, то есть восстановится утерянная автобиография. И ты, Лев Иванович, неожиданно обретёшь родственника ещё раз, в лице Виктора!
Не успели генералы и сам Васин рты раскрыть, как вдруг Белый Лама напомнил Ларину:
– Нам с Лёвой пора выходить!
Сергей Петрович сконфуженно выдавил:
– Вижу…
«Майбах», взвизгнув тормозами, остановился на обочине перед въездом на грунтовую дорогу.
Наставник и его ученик вышли из автомобиля, шагая к просёлочной дороге. Автомобиль Ларина заложил крутой вираж и помчался в обратную сторону. Проезжая мимо путников, Сергей Петрович легонько мотнул кистью левой руки, изображая ею прощальное помахивание. Пройдя поворот, тибетец и Лев Васин подошли к «приоре» Котова. Виктор предупредительно распахнул дверь своего авто малахитового цвета.
Дальнейший вояж на «приоре» как раз и должен был осуществиться на котовском «малахите», чтобы избежать излишних вопросов: чего это генералы ГРУ выступают в роли перевозчиков двух человек, один из которых явно восточного склада и типажа, а второй с многочисленными рубцами на лице. К тому же в багажнике автомобиля уже находились нехитрые пожитки путников.
– Привет, Ди… – начал было говорить Виктор, оборачиваясь к пассажирам, которые уже уселись на заднем сиденье.
Но, увидев потемневшие глаза Гьялцена-ринпоче, он осёкся и заюлил:
– Ну, в общем, привет…
– Ничего, Кот!.. – рассмеялся Васин и добавил: – Я всё тот же, которого ты давно знаешь, правда, с сильно подпорченной физиономией. Но с лица, как говорили раньше, воды не пить.
– Гони, Витя! – приказал Белый Лама и более тёплым тоном пояснил: – Нам со Львом Ивановичем ещё надо пройти регистрацию.
Котов к этому времени вырулил на шоссе и принялся выжимать из «малахита» максимально разрешённые скоростные километры. Он только изредка, не удержавшись, поглядывал в зеркальце над водительским местом на того, кого много лет знал как Дмитрия Быстрова.
В аэропорту тибетец повёл Васина по маршруту, удалённому от многочисленных камер. Благом был обязательный масочный – противоковидный – режим. К тому же учитель напустил на камеры «туман». Ещё бы! Гьялцен-ринпоче в совершенстве владел методами дистанционного воздействия на технику.
У самой стойки регистрации служащий не только не сказал ни единого слова о непонятных рубцах на лице господина Васина, явно не соответствующих тому гладколицему, что изображён на фотографии предъявленного документа. После штампа в заграничном паспорте Льва Ивановича оба «господина» поспешили на посадку в авиалайнер.
Глава 3
В Москве пандемия «короны» пошла на спад. К тому же, как было сообщено в донесении ФСБ, по городу начали гулять слухи: президент отсиживается в одном из бункеров. Вот поэтому Он и решил вернуться в столицу. Этим Он должен показать Свою решимость и впредь твёрдо управлять государством, несмотря ни на какие препоны и угрозы в виде зловредной инфекции.
«В Москву!.. В Москву!..» – пело в Нём на манер рефрена чеховских сестёр.
Да оно и верно. Чего сидеть в Ямантау, когда там, в Белокаменной, творятся настоящие, захватывающие воображение дела! Его элита, оставленная без высочайшего надзора, зашевелилась, зашебуршила. В кафедральной синагоге прошли встречи глав разномастных кланов и группировок. В тиши храма случились приступы приглушённых стенаний и злобных выпадов против Него, президента «всея Руси». Осмелели либералы-олигархи…
Он надавил кнопку звонка. Вошёл дежурный офицер в чине майора. Хорошо зная, что Спутин не любит громкой речи в своём рабочем кабинете, порученец вполне сносно доложил:
– Товарищ главнокомандующий, майор Алиев по вашему приказанию прибыл!
– Вольно, майор Алиев!.. – негромко, по-отечески произнёс Он, довольный тем, что научил военных несколько усмирять свой пыл и служебное рвение при виде Его, их главнокомандующего.
Ему больше всех «вояк»-порученцев понравился бравый подполковник, который называл Его по-домашнему негромко, правильно и демократично: «Господин президент!..» Он даже намеревался присвоить тактичному офицеру внеочередное звание. Но тот подполковник явно облажался, причём при вполне разрешимой ситуации.
По линии ФСБ пришла депеша от отдела, надзирающего за настроениями граждан Москвы. В этом донесении приводился пример отношения простых людей к коронавирусу. В одной из бумаг, поданных подполковником, содержался примечательный диалог. Парень окликает приглянувшуюся ему девушку: «Эй, сладкая, иди сюда!..» Девушка отвечает: «Отвали, ковид, в Коммунарку!..»
Забавный диалог, в духе времени и ситуации. Пока Он сидел тут, на объекте «Грот», именно в Коммунарке, Его клон по имени Чуваш общался с руководством и пациентами специализированной по ковиду больницы. То, что не Он Сам рисковал Своим здоровьем, а Его синтетик, облачённый в эпидемиологический костюм, не имело значения. Он и все Его клоны связаны генетически. Болезнь и даже простое недомогание копии всегда отражалось на Нём Самом.
Прокололся подполковник, не подкорректировав слегка депешу, не сделал посыл нейтральным, неконкретным. И в результате Он не только не присвоил непонятливому порученцу внеочередное звание, но и вовсе убрал его со Своих глаз подальше.
Майор Алиев опустил на президентский стол стопку бумаг и застыл, как застывает в стойке легавая при обнаружении дичи, ожидая распоряжения хозяина-охотника.
Этим «охотником» в данном мелком эпизоде был Он, хозяин не только конкретного подавальщика бумаг, но и всей земли русской, просторы которой необозримы.
Президент коротко кивнул. Майор Алиев намёк понял и вышел, чётко, по-уставному повернувшись через левое плечо.
Бумаги… бумаги… Многие из них были справками.
Они говорили языком цифр о состоянии экономики Его государства. Дела в Его стране, естественно, в результате пандемии несколько затормозились. Оно и неудивительно: большинство частных предприятий перешли на удалённый режим работы, некоторые фирмы и фирмочки, как говорится, задышали на ладан. Особенно большие убытки понесла сфера обслуживания населения и строительство. Но всё это не так страшно. Обанкротившиеся компании купят богатые конкуренты, экономика в результате самоочищения только выиграет.
А вот хвалёной Америке не позавидуешь. Там нерегулируемый хаос вырос до общемировых значений. Мало того, что смертность от «короны» достигла своего рода рекорда, так ещё и урон экономике причинили и причиняют беспорядки и погромы, творимые цветным населением. И власть ничего не может сделать с этим затяжным бардаком!
Хотя понятно, вектор удара ковида был направлен на Китай, Поднебесную не так-то просто свалить. «Подушка безопасности», накопленная Пекином, велика. Да, не успел друг Дональдушка Тромб вывести, как он намеревался, американские производства из Китая.
Что же, таков пока основной расклад экономических сил в мире.
Он, президент России, как и всегда, приезжая в Ямантау, делал смотр Своих клонов. Нет, Он не просто глядел на «почти родных» Ему «парней». Он проверял их готовность выступить на Его защиту, даже, возможно, пожертвовав «синтетической» жизнью. Мало ли что в дальнейшем может приключиться? Прижученные, приниженные и оскорблённые господа-либералы могут запросто выкинуть какой-либо фортель. И Ему, президенту, надо быть всегда готовым к каким-либо хитроумным выкрутасам олигархов…
Он прошёл в смотровую комнату и сел за стол. Там, в соседнем помещении, обставленном как Его, президента России, рабочий кабинет, разворачивался мини-спектакль.
Через тонированное стекло Он хорошо видел, как в «кабинете» появился Чуваш.
Этот клон не плюхнулся сразу в кресло, а степенно, со знанием дела, аккуратно расставил канцелярские принадлежности на письменном столе по своему усмотрению. Это «усмотрение» точь-в-точь совпало с Его, спутинским уразумением, любящим логику, безупречную функциональность и порядок во всём, даже в мелочах.
Да! Пожалуй, только Чуваш достоин сидеть в Москве в это нелёгкое время вместо Него, истинного президента России.
Один за одним синтетики входили в кабинет, усаживались в кресло и копировали Его, Спутина, который был, понятно, един и неповторим. Несмотря на внешнее сходство, клоны оставались клонами. Его, президента, внимательный и проницательный взгляд находил в манере держаться «парней»-копий отличия от Него, оригинала.
Стоп!..
– Вениамин Маркович! – обратился Он к Своему лечащему врачу и по совместительству главному специалисту секретной лаборатории, в которой изготавливались и содержались в «выключенном состоянии» синтетики.
– Я слушаю вас, батенька! – тотчас откликнулся Шилов, потрясая профессорской бородкой.
– И это… всё? – недоуменно спросил Он, указывая рукой в сторону «демонстрационного зала». – А где ещё один клон?
– В смысле, синтетик? – пробормотал Шилов, явно затягивая с конкретным ответом.
– Да!.. Где ещё одна копия, клон Фотогеничный? – жёстко спросил Он, вперивая в Своего Личного врача испытующий взор.
Это был очередной любимец президента, по шкале расположившийся сразу же за Чувашом. Синтетик был назван Фотогеничным за своё несравненное умение держаться на публике, излучая определённую харизму. Именно Фотогеничный позировал в самых важных и ответственных фотосессиях. Он непринуждённо и величественно, обнажив мускулистый торс, восседал на строптивом коне по кличке Леший. И этот четвероногий Леший полностью покорился величественному наезднику. Льстивые журналисты дали название фотографии, на которой запечатлён глава государства и конь: «Кентавр»! А снимок Фотогеничного, восседавшего на… живом медведе, обошёл весь мир! Кичливый Запад воочию узрел мощь и подспудные возможности Его, Спутина, как бы показывающего: вот так я оседлаю и вас, господа хорошие…
И вот такого важного и нужного клона нет в Его президентском реестре.
– Где Фотогеничный? – с явным нажимом переспросил Он.
– Этот синтетик… умер, Владимир Владимирович, – прошелестел бескровными губами профессор Шилов.
– Как это случилось? Почему? Кто допустил столь чудовищную оплошность? – обрушился на побледневшего Вениамина Марковича град быстрых вопросов.
Это был Его давно отработанный, ещё со времён КГБ, приём: обезоружить собеседника вербально, чтобы, вогнав его в лёгкий ступор, выявить истинную подоплёку в отношении интересующей темы.
– У меня справка есть… произошёл непредвиденный трагический случай, Владимир Владимирович.
Дурак со справкой! Отрастил бородку и думает, что стал умней всех?
И этому Он, президент, высочайше повелел присвоить звание академика… Особых трудов в медицинской области у Шилова не было. Член-корреспондент являлся больше практиком, правда, разработавшим свою довольно оригинальную методику по выращиванию и сбереганию клонов. Выходит, методика новоявленного академика дала сбой? А вот голосование в пользу перевода члена-корреспондента в полновесные члены сбой не дала. Никто из голосовавших по этому поводу не осмелился бросить блокирующий чёрный шар. Выходит, Его, Спутина, методика более разумна и действенна?
Он взял в Свои руки из трясущихся шиловских лист бумаги и развернул его.
В акте, подписанном академиком и ведущим специалистом сверхсекретной лаборатории, говорилось:
«11 мая 2020 года в четырнадцать часов восемнадцать минут синтетик, условно названный Фотогеничный, скончался от болевого шока…»
Президент вскинул глаза на академика, стоящего перед Ним в белом халате на подгибающихся ногах, и поинтересовался ледяным голосом:
– Болевой шок?.. Как прикажете это понимать? Выходит, вы и весь медицинский персонал Ямантау не лечили столь важную для Меня Мою копию?
– Понимаете, батенька… – затряс козлиной бородкой Шилов.
Но Он решительно потребовал от профессора чёткого, вразумительного ответа:
– Не мямлите!
– Фотогеничный заперся в «малахитовой комнате» и предпочёл умереть, Владимир Владимирович!
Час от часу не легче.
Где это видано, чтобы Его копия добровольно решила уйти из жизни? Тут что-то нечисто, и с этой «нечистотой» стоило дотошно разобраться.
– А комендант куда смотрел? На вверенном ему объекте происходит такое… Где, кстати, он? Я не видел коменданта в последнее время!
– У полковника Федотова, батенька, нервный срыв.
– Он, что, балерина, у которой перед самым выходом на сцену приключился понос?
– Нет, просто… полковник всё ещё никак не может прийти в себя от случившегося, Владимир Владимирович.
Президент махнул рукой, отсылая этим жестом прочь академика. Шилов поспешил выскользнуть за дверь.
Спутин нажал кнопку пульта, стоящего на Его рабочем столе. В кабинете появился дежурный офицер.
– Пригласите сюда коменданта! – приказал Он.
– Есть!.. – чётко ответил Алиев и спросил: – Разрешите идти, господин президент?
– Идите… – буркнул Он, но про Себя отметил, что этот Алиев быстро учится, причём в правильную сторону.
Майор вышел. Спутин сидел, соображая, что же Ему предстоит сделать, чтобы докопаться до истины в нелёгком кадровом вопросе. Потеряно очень важное «изделие», к тому же стоящее немалых денег.
