скачать книгу бесплатно
Детство ушло вслед за ней
Наталья Скорых
История двух разных девушек, связанных одной судьбой. Пока Катя купается в любви родителей, Надя прячет свою боль, живя с пьющей мамой. И все-таки они вместе: лучшие подруги, у которых один жизненный путь. Но, чтобы пройти его, нужно научиться любить.Катя ступает по дороге любви рядом с другом детства Максом; Надя, в поисках внимания, бросается в объятия красавчика Дэна. Но любовь – опасное чувство. А что делать, если в результате этой любви, под сердцем зарождается ещё одно маленькое сердечко?
Детство ушло вслед за ней
Наталья Скорых
Первая любовь
Обнимая мягкую игрушку,
Снова взгляд прикован в пустоту,
Плачешь ты в холодную подушку,
Разбивая в дребезги мечту.
Первая любовь неповторима,
Нежный поцелуй горячих губ,
В юности душа ещё ранима —
Сбереги ее в объятиях крепких рук.
Веришь в чудо розовых мечтаний,
В голубую гладь безбрежных снов,
В сердце глубоко хранишь ты тайны,
Та любовь – основа всех основ.
Но проходит все – разбитой чашкой,
Сломанной, израненной душой,
И в руках любимая игрушка
С надписью на ней «была любовь»…
Наталья Скорых
Иллюстратор Анастасия Валерьевна Козаренко
Редактор-корректор Юлия Сергеевна Афонасьева
Арт-директор Екатерина Андреевна Полуэктова
© Наталья Скорых, 2022
© Анастасия Валерьевна Козаренко, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0056-9029-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Они учились жить
Радуга
Какая яркая радуга! Дождик, совсем мелкий и по-летнему теплый, моросил над городом. Казалось, что он где-то высоко, и его капли не касаются земли. Солнце согревало ее своими лучами, и дождик, не долетая, таял, превращаясь в цветные переливы.
Две девчонки стояли посреди улицы, подняв вверх головы. Та, что светленькая с двумя косичками, раскинув руки, громко закричала:
– Я люблю тебя, жизнь!
Полная энергии и позитива, она подставила лицо дождю и радовалась каждой теплой капельке. Не это ли красота, не это ли блаженство и счастье —столь хрупкая, неизведанная и необычайно притягательная природа. В своей гармонии и ярких красках, она отражает эмоции по-настоящему счастливого человека. Закрытый зонт девочки лежал на лавочке. Зачем зонт, когда она наслаждается летней прохладой в радужном цвете.
Вторая – рыжая в коротеньком платьице, не разделяла бурных эмоций. Она мило улыбалась, глядя на это безумство.
– Надя, посмотри, радуга над твоим домом! Раскинулась прямо перед вашими окнами! Красотища-то какая!
– Ты же знаешь, что над нашим домом не бывает радуги. Ее там нет уже давно, – грустно ответила рыжая девочка.
Радуга начала постепенно таять в лучах солнечного света, растворяться и терять свои краски.
– Ну вот, ее больше нет, – Надя смахнула капли со щеки.
Был ли это дождик, или слезы текли по щекам девочки? Грустные зеленые глаза говорили о многом: они давно потеряли блеск и забыли, что такое улыбка. Надя носила свои переживания в себе, где каждая слезинка маскировалась под капельку дождя.
Десятый класс был позади, и сложный год для взрослых детей был окончен. А впереди – три месяца беззаботных летних каникул без уроков и тетрадок, которые порядком надоели.
Девчонки пошли вглубь парка, на свое любимое место, где под пышными лапами ели стояла лавочка. На ней гвоздиком были начерчены слова «Максим+Катя+Надя=друзья навеки».
Надя аккуратно стряхнула капли с надписи. Она почернела, но еще читалась. Надюша улыбнулась. Сколько им уже? Пять лет! Уже пять лет прошло с того зимнего вечера, когда трое пятиклассников с гвоздиком в руках украдкой царапали буквы и давали клятвенное обещание «дружба навеки». Девочка вытерла ладошкой лавочку и присела на краешек.
– Так и знал, что вы здесь. Вас даже дождик не напугал, – к девчонкам подошел высокий красивый парень.
– Максик, какой дождик? Ты видел радугу? Видел? – не унималась девочка с косичками.
Она подскочила к парню, чмокнула его в щечку, поправила и без того аккуратную прическу.
– Катерина, неугомонная моя, тебя даже тройка по алгебре не расстроила? – с укором спросил парень
– Не-а! Я же человек искусства! Я человек абсолютно счастливый! И красивый! – Катерина пригладила косички и лукаво улыбнулась.
Надюша наблюдала все со стороны. Она не вмешивалась в разговор друзей, и давно привыкла к их шуткам и дружескому общению.
– Ладно, троечница, я за мороженым, – парень пошел к киоску.
– Хороший он, правда, – произнесла Катерина задумчиво, как будто сама для себя
– Хороший, – подтвердила подруга.
– Вот если буду влюбляться, то найду такого, как Макс, – сказала Катя, – Красивого и мужественного.
– Странная ты, – сделала вывод Надюша. – А Макс? Как же он? Он что, совсем тебе не нравится?
– Конечно нравится, но Макс – друг. Я же его уже десять лет знаю. Друг, – протянула Катя, – друг. А любовь – это когда бабочки в животе, когда сердце стучит по-другому.
Обе девочки задумались. Каждая погрузилась в свои мысли. Надя грустно опустила глаза, рассматривая рисунок на асфальте. Катя смотрела, как удаляется Максим, и прислушивалась к себе, считая удары сердца. Ничего.
– Надя, а ты веришь в любовь? – неожиданно спросила Катя.
– Верю, – почти шепотом ответила Надя.
– Странно это: нам уже по шестнадцать, а любовь еще не встречалась, – произнесла Катя.
Она не была обделена вниманием со стороны парней, но все это было пустое, неинтересное. Нелюбовь. Нет. А Катя ждала и слушала сердце. Надя тоже ждала, смотрела на прохожих, на влюбленные пары и мечтала, представляя себя на их месте. Шестнадцать лет – это возраст перемен, когда вырастают крылья, и ты готов лететь на яркое пламя, туда, где тебя ждет любовь.
– Максим, ну что так долго, – Катя взяла из рук парня два стаканчика.
Она четко знала, кому какое: себе оставила шоколадное, Надюше протянула с шоколадной крошкой.
Катерина ела шоколад ложками. Ее жизненный настрой отличался позитивом, стремлением к лучшему, жаждой приключений. Девочка ураган, она сметала все на своем пути. Шла к счастью семимильными шагами, хватала удачу за хвост и цвела. Она – смесь бульдога с носорогом, как любила шутить сама Катя; и эти два милых существа мирно уживались в ее неудержимой натуре.
Надюша же собирала счастливые моменты жизни по крохам, согревая в сердце каждую секунду чего-то хорошего. Девочка-солнце, она дарила тепло окружающим, старалась быть доброй со всеми. Надюша была красивой, но за внешней красотой скрывалась и внутренняя. И даже когда следовало бы поругаться, накричать, выяснить отношения, она находила то, за что можно было ухватиться и не доводить до ссоры. Девочка из сказки, маленькая рыжая принцесса с грустной улыбкой и зелеными, как изумруд, глазами.
Максиму досталось мороженое с орехами. Твердый по натуре, волевой, он шел по жизни, просчитывая все шаги наперед. Он мужчина. И это его жизненная позиция.
Такие разные, но все-таки они были вместе, дополняя друг друга, – в этом и заключалась их настоящая дружба.
– Ну что, девчонки, какие планы на лето? – этот животрепещущий вопрос интересовал всех, но Максим спросил первым.
Макс был полон энергии, он с отличием окончил десятый класс и готовился через год получить золотую медаль.
– Я поеду в деревню к бабушке, – нехотя ответила Катя, – а ты?
– Как всегда, буду выполнять сыновний долг, и развлекать родителей где-нибудь в Европе. Раз в год, как по расписанию, – произнес Максим с ухмылкой и каким-то понятным только ему раздражением.
Надя промолчала.
Под градусом
Провожая Надюшу, все весело дошли до подъезда. На скамейке около входа сидела унылая и растрепанная женщина. Рядом, держа в руках пакет, стоял усатый мужичок в домашнем трико и нелепой футболке с крокодилом. Улыбка исчезла с лица Нади. Катя крепко сжала ее руку.
– Надька, дура, где тебя носит, зараза? – женщина была пьяна.
Надюша неловко вытащила свою руку из Катиной, подошла к маме, расплывшейся по скамейке.
– Мама, мамочка, зачем? – в ее глазах блестели слезы, в голосе слышалась мольба.
Хрупкая девочка подняла непослушное тело матери со скамейки и поволокла в подъезд.
– Надюш, подожди, помогу, – Максим ухватил тетку и повел, – Галина Борисовна, ну сколько можно.
Мужичок с усами, мелкими шажочками семенил следом, теребя пакет.
– Толян, пошли. Надька, он будет жить с нами, – невнятно произнесла женщина и махнула Толяну рукой.
Катя последовала за этой странной процессией.
– Надь, пойдем ко мне. Пойдем а? – она погладила подругу по спине.
Надя молча шла вперед. По ее щекам текли слезы. Это не было для девочки сюрпризом. Но смириться с тем, что твой единственный родной человек, твоя мама – алкоголик, – для подростка было очень сложно. Надя жила в постоянном страхе, в ожидании беды, и это напряжение давило на девочку изнутри.
Максим затащил Галину Борисовну в квартиру, положил на диван. Надя подошла к маме, села рядом.
– Надька! Жизнь – поганка! Сволочи, все сволочи. Пятьдесят рублей ей не дали… а сама, выдра драная, на новой тачке ездит. Вот чем я хуже? Я тоже денег хочу, тачку, – бормотала женщина в пьяном бреду.
Надя очень стыдилась пьяной матери, и ребята уже знали – надо уйти. Надя постоянно жила в этом страшном мире алкоголя, брани и рукоприкладства. Она знала все мелочи этого ужаса, но привыкнуть так и не смогла. И каждый раз слезы предательски текли по щекам, пока она выносила за мамой грязное белье, слушала бредни и оскорбления, и, гладя вонючее тело, укладывала спать. Ее душа от этого не очерствела. Она болела до кровавых ран, выплескивая боль слезами.
– Максим, ну как жить дальше? Как? – Катерину трясло от негодования и злости.
– Годик еще. Один годик потерпеть. А там школу закончит и в общагу. Ну не в детский же дом!
По дороге домой Катя со всей силы сжимала руку Максима. Она злилась. Парень знал свою подругу. Ей нужно было выговориться
– Какая она после этого мать? Мегера. Она же никого не любит. Ей лечиться надо, – Катя ругалась, Максим слушал.
Надя проводила взглядом друзей и, вытирая слезы, села с мамой. Она взяла ее руку с облупленными ногтями и начала гладить. Мама расслабилась и засопела. Странный мужичок по имени Толик сидел на краешке кресла, прижимая пакет. Надюша, не обращая внимания на этого человека, молча прошла в свою комнату. Она ненавидела маминых новых ухажеров. Слишком часто менялись их лица, и Надя даже не пыталась их запомнить. Ей было и без того горько. Радуга над их домом не появлялась уже много лет.
Надя знала, что слова «он будет жить с нами» – пустые, и не принимала их всерьез. После шумной попойки и веселой ночи мужики обычно не возвращались. Вот и сейчас Надя спокойно ушла, закрыла за собой дверь и начала рисовать: это ее отвлекало и успокаивало. Пусть делают, что хотят, лишь бы ее не трогали. Она давно привыкла спать под громкую музыку, звон стопок и веселые тосты, под ритмичное поскрипывание кровати и ночные хождения, под шумные драки и крики. Жила так давно, с тех пор как умер папа, и научилась приспосабливаться. Ей некуда было деваться.
Но в этот раз все сложилось по-другому.
Толик уснул в кресле, свернувшись калачиком. А на утро Надю разбудил аромат жареной яичницы.
– Кушать подано, – на кухне суетился мужичок в нелепой футболке.
Надя была удивлена. Она молча прошла мимо, взяла сумку и закрыла за собой дверь.
– Кать, этот тип с большими усами никуда не ушел, – делилась впечатлением от гостя с подругой Надюша, – он на почтальона Печкина похож. Заметила?
– Еще как заметила. Странный. Но, кажется, безобидный. Надь, а может маме лечиться? Она ж раньше другая была.
Но Надя промолчала. Она не любила разговоров о маме. Мама у нее одна. Хорошая ли, плохая – она одна. И Надя ее любила. И боялась. Это несовместимые чувства. Маму нельзя не любить – она мама. Но в порыве пьяного угара мама становилась зверем. Надя старалась угодить и не трогать. Знала – поорет, побьет посуду и успокоится. Она каждый раз старалась верить в чудо. Но чудо обходило детскую веру стороной.
