скачать книгу бесплатно
До водохранилища, а проще говоря – большой запруды на реке, путь был неблизкий, как Рыжик и предупреждала, причем большей частью – по бесконечным полям, поэтому, может быть, и к лучшему, что светило не собиралось припекать головы двум дачницам.
Всю дорогу Рыжик думала о своем сне – даже теперь, днем, ей было как-то нехорошо при мысли об этом непонятном, тревожном видении, словно она не сумела разгадать какое-то недоброе предзнаменование.
А еще она машинально размышляла, оставляла ли вчера свет в подвале. Вопрос был риторическим, поскольку она точно помнила, что нет. Кажется, выключатель даже не сработал – может, перегорело что-то. Но перед уходом она спустилась в гараж – и увидела, что пыльная лампочка в кладовке горит из последних сил, слабо подмаргивая.
– Полтергейст, полтергейст однозначно, – прокомментировала спустившаяся следом любопытная Даша, выслушав отчет о загадочном происшествии.
– Я понимаю, после твоих любимых ужастиков это единственно возможная версия. Что ты там смотришь? «Сонную лощину»? – вздохнула Рыжик в ответ и, следуя призыву государства экономить электричество, вырубила выключатель – как выяснилось, вполне исправный.
Впрочем, день был такой, что зажечь свет хотелось не только в доме, но и на улице: все краски вдруг потускнели и поблекли, даже в зелень листвы, казалось, кто-то тайком подмешал серый оттенок. «Будет дождь», – обреченно решила Рыжик и поделилась этой радостной новостью с Дашей.
Но сестренку подобные предположения не смутили. Ее жажда странствий была намного сильнее любых опасений. Завидев издали бурую гладь воды, Дашенька бодро предложила пройтись по берегу. Хотя бы во-он до тех деревьев. Рыжик прикинула расстояние – далековато! И наверняка надо будет пробираться по узенькой тропинке через заросли крапивы и сорной травы, а потом идти вдоль кромки мрачного леса… Причем в полном одиночестве: вряд ли в такую погоду на берегу собрались толпы отдыхающих. Оглядывая пустынные окрестности, Рыжик гадала: стоит ли двум особам женского пола пускаться в такое долгое и небезопасное паломничество? И пришла к выводу, что не стоит. «Хорошо все-таки за город ездить компанией!» – уныло подумала она. Но компании не было. Разве что… Старшая сестра с мужем? Они могли бы приехать! У Нади в июне отпуск, Рыжик точно помнила, а Влад временно нигде не работает – иногда случайные деньги перепадают, вот и все, так что оба свободны. Почему бы им не пожить здесь? Нужно только позвонить. Надя обрадуется. «Как же я раньше не подумала!» – вертелось в голове. А Даша тем временем продолжала уговоры:
– Ну пойдем, прогуляемся! Все равно загорать сейчас не будем, так чего на месте сидеть?
Рыжик посмотрела на небо, затянутое серой марлей облаков, и пустила в ход наиболее весомый аргумент:
– Мы даже зонтики не взяли…
– Я взяла! – обиженно возразила Даша, в доказательство похлопывая ладошкой по рюкзачку. – Я же знаю: сама не вспомнишь, так некоторым и в голову не придет позаботиться о самых элементарных вещах… Да и вообще, чуть дальше, чуть ближе под ливень попадем – какая разница?
Рыжик благоразумно промолчала, признавая Дашину правоту. Но спровоцировать ее на путешествие в дальние дали все равно не удалось. Она тоже иногда умела быть упрямой.
В результате обе дачницы примостились на относительно чистом бревнышке возле воды, и Даша принялась бросать камешки в прибрежную ряску. Они категорически не желали скакать на поверхности, а сразу уходили на дно, где в буром мраке клубились упитанные водоросли. Купаться здесь в будущем явно не стоило, даже когда потеплеет.
Собственно говоря, пляж – то есть поляна с относительно пологим спуском к воде – располагался чуть правее. Но сейчас трава была еще сырой, земля – холодной, а уж вода – тем более, поэтому никто не пришел туда сегодня.
В ожидании ненастья затих ветер, словно собираясь с силами. Настороженно замерли травы. А усталые небеса по-прежнему размышляли: устроить ли грозу прямо сейчас или можно подождать еще немного? Если можно, то почему не подождать? Лень как-то разбрасываться молниями попусту…
Однажды, вспоминая первые свидания с Артемом, Рыжик поняла, что все они, без исключения, проходили именно в такую непонятную погоду: не дождь, не солнце, депрессивные серые тучи и мертвое спокойствие в воздухе.
Но поначалу Рыжик не обращала внимания на метеорологические закономерности. И не догадывалась, что эти встречи были свиданиями.
Он приехал к ней в институт, когда она сдавала предпоследний экзамен летней сессии, совершенно жуткий – историю древнего мира. Еще в день знакомства Артем предложил «посотрудничать», написать для него пьесу – что-то вроде философского триллера, как он выразился. Но Рыжик не сомневалась, что Артем обо всем забудет. Что он сказал это «просто так». Как можно, прочитав один-единственный рассказ, быть уверенным, что она справится?
Если бы Рыжик заранее знала, что Артем каким-то образом выяснит ее расписание и она удостоится чести вновь лицезреть его персону, то всю ночь, пытаясь урывками, между приступами дремоты, читать про греко-персидские войны, тряслась бы не в ожидании экзаменационного допроса, а от мучительных предчувствий того, что будет после, снова и снова прокручивая в уме еще не состоявшийся разговор. Когда она вышла из аудитории с неразборчивыми буковками «отл» в зачетке и увидела Артема возле вахты, сердце не то что забилось быстрее – зашлось в конвульсии.
– Я сейчас, – сказала она. – Только куртку заберу.
Однокурсница Рыжика узнала его и тайком спросила, с удивлением и завистью в голосе:
– Ты что, с ним встречаешься?!
Рыжик честно выпалила: «Нет!» Ей и в голову не приходило, что Артема интересует не столько ее литературный талант, сколько она сама.
– Ну, понятно, – успокоено сказала однокурсница. Хотя что – понятно? Понятно, что он, такой известный, такой необыкновенный, разумеется, не станет встречаться с ней? Что это в принципе невозможно?
Рыжик пожалела, что не соврала.
Они шли по Тверскому бульвару, и Рыжик едва доставала до плеча своему спутнику. Смотрела себе под ноги и по сторонам – посмотреть Артему прямо в глаза казалось невыносимой, невыполнимой задачей. Она старалась идти в такт его шагам и дышать ровно и спокойно, чтобы не выдать волнения.
Интересно, у него были какие-то дела в институте? Или он пришел только из-за нее?
Рыжик не могла бы точно сказать, приятно ей внимание Артема или нет. И в то же время она боялась сделать или сказать что-то не так, не понравиться ему.
Он сказал: «Странно, что ты написала этот рассказ». Она спросила: почему? Он усмехнулся:
– Слишком черный юмор для такого юного неиспорченного существа. – Рыжик хотела обидеться на то, что ее обозвали «существом», но не стала. Нашелся другой повод, потому что Артем добавил: – Хотя… Знаешь, ты такая… нежная, что ли, нежная-белоснежная. Но кто знает, что у тебя на уме? У британцев когда-то была легенда о белых леди, которые приносят несчастья.
«Вот уж приятная тема для разговора! – про себя возмутилась Рыжик. – Какая ему разница, что у меня на уме, и какое мне дело до каких-то британских леди!» Но, пожалуй, она почему-то немного испугалась. А у Артема было довольное выражение лица, как будто он и добивался страха пополам с возмущением, а Рыжик порадовала его своей предсказуемостью. И от этого Рыжик испугалась еще больше: он же играет с ней, дразнит, но зачем?
Потом они сидели в маленьком ресторанчике. Днем здесь никого не было – только еще одна парочка притаилась в углу. Девушка хихикала, парень намеревался ее поцеловать, и она не особенно сопротивлялась. Рыжик страшно им завидовала. Она вдруг попыталась представить, что Артем – ее… бойфренд. Или нет, это как-то несолидно звучит, в роли бойфренда она могла бы вообразить своего ровесника, а ведь Артем намного старше ее. Лучше – муж. И все однокурсники сегодня перешептывались у нее за спиной, но никто ни о чем не спрашивал: все знали, что они с Артемом женаты. Эта картинка была такой отчетливой, что Рыжик тревожно посмотрела на Артема, по-глупому опасаясь, не сумеет ли он каким-то образом прочитать ее мысли. Вот было бы забавно.
Артем курил, не спросив разрешения, хотя она и не была против. В перерывах между обсуждением будущей пьесы он продолжал смущать собеседницу странными похвалами, как ей казалось, на грани издевки. Рыжик лепетала что-то в ответ – надо было с ним кокетничать или отшучиваться, что ли, но она не знала как! – и в конце концов Артем, расплатившись по счету, заявил:
– Ты такая неискушенная, просто удивительно. Вот уж не думал, что мне встретится кто-нибудь вроде тебя. До смерти надоели девицы, которые с умным видом рассуждают о Фуко и Лакане – набиты доверху чужими знаниями, а ничего своего создать не могут. А у тебя даже страх, который ты описываешь, свой, не придуманный – я сразу почувствовал.
«То есть он хочет сказать, что я деревенская дурочка, только в форме комплимента?» – смущенно и расстроено подумала Рыжик. Она, к стыду своему, не знала, кто такой Лакан, а имя Фуко почему-то ассоциировалось с маятником. Последняя фраза ее тем более не утешила.
Потом ей казалось порой, что Артем нарочно говорит такие вещи и наблюдает за ее реакцией…
А дома – то есть не дома, конечно, а в общежитской комнатке – она опять едва не расплакалась. Он НИКОГДА не будет ей принадлежать, это же ясно.
Поток воспоминаний, последовательный и неспешный, с этого момента почему-то превратился в цепочку не связанных между собой кадров. Они мчались все быстрее и быстрее (Артем сидит на поваленном дереве и смотрит на нее со снисходительной улыбкой… Артем отчитывает кого-то в театре… Артем… Артем…). Но очередная картинка вдруг полыхнула в памяти слишком яркой, болезненной вспышкой:
Собственное отражение в зеркале – еще бледнее, чем всегда, и черный цвет – совсем не к лицу…
Рыжик с силой зажмурилась и стиснула кулаки, так что ногти впились в кожу. Не думать, не думать, забыть! И вообще, это было намного позже!
– А мы купаться будем? В смысле – не сейчас, а вообще, – услышала она голос Даши. И заставила себя произнести:
– Ну, если потеплеет…
Открыла глаза. Небо цвета нищенской ветоши. В неаккуратной прорехе между тучами – то, что осталось от солнца: подтаявший кусочек ванильного мороженого. Все, успокоились. Взяли себя в руки. Мы ведь взрослые люди.
Пульс постепенно возвращался к норме.
– А ты говорила: никого нет! – вскричала вдруг Даша. Рыжик вздрогнула и обернулась в ту сторону, куда ткнула рукой сестренка.
Она ожидала увидеть компанию каких-нибудь странных и не слишком приятных граждан, но разглядела вдалеке только одну фигурку. Кто-то шел по тропинке со стороны «во-он тех деревьев», куда Рыжик не дала себя заманить. При ближайшем рассмотрении этот кто-то оказался девицей-красавицей, причем хорошо знакомой Рыжику. Почти соседкой. Ее коттедж скрывался среди яблонь на одной из улочек дачного поселка.
Звали девицу-красавицу Вика. Она помахала рукой издали. Как-то странно было видеть ее в одиночестве: она смотрелась бы более правильно, более естественно в обществе очередного поклонника, ценителя ее блондинистой красоты. Или Вика не привозит сюда своих ухажеров?
Рыжик знала про нее не так уж много.
Некоторое время назад у них были хорошие, почти приятельские отношения, хотя сначала Рыжику казалось, что светская львица Виктория смотрит на нее свысока. Сейчас все вернулось на круги своя: кратковременная дружба прекратила свое существование. Рыжик считала, что так даже лучше. Не хотелось лишний раз сталкиваться с братом Вики и даже вспоминать о нем… «Вот и не вспоминай!» – пришлось одернуть себя.
Может быть, Вика просто прошла бы мимо, только поздоровалась – и все, но Рыжик встала и сделала несколько шагов ей навстречу. И тут же спохватилась: ох, напрасно! Я ведь не хочу с ней говорить!
Но было поздно. Вика приближалась с отрепетированной голливудской улыбочкой. Даже за городом, где все обычно расслабляются и перестают следить за безупречностью внешнего вида, она явно ухаживала за собой с особой тщательностью. Обтягивающий топик под короткой курточкой, облегающие джинсики, умелый макияж… В общем, картинка. Модель с обложки. Она выглядела так, будто отдыхает после очередного сеанса фотосъемки на природе, и за ней, неотразимой звездой модных журналов, вот-вот приедет личный шофер на серебристом «мерседесе». Рыжик позабавилась, представляя, как «мерседес» пробирается к водохранилищу по вездесущим ухабам и колдобинам местных проселочных дорог и бедный шофер проклинает все на свете, а в особенности «неотразимую звезду».
– Ну, здравствуй, что-то давно тебя не видела. – Вика смотрела пристально, точно пыталась определить, насколько Рыжик успела измениться с момента последней встречи. Рыжик подумала: «Возможно, она тоже не слишком рада беседовать со мной. Что ей сказал обо мне Денис? Только бы она не завела разговора о нем!»
Вика и не собиралась. Спросила без особого интереса:
– Не пыталась искупаться? Нет? Я вот хотела, но холодно – кошмар… – и, покачивая пляжной сумкой, с некоторым любопытством поглядела на Дашу, которая осталась сидеть на бревнышке. – А это кто с тобой?
– Сестра.
– Даша я, – буркнул ребенок.
– А я-то думала, у твоей сестры…. ммм… возраст немножко другой… Я от кого-то слышала, что она старше тебя и уже замужем давно!
– Это Надя.
– И теперь все три сестры – в Москве? Родители, наверное, тоже к вам перебрались?
– Нет, они не хотят уезжать, – коротко ответила Рыжик.
– Ясно, – так же исчерпывающе кивнула Вика.
Они действительно не хотели уезжать. Передали ей Дашу с рук на руки: «В Москве климат мягче… Ей с астмой лучше у тебя…» – но сами ни за что не хотели покидать обжитое место, маленькую квартирку с недавно переклеенными обоями и слегка облупившимся потолком.
Рыжику не хотелось развивать эту тему. В разговоре с Викой, по крайней мере. Наверное, это было всего лишь ее больное воображение, но Рыжику казалось, что в тоне Виктории всегда проскальзывали этакие пренебрежительные нотки: мол, добралась до столицы провинциалка, быстренько окрутила москвича… все с ней ясно!
Может быть, она слышала эти колючие интонации слишком часто, и теперь автоматически искала их везде. Что ж, в этом большая заслуга прежде всего Карины Аркадьевны. Наверное, у нее были другие планы насчет женитьбы сына. Она ведь намекала однажды, что Артем встречался с другой девушкой – и эта особа подходила ему намного больше.
Теперь, спустя девять лет, Карина Аркадьевна, хоть и держалась с невесткой по-прежнему холодно, кое-как смирилась с ее существованием и – немаловажная деталь – с тем, что Рыжик живет в огромной квартире Артема, ездит на его машине и что ей принадлежит полдома под Москвой. А ведь она покупала этот дом вместе с сыном, вовсе не рассчитывая, что однажды там поселится какая-то рыжеволосая девица непонятно откуда. Сейчас Карина Аркадьевна была настроена по отношению к ней более или менее миролюбиво. И даже пару раз серьезно помогла.
На несколько мгновений повисло неловкое для Рыжика молчание, а затем Виктория изобразила на лице еще одну вежливую улыбку – и тут же ее погасила:
– Ладно, не буду больше вам мешать. Пойду. Надеюсь, гроза меня в поле не застигнет. Ну, пока!
Не успела Рыжик сказать: «Пока!» – в ответ, а Вика уже повернулась к ней спиной и шагала прочь.
– И незачем было говорить, что никого вокруг нет, – с упреком в голосе повторила Дарья. Она все еще рассчитывала на прогулку по берегу.
– Пока что мы только одного человека встретили. Маловато как-то! – парировала Рыжик, хотя спорить с Дашей у нее не было ни малейшего желания.
– Почему одного? Вон еще…
– Дашенька, ну зачем тыкать пальцем… – Рыжик снова обернулась. На них с Дашей и вслед удаляющейся Вике смотрел какой-то парень в джинсах и зеленой ветровке. Он сидел на корточках у самой воды – и откуда только взялся?
– Пойдем отсюда, – твердо сказала Рыжик.
Этот пристальный взгляд почему-то ее встревожил.
***
Рыжик осторожно ступила на полусгнившие доски, чувствуя, как они податливо оседают в грязь.
– Не нравится мне все это, – с сомнением пробормотала она, не оглядываясь на Дашу и аккуратно делая еще один шажок. – Нет чтобы идти, как все нормальные люди. Надо было тащить меня по лесу… – с этими словами Рыжик совершила последний рывок и очутилась на другой стороне заболоченного ручья. Даша безбоязненно последовала за ней по мосткам и уже через несколько секунд очутилась рядом:
– Ну, и ничего страшного! И незачем было ахать и причитать!
Вместо того чтобы вернуться прежней дорогой, Дарья, скептически посмотрев на темнеющее небо, предложила хотя бы частично срезать путь и пройти лесом:
– Вот застигнет нас дождик посреди поля, а зонтик на двоих только один!
Ее совет звучал вполне разумно. Тем более что при марш-броске через лес не надо было делать большой крюк, и Рыжик надеялась выйти к дачному поселку почти напрямик. Теперь она уже начала потихоньку сомневаться в том, что они вообще сегодня куда-нибудь выйдут, и посмеивалась про себя, повторяя давний каламбур Дашеньки: «Есть братья по разуму, а есть сестры по глупости». Экстремальное ориентирование на местности в сыром лесу ничем не лучше прогулки по обрывистому, заросшему берегу. Другое дело, что всяким подозрительным личностям, которых опасалась Рыжик, в такой чаще делать нечего, только сумасшедшие девушки могут бродить здесь перед грозой, а у воды часто веселились пьяные компании, даже в такую отвратительную погоду.
Конечно, если бы они с Дашей выбрали тропинку в полях, а не блуждание по лесным дебрям, пришлось бы навязываться в попутчики Вике. Тоже не очень удачная идея.
Рыжика с некоторым опозданием посетила тревожная мысль: может быть, вместе с Викой приехал и Денис? Рыжик не видела его уже месяца три. И ей совсем не понравилась идея, что они могут случайно столкнуться в поселке. Она как-то не подумала об этом, когда собиралась сюда. Или все-таки подумала? Неважно. Пусть даже она увидит Дениса. Что с того? «Привет» – «привет» – и разбежались.
Эта встреча наверняка будет неприятной, но короткой.
– Вот сейчас мы пройдем вдоль болотца, а потом по ельнику, там близко, – с наигранной уверенностью сообщила Даша, не оборачиваясь: то ли начала узнавать места, то ли решила успокоить и себя, и сестру.
Они уже минут двадцать шли по березняку. А может быть, и не двадцать. Рыжику всегда казалось, что время здесь движется какими-то странными скачками. Пять минут похожи на полчаса, полчаса оказываются часом. Проходит день – и словно не было его. Прав был Артем, утверждая, что эти места – особенные.
Он впервые привез ее сюда в августе. Говорил: жаль, что не весна, но ты еще увидишь. В мае все белым-бело от яблоневого цвета, весь поселок – точно белый остров, мини-Авалон, а вокруг него – темное кольцо леса, вечная тьма первозданного хаоса. «Сказка, в общем! – заверил ее Артем и добавил: – Только страшная немножко. Тебе, я думаю, понравится».
Странно – так получилось, что она ни разу не была за городом весной. Какая-нибудь причина всегда мешала ей приехать и полюбоваться подмосковным Авалоном. Видимо, мистический белый остров был недоступным для глаз простых смертных. Только Артем мог бы, наверное, провести ее туда, но – не довелось.
Цепочка мыслей привела Рыжика к неожиданному воспоминанию: предутренний сон был как-то связан с Артемом.
Но что же в этом страшного? Почему она так испугалась?
Тут Даша издала торжествующий вопль:
– А!!! Я же говорила!!! Вот поляна, в смысле болото! А там ельник! Мы уже почти пришли! Давай побыстрее!
Она заметно оживилась и вернула себе прежний командирский тон.
А Рыжик с опаской посмотрела по сторонам. Ей почему-то казалось, что здесь нельзя разговаривать так громко. Это был нехороший лес. Именно поэтому он так нравился Артему. Даже солнечный день жаркими лучами не мог выжечь сумрак, притаившийся среди ветвей и корявых, узловатых корней. И над болотом полупрозрачной русалочьей вуалью всегда стелилась дымка – низко над сплетением трав… Артем сказал с пафосом, по-наполеоновски простирая руку к туману над зеленой топью: «Там притаилось что-то злое!»
Он искал поэтические кошмары даже там, где их не было. Даша, например, явно ничего «нехорошего» не замечала. Лес как лес.
Но Рыжик научилась смотреть его глазами, видеть то, что видит он… «К сожалению», – иногда добавляла она про себя.
Они вышли из леса прямо перед домом. Даша шла впереди, она уже топала через дорогу, к калитке, гордая тем, что все-таки нашла дорогу. А Рыжик напоследок оглянулась: в сумраке хмурого ельника ей почудилась тень движения. Но ничего не было – ничего и никого, и она постаралась убедить себя, что это всего лишь нервы.
***
Сколько она ни старалась вчера, приводя дом в порядок, он все равно остался каким-то враждебным. «Я думаю о нем как о живом существе!» – поймала себя Рыжик, но почему-то эта мысль не вызвала улыбки.
Полтергейст продолжил свою деятельность в подвале. Ему понравился фокус со светом: лампочка снова горела. «Нет, это что-то с выключателем!» – решила Рыжик и все-таки пробормотала вслух:
