скачать книгу бесплатно
Шёпот
Сергей Скиба
Миры Содружества встречают новичков жёстко, глупо ждать что каждому попаданцу обломится "небесный рояль". Вот и мне не перепала навороченная нейросеть, не спасли от работорговцев добрые федералы и не свалился под ноги артефакт предтеч. Всё что есть – это голова и руки. Впрочем, когда за спиной чьи-то родные глаза, в которых светится безграничное доверие, то по неволе приходится быть супергероем, даже если никаких суперсил у тебя и в помине нет.Содержит нецензурную брань.
Сергей Скиба
Шёпот
(Начато: 11 сентября 2017)
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
Часть Первая
Выдержка из заключения экспертной комиссии корпорации «Продвинутые Лингвистические Технологии»:
Гипнопрограмма «Всеобщий лайт» протестирована на сотне особей различного происхождения и возраста.
Итоги исследований: урезанная версия не создаёт новых нейронных связей, а значит и понятий стыкующихся с языком реципиента. Программа заменяет нейронные связи другими (взятыми из набора лингвы), что вызывает наслаивание и подмену понятий.
Реципиенту кажется что он продолжает говорить, писать и читать на своём собственном языке, однако это не так. Если его вернуть в родную среду он уже не будет понимать сородичей. Ему придётся учить свой язык заново. То же касается и единиц измерения. Мозг реципиента вынужден постоянно высчитывать изменённые величины.
Выводы: Всё вышеперечисленное постепенно приводит к перенапряжению. Вызывая головные боли, иногда сонливость, редко галлюцинации. Очень редко кому или летальные случаи.
Резолюция: Запретить вживление вновь поступившим работникам корпорации.
Рекомендации: Для сокращения потерь вызванных разработкой Гипнопрограммы «Всеобщий лайт» обратиться в четвёртый отдел сбыта для распространения лингвы на чёрном рынке без использования логотипа корпорации.
Глава 1
– Вперёд! – заорал старшина Коллинз, темнокожий громила в тяжелом бронекостюме наспех замазанном дешёвой коричневой краской. Кое-где она облупилась и видны настоящие цвета – широкие красные и синие полосы на чёрном фоне – тона гражданской полиции. Здоровяк указал на возвышающееся впереди трёхэтажное здание. Сервоприводы брони взвыли от взмаха мускулистой руки, слишком изношены для таких резких движений. – Первый кто ворвётся внутрь станет капралом!
Последнюю фразу заглушил дружный топот, а потому обещание мало кто услышал. Не у всех бойцов в шлемах есть коммуникаторы. Да не у всех бойцов и шлемы-то есть. Старые образцы вооружений обычно громоздкие и тяжелые, а большинство новобранцев из диких миров тупые и считают себя удачливее остальных товарищей по несчастью, вот и стараются облегчить общий вес обмундирования за счёт лишних, как им кажется, деталей. Балбесы. Впрочем, чего ещё ожидать от бойцов подготовка которых исчерпывается несколькими короткометражными роликами.
И всё же, когда я был на их месте, то нацепил на себя столько древнего дерьма, что от тяжести постоянно плёлся в хвосте отряда, а то и отставал. Видимо, это меня и спасало первые несколько кампаний, до того как я обзавёлся ЛВК. Это тоже далеко не новая броня, без приводных и прыжковых усилителей, зато движения почти не стесняет и отлично держит пули. Плюс специальное покрытие – изменяет цвет под фон на котором нахожусь и размывает мой тепловой контур. У маскировки невесть какое разрешение, вблизи меня заметит любой, но на дальних дистанциях помогает. А поскольку я продолжаю держаться в хвосте, уже больше по привычке и благодаря должности, то до сих пор жив-здоров.
– Может не стоит так открыто и напролом? – стукнул я по наплечнику старшины. – Вон по правому краю люки торчат, похоже на ходы коммуникаций.
– Щаз я полезу в прямой узкий проход, – отмахнулся он как от надоедливой мошкары. – Да и заминировано там, проходили уже такое.
– Коммуникации приисков сложной системы, – возразил я. – Пустим на разведку двойки, сами следом, а поле перед зданием совершенно пустое, это подозрительно.
– Станешь старшиной, будешь командовать. – рявкнул Коллинз. – А сейчас заткнись, сержант!
– Прекращай ему подсказывать, Шёпот, – ткнул меня в бок прикладом Жаб. Американец французского происхождения, манерный, худой, с тонкими усиками. Даже после гипнопрограмм по вживлению всеобщего языка он умудряется говорить с заметным французским акцентом. А Коллинз, уверенный что все французы обязательно едят лягушек, подобрал ему и соответствующий позывной. Жаб одет в «солянку» из разных боевых комплектов, он как-то умудрился собрать неплохой «сет» из разнокалиберной чепухи. – Пусть лажает, может Лепка наконец оторвёт его тупую башку и не придётся терпеть этого урода каждую третью декаду.
– Был приказ заткнуться, Жаб! – выдал Коллинз и глянул вслед роте бесшабашно рванувшей в атаку. – Иди лучше проверь эти катакомбы что Шёпот углядел. Вдруг понадобится план «Б».
– Пошел ты, – плюнул ему под ноги француз. – Сам иди проверь, ты старшина.
Коллинз многозначительно глянул в мою сторону.
– И не надейся, нигер, – оскалился я, демонстративно поднял винтовку и начал через прицел осматривать поле по которому бегут новобранцы.
Может показаться, что мы с Жабом невежливы по отношению к командиру и грубо нарушаем субординацию. Так оно и есть. Дело в том, что все мы трое – младший офицерский состав роты рабов. Распределение в роте довольно специфическое, я раньше такого не встречал – каждой должности соответствует своё звание – наш «мудрый» куратор изобрёл. Раз в десять дней лейтенант-куратор Лепка меняет нас местами, чтобы не зазнавались, так что через четверо стандартных суток старшиной и командиром стану я или Жаб. Коллинз это прекрасно понимает и в бутылку не лезет.
И без того есть на ком сорвать злобу – полторы сотни придурков только вышедших из СОТ. Они ещё даже не новобранцы – так, личинки новобранцев. Кстати, есть ещё четвёртый сержант – Голос, но его старшиной никогда не ставят, да и с «Черепахи» он ни ногой.
Наша рота называется «Мясники» и совсем не потому, что мы крутые парни и закалённые бойцы, а как раз наоборот, потому что мы пушечное мясо. Которое Тайрел посылает для отвлекающего манёвра или очередного отсева претендентов на вступление в основной состав.
Никогда не понимал такого отношения капитана к своей собственности, но рабы для него мусор. Вернее грязь, промыв которую иногда можно обнаружить самородок. Этим наша рота и занимается – отбирает перспективных. Естественный отбор, так сказать, во всей красе.
Сержантский состав – разговор отдельный, мы свою полезность уже доказали, правда не совсем так как хотелось бы. И теперь наш «драгоценнейший» лейтенант, который и должен командовать ротой в бою, сидит себе в штабной банке, а мы трое идиотов таскаемся за рекрутами.
Мы присели между валунами на вершине небольшого пригорка и смотрим со стороны, как стадо баранов без всякой разведки несётся к зданию. Бедолаги. Нет у них нормального командира. Познания Коллинза о тактике ограничены набором правил бейсбола. Чем этот громила приглянулся Лепке, здоровой чёрной харей что ли?
В прицел моей древней полуавтоматической винтовки попали следы оставляемые нашими бравыми «воинами», не знающими страха и упрёка. Сержант Голос их так перед боем обработал, что новички теперь носом землю рыть будут стремясь попасть в основной состав армии. Раб на «Черепахе» может выжить только одним способом – двигаться вверх по карьерной лестнице, иначе рано или поздно пристрелят. Чаще враги в бою гробят, но могут и свои отцы командиры распять за бесполезность, а это намного больнее.
Итак – бойцы оставляют следы. Нет, в самих следах ничего необычного нет, странно что они вообще остаются эти следы. Почва на планете, по крайней мере везде где мы побывали, каменистая и твёрдая. Всюду отвалы карьеров, глыбы и обломки скал. А тут как на заказ мелкий гравий размолотый почти до состояния пыли и совершенно ровное поле. Если хочешь защитить свой дом ты же расположишь на пути к нему разные препятствия, да? Мины, дзоты, траншеи, колючую проволоку, заточенные колья в конце концов.
Я прилёг на землю, поудобнее взялся за цевьё и принялся изучать местность внимательнее. Оптика прицела, не родная, линзы исцарапаны, но всё-равно получше того хлама что обычно валяется в корабельных закромах «Черепахи».
Прямоугольное серое строение пестреет разномастными щитами и стальными плитами, которые хозяева наспех прилепили на окна. В некоторых железяках рваные дырки – то ли неумело вырезанные бойницы, то ли последствия обстрела который мы заказывали перед атакой. Десантная банка саданула дюжиной слабых ракет, половина из которых не взорвались вообще. Ещё виден один вход забаррикадированный разным хламом. То там, то тут дым и отблески пламени. И ни движения.
Может зря я мандражирую? И как обычно Тайрел отправил нашу «крутую» роту патрулировать пустые развалины? Так всегда и бывает – ходим по местам где противника давно не видели, ищем неприятности. Никому в армии наёмников и в голову не придёт считать наше подразделение боевой единицей, так что особо «Мясников» не напрягают. Максимум мы бьёмся со слабовооруженной охраной заводов или ремонтными дроидами наспех запрограммированными на отпор нападающим наёмникам. Там рекруты и набираются опыта. Пару раз мы, конечно, попадали в настоящие боевые ситуации, но скорее по оплошности разведки, чем намеренно.
– Увидел что? – заметив что я залёг, рядом сразу же увалился Жаб.
– Ни-че-го, – покачал я головой и опустил на лицо забрало шлема.
– Ну-ну, – кивнул Жаб и тоже закрылся.
– Что там? – с другого бока плюхнулся Коллинз. Он, конечно, редкий моральный урод и тупая скотина, но когда дело касается его шкуры или возможных барышей, засранец умнеет прямо на глазах.
– Ничего, – повторил я уже в коммуникатор.
– Ну-ну, – старшину накрыл строенный металлический капюшон, защищающий сразу голову, шею и плечи. Сдвинулись наплечники, образовав дополнительный бронеконтур от грудины до пояса, из наручей высунулись стволы с отводками охладителей.
«Ты бы ещё компенсирующие эффекторы включил, ссыкло.» – Подумал я, но в слух, естественно, ничего не сказал. Есть у Коллинза одна полезная особенность, из-за которой мы с Жабом его терпим и даже оберегаем, нужен нам этот пройдоха.
Кстати, куда он интересно тут стрелять собрался из своих тарахтелок? Здание в шестистах метрах. Его костюм обеспечивает идеальную защиту от кинетических ударов, а у пушек просто сумасшедшая скорострельность, но всё это богатство эффективно лишь на близких дистанциях. Если Коллинз ворвётся в какое-нибудь замкнутое пространство и откроет огонь – уделает всех. Он у нас на вроде танка для взятия укреплений.
А на расстоянии в три-четыре сотни метров, врагам уже можно не беспокоится – лёгкие иглы быстро теряют начальную скорость и их сдержит любое препятствие. Его комплект брони и оружия – полицейского назначения, создавался для разгона демонстрантов, на нём даже мигалки раньше были.
Так что специально ослабленные стволы скафа еле-еле выплёвывают иглы. Те должны едва впиваться в кожу и парализовать цель какой-нибудь химией. Умельцы «Черепахи» модернизировали пушки увеличив мощь, но дальнобойность упала ещё больше – иглы в полёте закручивает и они летят не туда куда надо. Теперь Коллинз способен нанести огромный урон, но лишь вблизи.
То ли дело, тяжелые болванки, что электромагнитным импульсом и гравитационным компенсатором отдачи разгоняет моя винтовка, чуть ли не до пяти тысяч метров в секунду. Одна такая тугоплавкая пуля стоит как тысяча игл Коллинза, но стреляю я редко и практически не промахиваюсь, так что более экономен, а у наёмников это ценится.
Бойцы уже преодолели четверть расстояния. Неужели добегут без происшествий? Похоже в здании действительно пусто. Зачем тогда было баррикады наваливать и окна закрывать?
Посреди поля вспух фонтанчик песка и пыли. Сглазил. На крыше блеснул отсвет энергетической сферы. Десятки голубых разрядов ударили по полю. Бегущие попадали. Кто простреленный насквозь, а кто чтобы укрыться. Только как укроешься посреди пустыря? Разве что мёртвым прикинутся в надежде, что стрелок на крыше не обратит на труп внимания.
Особо глупые пытаются вяло отстреливаться. Таких импульсы энергии успокаивают в первую очередь.
– Лучевик!? – вздрогнул Жаб и после первых разрядов сполз ниже под валун.
– Откуда у намирцев энергетическое оружие!? – взревел Коллинз. – Даже у гвардии Тайрела его нет.
– А я говорил…
– Да пошел ты, говорун! – сжимая кулаки в бессильной злобе бесится старшина. – Шепчи давай.
Легко сказать шепчи, а как тут пошепчешь если стрелка закрывает прозрачная сфера энергетического поля? Нужно попасть перпендикулярно поверхности этого шарика иначе пуля просто испарится не смотря на свою тугоплавкую рубашку. Причём попасть так, чтобы она преодолев барьер ещё и угодила в стрелка. Я поёрзал устраиваясь поудобнее.
– Ну не тяни, Шёпот, стреляй, – заныл Коллинз глядя как быстро уменьшается поголовье новобранцев. Лейтенант-куратор по голове не погладит за потери превышающие допустимую норму. Похоже спёкся наш старшина, довыпендривался.
Стрелок лучемёта сидит на подвижной платформе и двигается вместе со своим орудием. Такие станки уже лет триста сняты с вооружения во всех цивилизованных войсках. Однако, наёмникам типа Тайрела или корпам с Намира даже такие пушки только снятся. Увидеть подобное вооружение тут – это как найти зенитное орудие в стойбище дикого африканского племени. Откуда такая техника?
Я продолжаю неспешно размышлять ожидая когда голова стрелка окажется в нужном месте. У меня только один выстрел. В условиях планетарной атмосферы после снаряда выпущенного из моей винтовки останется реверсивный след. Его, конечно же, заметят даже слепые и примутся выкуривать снайпера, а оно мне надо? Впрочем, заметят меня в любом случае, у оператора лучевика отличный обзор с крыши, так что сразу после выстрела нужно делать ноги.
Коллинз уже тихо подвывает от нетерпения, но не отвлекает, это чревато ещё большей задержкой, а половину роты и так уже выкосило. Старшина рычит, сжимает кулаки, но ждёт.
Наконец траектория совпала и я плавно нажал гашетку. Шёёёп. Тихо пропел ствол винтовки. Отчасти благодаря этому звуку я и ношу своё прозвище.
Голова стрелка разлетелась кровавыми брызгами, тело завалилось на панель управления. Лучевик запнулся, пустил пару разрядов в бортик крыши перед собой и затих. Теперь место где я сижу засвечено. Пока стрелка у лучевика заменят нужно передислоцироваться.
Подпрыгиваю и, под прикрытием пригорка, мчусь к ближайшей куче стального хлама наваленной недалеко от люков. Жаб ломанулся за мной, на ходу бросив Коллинзу:
– Командуй отход, дубина. Время идёт.
– Всем назад! – заорал полицейский мегафон на броне старшины. – Под прикрытие вон той кучи слева.
Он серьёзно!? Вот кретин. Только я успел привалиться спиной к какой-то покорёженной загогулине, скорее всего, сломанной запчасти от оборудования для добычи руды, как на меня один за другим принялись «сыпаться» новобранцы. Не прошло и пятнадцати секунд как за кучей хлама собралась вся рота, вернее остатки, человек тридцать.
Последним, натужно гудя сервоприводами, прибежал Коллинз. Немного не рассчитал усиления и сбил с ног пару бойцов и зазевавшегося Жаба.
– Ты дебил? – оказавшись на четвереньках поинтересовался француз.
– Я не специально.
– Я не о том, – перебил его Жаб. – Какого ты собрал всю роту в одном месте, да ещё и выдал наше местоположение в мегафон!? Нас сейчас отоварят тут по полной. Так бойцы, все к вон тем люкам и спускаемся вниз. Бегом! Или будете дальше слушать этого придурка!?
Обычно, если случается подобный форсмажор, в живых остаются довольно сообразительные парни, так что артачиться никто не стал, народ дружно ринулся к люкам. Почти все к одному, к ближайшему. Только четвёрка самых хватких перебежали к двум другим. Они потратили больше времени на бег, зато под землёй скрылись в числе первых.
– Запомни тех четверых, – кивнул мне Жаб.
– Уже.
– Готовьтесь! – Жаб два раза выпулил из автоматического миномёта в наплечнике.
Мины взорвались почти у самого здания и подняли тучу пыли, отличный выстрел учитывая что был произведён без пристрелки. Француз уже не слабо набрался опыта, а ведь поначалу чуть ли не на километр промахивался.
Под прикрытием взрывов мы пересекли открытое пространство и запрыгнули… Нет, не в люк коммуникации к новобранцам, а под перевёрнутый карьерный выгребатель лежащий поодаль.
Коммуникации, скорее всего, заминированы и соваться туда без разведки смерти подобно. Подождём пока наши бойцы активируют пару мин. Если минирование точечное, то пойдём следом, если общее – прощайте остатки «Мясников», Лепка вытащит из СОТ новых, а Коллинзу открутит голову за растрату. Но это не наши с Жабом проблемы.
Из ближнего люка жахнуло, слабо и глухо. Видать лёгкая мина направленного действия.
– Похоже одиночные ловушки, – Коллинз дёрнулся бежать к коммуникациям. – Идём следом?
– Подождём, – Жаб придержал его за локоть.
Неопределённо жму плечами. Я вообще никуда не спешу, могу хоть всю операцию тут пролежать, а лейтенанту проверяющему логи боя скажу что был в засаде. Снайпер я или где?
– Что мы, мать его, вообще тут делаем? – задал я интересующий всех вопрос.
Не может быть чтобы «Мясников» специально кинули в такую заварушку. Неужели разведка опять напор тачила?
– Мдаааа, чертовщина какая-то, – согласился Жаб.
– Нас подставили! – потыкал пальцем в крышу Коллинз.
Стрелка сменили и под сферой уже сидит новый парень, медленно водит стволом из стороны в сторону и выискивает движение. Благо никаких датчиков на его прицеле нет, иначе нас бы уже порешили.
– Да успокойся ты, – отмахнулся Жаб. – Нужен ты кому, разве что Лепку хотели опустить.
– Тогда…
Слова потонули в шуршании гравия. Прямо посреди поля из песка вынырнула навороченная громадина напоминающая микроавтобус с пучком паучьих лап на крыше. Лапы сложились в бутон, между ними заискрилось фиолетовое сияние и образовался шарик чуть меньше кулака. Шар раскрутился, повизгивая взлетел вверх на десяток метров и молниеносно шарахнул в кучу где мы изначально прятались.
Пуффф! По железкам и камням цепью разлетелись фиолетовые молнии, всё выпирающее и острое срезало словно ножом. Каменное задымилось, пластиковое рассыпалось пеплом. Будь там кто живой, сейчас бы представлял собой суповой набор людоеда. Мы неосознанно заползли дальше под громадные траки выгребателя, чтобы нас не заметили. Энерго-орудие снова зарылось в песок и гравий.
Хотя какой песок? Мелко перемолотая отвальная порода которой засыпали старый карьер. Пушку, быстро зарывшуюся под тоннами защитного покрова и ядерный взрыв не отколупает, а вот она сможет вынырнуть где ей заблагорассудится и бомбить половину здешнего континента. Вот и ответ почему это поле ровное и мягкое.
У армии капитана Тайрела просто нет никакой защиты от подобных энергетических бомбардировок. Противоракеты бессильно взорвутся не причинив энерго-сфере вреда, а пули скорострельных ПВОшных пулемётов пролетят насквозь. Зато энергия такого шарика запросто разделает любое полевое укрепление. Вернее, одно укрепление как раз и останется, в отличает от тех кто внутри.
– Нихило, – Челюсть Жаба отвисла. – Ладно лучевик, но энергетическое кроссовер-орудие… Я начинаю думать, что против нашего клиента действуют какие-то регулярные войска.
– «Черепаху» уже соскабливали бы с какой-нибудь луны, – возразил я.
– А может уже и соскабливают…
– И что теперь делать? – заволновался Коллинз, чувствуя приближение больших неприятностей.
– А кто его знает? – Жаб махнул рукой, перевернулся на спину и развалился поудобнее. – Ждать. Теперь есть на кого списать потерю тобой роты.
Орудие снова вынырнуло. На этот раз заряд в «паучьих лапах» копился гораздо дольше. Сфера выросла до размера футбольного мяча, громко визжа как стадо свиней, поднялась над полем и унеслась вдаль. Орудие снова спряталось в гравий.
– Кому-то сейчас досталось, – Жаб вальяжно закинул руки за голову, демонстрируя полный пофигизм. – Может даже гвардейцев ухлопало. Этой штуке всё-равно какая у тебя броня.
