скачать книгу бесплатно
Хотя кто мне запретит вспоминать зимними вечерами этот отдых и фантазировать?
– Пусти, пойду одеваться. Очень хочется кофе, – я заёрзала в обвивших мою талию руках.
Емельян выпустил меня из объятий и, развернув к выходу из кухни, придал ускорения нежным шлепком по мягкому месту, а я, как послушная девочка, полетела собираться.
В этот раз я подошла к свиданию ответственно: первым делом сложила в сумку презервативы. Сначала все три пачки, но потом подумала и две выложила. Всё же надо быть реалисткой. Защитный крем, расчёска, гель для душа, полотенце и кремы перекочевали в пляжный баул. А шляпу с широкими полями и солнечные очки я надела сразу.
– Ты похожа на мечту, Катерина, – сделал комплимент мачо, когда я спустилась, – сегодня в кафе я буду наслаждаться завистливыми взглядами остальных мужчин.
Хм-м. Продолжай, продолжай! Не останавливайся! Я довольно улыбнулась.
– А я – женщин, – вернула похвалу и без всяких феминистических возражений отдала Емельяну сумку, за которой он протянул руку.
Край яркой коробочки с резинками призывно выглядывал из-под полотенца. Надеюсь, мачо намёк поймёт, и я получу сегодня не только морскую прогулку.
В марину – бухту, оборудованную для стоянки яхт – мы отправились на машине. К сожалению, я в них совсем не разбираюсь, но, кажется, она была дорогой. Во всяком случае, внутри выглядела дорого – шикарные просторные сиденья, приборная панель в огнях, навигация. Это дало ещё один повод думать, что Емельян не бедствует.
По дороге мачо принял и сделал сам несколько звонков. С кем-то говорил на испанском, с кем-то на французском – я старалась не прислушиваться к голосам, раздававшимся из динамика, а ответов Емельяна не понимала. Сейчас мне казалось, моё незнание языков – благо. Меньше знаешь – крепче спишь.
Добрались до места минут за тридцать, а завтракали в тенистом уютном летнем кафе, как настоящие испанцы – они предпочитают в это время суток кофе и выпечку. Потрясающее печенье чуррос из заварного теста с корицей, кексы «Магдалена» и воздушные булочки на свином сале невозможно было не попробовать. Оставалась надежда, что все эти калории я при помощи Емельяна вскоре сожгу. Тем более он предложил остаться на яхте с ночёвкой, и я согласилась.
А потом были наши волшебные день и ночь на яхте – небольшой, но с каютой и кроватью. Всё же надо было брать две упаковки. Но суть не в этом. За чередой удовольствий, вкусных блюд из морепродуктов, купанием в открытом море с маской и без, смехом… я поймала себя на мысли, что пора валить! Ещё парочка таких дней, и я уеду отсюда в слезах и в ещё большей депрессии, чем приехала. Поэтому, когда случайно выяснилось, что Емельян ошибается в сроках моего отъезда, я не стала его поправлять.
– Мне сейчас нужно отлучиться по делам, но к вечеру я вернусь, и устроим пикник у бассейна, – сказал он утром следующего дня, когда мы уже катили обратно к виллам, – а завтра поедем в горы.
Это было после его очередного разговора с кем-то по телефону, которому я усиленно не придавала значения.
– Прекрасно, а я, пока тебя не будет, займусь сборами, – бодро поддержала я его идею и только хотела добавить «чемодана», но осеклась, поняв, о чём он говорит, и что завтра меня здесь уже не будет.
Я улетаю этой ночью, и в горы Емельяну придётся отправиться одному или с кем-то другим. Судя по звонкам, у него море знакомых.
Мы попрощались до вечера у моих ворот, и сразу, как только мачо уехал, моё настроение попыталось пробить нулевую отметку.
– Вот видишь, что происходит?! Соберись, тряпка! Взрослая же тётка, всё понимаешь! – сказала я себе вслух, глотая слёзы, и вошла в дом. Произнесённые вслух слова доходят лучше. – Радуйся, что сегодня улетаешь! Дома пару дней поплачешь, и всё! Думай о том, как прекрасно провела время, и о том, что такие вылазки надо повторять каждый год.
Отповедь действительно помогла. Собирая вещи, я обещала себе, что как только приеду домой, тут же поступлю на курсы повышения квалификации по специальности косметолог, а параллельно на физиотерапевтические. Освою аппараты и эстетическую косметологию. Возьму вторую, а то и третью ставку в нашем центре! Косметологи хорошо зарабатывают! Пока буду учиться, страдать вообще времени не останется. А потом так загружу себя работой, чтобы поскорее выплатить кредит, что вообще сопли жевать станет некогда. А ещё куплю абонемент в фитнес-центр и к следующему приезду в Испанию Емельян меня не узнает…
Так! Стоп. При чём тут он? Не стоит зацикливаться на нём. Есть на побережье и другие мужчины!
Тут я немного скривилась. Нет, таких нет…
А когда чемодан был собран, я решила написать Емельяну записку… Да-да, рукописную. Последний раз я их в школе писала – давно забытое занятие. Но номера телефона мачо у меня нет, а хоть я и решила, что наше прощание – лишняя трата эмоций, но всё же пропасть молча было бы некрасиво. Всё же я ему очень благодарна за помощь в возвращении самооценки.
Правда, написание записки стало делом не из лёгких. Во-первых, потому что найти в доме бумагу и ручку оказалось не так уж просто, а писать помадой на туалетной бумаге я считала пошлым. Искомое обнаружилось в кладовой спустя тридцать минут тотального обыска дома.
Но, стоило мне взять в руки вожделенные письменные принадлежности, наступило «во-вторых». Передо мной встал вопрос: а что писать-то? Хотелось, чтобы послание выглядело красивым, запоминающимся и лёгким. Чтобы в записке не было лишнего драматичного пафоса, но в то же время не хотелось и принижать наши проведённые вместе часы…
Устав ломать голову, я обратилась к интернету, заодно посмотрела цены на виллы в Испании. Всё удовольствие: двести – пятьсот тысяч евро! Мне несколько жизней понадобится, чтобы скопить такую сумму. Мд-а… Погрустила. А потом на всё плюнула и написала, как чувствую и умею.
И как только закончила, приехал Борис, чтобы узнать, не перенесли ли мой рейс, и утвердить время выезда в аэропорт.
– Борис, не могли бы вы завтра утром отдать эту записку Емельяну? – я сложила листок вчетверо и смущённо протянула пожилому, но ещё крепкому мужчине.
Перед ним было немного неудобно.
– Емельяну? – почему-то удивился Борис, будто не видел его вчера здесь.
– Молодому человеку, который живёт по соседству, – принялась объяснять я. – На вид лет тридцать, загорелый брюнет…
– Хм-м, Емельяну, значит, – сказал Борис так, будто никогда не слышал или забыл имя соседа. – Да, конечно. Передам.
– Только прямо утром передайте, пожалуйста, а то он зря меня будет ждать…
– Не переживайте, всё сделаю, – серьёзно пообещал Борис, и я тут же безоговорочно ему поверила.
Испанские работники Романа Владимировича отличались от российских коренным образом. Они удивляли своей исполнительностью и умели держать язык за зубами. Ни Нина, ни её муж ни о чём меня не спрашивали и никакими сплетнями не делились. Все разговоры только по делу. Поэтому я нисколько не сомневалась, что Емельян завтра получит моё письмо.
Борис уехал, дел у меня не осталось, и я отправилась на пляж. Захотелось попрощаться с морем и местом, где мне было хорошо. Где я впервые увидела мачо…
Там Емельян меня и отыскал.
– Так и знал, что найду тебя здесь, – он подошёл сзади и обнял меня за талию, – идём? Я всё приготовил.
Откинула голову ему на грудь и втянула носом воздух. Пахло от Емельяна как обычно – им самим. Это что-то такое натурально-мужское, сообщающее самкам о здоровье и силе самца, смешанное с дезодорантом или шампунем, которые добавляли ему тонкие нотки моря, соли и ветра. Никаких примесей женского парфюма я от мачо не уловила…
Стоп. Что это я делаю? Я же не должна переживать, где и с кем он был весь день, а уж спрашивать и подавно не собираюсь – не моё дело.
– Пойдём. Признаться, думала уже и не дождусь тебя, – лёгкая нотка недовольства всё-таки вырвалась, и я поспешила сгладить её похвалой, – прошлая ночь была насыщенной, и к вечеру я падаю с ног.
Емельян довольно и победно заулыбался.
– Мы сегодня недолго. Завтра в горах нам понадобятся силы.
Я прикусила губу из-за острого приступа угрызений совести. Может, сказать ему, что никаких гор не будет?
Нет, не стоит. Тогда наш последний вечер превратится в вечер прощания и покроется моими слезами. А я не хочу омрачать его тоской. Ничего. Так лучше. В конце концов, мы друг другу ничего не должны. Мы даже фамилий друг друга не знаем! Пусть так и остаётся.
Мы покинули песчаную полосу и перешли дорогу. Я немного удивилась, когда Емельян повёл меня к себе на виллу. Неужели я увижу дом изнутри? Наверняка там есть фото или какие-то другие предметы, которые немного приоткроют мне его тайну.
Но нет. Стол для пикника был накрыт в беседке у бассейна – там мы и провели весь вечер. А когда я изъявила желание сходить в туалет, Емельян отвёл меня в санузел на первом этаже дома, не зажигая света. Всё, что я узнала для себя нового – это был гостевой санузел, и им давно не пользовались.
В общем, когда в конце вечера, нацеловавшись на всю оставшуюся жизнь, я засобиралась домой, меня уже не мучили угрызения совести за внезапный отъезд. Я решила считать его маленькой местью за скрытность Емельяна.
А когда я вернулась одна на виллу Романа Владимировича, уснуть не получилось даже на те пару часов, что оставались до приезда Бориса.
Благодаря этому и прошлой бессонной ночи в самолёт я садилась уже в состоянии зомби. И отрубилась задолго до того, как завелись двигатели. Силы закончились как-то резко. Зато я не переживала и не плакала. Я даже не особо запомнила перелёт.
А вот когда мы приземлились, и Родина встретила меня хмурым небом, мелким дождём и девятнадцатью градусами, я резко осознала, что сказка закончилась. И вот в тот момент уже слез сдержать не смогла. Хорошо, что дождь усилился, и никто не понял, что я плачу.
Глава 4
Эмиль
Трындец какой-то! Такого я от Катюши вообще не ожидал.
Перечитал записку ещё раз, наплевав на злорадный и очень внимательный взгляд Бори.
«Емельян, прости, что не сообщила тебе о своём отъезде лично. Долго думала, как объяснить, почему я этого не сделала. Порвала штук десять вырванных из чужой тетради листов, а потом решила написать правду. Дело в том, что я терпеть не могу прощаться навсегда с людьми, которые затронули мою душу. А ты затронул. Я рада, что наш вчерашний вечер прошёл именно так, как прошёл. Эгоистично, но я хочу, чтобы ты запомнил меня страстной и сексуальной хохотушкой, а не ревущей у тебя на груди истеричкой. Прощай, и за всё спасибо. Катя».
Смысл текста не изменился и после второго прочтения.
Записку, твою мать! Она оставила мне записку! Первый класс, вторая четверть! Эх, Катя, Катя… С чего ты вообще взяла, что мы с тобой никогда больше не встретимся, глупышка? Ещё как встретимся, и ты мне ответишь за этот детский финт.
На минутку представил, как именно она мне ответит и как будет долго-долго просить прощения, стоя на коленях. Эх! Надо только как-то месяц продержаться, и всё будет.
– Борь, поехали со мной в горы, что ли? Рыбы наловим, – с тоской глянув на свой гружёный внедорожник, предложил я домработнику отца.
Не пропадать же добру…
– Поедем, коль не шутишь… Емельянушка, – ехидно ответил он, – Нину только предупрежу.
Ой, ну а почему бы и нет? Ну захотел я назваться для Кати Емельяном – это имя звучит куда загадочнее, чем Эмиль.
Мне вообще много чего необычного хотелось сделать для темноволосой зеленоглазой нимфы. Зацепила она меня чем-то. Причём очень сильно. Я даже позвонил отцу и сказал, что приеду к нему в Россию, чтобы помочь с внедрением и развитием новых услуг в наших медцентрах. И хотя сейчас я уже не был так уверен в том, что Катя его любовница, как в первый день, когда увидел, но расспрашивать о ней предка не стал.
У отца на вилле периодически отдыхали его пассии. Одна даже как-то всё лето жила. И хоть это страшно меня бесило, я о них его никогда не спрашивал. Считал ниже своего достоинства показывать свои настоящие чувства.
Родители развелись, когда мне было пять, и вроде бы даже полюбовно – вон и виллы рядом купили, чтобы отец мог со мной общаться, живя отдельно. Но я никогда не понимал, зачем он таскает и присылает своих баб к нам с матерью под бок? Не понимает, что ли, что бывшей жене и сыну видеть их неприятно?
В детстве я его девицам просто тихо пакостил, ну а когда вырос, начал мстить по-взрослому. То есть принялся соблазнять. До постели, конечно, не доводил – брезговал. Но моральное удовлетворение от того, что все бабы отца – шлюшки, получал. Нет никого достойнее моей матери. Пока я не вырос и не уехал во Францию, она занималась только мной. И если у неё и были какие-то связи во времена моего детства, я о них не знал. А отец… он просто идиот, раз её не оценил.
– Ну что, отпустила?
Боря отходил поговорить с женой к бассейну.
– Да. Заезжай за мной минут через сорок. Бабка как раз еды соберёт, а я снасти приготовлю.
– Еды не надо. Полный багажник, – усмехнулся я, вспоминая, как затаривался в романтическую поездку самым лучшим.
Старался для Катюши, а жрать будет Боря.
И клубнику, и шампанское, и мороженное, которое лежит в автомобильном холодильнике… Да много чего сегодня ему перепадёт. Повезло Боре. Хотя мне для него не жалко. Хороший мужик, никогда меня отцу не закладывал, хоть и знал, кто именно устраивает мелкие пакости его тёлкам – то муравьёв в кровать запустит, то резинку у купальника подрежет…
Кстати, а ведь до Кати отец давненько никого из девиц на виллу не засылал. Я бы знал о них, даже отсутствуя в стране. Мать бы обязательно мне о новой отдыхающей на вилле сообщила. Стареет? Остепенился? Хорошо бы! Я был бы рад.
Поэтому, когда я увидел впервые Катю, подумал, что папаша опять принялся за своё, и привычно разозлился. Решил, что к нам пожаловала одна из длинной череды отцовских подружек. А потом, понаблюдав за ней несколько часов, засомневался.
Она вообще на пассий отца похожа не была. Вся натуральная – уж в чём в чём, а в этом я разбирался. По специальности-то я пластический хирург… Не работаю, правда. Ушёл в бизнес, но глаз намётан. К тому же, помимо естественной красоты и грации, в Кате была какая-то щемящая печаль – совершенно не характерная для спутниц богатого папика черта. То, с какой тоской она смотрела на море, как иногда задумчиво, а иногда экспрессивно кидала в него камни, как сама не замечая, шевелила губами, явно споря с собой или с кем-то живущим в её голове, делало её особенной. Её поведение наталкивало на мысль, что девушку кто-то обидел, и мне нестерпимо захотелось её утешить.
Я и утешил. Так утешил, что Боре теперь меня придётся утешать. Кстати, надо за вискарём заехать по дороге в горы. Шампанским не обойдёмся.
Мой вынужденный компаньон уехал домой собираться на рыбалку, а я вошёл в отцовский дом. Глянуть, может, сеньорита беглянка что-то забыла? Найду – будет мне памятью и талисманом. К сожалению, раньше чем через месяц у меня уехать в Россию не получится, а Катина вещица станет меня радовать.
Прошёл по первому этажу, поднялся в спальню, перетряхнул постель – ничего. Вошёл в ванную – тоже пустые полки. Уже было расстроился, но напоследок заглянул под кровать. Аллилуйя! Тонкая золотая цепочка с тремя подвесками-звёздочками, что я снял с её щиколотки, когда делал массаж, валялась у ножки кровати и ждала меня, призывно поблёскивая. Прекрасный знак! Скорее бы прошёл этот месяц!
Застегнул трофей на запястье и довольный пошёл в машину – пора ехать за Борей.
***
Поездка в горы прошла хоть и не по плану, но очень даже хорошо. Правда, Боря мне ничего про Катю ценного не рассказал. Но порыбачили и посидели у костра отлично. А потом вернулись, и я погрузился в дела, связанные с переездом в Россию. На какой точно срок – я пока не имел понятия, но на полгода минимум. Так матери и сказал.
– Смотри, Эмиль, не попадись там в зубы русских акул, – тут же принялась наставлять матушка, услышав о моих планах, – знаю я их хватку!
– Ещё бы тебе не знать, ты сама русская, – усмехался я на это.
– Только по рождению! И не дерзи мне! И заруби себе на носу: русскую невестку не приму!
– Ой, мам, какие невесты? Я не планирую жениться ещё лет десять.
И это правда. Необходимости себя связывать браком в молодом возрасте, чтобы потом разводиться и оставлять детей в неполной семье, я не видел. Опыт родителей показал, что ранние браки никуда не годятся. Вот нагуляюсь лет до сорока, а там посмотрим.
Хотя… с Катериной я бы попробовал пожить вместе. Весь месяц она не выходила у меня из головы, и её цепочку я носил на левом запястье. А ещё навёл справки.
Екатерина Михайловна Мягкова работала медсестрой в головном центре отца – я нашёл на сайте её фото в розовом хирургическом костюме. И вот тут у меня появился диссонанс. Что делала обычная медсестра на вилле большого босса? До этого я себе придумал, что Катя – дочь знакомых предка или какой-нибудь деловой партнёр. Но обычная сотрудница никак не вписывалась в мою картину представлений о характере отца. Неужели она всё-таки его любовница?
В Москву летел с целью это выяснить, а что буду делать дальше – решу на месте.
Глава 5
– Кать, ну где тебя носит-то? – накинулась на меня Алла, как только я зашла в кабинет после нашей с мачо эпичной встречи в коридоре. – Первой Королькова записана, а ты знаешь её тараканов! Заставлять ждать нельзя. И что теперь прикажешь, до обеда терпеть и не обсуждать красавчика Эмиля?
О, да! Могу себе представить, как сейчас весь наш центр гудит, перемывая косточки Лютовскому-младшему. И даже могу представить, в каком шоке будет Алла, когда узнает мои новости. Про свою беременность я ей пока не говорила. Сама о ней узнала три дня назад, ещё переваривала и боялась поверить в свалившееся на меня счастье. Ну и сглазить немного боялась. Но теперь уж не отверчусь. Рассказать придётся. Мне же надо с кем-то советоваться.
– Алла, терпеть придётся, – предельно серьёзно сообщила я подруге. – Потому что я тебе такое должна рассказать, что если услышишь сейчас, приём вести не сможешь!
– Про то, что Жанка на него имеет виды? – спросила подруга с превосходством, типа нет у меня ничего такого, о чём она не в курсе.
– Оу, а ты откуда знаешь?
– Роман как-то давно говорил о том, что они с её отцом обсуждали, как бы хорошо было детей поженить. Подозреваю, она и работать к нам пришла по этой причине.
Это очень даже может быть. Жанночка – дочь старинного друга Романа Владимировича, и работает она у нас точно не из-за зарплаты. Раньше мы думали, что это она так за что-то наказана, а выходит – нет. Работала с далеко идущими планами.
Ну а то, что Алла даже не вспомнила о моем знойном мачо и романе месячной давности, поэтому никак не связала Эмиля с Емельяном, тоже не удивительно. Я ей о нём коротко рассказала и попросила никогда больше эту историю не вспоминать – она пообещала и слово своё держала. А может, просто о нём забыла, потому что за месяц произошли другие важные события, которые мы обсуждали. Например, моё поступление на курсы повышения квалификации и их оплата – подруга выбила её из Романа Владимировича с условием отработки в центре. Занятия начнутся с сентября, через два месяца, но теперь вот и не знаю, что делать…
– Ну, Жанночка мне сейчас в туалете примерно то же самое сказала, но я тебе хотела рассказать другое…
– Тогда до обеда не доживу! – заявила подруга.
