скачать книгу бесплатно
– А что «потом»? Потом у неё свет горел, и она никуда не выходила.
– «Свет горел», – старик улыбнулся. – Это меняет дело. Не может же человек скрытно уехать в город, не выключив при этом электричество.
Девушка поджала губы, поняв, что Смильтон ёрничает.
Они ехали в ресторан, в котором их ждала Алина – решили совместить полезное с приятным. С утра же Александр Яковлевич и Николь побывали возле дома, в котором было совершено преступление. Старик деловито обошёл все окрестности, выясняя какие камеры наблюдения не были проверены следственной группой. Оказалось, что таких камер нет. Смильтон при этом облазил все кусты. Что он там искал, Николь узнала чуть позже. Участковый, вызванный капитаном, был ещё совсем мальчишкой. По крайней мере выглядел он именно так. Александр Яковлевич дал ему задание переговорить с хозяевами машин, в которых установлены регистраторы.
– Дима, не поленись, поспрашивай всех. И не только тех, кто паркует машины здесь, но и у других домов по периметру. Нам надо обязательно выяснить, каким образом эта дама в шляпе сюда добралась.
– Возможно, она на такси прямо к подъезду подъехала, – возразил лейтенант и указал на дверь парадной: – В таком случае она попала в объектив только этой камеры, видео с которой мы имеем.
Перескок возразила:
– Вот таксистов мы как раз всех опросили. Во все транспортные фирмы был отправлен запрос с фото этой женщины. Нет, такси её не привозило. Это точно. Слишком приметно она одета.
– Значит, на частной машине: своей или чужой, – выложил варианты участковый.
Смильтон пожал плечами:
–Чего зря огород рядить? Ты выясни у владельцев автотранспорта – есть она у них на регистраторах или нет.
– Боюсь, много времени прошло…, – начал заунывную песню участковый.
– «Боюсь…» А ты не бойся, – оборвал его скулёж старик. – Если ничего не делать, а только затылок чесать – абы, да кабы, – перспектив не будет. Ищи, родной! Ищи, – он повернулся к следователю. – А ты, Николь Викторовна, состыкуйся с метро. Надо и там поискать, если, конечно, у них записи сразу не затирают. Но мне кажется, что по закону они должны все видео долго хранить.
– Месяц – это точно. Я знаю.
– Всё равно подсуетись. Вдруг повезёт?
В это время старик увидел дворника и поспешил к нему. Участковый и следователь потянулись за ним.
– Здравствуй, уважаемый! – поприветствовал Смильтон гастарбайтера.
– И вам, здрасьте, – дворник остановился, выставив в сторону худосочную метлу.
– Мы следственная группа… – Александр Яковлевич при этих словах полез в задний карман брюк за удостоверением.
Но таджик просчитал его намерения и перебил:
– Не надо, не показывай. С вами наш участковый. Что-то спросить хотел?
– В этой парадной человека убили.
– Опять?
– Нет, нет – месяц назад.
– А-а-а! Я испугался. Совсем, думаю, плохо, – улыбнулся южанин, неплохо говоривший по-русски.
– Я знаю, что сейчас многие жилищные компании заставляют своих сотрудников перебирать и утрамбовывать мусор. У вас есть такое?
– Ай, есть! Раньше хорошо было. Теперь работа-забота такая… Ай, жадные, хотят за один раз много мусора вывезти, – стал жаловаться дворник. – А мы всё разгребай, пластик-мастик отдельно, картон-мартон отдельно, всё остальное – трамбуй. Совсем нас замучили. Никакой жизни не стало. А люди плохие. Окна-двери поменяли, мебель-шмебель поменяли – всё сюда, – указал он на мусорные баки.
– Ты же помнишь, когда здесь в квартире человека убили?
– Да, помню. Нам зарплату в тот день дали. Это месяц назад было. Завтра опять обещают дать.
– Я на всякий случай спрашиваю: не попадались ли в тот день или на следующий при переборке мусора странные предметы?
– Знаешь, дорогой, каждый день странные предметы попадаются. Вчера телевизор выбросили. Большой такой. Включили, а он, шайтан, работает. Всё выбрасывают. Богатый дом, богатый город. У нас коней не выбрасывают.
– «Коней»? – переспросила Николь.
– Ага, коня в прошлом году выбросили. Большой такой, – он выставил ладонь на уровне своей груди.
– Пони, что ли? – снова поинтересовалась девушка.
– Зачем «пони»? Конь. Тяжёлый такой. Три нас его только смогли поднять, – он показал на пальцах количество участников подъёма лошади. – Из железа сделан. Но не из железа.
– Как это? – Николь так и не могла вникнуть в смысл его рассказа.
Дворник постарался объяснить:
– Из железа, но не из такого, из которого всё делают. Цвет другой. Не чёрный.
– Медный? – спросил участковый.
– Нет, другое слово.
– Бронзовый? – догадался Смильтон.
– Да! – обрадовался гастарбайтер. – Бронзовый. Мы его на металл отвезли. Нам много денег дали.
– Хорошо, хорошо, – решил вернуться к руслу расследования старик. – А вот камень в мусоре тебе случайно не попадался?
– «Камень»? Какой-такой камень?
– Булыжник. Ты в горах жил? Вот по берегам у вас там камней много.
– А-а-а, понял. Нет. Погоди, однако, был камень. Точно был. Помню. Я пакет потянул – он пустой, но тяжёлый. Думаю, странно, что такое? Смотрю в нём маленький пакет, а в пакете камень. Красный.
– Красного цвета? – поинтересовался Александр Яковлевич.
– Нет, кровь на нём.
– Куда дел?
– Не знаю, выбросил. А куда его?
Старик развернулся к Перескок:
– Да, вот вам и несчастный случай. Угу. Так-так-так… Так они и жили: спали врозь, а дети были…
…Александр Яковлевич давно не был в ресторанах. Он существовал на пенсию. И этим всё сказано. Антураж ему очень понравился. Всё сияло и светилось. Официанты шустрили. Сервировка была на высшем уровне. Алина сказала, что это ресторан друга семьи, поэтому с неё и её друзей здесь денег не возьмут. Но Смильтону такой расклад не очень понравился. Старик заказал скромно: борщ и котлету по-киевски. Всё то, что великолепно готовила его покойная супруга. Трапеза не впечатлила. Его Люся готовила несравненно вкуснее. Шестнадцать лет одиночества – жизнь постоянного сравнения «до» и «после».
Когда обед подходил к концу, Алина перешла к разговору:
– Тесть мне позвонил и обнадёжил на ваш счёт. Не будем тянуть. Что вас интересует?
– Хотелось бы для полноты картины непосредственно из ваших уст услышать, каким при жизни был Андрей.
Старик потягивал зелёный чай из широкой фарфоровой чашки и морщился при этом. Он от него давно отвык.
– «Каким»? – Тумашова взяла в руки салфетку и упёрлась взглядом в расфокусированную неопределённость. – Хм, даже не знаю с чего начать.
– Начните со знакомства.
– О, как вы глубоко своё любопытство погрузили.
– И всё-таки.
Алина была в деловом костюме, достаточно ярком и стильном. Стиль этот больше подходил для молодых бизнесвумен. Но Тумашову в безвкусии и в излишней смелости было трудно упрекнуть. Она не выглядела «женщиной под сорок». Скорее – чуть за тридцать. Стройная, подтянутая, энергичная, ухоженная. И в остальном – изящна и красива. Единственное, что выдавало в ней опытную, взрослую женщину – это взгляд. Проницательный, холодный, взвешенный. Она вытерла руки, отложила салфетку и слегка откинулась на спинку стула:
– Нашему сыну восемнадцать. Он второй год живёт в Лос-Анджелесе. Учится там. В январе следующего года мы с Андреем должны были отпраздновать двадцатилетие совместной жизни. Но кроме дня бракосочетания, мы всегда отмечали и день нашей любви. День его смерти совпал по трагической случайности с этим памятным днём. Эта дата всегда была для нас праздничной. Возможно, даже самой праздничной. Да… Двадцать лет назад 22 июля мы провели незабываемую ночь в одном старинном, шикарном отеле. Это была наша первая брачная ночь. Ночь любви. Тогда мы обручились навеки. Да… Судьба играет в совпадения. У-у-у… – она горестно вздохнула, но собралась с силами и продолжила: – Всякое бывало, но жили мы с ним хорошо. Просто замечательно. Он был настоящим мужчиной, человеком, отцом, супругом. Познакомились в университете. Я только поступила, а он перешёл на третий курс. У нас два года разница.
– Извините за нескромный вопрос, но я обязан его задать. Вы любили друг друга?
– Это вы меня извините. Вопрос немного глупый. Вы, умудрённый жизнью человек, должны понимать, о чём спрашиваете. Конечно, мы любили друг друга. Как иначе?
– Я это спрашиваю потому, что некоторые давно готовы разбежаться и живут вместе, пока дети не выпорхнут из гнезда. Так бывает.
– Но не в нашем случае. Я понимаю, о чём вы спрашиваете. Вы проверяете версию ревности и раздела имущества при вероятном разводе. Сразу скажу: я ревнивая. Но Андрей повода не давал. Раздел же имущества не мог меня сильно волновать. Я зарабатываю достаточно много. И даже больше, чем просто «много». Я никогда не была нахлебницей и приносила в семейный бюджет не меньше, а чаще даже больше, чем Андрей. Я человек самостоятельный. Самостоятельного человека не очень интересует раздел. В нашем случае это тоже никак не может быть поводом для мотива. Я же понимаю, вы меня проверяете на мотив преступления. Можете не отвечать. Так вот, у нас не было брачного договора, поэтому всё наше имущество делилось бы поровну. В любом случае, квартира, дача, машина, дом в Черногории и квартира в Москве записаны на моё имя. Бизнес? Да, Андрей был владельцем трёх фитнес-центров. Доход довольно большой. Стабильно большой. Но в случае продажи – выручка пустяковая. Тем более, что есть вероятность вообще понести убытки. Сколько ещё продлится коронавирус? Так вот, все помещения наших фитнес-центров – это аренда. В плюсах только оборудование, вымуштрованный коллектив и реноме престижного заведения, которое Андрей зарабатывал годами своими талантами и старанием. Теперь, всё что осталось после него, я запишу на сына. А бизнесом будет руководить управляющий, назначенный мной. Это заместитель Андрея, который трудится с ним… трудился… Который работает в фирме уже десять лет.
– Понятно, – старик сделал запись в книжечке. – Другими словами у Андрея была только семья, ну и работа.
– Можно сказать и так.
– Вы не обижайтесь, я нащупываю ниточки, потянув за которые, можно размотать весь этот путанный клубок. Хорошо. А хобби у него было?
– «Хобби»? Что вы имеете в виду?
– Уж точно – не коллекционирование или увлечения типа рисования. Уходил ли он из дома без вас для встречи с друзьями и партнёрами?
– Никогда.
– На рыбалку, в сауну.
– Ничего подобного.
– Так-так-так, сказал бедняк, – вздохнул старый опер. – В последнее время он себя вёл, как всегда?
– Да. Ничего необычного. Мы планировали путешествовать по Америке. Оформляли визы, покупали билеты, бронировали отели. Сын ждал нашего приезда первого августа.
– На работе было спокойно?
– Всё, как обычно.
– Конкуренты. Кто-нибудь хотел отжать у него бизнес? Говорите всё, не взвешивая серьёзности событий. Любая информация, которая кажется вам пустяковой, может стать зацепкой.
– Нет. Я точно знаю, что в этом направлении у него не было угроз.
– Кто-нибудь звонил вам после смерти мужа, предлагал выкупить бизнес?
– Нет.
– Точно?
– Влад, это друг Андрея, обмолвился, что он был бы не против выкупить у меня фитнес. Но дела у него идут сейчас совсем плохо. Кредит ему никто не даст.
– Так-так-так-с. С этого места поподробней.
– Да нет там никаких особых подробностей. Андрей и Влад крепко дружили в университете. Затем вместе стартовали в бизнесе. Поднялись здорово. Затем разбежались. Так часто бывает, что бывшие совладельцы крупного бизнеса разбегаются. И не всегда по-доброму. Но не в нашем случае. Они без проблем разделили всё пополам. Без обид. Андрею достался фитнес, а Владу рестораны. Но с ресторанами в нашем городе стало совсем плохо. Конкуренция, коронавирус, надзорные органы и другие проблемы. Поэтому со временем Влад сильно просел в материальном плане. Сейчас у него уже ничего нет. Месяц назад он закрыл свой последний ресторан. Говорит, что с этой пандемией скоро таксовать пойдёт. Но обвинить Влада хоть в чём-то я не могу. Для этого нет ни малейшего повода. Первые 10-12 лет, пока он не развёлся с Лерой, мы вообще постоянно встречались и каждый год вместе в отпуск ездили. Хорошие были времена. Безмятежные.
– Он сейчас один живёт?
– Нет. Но я на эту тему не хочу говорить.
– Почему?
– Не хочу и всё. Это не имеет отношения к тому, что произошло с Андреем.
– Ну хорошо-хорошо. Не хотите, как хотите. А с Валерией вы общаетесь?
– Нет. Я готова была поддерживать с ней контакты. Но она после развода замкнулась в своей ракушке. И совсем не реагирует на приглашения. Её можно понять. Влад ей изменил и вообще повёл себя не по-мужски, – она покачала головой и резюмировала: – Да, всё-таки я наболтала на тему, которую обсуждать не хотела. Не расспрашивайте меня о Григорчуке. Ни о самом Владе, ни о его жёнах. Грустно и к случившемуся это не имеет отношения.
Алина раздражённо покрутила рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Очевидно, тема для неё и на самом деле была неприятной. Старик выждал паузу, дав успокоиться Тумашовой, и продолжил:
– Та-а-ак, а с Владом, значит, после его развода вы продолжили общение.
– Нет, полностью наоборот. Мы с Андрюшкой на него обиделись. Обиделись за то, что он так поступил с Лерочкой. И долгое время не общались. Даже не так. С момента его развода и до июня этого года мы вообще с ним не контактировали. Это была идея Андрея возобновить отношения. Я была против, но не стала особо возражать. Сорокалетие. Это его праздник. Пусть кого хочет, того и приглашает.
– День рождения у него в конце июня был?
– Двадцатого.
– Как я понял, и Влад там был с новой подругой.
– Да. С женой, с Александрой, – она это произнесла обыденно, безэмоционально.
