скачать книгу бесплатно
Элиза открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла. Она что, действительно видела, как он играет мышцами?
– Прекратите!
– Прекратить что?
Ну вот, опять! Он явно делает это специально!
– То, что вы делаете со своей грудью.
– Ах, это!
Он выпрямился и устроил небольшое неприличное представление, напрягая мышцы груди то справа, то слева.
– Да, это.
Дориан засмеялся:
– Знаете, в чем ваша проблема, принцесса? Вы совершенно не умеете веселиться!
Элиза скрестила руки на груди, чтобы хоть как-то отгородиться от Роуланда. Он, видимо, считает ее занудой, потому что ходит на работу полностью одетой. Неслыханная дерзость!
– А вы, я так понимаю, умеете?
– Естественно! – Он снова широко улыбнулся и посмотрел на ее губы.
Близость Роуланда, все еще не убравшего от стены руку, пугала Элизу. Она задержала дыхание и смущенно облизала губы.
– Так знайте, мне очень часто бывает весело.
– Правда? – Он тянул слова, явно не поверив ей. – Ну что ж, очень может быть. Полагаю, могу ошибаться. Давайте-ка проверим. Хм… Вы целовались с мужчиной?
– Целовалась, не сомневайтесь, – возмущенно ответила она, хотя вовсе не придавала значения тому, что он считал секретом. Это были лишь безобидные поцелуи в саду после бала. Тогда общество еще не заставляло ее выбирать между любовью и верфью, еще не появился Роберт Грейвс, с которым Элиза зашла дальше поцелуев.
– Нет-нет, – Дориан погрозил пальцем, – дайте мне закончить. Салонные игры не считаются. Целовали ли вы когда-нибудь мужчину просто так, днем, в общественном месте, зная, что вас в любой момент могут заметить?
Роуланд явно флиртовал с ней, потому что навеянные его словами образы пробудили приятное тепло внизу живота. Элиза пыталась этому сопротивляться, выглядеть оскорбленной, а не возбужденной. Если Роуланд поймет, как он на нее влияет, ничего хорошего из этого не выйдет. Ведь ни один джентльмен никогда не ставил ее добродетель под сомнение!
Озорная улыбка медленно расцвела на губах Дориана, он наклонился еще ниже и тихо заговорил:
– Предлагаю вам попробовать прямо сейчас. Со мной.
Не дожидаясь ответа, он поцеловал Элизу, приглашая подчиниться его богатому опыту. Едва кончик его языка скользнул по ее плотно сжатым губам, они раскрылись. Она отдалась приятному пьянящему чувству, которое он пробудил в ней. Это был очень безнравственный эксперимент. Руки Элизы сами легли на плечи Роуланда и сжали крепкие мышцы его рук. Он прав, так ее никогда не целовали. Другие поцелуи в сравнении с этим были вполне невинными, казались игрой, притворством. А теперь все по-настоящему, и мужчина настоящий. И последствия… Элиза все это уже проходила.
Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы привести ее в чувство, и она отклонилась назад. Пора с этим кончать, нет смысла повторять ошибки прошлого. В ее жизни хватает скандалов, из-за которых стоит переживать, не нужно добавлять еще один, не нужно ждать, пока ее застанут целующейся со старшим мастером.
– Мистер Роуланд! – Элиза надеялась, что этого восклицания достаточно, и развивать мысль не придется.
– Может, мы оставим «мистера Роуланда» в покое? – Он не стал отклоняться назад, тем самым не дав Элизе освободиться. – Ты зови меня Дорианом, а я буду звать тебя принцессой.
– Мое имя Элиза, – прошипела она, но поняла, что отступать уже поздно.
– Хорошо, Элиза так Элиза, как тебе будет угодно. – Роуланд выпрямился. – Теперь можешь говорить, что умеешь веселиться. – Он подмигнул. – А теперь, извини, мне пора возвращаться к работе. Иначе я не успею закончить яхту в срок. Приятного дня, Элиза.
Она больше ни минуты не могла оставаться в своем кабинете, понадобилась выдержка, чтобы дождаться, пока Дориан снова с головой уйдет в работу. Да, он прогнал Элизу из собственных доков, но она не даст ему возможности насладиться победой.
Как он посмел? Чтобы избавиться от излишка энергии и унять злость, Элиза носилась по улицам, окружавшим доки. Он поцеловал ее среди бела дня, без всякой на то причины, просто для того, чтобы повеселиться. И, что самое страшное, это нахальство ей понравилось. Неужели она не усвоила урок Роберта? Красивым мужчинам нельзя доверять. Они знают, что за один свой взгляд могут получить все, чего пожелают. Женщины должны быть с ними очень осторожны.
Элиза была полностью поглощена своими мыслями и едва не столкнулась с Чарльзом Брэдфордом, не заметив его.
– Мисс Саттон! А я как раз шел к вам! – Чарльз первым оправился от неловкой ситуации и взял Элизу под руку. – Что вы делаете на улице? Это не самое подходящее место для благовоспитанной леди.
– Я иду обедать, – на ходу сочинила Элиза и подобрала юбки, спасая их от бочки, которую катили в расположенный неподалеку магазин.
– Обедать? Сюда? – Чарльзу приходилось кричать, чтобы заглушить уличный шум. – Позвольте предложить вам более тихое место. Моя коляска на соседней улице. Вы ведь разрешите мне сопровождать вас?
Вежливого предлога отказаться от приглашения у Элизы не было. Да и, пожалуй, после инцидента с Дорианом Роуландом стоило побыть с кем-то вместо того, чтобы злиться в одиночестве. Вскоре Элиза уже сидела в удобном ландо[9 - Ландо – четырехместный экипаж с откидным верхом.] Брэдфорда. Верх был опущен, иначе и быть не могло, незамужней женщине запрещалось находиться вместе с мужчиной в закрытой коляске, а Чарльз Брэдфорд джентльмен, и, зная, что встретит Элизу, подготовился. «Не все знакомые столь предусмотрительны», – вдруг подумалось ей. Она сомневалась в том, что Дориан Роуланд к чему-то готовится так же серьезно. Он, кажется, вообще ни к чему не готовится, ведет себя как вздумается и говорит все, что взбредет в голову.
– Я, признаюсь, удивлен, что встретил вас здесь, – сказал Чарльз, когда ландо тронулось. – Я был у вас дома, и дворецкий сказал, где вы. Если на верфи у вас все еще остались дела, следовало бы обратиться ко мне. Мы с отцом решили бы все ваши проблемы.
Он говорил с укором. Сразу после того, как с Ричардом Саттоном случилась трагедия, Брэдфорды предлагали свою помощь, но Элиза отказалась, решив взять все в свои руки. Теперь она прекрасно понимала, что имел в виду Чарльз. Если бы верфь готовили к закрытию, делать там было бы нечего.
– Вы не поверите, когда узнаете, что именно девушка может счесть интересным, – расплывчато ответила Элиза, размышляя о мужчине с голым торсом и поцелуях при свете дня.
Чарльз, вне всякого сомнения, безукоризненный молодой человек, только вряд ли поймет, за что она борется и почему. Если бы понимал, они с отцом не отозвали бы свои капиталы.
Вдруг она подумала, что прямо сейчас может вернуть их обоих. Если они узнают, чем она занимается, возможно, согласятся снова вложить свои деньги, тогда не придется ждать с выплатами до тех пор, пока яхта не будет закончена. Чарльз смотрел на свою спутницу спокойными карими глазами, и Элиза чуть не рассказала ему обо всем, что происходит на верфи, однако спустя мгновение передумала и решила промолчать. Осторожность взяла верх. Дориан Роуланд в первый же день ясно дал понять, что он человек настроения. Что будет, если ему вдруг захочется уйти? Или не хватит навыков закончить яхту? В общем, до тех пор, пока не станет очевидно, что проект удастся завершить, лучше держать все в секрете, потому что вероятность провала исключать нельзя, а его Элиза предпочла бы пережить в одиночестве.
* * *
Чарльз подыскал приятное тихое кафе, где можно было перекусить сэндвичами. Он заботливо справился о здоровье Элизы, поинтересовался планами ее брата, желая узнать, не собирается ли тот возвращаться в Оксфорд, и спросил, как поживает миссис Саттон в деревне. Чем больше заботы он демонстрировал, тем ярче становился контраст. Брэдфорд разительно отличался от Дориана Роуланда. Чарльз носил все предписанные этикетом предметы одежды, никогда не решился бы целоваться в общественном месте. Чарльз безопасен. С ним легко. Но Элиза думала лишь о том, что скрывает его нижняя рубашка. Мускулистая ли у него грудь? Конечно, не такая загорелая, как у Дориана. При этой мысли Элиза покраснела. Неприлично представлять себе джентльмена обнаженным. И на это ее тоже толкнул Роуланд.
– Мисс Саттон, с вами все в порядке?
– Да-да. А почему вы спрашиваете? – Элиза заставила себя сосредоточиться на разговоре.
– Я задал вам вопрос, – Чарльз снисходительно улыбнулся, – что вы собираетесь делать с верфью? Мой отец может помочь вам продать ее. Уверен, вы бы тоже хотели уехать в деревню, как и ваша матушка.
Вообще-то там Элиза меньше всего хотела оказаться. Как ответить, не солгав? Она решила открыть лишь часть правды.
– Я все же хочу оставить ее, – тихо сказала Элиза и сделала паузу, позволив Чарльзу выразить удивление.
Надо отдать Брэдфорду должное, он сумел сдержаться и спорить не стал, лишь поделился своим мнением.
– Мисс Саттон, ваше мужество достойно уважения, но верфью некому управлять. Вы же не собираетесь вести дела самостоятельно?
Элиза прекрасно понимала, на что он намекает. Общество подвергнет ее остракизму, если она возьмет управление делами на себя, и на этот раз пути назад не будет. Она уже не раз ходила по краю и теперь, после смерти отца, не может рассчитывать на снисходительность света.
– У меня есть помощник.
– Кто же это? – Чарльз поднял чашку чая.
– Некий Дориан Роуланд. – Элиза старалась говорить уверенно, хотя уверенности вовсе не ощущала.
Рука с чашкой замерла в воздухе.
– Дориан Роуланд? Проклятие Гибралтара? – Чашка с неприлично громким звоном опустилась на блюдце. – Мисс Саттон, дорогая моя, вам следует немедленно избавиться от него!
Она наняла человека, которого называют Проклятием Гибралтара?
Если бы ее чашка не стояла на столе, Элиза сделала бы то же самое, что и Брэдфорд.
– Почему? – лишь смогла она произнести.
Выражение ужаса, проступившее на лице Брэдфорда, показалось бы ей забавным, не будь оно вызвано упоминанием имени человека, на которого она возлагала такие надежды.
– Разве вы не знаете, мисс Саттон? Его не принимают в приличных домах.
Глава 5
– Мне всегда казалось, что простых рабочих в принципе не принимают в приличных домах, – холодно ответила Элиза.
Вопреки здравому смыслу она почему-то бросилась на защиту Дориана. Возможно, на это ее толкнуло желание сохранить верфь и отстоять свое мнение и мнение брата. Это ведь он порекомендовал Роуланда.
Чарльз снова снисходительно улыбнулся:
– О, он вовсе не простой рабочий. По крайней мере, по рождению.
– Вам придется все объяснить, – сказала Элиза с напускной храбростью.
В общем, зная прозвище Проклятие Гибралтара, можно было догадаться, почему Дориан его получил. Но ей хотелось узнать детали. Обычно спокойный, Чарльз вдруг переменился в лице. Еще никогда Элиза не видела его таким сердитым.
– Конечно же вы ничего не знаете, это вполне объяснимо. Такие темы не стоят внимания леди. Я скажу вам лишь одно: Роуланд неподходящая компания для вас.
Если аргументы Чарльза не убедили Элизу, то огонь, пылавший в его глазах, точно должен был сделать это. Элиза знала, какой мотив двигал юным Брэдфордом, и потому не могла не закрыть глаза на его высокомерие. Хотя Чарльз говорил заносчиво, он думал о ней и, ставя превыше всего ее честь, хотел оградить от недостойных людей. Отец Элизы стал лордом не по праву рождения, его посвятили в рыцари за услуги, оказанные королевской семье. Отец Чарльза был баронетом[10 - Баронет – дворянский титул, передающийся по наследству.]. И хотя обе семьи занимались одним и тем же, Элиза приняла заботы Чарльза лишь с холодной вежливостью, потому что ее тело и разум все еще находились во власти менее благовоспитанного джентльмена с нахальными манерами, которого не волновало мнение общества.
– Я ценю вашу заботу, хоть это и несправедливо, сказать мне, что с человеком лучше не общаться, и не объяснить почему.
Пойдя на поводу у нахлынувших воспоминаний, она, не отдавая себе отчета, мельком взглянула на губы Чарльза. Представить, чтобы он решился на какой-нибудь возмутительный поступок, не получилось. Нет, так думать не следует. Этих мужчин даже сравнивать нельзя. Чарльз – воплощение благородства, настоящий джентльмен в отличие от Дориана Роуланда. Чарльз – идеальная партия для нее. Привлекательный, уравновешенный, обеспеченный, имен но за такого человека брат мечтал выдать ее. Однако, несмотря на все эти достоинства, Элизе казалось, что Брэдфорду чего-то недостает. По лицу Чарльза было видно, что он спорит с самим собой, но потом его черты разгладились. Решение было принято. Брэдфорд наклонился через стол к Элизе, чтобы их никто не слышал.
– Роуланд – сын герцога Эшдонского, второй сын, – прошептал он так, будто это все объясняло.
Кое-что действительно объясняло. Например, как они с Уильямом могли встретиться на званом вечере в Оксфорде. До этого, несмотря на уверения брата, Элиза не могла поверить, что тот столкнулся с умелым кораблестроителем во время обычного светского визита. Однако ее мысли все время возвращались к слову «скандал». В тот момент оно пугало сильнее всего. Смерть Ричарда Саттона имела широкий резонанс, но не была скандальной. А вот фигура Дориана Роуланда соединяла в себе и первое, и второе. Если общество узнает, что сын лорда полуголым разгуливал по верфи, перетаскивал инструменты и отдавал приказы рабочим, оно придет в ярость. Впрочем, наверное, уже в ярости. Если верить Чарльзу, Дориан и до этого не отличался примерным поведением. Работа на верфи – очередная шальная выходка. Только пострадает от этого не он, а Элиза. До нее начинало медленно доходить, что Дориана не волнует, кто будет отвечать за его обман. Он мог бы сказать, кто на самом деле, но не сказал, убедил в том, что простой рабочий. А почему бы и нет? Его все равно нигде не принимают, ему терять нечего. В отличие от нее. Положение Элизы в обществе было шатким. Ее отец, не имевший права передать свой титул по наследству, умер, и свет, обязанный принимать покойного Саттона, не обязан принимать его дочь. А если та еще и перейдет границы дозволенного… Элизе удавалось держаться лишь благодаря своей добродетели и репутации. Впрочем, репутация, говоря откровенно, не была безупречной, и попытка спасти верфь не могла это исправить. Так что появление Дориана Роуланда в доках ни на что не повлияет. Не догадываясь о том, какие тяжелые мысли роились в голове Элизы, Чарльз опять наклонился вперед, готовый сообщить что-то, не предназначенное для посторонних.
– Но не будем больше о неприятном. Поверьте, я искал встречи с вами совсем по другой причине. Не хотели бы вы совершить небольшую прогулку в коляске как-нибудь днем? Знаю, вы сейчас в трауре, но небольшая прогулка не повредит вашей репутации.
Не повредит, верно. Элиза вспомнила о том, как носит траур перебравшаяся за город матушка. Прогулка в коляске не идет ни в какое сравнение с ее карточными вечерами и ужинами у сквайра[11 - Сквайр – английский помещик, главный землевладелец прихода.]. Да и сама Элиза не делала секрета из того, что отказалась от некоторых внешних атрибутов траура. Честно говоря, от всех. Правда, она носила полутраур[12 - Согласно существовавшим в то время правилам приличия, после периода траура следовал период полутраура, когда необходимо носить одежду лиловых тонов.], однако, по мнению общества, перешла к нему слишком рано. Предложение Чарльза восторга не вызвало, но она улыбнулась в ответ. Следовало попытаться изменить свое отношение к нему, взглянуть не просто как на приятного знакомого.
– Я буду рада прогуляться.
Остаток обеда прошел за легкой дружеской беседой. О Дориане Роуланде в следующий раз вспомнили только тогда, когда Брэдфорд довез ее до дома. Слегка придерживая локоть Элизы, Чарльз проводил ее до дверей.
– Очень рад был увидеться с вами, мисс Саттон. Примите мои извинения, если новости о Роуланде расстроили вас. Но зато теперь вы все знаете и, я уверен, поступите правильно.
Она вошла в дом и закрыла за собой дверь.
* * *
Вот уже второй день Роуланд даже не пытался притвориться, что в хорошем настроении. Знакомство с Элизой, на которое он согласился, чтобы поправить свои дела, взбудоражило его, однако надежды на скорое удовлетворение проснувшихся желаний не было. Увидев, что рабочий криво заколачивает гвозди, он с рычанием вырвал у него молоток из рук:
– Вытащи это и сделай как следует!
После этого остальные начали сторониться старшего мастера, он их не винил. Роуланд получил что хотел, поцеловал Элизу, и это выбило из колеи. Он вообще-то знал, что так поступать не следовало, однако подобные мысли его и раньше никогда не останавливали. Он всегда получал желаемое, а Элиза, эта принцесса, ему нравилась, особенно когда злилась и не пыталась демонстрировать свои профессиональные навыки. Она рассердилась на него и от этого удивительно похорошела, зеленые глаза потемнели, на щеках вспыхнул очень привлекательный румянец. И еще долго в ней будет гореть обжигающее пламя, вызванное желанием показать себя.
Подумав об этом, Дориан усмехнулся. Она не стала разыгрывать недотрогу, тогда как обычно благородные девицы буквально выставляют напоказ свою невинность. Несмотря на это, у него не было сомнений в том, что склонная к авантюрам Элиза Саттон – настоящая леди. Впрочем, мужчины вроде Роуланда предпочитали не связываться с леди, потому что они обычно требовали продолжительных отношений, на что Дориан готов не был.
– А вот и красотка! – крикнул один из рабочих, грубый парень по имени Адам.
Обычно Дориан таких не нанимал, но в этот раз выбирать было практически не из кого, да и к тому же хотелось поскорее начать работу над яхтой.
– Заткнись! И впредь будь почтительнее! – прорычал Дориан.
Оторвавшись от работы над каркасом, он увидел, как Элиза пересекает двор. В это утро она выглядела настоящей принцессой, немаловажную роль сыграл ее туалет. Роуланд знал, что одежда женщины – ее броня, а Элиза в утреннем платье из узорчатого шелка цвета лаванды выглядела просто идеально. Костюм дополняли мягкая серая шаль и капор с кружевной отделкой того же цвета. Очень скромный и благопристойный ансамбль. Правда, скорбящей дочери следовало одеваться немного иначе. Дориан даже на мгновение подумал, что Элиза вообще отказалась от траура. Скромность костюма ничуть не портила ее. Проводив взглядом покачивавшиеся юбки и то, что скрывалось под ними, Дориан решил, что все дело в походке.
Элиза пересекала двор, игнорируя устремленные на нее внимательные взгляды, высокомерное поведение не осталось незамеченным. Дориан впервые ощутил укол вины за то, что нанял на работу такой сброд. Эти грубияны понятия не имели о том, как вести себя с леди. Впрочем, он и не знал, что она собирается появляться на верфи каждый день.
– Я так понимаю, сказанное мной вчера вы оставили без внимания. – Дориан отложил инструменты, с помощью которых крепил обшивку к каркасу судна.
– И вам доброе утро! – Не обращая внимания на холодное приветствие, Элиза весело улыбнулась. – Мне нужно кое-что с вами обсудить. У вас найдется свободное время?
Услышав этот вопрос, Адам Бент противно ухмыльнулся:
– Собираешься выслушивать приказы этой малышки? И какой ты после этого начальник?
Послышались неприятные смешки. Это нужно было пресекать в зародыше. Рабочие не станут уважать мастера, который кидается к женщине по первому ее зову. С такими, как Бент, Роуланд уже сталкивался во время своих путешествий. Быстрым движением он выхватил у Адама из рук разметочный нож и приставил тому к горлу.
– Если тебе вдруг интересно, он острый и может сделать больно, – с дикой яростью прошипел Роуланд, и всем стало ясно, что он не шутит.
Глаза Адама стали огромными от страха. Элиза за спиной у Роуланда вскрикнула. Все рабочие замерли и уставились на старшего мастера. Хорошо. Пусть смотрят. Пусть знают, кто здесь главный и на что он готов, чтобы подтвердить право занимать эту должность.
– Извинись, – продолжил Роуланд.
– Да в этом нет никакой необходимости. – Элиза сделала шаг вперед.
Неудачное она выбрала время, чтобы вмешаться.
– Нет, есть, черт побери!
Дориан смотрел в глаза Бенту, зная, что тот просто задира и откажется от своих слов. Задиры всегда сдаются при малейшей опасности, а что может быть опаснее ножа, приставленного к горлу? Тонким лезвием можно нанести особенно ужасную рану.
